Куклы

На пороге незнакомого дома стоит сутулый старик и держит в руках деревянную коробку. Поглаживая ее израненными морщинами пальцами, он думает, какой окажется судьба этого духа,и что, наверное, глупо доверять судьбу существа( а вместе с ним и ни в чем не повинных людей) воле случая. Но ничего не поделаешь, у Богов свои правила, а люди все еще просто люди. Дверь отворилась, на порог вышла женщина средних лет. Усталые голубые глаза говорили о материнстве, ничем не украшенная левая кисть - об одиночестве. - Здравствуйте, мисс, - прохрипел мастер. - Здравствуйте, - настороженно проговорила женщина. - Не бойтесь, мисс, я всего лишь кукольник, - дружелюбно улыбнулся старик, - я принес подарок для вашей дочери на день рожденья от ее тетушки. - Но оно через три месяца, и моя сестра... - Да-да, - поспешно перебил ее кукольник, - но дело в том, что госпожа Линда взяла у меня заказ еще две недели назад. А у меня, знаете, привычка - свои работы вручать лично хозяину. Но, мисс, вы видите - я стар. И недавно я узнал, что умираю. Мне пришлось развести заказы раньше срока. - Но... почему Вы не отдали ее моей сестре? - спросила женщина. Все, что говорил ей кукольник было логично и объяснимо, но от чего-то казалось ей тревожным и подозрительным. -Прошу Вас, мисс, возьмите куклу, исполните волю умирающего, это все, чего я хочу! - Воззвал к ней хитрый старик. Не ожидая такого напора, не сильно понимая, что происходит, женщина согласилась. - И еще, мисс, если позволите, дайте мне сказать пару слов юной хозяйке этой замечательной куклы. - Да... да, конечно...Мегги! - Позвала женщина, и на пороге появилась девочка, на вид лет семи, с светлыми тонкими волосами, заплетенными в две косички и зелеными, по-детски большими глазами. - Мама?Кто это? - спросила Мегги, устремив любопытный взгляд на старика. - Я кукольник, девочка, делаю куклы. Ты любишь играть в куклы? - Мегги кивнула. - Я принес тебе одну, в подарок от твоей тети. Но дай я тебе кое-что скажу на ушко. Девочка привстала на носках, волнуемая любопытством, и подставила ухо нагнувшемуся к ней старику. Тихо, нарочито таинственно, так, чтобы не слышала мать, кукольник шептал ей: - Береги ее, Мегги, береги лучше всех своих игрушек. Эта кукла - большая ответственность, понимаешь? Она - живая... Мегги затрепетала, кровь от волнения и восторга прилила к голове, а мастер продолжал. - В полнолуние не ложись спать, следи за куклой и увидишь кое-что интересное. И, конечно, не говори маме. Девочка посмотрела на мать и улыбнулась. Протянув девочке коробку, старик попрощался и ушел, медленно перебирая ногами по тротуару и напевая старую мелодию. - До свиданья! - крикнула ему вслед Мегги. Сидя у себя в комнате на кровати, девочка разглядывала свою куклу, не в силах ей налюбоваться. Ей особенно нравились глаза, словно живые, пробирающие до мурашек. Особенно сегодня - в день полнолуния. В тот самый день, который она ждала больше Нового года и дня рождения! Уже поздний вечер, мама думает, что Мегги спит. Но она ждет. Ждет что-то особенное и таинственное, обещанное старым добрым волшебником, и то, что Мегги нарушает правила делает этот момент еще более волнующим. Внизу кто-то постучал. Мама открыла дверь, и девочка услышала радостные приветствия и смех. По голосу она узнала свою тетю Линду. Мегги бы хотела спуститься вниз и зацеловать ее за такой чудесный подарок, но во-первых - она спит, во-вторых - страшно боится все пропустить. Девочка смотрела на куклу минуту, две, три, пять. Ничего не происходило. С кухни доносились разговоры мамы и тети. Они пили чай и о чем-то болтали. Наверняка, тетя Линда принесла что-нибудь вкусное... Нет, больше сил сидеть не осталось, Мегги отбросила куклу и поспешила к двери. Вдруг ее окликнул женский голос. - Дитя! Девочка повернулось, душа ее ушла в пятки, она боялась, но вместе с тем ей было жутко интересно. На ее кровати сидела молодая, красивая женщина. Она совсем не была похожа на куклу - черные, густые волосы, острые черты лица, пронзительные темно-карие глаза и призрачно бледная кожа. - Ты...ты... - Фея! - весело закончила женщина. - Фея?! - Мегги не верила своим ушам, да и глазам тоже. Она ущипнула себя за руку, обращаясь к осязанию, как к единственному всегда верному органу чувств. Больно. Значит правда. - А...а как тебя зовут? - спросила девочка. - Шая. Фея Шая. Справедливая фея Шая. - Женщина встала и подошла к Мегги. - А тебя, дитя? - Мегги, - зачарованно глядя на духа ответила та. - Мегги...Что ж, Мегги, тебе, наверное, интересно, кто я такая? Девочка молча кивнула. -Ну, тогда давай сядем на кровать, и я тебе все расскажу. Шая села на постель, рядом устроилась малышка. -Мегги, я - справедливая фея, и несла правосудие. Многие называли это жестокостью, безумием, садизмом... Но я говорю тебе - это правосудие. Ты уже, наверное, знаешь, что такое грех? Это когда ты делаешь что-то плохое. Все люди грешны, даже ты, маленькая Мегги. За грехи нужно наказывать. И я заставляла людей платить кровью. Но они больше никогда не грешили, представляешь. Что скажешь, Мегги, справедливо ли я поступала? Сделав серьезное лицо, девочка подумала и сказала: - Ну, ты же делала это ради добра... - Конечно! - И только плохих. - Грешных... - Я бы простила тебя, - подвела она итог. Шая громко выдохнула, рассмеялась, чувствуя свободу и облегчение. Но со свободой пришли гнев, злоба и желание мстить. Мстить тем, кто заточил ее, надругался над ее свободой, помыслил подчинить себе ее волю. Но она еще покажет им, что на нее их законы не распространяются! - Спасибо, Мегги, спасибо. Ах, как жаль, милая Мегги, что ты тоже грешна... За столом на кухне сидели две женщины и пили чай с печеньем, которое принесла гостья. Печенье с шоколадом и фруктовой начинкой - любимое лакомство Мегги. - Кстати, Линда, эта кукла просто чудо. Она, наверное, дорого тебе обошлась? - Кукла? - удивилась женщина. - Ну, та, что ты дарила Мегги. - Я ничего не понимаю, день Рождения через три месяца, какие подарки? На верху раздался детский крик. Душераздирающий, наполненный ужасом, кем-то оборванный. Женщина бросились туда - в спальню дочери - как можно быстрее. Отворив дверь, она увидела ее распростертой на полу в луже крови, с перерезанным горлом, а рядом валялись окровавленные осколки фарфоровой куклы. Сотрясаясь в рыданиях, она проклинала старого кукольника...