Двоедушие

Память — признак разума. Она была дана людям, драконам и даже темным эльфам, обитающих потерявших самих себя во тьме лесов. Всем, кто мог мыслить, помнить и учиться на своем прошлом. И тем больше эта память хранила, чем дольше ее носитель жил на свете. Величайшая ценность и нужда каждого человека в том, чтобы иметь воспоминания. Чтобы учиться, забывать и заполнять свою память новыми прекрасными образами. Один из худших страхов человека — забвение, но почему — Охотник не знал. Его жизнь началась, наверное, как и у всех, с рождения, но даже этого Охотник не мог с точностью утверждать. Он скитался по полям, наполненных пением перепелов, по освещенным жарким солнцем холмам, по лесам, где в каждой норе могли таиться опасность или зверь, который пойдет на обед. Охотник, как бы это ни было очевидно, умел лишь охотится, и день за днем шел, куда глаза глядят, оставляя за собой лишь дорожку из зверски растерзанных животных. С каждым днем жажда крови становилась все сильнее. Она выла в нем, словно раненый волк, пытаясь низвергнуть то, за что Охотник держался всеми силами. То, с чем он просыпался каждое утро. То, что давало Охотнику понимание, что он отличается от других хищников. То, что мучило его разум, заставляя дергаться каждый рассвет. То, что в человеческом языке звалось памятью. Его первым воспоминанием был огонь. Стихийное неконтролируемое бедствие, которые пожирало все живое на своем пути, словно клептоман, собирающий жизни в свой бездонный мешок. Охотник не знал где, не знал когда и сколько, но был уверен, что не хочет иметь с огнем ничего общего. Но Охотник был весьма невезучим. Сначала его просто тянуло из пещер и нор к теплому солнечному свету, который согревал и дарил умиротворение. Потом, все чаще и чаще, он останавливался посреди бестеневых полей, подставляя лицо палящему свету. Его почему-то совсем не пугало это обволакивающее, но не менее яростное пламя. И вот однажды, огонь его памяти стал обрастать другими образами. Одни были теплыми и приятными — нагретый камень для ящерицы, другие — больным камнепадом, сотрясающим разум. Охотник вдруг понял, что что-то потерял, но не имел малейшего представления что именно. Все было при нем — руки, ноги, зубы и острое зрение, замечающее любые изменения вокруг… кроме собственных. Образы со временем перестали быть палящим огненным пламенем и явили ему слова. Охотник узнавал о семьях, домах и войнах. Иногда он видел размытые силуэты людей или зданий во время снов, но не мог их вспомнить, ведь каждый раз, пытаясь, его настигала безумная жажда крови, и Охотник вновь становился неконтролирующим себя хищником. Проходили недели, месяца, и Охотник понял, что сам является человеком. Его руки были покрыты шрамами и грязью, а зубы покрыты спекшейся коркой крови, но мысль эта донимала его, постепенно оттесняя животное безумие. И тогда Охотник рискнул. Он совсем не знал языка, да и в целом никогда раньше не говорил, но собрал все свое мужество и шагнул в мир людей. Люди оказались одновременно и проще, и сложнее, чем он себе представлял. Они нарушали все правила выживания, самое главное из которых — выживает сильнейший. Люди в деревне помогли ему, научили говорить и читать, отмыли и дали одежду, но при этом запрещали есть сырых зверей и убивать тех, кто оскорблял его. Охотник знал, что скорее всего проблема в нем, но не переставал удивляться людским странностям. В конце концов, он свыкся и, выстроив в себе с нуля целую личность, думал, что ничто не будет способно его удивить. К сожалению, Охотник не учитывал, что загадка может крыться в нем самом, но не в глубине, а на поверхности. Шестого июля Х792 года Охотник осознал себя как Нацу Драгнил.