Alive

Глава 1. Раз Моя голова небрежно склонялась в сторону Карен, которая приросла к месту от ужаса, рассеяно поправляя осколки стекол в складках юбки. Кровь постепенно закипала в области виска, и я скептически глянула на дымящийся капот машины. Несравненно, это сделала я. Едва вжавшись в кресло, будто скрываясь от проблем, которые сгустились, словно осенняя гроза надо мной, я принялась учащенно дышать, в кровь раздирая подушечки пальцев. Убийца. Кончик языка постепенно леденел, а в щеки бросилась кровь, когда впереди мое зрение распознало разнесенную нами машину. Сбившийся туман мучительно въелся в глаза, и я поджала губы, ощущая кисло-соленый привкус крови и терпкого вина. — Элизабет, - прохрипела блондинка, болезненно сжимая веки. — Что мы наделали?... Молчу. Постепенно, я начинаю раскатисто кричать, еле переводя дух. Моя одурманенная голова полна мыслей, от которых хочется отдать концы, царапая глотку. Карен прошептала что-то прерывистое о нашей репутации, от чего я подавила в себе антипатию, выставляя ноги из машины. В горле скопилась паника, и я сделала неробкие шаги к женщине, сидящей за рулем. Её голова неряшливо склонялась к чуть приоткрытому окну, а на пустых глазах застыла тревога. Она погибла из-за нас. Из-за меня. Мои руки в грязи и крови, от чего кожу слегка пощипывает, но наплевать. Едва прикрыв веки, я снова ощутила подступающие слезы. Мне семнадцать, и я убийца Не верю в это. Не могу, и не хочу. Заполняя трассу криками, я осознала, что значит существовать. Все раньше приносило радость, а за какую-то дьявольскую секунду все перестало доносить такое чистое, детское счастье. Карен безразлично глядела через запотевшее стекло, плотно сомкнув губы. Она, черт возьми, пыталась держаться. Но нет. По её розоватому лицу стекали прозрачные капли. Эта чертовка всегда была сильной. Родители учили её быть крепкой, но кто учил меня? Ноги подкосились, и я ухватываюсь за дверь машины, стоя на одном месте с полуоткрытым ртом. Откинув клетчатый плед с заднего сидения, я застыла с яростью к самой себе. Ребенок. Господи, я убила ребенка. Мальчик застыл с полу-улыбкой на лице, от чего моя кровь по всему телу сжалась. Он мертв. Из-за меня. Увиденное придало мне немного трезвости, и я проведя ладонью по щеке, едва насупилась, с трудом обхватывая мальчика, вытаскивая из дымящегося салона. — Прошу, - шепчу я, глотая соленые слезы, — Не умирай! Сорвавшись на крик, я села около малыша, пропуская сквозь пальцы каштановые волосы. Остановись. Ему не нужна помощь. Он не сможет больше радоваться новой игрушке, создавать в будущем семью, вставать ежедневно на работу, принося своим детям сладости. И чья это вина? Хочется просто исчезнуть как и все эти люди. Он не сможет в подростковом возрасте так отрываться, как... как я с Карен? На шее русоволосого мимолетно что-то заблестело, и я подавляя в себе тревогу, потянулась за увиденным. Фотоаппарат. Неподалеку от кресла малыша стояла небольшая коробка, обклеенная множеством семейных фото. Я представляю, как на Рождество он со своей матерью открывает подарки, среди которых этот фотоаппарат, а рядом покоятся их семейные альбомы. От навязчивых мыслей колени бросаются в дрожь, и я снимаю технику с шеи мальчика, трясущимися руками укладывая все в коробку. На мой взор падает маленький слайд, на котором изображена женщина и парень с вьющимися, темными волосами. Улыбка. Они счастливы, потому что рядом. Потому что, вместе. Потому что они семья. Черт возьми. А я отняла все. — Помогите... - я подрываюсь от страха, роняя все фотографии на сырой асфальт. Слегка осипший и мрачный голос доносится из салона машины, от чего по моему телу бежит около миллиона мурашек. Вытянув голову, я застываю в ужасе, замечая этого самого парня, что на фото. — Помогите, - шепчет юноша, и я уже не стою, а бегу к машине, распахивая заднюю дверь. На лице парня была кровь, и по всей видимости чужая, так как на теле не осталось и царапины после происшествия. Ярко-зеленые глаза слегка приоткрыты, а губы сомкнуты в тонкую, алую линию. Жив. Я учащенно дышу, когда взгляд его мрачных глаз останавливается на моем лице. Не улыбки, и не намека на радость. Он запомнит меня. Запомнит мои черты лица, и будет мстить. Не сегодня, возможно через неделю, если поправиться, а может спустя годы. Но я точно знаю, что я не заслуживаю прощения перед этим парнем. — Помоги, - просит он. Моя рука дрогнет, и я тянусь за телефоном в задний карман. Набираю нужный номер, и убирая прилипшие пряди от лица, прикладываю телефон к уху. — Добрый вечер... - сбитым голосом шепчу я, приходя в себя. — Трасса М-5. Авария. Двое пострадавших, один... парень. Ему плохо. Прошу, приезжайте поскорее, ему нужна помощь! Срываюсь на крик, отходя от машины. Мои руки тянутся за коробкой с фотографиями. Зачем? Я понятия не имею. Срываюсь с места, болезненно ставя перед собой картину тех нефритовых глаз. Коробку мальчика бросаю на заднее сидение, мимолетно кидая взгляд пустой на Карен. Её слезы давно остыли на щеках, и девушка всячески пыталась успокоить себя, теребя край топика. — Все будет хорошо, - шептала светловолосая, обращаясь ко мне. — Все. Будет. Хорошо. Правда? Молча я завожу машину, отъезжая назад. Мы уезжаем прочь. Вскоре приедет скорая, и если они узнают... Что я убийца? - Быстрее, Грант, - шепчет подруга, откинувшись на кресло. - Все хорошо. Светловолосая что-то ещё невнятно приговаривала, а я постепенно чувствовала, как глаза закрываются и тело немеет. Я убила практически всю семью. Не Карен, а я. Я - убийца.