My personal psychologist

Если бы меня когда-нибудь спросили, куда я не хочу возвращаться больше всего, то я бы ответила – домой. Каждый раз, переступая порог дома, меня окутывает серое облако никотина и жгучий запах алкоголя. Голова сразу начинает кружиться, а в лёгких появляется ощущение острого покалывания. Ненавижу алкоголь и сигареты. Это именно те вещи, которые испортили мне жизнь и которые никогда не будут храниться в моём доме. Я сидела на корточках и развязывала шнурки, когда надо мной неожиданно раздался строгий голос матери. - Вернулась? - я подняла голову, убеждая себя в том, что это реальность и мне не кажется. Лили никогда не выходила мне на встречу и уж тем более никогда ничего не спрашивала. Находясь в полном смятении, я слабо кивнула и, задержав дыхание, снова принялась распутывать шнурки. Я стараюсь не дышать, когда нахожусь на первом этаже. С каждым днём дым сигарет становится все противнее для меня. - Ты посещаешь психолога? – снова спросила мать, когда я встала на ноги. Слабого кивка оказалось достаточно, чтобы Лили, бормоча что-то себе под нос, скрылась за дверью кухни. Забежав в свою комнату, я мигом разделась и повесила куртку в шкаф. «Почему ты не сняла её в прихожей?» - спросите вы. Все вещи, которые находятся за пределами этой комнаты, сразу же пропитываются противным запахом сигарет. Мне приходится сутками держать форточку открытой, чтобы мои вещи были свежими и чистыми. Холодно, но зато свежо. Часы показывали восемь вечера, когда я вспомнила, что забыла поесть сегодня. Кроме утреннего яблока и булочки в мой желудок больше так ничего и не попало. Я уже вышла за дверь, как вспомнила, что на сегодня мне дорога в кухню уже закрыта. У меня же процедура завтра, перед которой нельзя есть много часов. Как сказала та тётенька, дающая мне направление, лучше прекратить приём пищи после шести вечера. Я уже открыла дверь, направляясь обратно в свою комнату, но звонкий треск чего-то стеклянного заставил отступить меня обратно. - Это гребаная наглость, Майрон! Ты – скотина, каких нужно только поискать! – с ненавистью закричала мать, и заряд тока прошёлся по моей спине. Прежде она никогда не кричала на моего псевдо-отчима с такой злобой. Отодвигая страх на второй план, моё любопытство взяло верх, и я острожными шажками начала спускаться по лестнице. - Это же были наши общие деньги, почему я не право брать их просто так? – заплетающимся языком пролепетал Майрон. Следом за его фразой очередной звон посуды заполнил пространство дома. Я прищурилась, представляя, как мама кидает посудой в бездыханное тело Майрона, и осколки впиваются в его кожу, оставляя красные подтёки крови. Нет. Это было слишком для моего воображения. Как бы сильно я ни ненавидела этого мужчину, я бы ни за что в жизни не пожелала, чтобы они проявляли бесчеловечность друг к другу. - Это были мои деньги, которые я прятала от тебя, пьяная скотина! Ты целыми днями лежишь дома и ничего не делаешь. Как ты можешь называть деньги общими, если их зарабатываю только я?! - Ты хочешь, чтобы я катился к чертям из этого дома? - Кому ты нужен, бездельник? Да и внешними данными ты не блещешь. - Ты тоже цветочек не первой свежести, дорогая, - язвительно ответил Майрон, и я почувствовала, что сейчас будет что-то нехорошее. – Если бы сейчас я был молодой и красивый, то не сидел бы тут с бабой, которая даже ухаживать за собой не может! Множество бранных слов обрушилось на мужчину после его высказывания. Грохот мебели, звон посуды - всё это делало обстановку дома более ужасающей. Как можно быстрее я поднялась наверх и заперлась в комнате. Обессилено упав на кровать, я закрыла голову подушкой, чтобы не слышать того ужаса, который сейчас происходил на кухне. Мне было жалко мать, но она сама выбрала для себя такую жизнь. Когда я была маленькой, Лили выглядела очень даже неплохо. Она была красавицей. Красивая прическа и неброский макияж делали её нежной и привлекательной. Именно такой мне запомнилась мама, когда папы не стало. С приходом Майрона всё изменилось. Изящная причёска сменилась неаккуратным хвостом, руки стали грубыми и морщинистыми, а о косметике я вообще молчу. С тех пор, как мать стала работать одна за всю семью, она перестала следить за собой. Её глаза потухли, на щеках больше не было здорового румянца. Да что там румянец, даже те пухлые щёчки, которые украшали её лицо, теперь впали, сменяясь остро выраженными скулами. И я бы рада помочь ей с деньгами, чтобы снять с себя хоть долю той ненависти, которую она испытывает ко мне, но кому нужна на работе немая девчонка, не способная и слова вымолвить?

***

С трудом переводя дух, я навалилась на стенку возле двери и схватилась за голову. Только что я вышла с самой ужасной процедуры на свете – ФГС. Внутри меня был толстенный шланг, который, казалось, заставит все мои органы вывернуться и вылететь из меня наружу. И я не знала, что сейчас являлось для меня самым худшим, - то, что меня неимоверно тошнит, то, что моя голова раскалывалась от боли, или то, что я не ела уже целые сутки? Мне было плохо, ужасно плохо. Меня трясло. Всё моё тело содрогалось в ужасных приступах боли. «Кто-нибудь! Помогите мне! Здесь полная больница врачей, но никто даже не обращает внимания на то, что человек скоро свалится в обморок. Вдруг я умираю?!» - мысленно кричала я, но никто так и не подошёл, не помог, не поинтересовался, что со мной не так. - Рози, это ты? – раздалось рядом, и меня чуть пошатнуло. Кто угодно, но только не он. – Что с тобой? Найл взял меня за щёки, заставляя посмотреть в свои глаза, но я одернула его руку, как тут же новый приступ боли заставил меня схватиться за живот и согнуться пополам. - Рози, Розетт, ты была на процедуре? – взволнованно спросил Хоран и я кивнула. – Что болит, желудок? – я снова кивнула. – Голова? – я кивнула. – Когда ты ела последний раз? Я активно замотала головой и стала скатываться по стене вниз, но сильные руки парня поймали меня и посадили на ближайшую скамейку. - Когда? Десять часов назад? Пятнадцать? Сутки? – я снова кивнула и попыталась выпрямиться, но безрезультатно. - Ты с ума сошла?! – закричал Хоран и в ту же секунду подхватил меня на руки. – Ты же могла так изголодаться, что потом откачивать бы пришлось! Хочешь лежать под капельницей и есть каши через трубочки? Могу устроить, ты только скажи, мне не жалко. В лицо ударил поток свежего воздуха, и я испуганно дёрнулась на руках блондина, но тот лишь крепче прижал меня к себе. - Успокойся, мы идём в кафе. Не хочу травить тебя столовской едой… Посетители странно уставились на нас, когда мы с Хораном пересекли порог небольшого уютного кафе. Ещё бы. Молодой парень с полуживой девушкой на руках - любой бы удивился. В глазах помутнело, когда Найл посадил меня на небольшой диванчик за таким же небольшим столиком и позвал официантку. В кафе стояла оглушающая тишина, каждой клеточкой тела я чувствовала прожигающие взгляды всех посетителей. Могу поспорить, до нашего прихода в этом кафе стоял мягкий гул обедающих людей. Человеческое любопытство превышало интерес даже к самым интересным беседам, которыми они были увлечены ранее. Наркоманка, психически недоразвитая, сбитая машиной, или просто малолетний алкоголик? Я была на сто процентов уверена, что именно эти вопросы витали в головах этих людей. - Вы готовы сделать заказ? – к нам подошла довольно пышная официантка, держащая в руке блокнот. Такой же заинтересованный взгляд, почему бы вам всем не засунуть своё любопытство куда подальше? - Да. Куриный суп, чашку чая и кофе, пожалуйста, - быстро отчеканил Хоран, а меня чуть не вывернуло от произнесённого. Когда я последний раз ела суп? Года два назад? Я не привыкла к такой еде. - Что ты сморщилась? Не хочешь суп? Могу заказать кашу. Только не факт, что и эта еда усвоится у тебя в желудке с первого раза, - строго проговорил Хоран и тяжело вздохнул. - Ваш чай и кофе, суп скоро будет готов, - снова появилась официантка и поставила чашки на стол. - Спасибо, - так же холодно ответил парень и придвинул ко мне чай. - Пей. Желания есть и пить не было совсем. Я была уверена, что как только живот пройдёт и мне станет легче, аппетит снова появится. И я бы сбежала сейчас, не будь во мне столь мало сил для быстрого передвижения. Тяжело сглотнув, я взяла в руки горячую кружку с чаем и отпила. Тяжёлым комком напиток провалился в горло, и желудок снова свело в конвульсиях. Будто я ежа проглотила, а не чай. - Что, не так хорошо, как хотелось бы? – ядовито спросил парень. Я отодвинула кружку, вытирая рукавом выступившие слёзы. Главное - не расплакаться перед ним сейчас. Но как тут не расплачешься, если за всю свою жизнь, что я нахожусь в памяти, меня никто ни разу не пожалел? Если что-то болит - сама виновата. Заразилась ветрянкой – сама виновата. Толкнули с крыльца – сама виновата. Что бы со мной ни случалось, виновной всегда оставалась я. И никто никогда не оставался снисходительным ко мне. Я подняла взгляд на блондина, с облегчением понимая, что вижу снова хорошо. Размывчатые очертания перестали рябить перед глазами, а стали складываться в единый предмет. Резкие черты лица парня мгновенно разгладились, когда я посмотрела ему в глаза. Одним движением он оказался рядом со мной и перекинул руку через моё плечо, осторожно поглаживая по руке. - Давай ты выпьешь треть этого стакана, пока не принесли суп? Тебе должно стать легче, когда ты поешь, - почти шёпотом проговорил он, в то время как я вытирала не перестававшие скатываться слёзы. Ещё слишком рано рыдать перед ним, нельзя показывать свои эмоции, нельзя. С трудом осилила несколько глотков, когда официантка снова не появилась и не поставила передо мной тарелку. - Что-нибудь ещё? – вежливо поинтересовалась она и остановила свой взгляд на мне. До сих пор не может понять что со мной. - Нет, спасибо, - покачал головой Найл, и девушка, коротко кивнув, уходит обратно. Смотрю сначала на принесённую мне еду, а затем на Найла. Интересно, насколько ещё мне нужно сморщить лицо, чтобы Хоран понял, что я не хочу сейчас есть? - Если ты хочешь, чтобы я покормил тебя с ложечки, то просто кивни. Быстро беру ложку в руки и, тяжело вздыхая, опускаю её в суп. Медленно ковыряюсь в еде ложкой, наивно полагая, что мне вот-вот захочется есть, но аппетит всё не приходил... - Съешь хотя бы половину, - мягко, но в то же время настойчиво просит блондин и ждёт, пока я не начну есть. Но как тут начнёшь есть, когда на тебя смотрят так, будто ты голубь на спаривании? Я точно подавлюсь, если он продолжит так смотреть… Решив, что надо уже с этим кончать, я отправляю ложку в рот и, почти не жуя, глотаю содержимое. Жду, когда желудок подаст рвотный рефлекс или что-то вроде того, но ничего не происходит. Чувство уж лучше чем после чая. - Умничка, - парень погладил меня по голове и вдруг, поднявшись на ноги, куда-то ушёл. Я посмотрела вслед уходящему Найлу и надолго задумалась: продолжить мне есть без Хорана или нет? Разве он будет следить за тем, сколько я съела? Главное же просто то, что я держу ложку в своих руках. Но, после нескольких минут ожидания, мой организм захотел есть. О чудо! Я успела съесть пару ложек, перед тем как появился блондин. - Две ложки, - тут же сказал он. Что? - Ты съела две ложки, - уточнил Найл и положил передо мной плитку шоколада. – Тебе нужна глюкоза, или соображалка отключится. Ну, вот, а говорил съесть только суп…