Спонтанная визуализация

Дверь лязгнула и со скрипом отворилась. Гулкий стук армейских ботинок приблизился к валявшемуся на голом бетонном полу Леопольду Фитцу. Он с трудом разлепил веки. Мощная, молочно-белая, совершенно безволосая рука, изрисованная тонкой зеленоватой вязью санскритских знаков, переплетенных стеблей, листьев и неожиданно-ярких красных цветов, вынырнула из темноты и застыла у него перед глазами. Во рту было сухо, голова кружилась, мысли путались. Фитц с трудом сфокусировал взгляд на одном из пурпурных лепестков, по которому медленно сползала капелька росы. Он зажмурился и снова открыл глаза – видение не рассеялось. Вытатуированная капля продолжала сползать по гладкой поверхности красного лепестка. – Раздень его. Мелодичный женский голос из темноты звучал тихо, но повелительно. Сильные руки легко справились с задачей – им понадобилось меньше тридцати секунд. Полностью оголенный Фитц скорчился в свете зажженного кем-то мощного фонаря. Он пытался вжаться в шершавый пол, чтобы укрыться от взглядов тех, кто мог находиться вокруг, но сам никого не видел, ослепленный ярким светом после долгого пребывания в полумраке. – Слишком заросший, – чувствовалось, что обладательница мелодичного голоса была недовольна. – Ты знаешь, что делать. Займись им, и быстро. Что-то мне подсказывает, что его будут искать. Значит, чем скорее мы уберемся в убежище, тем лучше. – Да, госпожа, – широкая шершавая ладонь прошлась вдоль ноги Фитца, огладила ягодицы, мазнула по предплечью и, наконец, зарылась в кудрявые волосы. – Голова потребует слишком много времени. Очень уж они густые. – Тогда оставь так. Ты знаешь, что делать, – повторила дама, выходя за двери. Фитц повернулся на звук, пытаясь разглядеть ее, но не успел. Те же мощные татуированные руки мягко, но настойчиво разложили его на полу, прижали к холодной неровной поверхности. – Лежи смирно, мальчик. Процедура и без того неприятная, так что лучше не усложняй ее. ~ Все неприятности Мака начались с того, что Ханту захотелось пива. А поскольку сам он не отходил от ослабевшей Бобби ни на секунду, а хранившийся на складе запас иссяк, Ланс решил отправить за ним Мака. Конечно, можно было отговориться работой, прикинуться глухим или попросить сгонять за пивом кого-нибудь из новеньких. Но Альфонсо Маккензи был добрым человеком. К тому же Хант никогда не забывал припомнить ему неприятный эпизод их совместной биографии, когда Мак, выполняя задание «Настоящего Щ.И.Т.а» несколько дней держал британца во второсортном мотеле прикованным к унитазу. Так или иначе, но именно из-за любви Ланса Хантера к пиву Мак вместе с сопровождавшим его Лео Фитцем и оказался в супермаркете, расположенном, в целях конспирации, на достаточном удалении от главной базы. В том, что Фитц отправился вместе с ним, Мак тоже винил себя. В помощнике он, ясное дело, не нуждался. Тем более что заказ был только на четыре ящика пива и парочку новых глянцевых журналов для Бобби. Но парню почему-то очень хотелось вырваться, как он выразился, «из четырех стен» дохнуть кислорода. А Мак не только не возражал, но даже обрадовался тому, что его Турбо прокатится с ним хотя бы и в супермаркет. Ему казалось, что с тех пор, как они вместе с Фитцем и Коулсоном разобрались с безглазым, малец сменил гнев на милость и перестал дичиться. Поездка, и правда, пошла Турбо на пользу. В машине и позже, в супермаркете, он резвился от души. Чуть не подпрыгивая, бродил по торговому залу, разглядывал товары и посетителей и тихонько ужасался, глядя на состав некоторых продуктов. – Нет, ты видел это, Мак? Если съесть всю пачку этого сырного убожества, можно легко заработать дисфункцию печени. Надеюсь, никому не придет в голову его покупать. – У наших соотечественников стальная печень, Турбо, – Мак качал головой, извлекая из пальцев Фитца очередную коробочку или баночку и водружая ее на полку. – Но ведь эти добавки, и правда, могут оказать серьезное негативное влияние на здоровье. – Надеюсь, наш повар отоваривается в органическом отделе, Турбо. А сейчас идем, нужно взять чего-нибудь для Бобби. Как-то поднять ей настроение. – Конфет! – Фитц взмахнул рукой и крутнулся на месте. – Ну, Хант просил журналов, – усмехнулся Мак, – но конфеты – тоже отличная идея. Ты давай за конфетами, а я пойду покопаюсь в этом чертовом глянце. Встречаемся у касс через пять минут. Фитц махнул рукой, исчезая за полками. И это был последний раз, когда Мак видел его в магазине. Он прождал у кассы пять минут, десять, набрал телефонный номер, но не получил ответа. Обыскал каждый дюйм маркета и прилегающей территории – безрезультатно. Турбо исчез. ~ Тело, покрытое толстым слоем дурно пахнущего геля, пекло словно огнем. Фитц от всего сердца благодарил своего дедушку по материнской линии за то, что тот одарил его густыми и крепкими волосами. В противном случае татуированный громила измазал бы его веществом для депиляции не по шею, а полностью. Фитц чувствовал, как агрессивная субстанция проникает в его поры, растворяет не только волоски снаружи, но и добирается до самых их корней, выжигая всю растительность на теле. От этой варварской процедуры кожа горела так, что терпеть было совершенно невозможно. Он дергался, пытался стереть с себя гнусный гель, но ничего не выходило. Громила крепко держал его, не позволяя совершить ничего такого, что помешало бы процессу. – Зачем? – выдавил из себя Фитц, глядя широко раскрытыми от боли глазами прямо в молочно-белое лицо своего мучителя, которое внезапно оживилось удивительным рисунком – бледно-зеленая вытатуированная, но очень натуральная на вид, слеза появилась у нижнего века, «потекла» вниз по щеке и исчезла, словно упала. – Ей нужно чистое тело, малыш. Волосы мешают слиянию. – Я не хочу ни с кем сливаться, – дернулся Фитц сильнее обычного и получил чувствительную оплеуху. – Очень скоро ты изменишь свое мнение, – улыбнулся громила. – И будешь счастлив делать то, что она прикажет тебе. Фитц подумал, что если дамочке приспичило сливаться с ним прямо здесь, то удовольствие ей это вряд ли доставит. Запах от депилирующего состава был невыносимым. Словно отвечая на его невысказанное ядовитое замечание, громила приволок невесть откуда взявшийся шланг. Мощная струя ледяной воды отправила все мысли, роившиеся в голове Фитца, в безумный полет в стратосферу, оставляя голову пустой и чистой. Так что он даже не дернулся, когда татуированная рука снова прошлась по его телу, на сей раз, более тщательно проверяя все поверхности. – Теперь ты готов, – удовлетворенно кивнул громила, подобрал с пола фонарь и вышел, оставив Лео Фитца в темноте и полном смятении. ~ – Ты все осмотрел? – голос Скай в наушнике звучал очень встревожено. – Абсолютно все, включая туалеты и местный медпункт, – Мак топтался на стоянке возле рейндж-ровера агентства, не зная в какую сторону направиться. – Ты можешь отследить его телефон? – Уже делаю, – было слышно, как ее быстрые пальцы клацают клавишами компьютера. – Странно… – Что! Что такое? – вскинулся Мак. – Ну, в настоящий момент его телефон находится в мусорном контейнере на Палм-стрит, 48. И если Фитцу не пришло в голову покопаться в помойке, то вероятно, его туда просто выбросили, проезжая мимо. – Черт! – Мак хватил кулаком по капоту, оставив на идеально окрашенной поверхности солидную вмятину. – Нужна информация с камер наблюдения, Тремор, – он забрался в кабину и достал планшет. – Временные рамки – двадцать минут с этого момента. Сначала камеры маркета. Затем те, что на стоянке. Спустя минуту сосредоточенного пыхтения на том конце волны раздалось торжествующее «нашла!», и на экран планшета одна за другой посыпались картинки: Фитц у полок в кондитерском ряду, к Фитцу подходит пара неизвестных крепышей в камуфляже, один из них выдувает ему в лицо какой-то порошок, Фитц пытается упасть, но его подхватывают под руки и выносят наружу. Камера на стоянке бесстрастно зафиксировала, как бесчувственного Турбо затолкали в кабину светлого мини-вэна и машина быстро стартовала с места. – Номер, Тремор! – Мак зарычал, забывая, что микрофон переговорного устройства чрезвычайно чувствителен. – Пробей по базе, и попробуй проследить его от Палм-стрит! – Отслеживаю, Мак, не ори так. У меня уже уши опухли. – Прости, – Мак швырнул планшет на пассажирское сидение. – Я к контейнеру. Надеюсь, к тому времени, как я туда доберусь, у тебя будет, что мне сообщить. ~ Прекрасно вылепленная смуглая женская рука с длинными пальцами и ярко-синими ногтями крепко держала его за лодыжку. Леопольд Фитц лежал на том же самом бетонном полу, теперь уже в холодной луже, и слушал, как мелодичный голос очень тихо бормочет какую-то длинную не то молитву, не то песню на неизвестном ему языке. Несколько раз он порывался открыть рот, чтобы указать своей похитительнице на то, что лежать в луже ему крайне неудобно, но не мог выдавить из себя ни слова – только невнятное мычание. Тягучая тихая песня будто оплетала его своими щупальцами, погружала в легкий транс, увлекала вниз за собой. Он отдавался своим ощущениям даже с некоторым удовольствием. В мозгу то и дело всплывали картины. Он не звал их, но видеть их было приятно. Даже слишком приятно, о чем с готовностью оповещали всех вокруг некоторые части его тела. Фитц не мог, да не очень-то и хотел, контролировать себя, но время от времени, проклятая холодная лужа перебивала весь кайф, и тогда он снова принимался протестующе мычать. – Не понимаю, – женщина отпустила его лодыжку и встала. – В его сознании я чувствую какие-то темные зоны. Он реагирует неадекватно, – она недовольно топнула ногой. – Все эти осколки… Фитц наконец-то сумел оторвать голову от пола, и с радостью отметил, что на этот раз никто не швырнул его обратно. Он приподнялся на локтях и огляделся. Слепящий свет лился из громадного переносного фонаря, выбеливая его и без того светлую незагорелую кожу, по которой расползались зеленоватые рисунки графиков, синусоид, плавали буквы формул и уравнений. Через предплечье и по плечу до самой шеи вилась лиана Cynanchum louiseae с вытянутыми заостренными листьями и темными пурпурными цветками. А на левом колене улыбалась и подмигивала Джемма Симмонс, изображенная почему-то вверх ногами. – Почему его разум не очищается, госпожа? – громила испуганно глядел на женщину, которая, несмотря на небольшой рост и хрупкое телосложение, казалась гораздо сильнее и значительнее своего помощника. – У него отсутствует целостность, Олаф, – она вздохнула и с жалостью посмотрела на Фитца, который все слышал, но ничего не понимал. – Мы оставим его здесь, госпожа? – Глупый вопрос, Олаф, – в голосе дамы зазвучал металл. – Не тащить же нам бесполезный груз с собой. Какая трагедия, – она снова обернулась к Фитцу и взмахнула рукой. Фитц вскрикнул. Лиана на его предплечье вдруг обрела объем, начала сжиматься, передавливая сосуды, продвигаясь от запястья вверх, через плечо, подбираясь все ближе и ближе к горлу. Сквозь боль и собственные крики Фитц с трудом расслышал грохот двери, срываемой с петель. – Мак… – еще успел прошептать он, падая и ударяясь виском о проклятый бетонный пол. ~ – Ты больше ничего не можешь добавить? – Джемма озабоченно взглянула ему в лицо. Облепленный датчиками и исколотый иголками Фитц тяжело вздохнул и пожал плечами. Все, что возможно извлечь из полученных данных, анализов крови, тканей и прочих веществ, взятых у него Джеммой, будет обязательно извлечено и проанализировано в лаборатории. – Только одно. Надеюсь, ты придумаешь, как мне удалить эти жуткие тату. – А знаешь, мне они кажутся даже милыми, – Джемма неуверенно улыбнулась и тут же нахмурилась, заметив, как передернулся Фитц. – Она превратила в рисунки все мысли и образы из моей головы. Я не знаю, как она это сделала, но мне становится просто не по себе, когда я вижу, что за бедлам творится у меня в мозгу. – Не глупи, Фитц, – голос Джеммы звучал мягко и сочувственно. – Этот бедлам спас тебе жизнь. В противном случае, ты был бы сейчас в рядах этих самых тхуги – воинов Кали. – Жизнь спас мне Мак, а вовсе не мусор у меня в голове! Она меня чуть не задушила, чтоб ты знала. А эти татуировки… Они же живые, видишь? Он вытянул руку вперед и закатал рукав. Лиана на его предплечье тихо покачивала своими пурпурными цветками. Джемма завороженно смотрела на пляшущие, словно под ветром, бледно-зеленые листья. – Я отведу тебя в комнату, Турбо, – Мак появился в дверях очень тихо. – Тебе нужно отдохнуть. – Ты понадобишься мне в лаборатории, Фитц, – Симмонс поджала губы, как делала это всегда в присутствии людей, поведение которых не одобряла. – Позже, – ответил Мак, и Фитц кивнул, соглашаясь с обоими. – Я зайду, Джемма. Только душ приму и переоденусь. Мак озабоченно покачал головой. Малец едва держался на ногах. Какая тут, к черту, лаборатория. За несколько десятков метров до дверей комнаты Фитц оступился и точно бы свалился на пол, если бы Мак не ухватил его за плечо. – Спокойно, Турбо, я здесь, – произнес великан, подхватывая ослабевшего Фитца на руки. – Мы почти у цели. После всего пережитого пальцы Фитца дрожали, отказываясь повиноваться, и Маку пришлось самому расстегивать ему пуговицы на рубашке, искать полотенца и настраивать воду в душе. – Не уходи, пожалуйста, – сейчас больше всего на свете Фитц боялся остаться один. – Я же сказал, я с тобой, Турбо, – Мак мягко улыбнулся. – Иди, я подожду. ~ Джемма Симмонс захлопнула крышку ноутбука и повернулась к аудитории. Ее единственный слушатель, внимательный и заинтересованный, молчал, очевидно ожидая выводов из доклада. – В целом, мне кажется, мы имеем дело с еще одной одаренной, сэр. – Согласен, – Коулсон кивнул. – Ты поняла, в чем состоит ее способность? – Судя по описанию Фитца, она может воздействовать на человека прикосновением, делая из него послушное себе орудие. – А татуировки? – Тут ясности нет, – Джемма сжала ладони и продолжила. – Насколько я поняла, с их помощью она контролирует своих солдат. Кроме того, они являются отражением мыслей и глубоко упрятанных в подсознании желаний подопытных. Но ее рабы не желают ничего, кроме как служить ей. Поэтому у них по телу только лианы и строки из стихов восхваления Кали. Возможно, она способна каким-то образом замещать их собственные желания своими. Фитц говорил о том, что она пела или молилась во время их так называемого «слияния». – Почему же с ним ее постигла неудача? – Коулсон внимательно смотрел на Джемму, не торопя, позволяя обдумать вопрос. – Фитц полагает, что всему виной его травма, – было видно, что говорить об этом ей все еще больно и неприятно. – Она не смогла вытеснить его личность своей, потому что его сознание, по ее словам, «разбито на осколки». – Поэтому она чуть не придушила его? – Он был обузой, сэр, – произнесла Симмонс еле слышно. – Я не пойму одного, – Коулсон встал со стула и подошел к окну. – Зачем им понадобилось похищать именно Фитца? Мак в качестве воина куда как привлекательнее, разве нет? – Меланин, сэр. – Что? – Меланин блокирует выработку организмом пигмента, который она использует для своего рисования по телам. Чем темнее кожа, тем тяжелее ей воздействовать на организм. А у Фитца чрезвычайно белая кожа. Коулсон стоял, глядя в окно и обдумывая сказанное. Очередная одаренная, способная сотворить целую армию беспрекословно подчиняющихся ей убийц – это была очень серьезная проблема. – Мне нужно, Джемма, чтобы ты нашла способ убрать ее рисунки с тела человека, – наконец произнес он. – Может быть, лишив солдат Кали ее печати, мы сможем вернуть им их собственные личности. – Жаль, что у нас нет никого из них для экспериментов, – ответила Симмонс. – Возможно, если бы Мак вызвал подкрепление… – Возможно, – кивнул Колусон. – Но нас там не было, а он, надо отдать ему должное, все-таки успел вовремя и спас Фитца. Только колоссальным усилием воли Джемма Симмонс сдержалась, чтобы не отпустить едкое замечание о том, почему Фитц вообще влип в эту историю. ~ Мак сидел на краешке кровати в комнате Лео Фитца и внимательно прислушивался. Прошло минут пятнадцать с тех пор, как Турбо скрылся в ванной комнате, но звуков падающей воды все еще не было слышно. Опасаясь, не случилось ли чего, Мак осторожно открыл дверь и заглянул внутрь. Он не сразу заметил Фитца, тихонько сидевшего в углу душевой кабины. Смятая грязная одежда лежала кучей рядом с ним. – Они трясутся, Мак, – прошептал Фитц, протягивая к другу ходящие ходуном руки. – Я не могу ничего с этим поделать. Не могу успокоиться, как будто я снова только что вышел из комы. Все повторяется, Мак, – слезы стояли в его глазах, угрожая в любой момент побежать по щекам. – Ничего не повторяется, Турбо, – Мак опустился на колени рядом с Фитцем. – Твои мозги, твоя речь в порядке. А руки – это просто нервы, не торопись, все пройдет. – Она душила меня, Мак, – Фитц вцепился в рубашку приятеля, сминая ее в кулаках, – Опять меня душили… – Ш-ш-ш, – прошептал Мак, обнимая его и помогая встать. – Будем делать все по порядку, Турбо. Сейчас тебе нужно смыть с себя пыль и грязь. Теплая, почти горячая вода, мочалка и деликатные руки Мака сделали, наконец, свое дело. Окутанный облаком ароматной пены, Фитц прекратил дрожать и немного расслабился. На его губах даже появилась неуверенная улыбка, когда Мак, рассматривая изображение Симмонс на его колене, пошутил насчет того, что теперь Турбо придется спать в пижаме, чтобы укрыться подальше от любопытных глаз. – Будешь постоянно под ее неусыпным оком, – улыбнулся Мак, замечая, как нахмурилось бледно-зеленое лицо на коленке, полускрытое мыльными пузырьками. – Поворачивайся, Турбо, займусь твоей спиной. – Кажется, только спину эта дама и не успела мне обработать, – буркнул Лео, разворачиваясь и упираясь в стену локтями. Мак ничего не ответил, только рука его, активно массировавшая плечи Фитца, вдруг замерла. – Ты говорил, что все картины на твоем теле родом из твоей головы, Турбо, – медленно произнес Мак после того, как Фитц, почувствовав что-то неладное, вопросительно посмотрел на него. – Это так? Фитц испуганно кивнул. – То есть, они, действительно, результат работы твоего подсознания, да, Турбо? – Возможно, результат спонтанной визуализации во время «слияния», – осторожно добавил Лео, пытаясь разобраться, что означает это неожиданно задумчивое выражение лица приятеля. – Даже так? – улыбнулся тот и окатил намыленного Фитца плотной струей воды от макушки до пяток. – Спину она тоже окучила, да? – Фитц развернулся и поднял голову, заглядывая в глаза друга и пытаясь найти в них ответ. – Не спину, Турбо, – улыбка великана стала шире. – Чуть пониже. – Что там, Мак? Скажи! Альфонсо Маккензи шагнул вперед, не оставляя Леопольду Фитцу никакого пространства для маневра. – Там ты. И я. Мы, – руки его подхватили малыша под бедра, прижали к теплой влажной стене душевой. Тот, совершенно естественным образом, обнял Мака за шею, а ногами обхватил его вокруг талии, устраиваясь поудобнее. – И что мы там?.. – прошептал Фитц, теряя дыхание, – Ну, скажи, прошу… – Лучше я покажу тебе, Турбо. ~ В последнюю очередь Джемма обработала изображение на левом колене Фитца. Три пары внимательных глаз пристально наблюдали, как тает и исчезает с бледной кожи милое женское лицо. Фитц, лежавший в одних боксерах на кушетке под прибором, сплошь состоявшем из ярких ламп, переплетения трубок и проводов, неспокойно заерзал. – Поскольку структура этого пигмента находится в неустойчивом равновесии, – заговорила Джемма, – оказалось, нам достаточно выбить из конструкции всего несколько молекул, чтобы он начал распадаться. Цепная реакция позволяет одним ударом удалить рисунок любой величины. Главное, чтобы рисунок этот был непрерывным. Коулсон, до этого с интересом следивший за тем, как Симмонс с помощью электро-волновой пушки удаляла листья, формулы и синусоиды с кожи Фитца, понимающе улыбнулся. – Каково минимальное время воздействия? – спросил он. – Минута, не меньше, сэр, – ответила Джемма, слегка нахмурившись. – Слишком долго. В полевых условиях у агентов может не быть этой минуты. – Если увеличить мощность, можно сильно повредить ткани, – отозвался Фитц. Он уже слез с кушетки и с явным облегчением натягивал джинсы. – К тому же, в поле такую махину не потащишь. – А это, как раз задача для вас с Маком, – Коулсон обернулся к сидевшему поодаль Маккензи, и неожиданно подмигнул ему. – Как думаешь, Мак, сможете соорудить компактный излучатель? – Есть пара идей, сэр. Но нужно уточнить у специалиста, – Мак вопросительно глянул на Фитца, и тот довольно кивнул. – Значит, пробуйте, – завершил Коулсон беседу, вставая и направляясь к выходу из лаборатории. – Но у меня еще инвентаризация артефактов не окончена, …сэр, – конец фразы Мак произносил уже в сторону закрывшейся за директором двери. ~ – Он знает. – Не может быть. – Говорю тебе, он знает. Нужно доложить, как положено. – Но ведь это наше личное дело, разве нет, Мак? – Есть правила, Турбо. Агент обязан доложить своему куратору о смене статуса. Так что мы можем или доложить директору, или все прекратить. – Нет! – Вот, это твое решительное «нет», оно сейчас о чем было? – Мы пойдем к Коулсону, Мак. Но только, чур, докладывать будешь ты, ок? Я не умею об этом говорить вслух. – Вечно мне достается все самое сложное. – Обещаю помочь тебе с инвентаризацией. Ну, пожалуйста, Мак! – Ладно, решили. Сразу после того, как директор вернется из поездки. А пока, может мы… э-э-э… посмотрим, чем там сейчас занимается результат твоей спонтанной визуализации?