Ты снился мне...

Ветер треплет твои светлые волосы. Иногда ты небрежно отмахиваешься от прядок, лезущих в глаза или рот. И все время улыбаешься мне. А мне интересно смотреть на тебя такого. Я никогда тебя таким не видел. Только последний месяц, что мы играем в квиддич вдвоем. Ну, как играем? То гоняемся наперегонки за снитчем, то перебрасывает друг другу квоффл, то зачаровываем бладжер гоняться за нами. Я удивился, когда получил твое приглашение на нашу первую игру. Я вошел в лифт в Аврорате, а ты был уже там. Мы кивнули друг другу, и я прислонился к стенке лифта, совершающего резкие рывки по неугадываемой траектории, и изучал документы, переданные из отдела по злоупотреблению магией. Я совсем забыл о тебе. Люди входили и выходили. И вдруг, когда лифт ненадолго опустел, ты спросил меня: — Сыграем в квиддич, Поттер? Только мы и игра? Я недоуменно посмотрел на тебя. Ты стоял ко мне спиной, чуть повернув ко мне голову, обозначая диалог. От удивления я ответил: — Где и когда? — В следующий понедельник на заброшенном стадионе Министерства. Буду ждать тебя там в семь вечера. — Хорошо, договорились. Тут лифт остановился, и в него вошли люди. Я продолжал разглядывать твою спину, словно пытаясь сообразить, а не показалось ли мне? До понедельника я придумал тысячу причин не идти, но когда время подошло к семи, бросил все и аппарировал на стадион. Теплый июньский ветер встретил меня, ласковым прикосновением и шаловливо потрепал мои волосы. Не зная, чего ждать, я огляделся. Ты сидел на серой от времени скамейке болельщиков, закрыв глаза и подставив солнцу бледное лицо. Я подошел к тебе и моя тень упала на тебя. — Так и знал, что ты ничего не взял с собой, — сказал ты открыв глаза. — В смысле? — растерялся я. — На чем полетишь, Поттер? — Ох, точно! — я почувствовал себя кретином. — Акцио, метлы! Воздух с хищным свистом разрезали две Молнии выпуска прошлого года. На одну из них ты тут же уселся, выжидательно глядя на меня. Я скинул аврорскую мантию и вскочил на вторую. Привыкая к метле, я сделал несколько кругов вокруг стадиона. Ты следил за мной с середины поля. Я подлетел к тебе, и ты выпустил снитч. Мы смотрели друг на друга, лениво переговариваясь на темы, не имеющие никакого значения. Наконец, решив, что снитч получил достаточно форы, мы ринулись его искать. Спустя пятнадцать минут я сжал в кулаке золотой мячик. — Еще! — тяжело дыша, крикнул ты. Я с силой кинул снитч и вдруг ты засвистел ему вслед, да так громко и по-разбойничьи лихо, что я чуть не свалился с метлы. Твой силуэт мелькнул слева от меня, размываясь от скорости. Я тихонько засмеялся и кинулся догонять вас: тебя и снитч. Так и повелось с тех пор. Мы летали, смеялись, играли. Мы, взрослые мужики, веселились, словно дети, стоило выбить очередную десятку или увернуться от бладжера. Каждый понедельник я отговаривался срочной работой и бежал играть в квиддич с тобой. Отличное настроение на всю неделю было мне обеспечено! — Ну, наконец-то! — закричал ты. — Теперь снитч мой, Поттер! — Еще посмотрим! — крикнул я в ответ. Но я уже видел, что не успею и все же рванул изо всех сил. Расстояние между нами сокращалось, и тут я так пришпорил метлу, что она скакнула вперед, словно норовистая лошадь. Мы схватили снитч одновременно. Он бился в наших ладонях, щекоча крылышками. — Отпусти, он мой! — Нет, Малфой, он мой! Сам отпусти! Мы приземлились не разнимая рук. И вдруг ощущение такого счастья и полноты бытия затопило меня, что я засмеялся, сжав твою руку. Так мы и пошли к раздевалкам, шутя и поддевая друг друга. — Тогда ничья, — предложил ты, когда мы оказались в тени полуразрушенной раздевалки. — Согласен. Мы разжали руки и освобожденный снитч резко взмыл вверх золотистым колибри с серебристыми крылышками. Задрав головы, мы проводили его взглядами. Когда он скрылся в закатном небе мы посмотрели друг другу в глаза. И какая-то сила толкнула нас навстречу. Может, мы чуть потеряли равновесие, когда стояли, ища глазами снитч. Может, это было что-то другое, но наши глаза оказались так близко. Я ощутил на губах твое дыхание и судорожно сглотнул. Твой рот приковал мой взгляд. Я смотрел и не мог отвести глаз. И тут я понял, что наши пальцы все еще переплетены. Я испуганно посмотрел тебе в глаза и увидел в них желание. Ты резко толкнул меня к стене и впился в меня поцелуем, ошарашившим настолько, что я задохнулся. Я не смог оттолкнуть тебя, не посмел, а спустя минуту уже не хотел. Мы целовались так жадно, что наши зубы соприкасались. Никогда прежде я не испытывал такой затапливающей все существо страсти. Никогда прежде я не был так полон счастьем. От этого кружилась голова, земля уходила из-под ног. Ты прижимался ко мне всем телом, и я чувствовал твой стояк у своего бедра. Мне показалось совершенно естественным, погладить тебя, усилить твой кайф. Трясущимися руками я расстегнул твои спортивные штаны и дотронулся до твоей твердой и нежной плоти. Ты сделал также. Мы дрочили друг друга, не переставая целоваться. Оргазм наступил быстро и был таким острым, что мы не удержались на ногах. Наши стоны встретились в замершем поцелуе. Некоторое время нам понадобилось, чтобы прийти в себя. Сердце билось все медленнее, и вот пульс пришел в норму. Я открыл глаза и встретился с твоим взглядом. В нем не было сожаления или насмешки. Ты смотрел на меня так, словно впервые увидел и я мог рассмотреть свое отражение в твоих глазах. Ты провел по моей щеке пальцами, которые пахли мной. И было что-то в этом жесте такое, что сказало громче и лучше самых убедительных слов. — Я люблю тебя, Поттер, — я скорее угадал, чем услышал твои слова. — Я не знаю, что ответить тебе. — Если не знаешь, лучше молчи. Когда поймешь, слова будут не нужны. — Я никогда не уйду из семьи. — Тогда мне жаль тебя. — Нас с Джинни слишком много связывает. Я слишком многим ей обязан. У нас дети. — Тогда ты должен остаться с ней. — Мерлин! — я сел, освобождаясь от его рук. — То что было сегодня… Я никогда… Это было так… — Я понимаю. — Зачем ты мне показал, каким может быть счастье? Зачем? — крикнул я и вскочил. Едва приведя одежду в порядок, я аппарировал, чувствуя, как часть меня, большая часть меня, остается там, с ним. Больше мы не встречались. Последний раз, когда я видел его был на вокзале Кингс-Кросс. Я смотрел, как наши дети помогают друг другу с вещами и боялся посмотреть на него. Я чувствовал его взгляд. Мне было больно и горько. Я скучал по тому ощущению полного счастья, что испытал с ним. Но так нужно. Я не имею права разбивать жизнь моей семьи. С ощущением горечи и тоски я проснулась…