Дикие времена

  Тишина. Покой. Парк с красивым оазисом зелени в большом городе, что был моим домом. Нежные зеленоватые гиганты покачиваются под легким ветерком. Меж ними протягиваются пустынные дорожки, где любовники и друзья могут вместе насладиться тихими моментами мира. Одинокое озеро, прозрачное как алмаз, что плещет в свои берега. От изменчивой воды во все стороны отражается свет.   И я приближаюсь.   – а… а… а… а… а… а… а… а-а-а-А-А-А-А-А!!!!!! – ПЛЮХ!   Ага. Это я.   Я выныриваю в центре, как ни странно, и к счастью, достаточно глубокого пруда, что на самом деле замаскированная дренажная траншея, и отплевываюсь. Вода холодна, а я лишь в тонкой рубашке. Похоже, по пути домой все будут глазеть на мою грудь. Отличный способ завершить чудесный день. Беру у женщины на краю пруда протянутое полотенце и начинаю вытираться.   – Чертовы невесты! С чего они вообще меня так называют? Только потому, что они все одержимы сексом, не стоит изливать на меня свое разочарование! Я уже подумываю вернуться туда… нет, спасибо… – прерываю я свое раздраженное бормотание, отказываясь от предложенной женщиной новой рубашки, когда перехожу к своим волосам. Им, черт возьми, целую вечность сохнуть. – …вернуться туда и БУМ! БАМ! Уже подумываю…   Секундочку. Женщина дала мне полотенце? Какого черта? Дважды моргаю, прежде чем выглянуть из-под полотенца, которым я вытираю волосы. Ага. Не галлюцинация из-за вызванной быстрым спуском декомпрессии. На мгновение напрягаюсь, чтобы отпрыгнуть, прежде чем понимаю, что если бы она собиралась что-то со мной сделать, она бы уже это сделала. Но все-таки. Женщина с полотенцем около дренажного пруда? Странно даже по моим меркам. Особенно женщина в довольно потрясающем деловом костюме. И что с ее волосами? Никогда раньше не доводилось видеть никого с таким цветом волос.   Именно тогда мое сверхчутье на «странности» дохнет от перегрузки. И когда я говорю сверхчутье, я имею в виду сверхчутье.   – Эм, – бормочу я. – Привет?   – Здравствуй, – бормочет в ответ женщина. У нее странная манера говорить. Гладкая и спокойная, контролируемая, но как бархат. От одного лишь звука пробегают мурашки. Довольно круто.   – Ага. Эм, спасибо за полотенце. Могу я спросить, откуда оно у вас? То есть, это же довольно странно, разгуливать посреди парка с полотенцем. Если только вы не собираетесь купаться? – Купаться в дренажном пруду. Это не так уж и странно. В смысле, я же только что оттуда, не так ли? Теперь, немного взяв себя в руки и отойдя от шока, я снова принимаюсь вытираться, хоть и немного медленнее.   – Держу при себе на случай, если понадобится вытереться, – говорит мне женщина. Она смахивает прядь этих странного цвета волос. Мы стоим на зеленой набережной рядом с прудом, в паре шагов от дорожки. Я плюхаюсь на землю, чтобы можно было вытереть под штанами, вместо того чтобы по-глупому прыгать. Женщина, несмотря на то, что ее костюм очень дорого выглядит, изящно опускается на колени рядом со мной.   – Эм, верно. Вытереться. Никогда не догадаешься, когда пригодится, – как могу заканчиваю и набрасываю мокрое полотенце на плечи, прежде чем немного откинуться назад. Краем глаза снова смотрю на странную леди. Посмотрим, кроме странных волос у нее еще и странные глаза. Она движется как мастер боевых искусств (Знаю, я могу это оценить. В конце концов, я лучше всех), даже в достаточно простой позе, как сидя на коленях. И несмотря на то, что она довольно невысокая, она неплохо держится. Просто находясь рядом с ней, я вдруг понимаю, что бессознательно горблюсь. По какой-то причине она напоминает мне старого упыря.   Еще она невероятно привлекательна.   После этой мысли быстро отворачиваюсь. Не стоит разгуливать где-то, краснея как школьнице. Определенно не стоит. Еще хуже смотреть при этом на красивых женщин. Особенно с моими проблемами.   – Я тебя обидела? – спрашивает женщина, заметив мое быстрое движение.   – Хе-хе. Нет, нисколько. Просто… – Что просто? Давай, хороший предлог, хороший предлог. – Просто смотрю на закат!   – Да, – со смешком отвечает женщина. – Он очень красив. Но разве он здесь?   Ладно, это плохое оправдание. Засудите меня.   – В-верно! – Леди просто улыбается мне понимающей улыбкой. Это уже само по себе довольно странно. Понимающая, не насмешливая. Как будто она смеялась вместе со мной, на не надо мной. Немного времени проходит в тишине, и это начинает меня напрягать. Уж простите, но в тишине я нервничаю. Приходится убивать ее, когда возможно.   – Послушайте, – начинаю я. – Вы хорошо со всем этим справляетесь. Я имею в виду полотенце, мое появление. – Я, на самом деле, ни к чему не веду, я просто говорю, чтобы не молчать. – Могу я спросить… Я имею в виду, как… Я имею в виду… – Да что я имею в виду?   – Почему я так легко это принимаю? – тихо спрашивает она.   – Эм, – рассудительно начинаю я. – Да?   В ответ она лишь улыбается, а затем быстрым и грациозным движением встает. Несмотря на то, что она только что сидела в траве, ее костюм безупречен. Затем она разворачивается и уходит. Секунду глазею ей вслед (Ничего не могу с этим поделать. Это было внезапно, и кроме того… У нее отличная задница, и когда я на земле, а она на ногах…), прежде чем вскочить на ноги, как ребенок в спешке запутавшись в них.   – Эй, леди! – кричу я. – Ваше полотенце! – Не знаю как, но за ту секунду, что потребовалась мне, чтобы встать, она уже преодолела десяток метров. Она близко к повороту дорожки, что скроет ее за деревьями.   – Оставь себе, – говорит она мне. Ее голос по-прежнему тих, но легко достигает моих ушей.   – Стойте! – кричу я, после чего, спотыкаясь, спешу за ней. Она послушно останавливается и, не оборачиваясь, косится на меня через плечо. Останавливаюсь позади нее, в промокшей насквозь одежде, несмотря на ее полотенце, в полном беспорядке, тогда как она идеальная девушка с плаката. Ветер шелестит листьями деревьев вокруг нас, и она вновь заправляет прядь своих удивительного цвета волос, что каким-то образом сумели выбиться из-за уха.   – Я… – Умолкаю на секунду, не в силах ничего придумать. Леди слегка улыбается и терпеливо ждет то, что я собираюсь сказать. Наконец, я определяюсь с вопросом: – Как вас зовут?   Улыбка женщины становится шире.   – Меня? Можешь называть меня Ранко. И прости за это, Мейо Сецуна. – И со вспышкой алых волос она разворачивается и продолжает свой путь.   Секунду стою, застыв. Откуда она знает мое имя? И что это за «можешь называть меня Ранко»? Как она узнала мое имя. Так Ранко это ее имя или нет? И, кроме того, как она узнала мое имя?   – Эй, – снова кричу я. Начинаю ускоряться, проходя поворот дорожки. – Как вы… – Умолкаю. Дорожку ясно видно почти на два десятка метров, но при этом нигде не заметна рыжая, которую я могу называть Ранко.   Ну что ж. Это не меньше семи целых шести десятых по моему дерьмометру. Неважно.   Заправляю за ухо прядь зеленоватых волос, поморщившись, когда обнаруживаю, что узел на затылке ослаб в полете. С таким же успехом можно вернуться туда, где я остаюсь. Там вполне неплохо, если бы не этот урод. Что только думал отец, когда помолвил меня с каким-то парнем из ниоткуда? Или с кучей парней? Или, если уж на то пошло, с кучей девушек? И что же девушке делать?   – Идиот, – бормочу я и начинаю путь обратно в безумие.