Двоедушие

«Наверное, так себя чувствуют психи», — подумал Охотник, увидев, как человек по-ту-сторону-стекла повторил его движение рукой. С одной стороны, конечно, это было первое в его жизни нормальное зеркало и любопытство было уместно, с другой — Охотнику становилось дурно, что в крупных городах таких «диковинок» будет очень много и пялившегося на них деревнщину тут же возьмут на заметку. А в город ехать придется. «Пропал Нацу Драгнил, — гласила вырезка из газеты. — Всем, имеющим информацию о его местонахождении (ниже представлена характеристика и внешность) просьба доложить в штаб Совета или в гильдию Фейри Тейл, Магнолия». Под надписью была представлена фотография широко улыбающегося коротко стриженного парнишки с яркой татуировкой пламени на руке. Охотник стал читать описание. «Зеленые глаза». Мимолетный взгляд на отражение. Да, глаза зеленые, даже изумрудные и очень яркие, не перепутаешь. «Розовые волосы». Тут Охотник скривился. В отличие от удобных коротких волос парня с фотографии, на его голове могла бы спокойно устроить гнездо воробьецесарка. Длинные, отросшие за год, спутанные, грязного бледно-розового цвета, словно кто-то некачественно покрасил их, и краска норовила облезть как штукатурка. Про кожу ничего не было написано, но контрастная фотография дала четко понять: Охотник, который полгода скитался по лесам, успел приобрести неслабый загар. И это не говоря про очередной слой пыли и грязи, который внезапно при столкновении с зеркалом стал очень и очень сильно раздражать. Еще он был худее, что тоже истекало из предыдущего: на птице раз в день сильно не потолстеешь, а набрать массу за жалкий месяц можно было только с помощью сладкого, который Охотник, увы, не любил, да и не имел денег. Денег вообще едва хватало на билет на поезд, и у него руки чесались сдать бумажку обратно. Он едва привык быть частью людского общества, как вдруг нагрянуло это воспоминание и осознание, что у одного дикого парня было прошлое. И прошлое весьма странное. «Волшебник. Магия убийц драконов». Своим видом Охотник мог убивать только нервы местных жителей и ковры вблизи каминов, которые почему-то неизменно загорались, едва он входил в дом, но явно не огромного огнедышащего ящера. Кроме неуверенности в самом себе, прошлое подкинуло еще одну неприятную задачу. Совет — это что-то вроде правоохранения и стражи в Фиоре. Он отвечал за порядок, а предположить, зачем страже и сильной гильдии искать пропавшего как год парня (газета была датирована прошлым июлем) было нетрудно. У него мурашки по коже бегали от одной мысли, что Нацу Драгнил мог оказаться преступником. Это и удерживало Охотника от поспешных действий. Тем не менее, ехать надо было. Даже просто из любопытства, кто такой Нацу Драгнил, и почему он так настойчиво кидает ему каждую неделю горстку воспоминаний. Сами воспоминания по большей части были бесполезны и только раззадоривали воспаленное любопытство. Солнце протиснулось сквозь подгнивающие доски, осветив маленькую захламленную каморку рассветом нового дня. Охотник проверил дверь, никого не увидел, но рисковать не решил — подождал пока на улицу выберутся первые работяги и начнут шуметь, отодвинул скрипящие ставни и выпрыгнул с чердака на заросший крапивой двор. Приземление было не самым приятным, но мало ли хозяева дома вернулись и сидели пили чай прямо у выхода? Обычно он спрашивал разрешения переночевать, но в этот раз денег и желания отрабатывать ночлег не было, тем более на грязного бродягу, постучавшего в дверь в три часа ночи, доложат страже. Вчерашний поезд, как назло, ушел прямо перед его носом, зато удалось выкроить время, чтобы перевести дух и сравнить с себя Нацу. Все же, несмотря на выверты сознания, Охотник слабо ощущал себя этим человеком, поэтому не хотел брать его имя. На платформе было совсем немного людей. Охотник накинул потрепанный плащ, сунул контролеру билет и забился в самый угол вагона, стараясь не привлекать внимания. Гудок. Состав двинулся. Небольшой городок становился все меньше и меньше, пока совсем не исчез из поля зрения. Охотник сидел, смотрел вдаль и думал, что все — прошлая спокойна жизнь навсегда окончена. Настало время наконец задавать жизни вопросы и искать на них ответы. Но позитивный настрой сохранился только до следующей станции. Двери раскрылись, впуская толпу потных галдящих людей, поезд набрал скорость, и Охотник внезапно стал очень сильно жалеть, что согласился на это путешествие. Первым его знанием как Нацу Драгнила стало печальное «Я ненавижу общественный транспорт», что по иронии судьбы подтвердило всплывшее в голове воспоминание. Полная амнезия, когда человек не помнит даже собственного имени, была тем, чего боятся очень и очень многие, но все познается в сравнении: Охотника необычайно радовал тот факт, что его не придется заново учить ходить, говорить и держать ложку. Кроме того, он мог писать и имел для прожившего половину сознательной жизни в лесах дикаря весьма разборчивый почерк. И пока он ехал в поезде и читал завалявшуюся около туалета брошюру, стало очевидно, что он двигается в правильном направлении: с каждым названным местом в голове всплывало нужное воспоминание. Магнолия была большим торговым городом с населением в полусотню тысяч человек и одна эта цифра уже пугала его воображение. Охотник скитался по маленьким поселкам, оказывая там посильную помощь, чтобы иметь денег на кусок хлеба и ночлег, и деревенские жители описывали города как безумные парки развлечений, сияющие и огромные, где каждый человек разодет в яркие блестящие одежды как пугало или клоун. Охотник не имел понятия, кто такие клоуны, но само название внушало определенный ужас и трепет. Магнолия встретила его палящим солнцем и таким количеством людей, сколько он не видел никогда в жизни. Женщины толпились на платформе вместе с кричащими детьми, мужчины в строгих костюмах метались в поисках багажа. Щебет городских птиц дополнял общую какофонию звуков. Ох. Охотник почувствовал небольшое головокружение. Главная проблема деревенских жителей — пыль и смог. И того, и другого на вокзале было предостаточно, поэтому он разумно свернул в первый попавшийся на глаза переулок и, оказавшись в одиночестве среди замкнутых стен, выдохнул. Все же было еще одно обстоятельство, почему Охотник избегал больших скоплений людей при любой возможности. Главная проблема тела, привычного обращать внимание на любой шорох или запах посреди тьмы ночи в том, что… эта привычка не пропадает, когда этих звуков и запахов становится гораздо больше. И это не говоря про манеру некоторых женщин опрыскивать себя эссенциями цветов, которые отнимали любое обоняние. Агрх, люди странные. Охотник не знал, откуда берутся подобные мысли, ведь сам был человеком, однако мало ли что амнезия скрыла от его памяти. Все таки проснуться в луже растерзанного зубами животного было не особо весело. Конечно, воспоминания иногда возвращались, но были столь спонтанными и размытыми, что из них ничего нельзя было вынести. Словно камень падает на озерную гладь памяти, но до берега доносятся едва заметные колебания — такой тихий всплеск. Иногда эти камешки-воспоминания были совсем небольшими и несли с собой простую информацию как «Это есть нельзя» или же «Надо здороваться со знакомыми людьми». Временами они были полезнее: знание местности, как сейчас. Охотник был немало удивлен, когда понял, что прекрасно знает, куда приведет его темный переулок, в который он случайно зашел. Бывали «камни» и побольше, такие уже несли вполне себе физическую боль: при любом всплеске, когда он слышал что-то знакомое, его виски начинали чесаться и чем серьезнее воспоминание, тем сильнее становилось это жжение. Когда к Охотнику пришли воспоминания Нацу, он из-за головной боли не мог встать с кровати неделю, причем половину этого времени провел без сознания, как в коме. Охотника передернуло от одного воспоминания о тех ощущениях и взбодрило. Что ж, прежде чем куда-то идти, стоило отдышаться и подумать. Хорошо подумать. Он закрыл глаза и попытался в деталях вспомнить произошедшее. Женщина-контроллер дружелюбно улыбнулась ему. Охотник покривил губы и, стараясь держать себя в руках, протянул билет. Он его честно купил, но в окружении стольких глаз волей-неволей начнёшь себя в чем-то подозревать. А на него открыто пялилось пол вагона. А все, потому что контролёрша вдруг ойкнула и уставилась на него, как на седьмое чудо света. — С ума сойти! Похож то как... — пробормотала женщина. — Тебя даже зовут так же, милок. Нацу... Прямо как того потерявшегося паренька. Ты ему случаем не родственник? Тогда он беспокоился о том, чтобы от нервов и стресса не поубивать глазеющих на него людей, но обдумав сказанное той женщиной... Выводы ему очень не нравились. "То объявление было в маленькой колонке прошлогодней газеты. А, судя по всему, Нацу тут знают аж в лицо. Почему?" Можно было предположить, что он был лично со всеми знаком, но это совсем уж глупость. А что тогда? Как назло, в голову ничего не шло. Охотник в принципе мало что соображал в стрессе и на пустой желудок. Он отлепился от стены и выглянул на улицу. Издалека доносился шум центра города, где должна быть еда и, соответственно, работа — куда уж ему без денег. Так что Охотник, припоминая подозрительный опыт, накинул на голову капюшон и бодро пошёл как честный горожанин по центральной улице... Чтобы через десять метров свернуть назад: за это время на Охотника покосились раз пятнадцать, четыре раза показали пальцем, а один человек что-то крикнул вслед. С одной стороны, Нацу в нем, очевидно, не признали, а с другой… его потрепанный жизнью плащ и грязная окровавленная обувь и правда выделялись на фоне чистеньких сверкающих тканей и коротких вызывающих нарядов. И опять же, к запаху духов примешивался аромат еды, из-за чего желудок проснулся и решил напомнить о своем существовании. Охотник закатил глаза и юркнул в лабиринты промышленного сердце города, по ночам наполненного контрабандой, слухами и преступлениями. Привычная безопасная для нервов среда. Городские закоулки, полные воров и просто придурков не были безопасным местом, что и... Успокаивало. Посреди вылизанных улиц Охотник чувствовал себя ужасно и мечтал просто расслабиться и пообедать. Удивительно, что громила, стороживший вход в одно, очевидно, незаконное заведение пошел к нему с разборками, но увидев, как Охотник обрадовался размять кулаки, почему-то быстро ушел с дороги. Наверное, даже преступники тут выглядят ухоженными. Города странные. На очередном перекрестке он навострил уши. "Это... Шум моря? Как удачно, где есть море — есть рыба. Надеюсь, я умею её ловить". Он уже поворачивал к желанной цели, как сквозняк донёс странный, но при этом знакомый шум. Тело среагировало быстрее головы. "Это плач! И... Ох черт!" Звон оружие о стену донёсся за поворотом. Охотник забежал туда и был тут же ослеплённым светом, отрезвившимся от лезвия и белоснежных стен. Охотник зашипел и стал яростно протирать глаза. "Что за черт? Только не сейчас!" Он взял себя в руки, положил руки на бёдра, нащупывая ножи и... Наткнулся на что-то мягкое. "Что?" Охотник открыл глаза. На него внимательно смотрела кареглазая девочка лет двенадцати. — Нейт, ты в порядке? Охотник встряхнул головой еще раз и осознал, что лежит… где, кстати? Что, ради всех духов, произошло? Марта Уэйн была девочкой из добропорядочной семьи. Маленькая, смугленькая, с карими глазами и двумя темными косичками — ничем не примечательная Марта, каких на юге было по десять в каждом городке. Ее отец содержал пекарню, а по совместительству и цветочный магазин. Многие отмечали удачность такого предприятия — горячая выпечка совсем не то, что хочется есть летом, но вместе с продающимся напротив лимонадом, наслаждаясь запахом морозных лилий из княжества Вероника? — их маленькая пекарня была очень популярная среди парочек, да и постоянных посетителей не переводилось. Так что у Марты была хорошая спокойная жизнь, она как и все мечтала о приключениях, но в итоге получила совсем не то, что хотела. Ей повезло, что рядом оказался столь добрый и сильный человек, который смог спасти ее. Отец говорил Марте, что ей надо остерегаться людей, которые выглядят как он, но как жизнь показала, иногда ожидания и реальность меняются местами. И ей правда не хотелось об этом думать, желательно, никогда больше в жизни. Он сказал что-то невнятное, то ли «Найт», то ли «Нил», поэтому Марта предположила, что Нейт — его настоящее имя, но наверное, ошиблась, потому что, проснувшись, ее спаситель выглядел ужасно растерянным и немного напуганным. — …Как ты меня назвала? — Нейт, — Марта не удержалась и слукавила, — так ты вчера представился. — А, — парень потер глаза и дергано огляделся, — стой! Ты сказала «вчера»? Марта скрестила руки на груди. — Да! Ты проспал весь вечер, я тебя еле дотащила. Ты так неожиданно потерял сознание, после того, как поджарил того… а, неважно. Марта затихла и отвернулась. «Не вспоминай», — приказала себе девочка, вдохнула, выдохнула… и заметила, что Нейт не шевелится, мертвой хваткой вцепившись в одеяло. В голову закралась мимолетная догадка: — Слушай, Нейт… — неуверенно начала Марта. Папа говорил, что не стоит расспрашивать людей о всем подряд, но вдруг он правда пострадал? — Как много ты помнишь? — Эм, я не уверен, что стоит такое говорить… — он закашлялся. — Как, говоришь, тебя зовут? Марта невольно сделала шаг назад, прижав ладони ко рту. Как так? Они вчера так славно поговорили, она даже пригласила Нейта поужинать в благодарность за спасение. — Ты не врешь? — Я прибыл вчера на поезде в город, прогулялся и… — парень помассировал виски и обреченно покачал головой. — Извини, я правда ничего не помню. — Даже того, как спас меня? — Нет, я… А что произошло? Марта развела руками, пытаясь собрать слова в предложении. Не так это должно было быть, не так! — Подожди тут, — девочка улыбнулась и стала спускаться по лестнице. — Левая дверь — это ванна, правая — балкон. Едва скрывшись из виду, Марта помчалась со всех ног в пекарню. — Папа! Я должна тебе кое-что сказать! Охотник тем временем судорожно пытался понять, что происходит. Его голова сильно болела, что всегда означало — в его голову положили очередную порцию воспоминаний, но ничего подобного не было. Напротив, он внезапно обрел способность колдовать и умудрился спасти маленькую девочку. По отдельности все звучало хорошо, даже отлично, но его напрягал факт, что тело что-то делало без его ведома. Или он потерял память после? Да и что за имя такое «Нейт»? На слух довольно… недурно. Охотник вздохнул и огляделся. Маленькая светлая комната под крышей, с цветочными занавесками на окне и вышивками в рамках на стене — эдакая идеальная миловидная девчачья комната. По-крайней мере, она очень походила на картинки, которые он видел в энциклопедии. Сама Марта тоже, кстати, была одета довольно нетипично для здешних мест: длинное платье в пол и фартук — настоящая девочка-цветочница из сказок. Каким образом в одном месте сочеталась одежда со страниц книг и странные кислотные «мини-юбки» было вне понимания Охотника. Он встал. В теле чувствовалась непривычная слабость, поэтому до ванны он добрался, опираясь на стену. В просторном помещении он сбросил всю грязную одежду прямо на пол и с удовольствием понежился в воде. Вода была чистой и приятно пахла — никакого сравнения с речными водоемами. Настроение улучшилось, Охотник позволил себе забыть о глобальных проблемах и отдохнуть, но ненадолго: едва он решил идти обратно, зеленые глаза поймали такие же в отражении, и Охотник замер на полушаге. …Он и правда запутался. Как иначе объяснить, что еще вчера… точнее, позавчера, смотревшись в зеркало, он мог с легкостью узнать в отражении Нацу Драгнила, а сейчас на глаза словно навели какой-то морок, потому что в худом лице с самым убитым выражением, что он только у себя видел, Охотник не узнавал юного убийцу драконов. Он вздрогнул. У—б—и—й—ц—у—д—р—а—к—о—н—о—в? Точно, Нацу ведь был магом, но в этот раз эта мысль почему-то вызвала нешуточное беспокойство. Обычную огненную магию таким именем не назвали бы, но и драконов в Фиоре уже не существовало многие столетия. И Охотник не то, чтобы совсем уж не мог колдовать, скорее это было банально опасно. Удивительно, что он весьма паршиво контролировал свою магию, но в стрессовых ситуациях у него словно срабатывал какой-то переключатель, но, к сожалению, вместе с абсолютным контролем его поглощала абсолютная леденящая жажда убийства. В последний раз это произошло, когда он наткнулся на медведя, и тому сильно не повезло. Может быть из-за этой ярости берсерка магов и прозвали убийцами драконов? Таким, напряженно всматривающимся в зеркало его и застало семейство Уэйнов. Забавно, но девочка его также не узнала и озадаченно со всей детской непосредственностью прокомментировала: — А я думала, ты всю жизнь спал в канаве, раз такой грязнуля. — Марта! — возмутился мужчина. — Это невежливо так обращаться к человеку, как бы он не выглядел! — осуждающе начал её отец, но осекся, когда Охотник обернулся на звук. Помолчал. — Да… Парень, ты… Ты и правда выглядел по-другому, пока спал в тех лохмотьях. Размер одежды, вижу, выбрал правильный. Охотник не сразу понял, о чем речь, пока сообразил, что его одежда так и лежит на полу, а на нем самом новенькие свежие вещи: шаровары и зеленая льняная рубашка. И, разглядывая себя, Охотник наконец понял, что показалось ему странным в первую очередь. Загар не мог быть настолько равномерным, а грязь он смыл, что означало — старая догадка о том, что Охотник сам по себе имел смуглую кожу, оказалась верной. Волосы тоже показались ему более темными, и оттенок в этот раз слипшаяся кровь не давала. Изменений было мало, половину так вообще точно он выдумал сам, но факт оставался фактом — теперь Охотник мог разве что сойти за близкого родственника Нацу, чем за него самого. Невольно вспомнилась мимикрия… и он понял, что весьма не прочь заиметь такую способность. Пока он осматривал на себя, Уэйны его не торопили, но терпение не бывает бесконечным. Крепкий полноватый мужчина с бакенбардами, сильно схожий с дочерью, кашлянул в кулак: — Пойдем, поговорим за завтраком. Они спустились на кухню. Желудок Охотника заурчал, ведь пахло там умопомрачительно: он не знал этого запаха, но он определенно вызывал слюноотделение, а значит, это явно что-то вкусное. Кухня была маленькой, не производственной, только чтобы чай заварить, да яичницу поджарить, поэтому троим людям пришлось ютиться за маленьким круглым столом. Охотник почувствовал себя неловко, ведь обычно его выгоняли отовсюду, а тут даже решили накормить. Он знал, что это могло быть просто жестом вежливости, но все равно почувствовал себя куда лучше. — Откуда ты? — начал в лоб мужчина, представившийся Кристофером. — Марта толком ничего не объяснила. Охотник отвлекся от восхитительного тарта, чтобы вспомнить, где был в последний раз. — Город Клевер, кажется. Там рядом неплохие охотничьи угодья. — А, то место, где собираются все Мастера гильдий, — кивнул Кристофер, немного расслабившись. — Как поживает старик Джон? Все так же говорит очевидные вещи? Охотник несмело улыбнулся. — Да, теперь ратует на то, что уедет жить к морю, но не спешит, потому что в порту Харгеона у него есть пару не списанных долгов. Он мне сильно помог. — В чем? Охотник прикусил язык. Договорился, и как теперь выкручиваться? — Ладно, можешь не говорить, — махнул рукой Кристофер. — Тем более, тебя явно больше заботит еда. Ты когда ел то в последний раз? Охотник посчитал на пальцах. Показал. Марта поперхнулась чаем. — А я говорила, — непонятно сказала девочка. — Может, все-таки оставим Нейта у нас? — Марта! Он человек, а не кот! — А тебе то откуда знать? — Что за несносный ребенок… — пробормотал мужчина. — Извини ее, говорит первое, что в голову придёт. — Хм? А разве это плохо? Тут вроде любят честных людей, — Охотник потянулся к яблочному пирогу. После сухпайка из белки и перепела, это было раем. Однако, на пятом куске его остановили. — Угомонись, а то еще заворот кишок случится. Нейт, — это ведь твое имя? — понятно. Так вот, Нейт, позволь тебя поблагодарить за спасение мой дочери. Охотник замер с ложкой у рта. Опустил ее и грустно усмехнулся. — А… Ну, мне тоже надо с вами кое о чем поговорить. — В чем дело? — Эм… Что вчера вообще было? Увидев как нахмурился Кристофер, Охотник сразу же пожалел, что задал этот вопрос. — Джастин, срочная ситуация. Пятый район. Фрид закатил глаза и отвлекся от документов, уже привычно проклиная того духа, который нашептал ему идею работать на Совет. Нет, это все еще было очень выгодно и давало заниматься некоторыми незаконными вещами, но не отменяло того факта, что прочие сотрудники и стражники ездили на нем, как фермеры на бесплатной скаковой лошади. И, будь все проклято, они имели на это право. — Офицер? — старательно нейтрально уточнил Фрид, сворачивая в узкие аллеи. Магнолия была тихим и славным местом, но недавно в город стали стекаться всякие мутные личности. Джастину не нравилась эта тенденция, так как из-за нее страдали репутация и люди. — Кто на этот раз? К его удивлению, молодой рунный рыцарь скривился вовсе не из-за вопроса. — Придурошный вор. Напал на девочку. Уловив тон, которым это было сказано, Фрид выругался. Такими темпами из Магнолии начнут уезжать люди. Откуда, черт побери, тут мог взяться педофил? Офицер все еще выглядел мрачным. Они прошли еще пару поворотов и дружно вздрогнули, увидев посреди небольшого перекрестка, освещенного ярким солнечным светом, то, что заставило не одного зеленого парня расстаться с завтраком. — Лейтенант Эйн вчера доложил о похожем происшествии. Роб, ты ведь не пытаешься меня надуть? — А, черт, ты же сидишь в бухгалтерии… — что ж, офицер пытался его надуть, да еще и особо нагло. — И для тебя я офицер Роб, зеленоволосый. Фрид невозмутимо поправил хвост длинных волос, невзначай показав зеленую татуировку гильдии на левой руке. Лейтенант скривился, вспомнив, с кем имеет дело. — Понял, Джастин, не кипятись. Это по твоей специальности: на самом деле кто-то установил тут барьер, и мы только сегодня его обнаружили. И правда, барьер был едва заметен, но при это представлял собой сложный комплекс скрывающих чар. За рябью рунной пленки лежал молодой человек с широко раскрытыми глазами и ртом; половина его лица была обожжена, один глаз вытек, рука сломана, а легкие явно превратились в угольки. Уродливая смерть. Распутывая кеннинг, Фрид попытался выведать еще немного информации: — Так что вчера произошло? — У нас есть всего пара очевидцев, но и тех хватит… — Я решила сократить путь, потому что за мной должны были зайти друзья, — шепотом начала Марта. — Я ходила там много раз, но нужный мне поворот почему-то перекрыли, а я не заметила и свернула не туда. Нейт, ты должен помнить хотя бы то место: небольшой дворик, там еще высажены цветы… — …освещенный со всех сторон, потому что солнце отражается от белого камня, — кивнул Охотник. Это было его последнее воспоминание. — Я поняла, что свернула не туда, обернулась… — девочка затихла. Кристофер поддержал дочь и грустно усмехнулся: — Я узнал этого парня по описанию. Дважды отделывался предупреждением. Я таких много видел: дрожит как осиновый лист, аж на жалость пробивает, но душа гнилая. Этот где-то нашел нож и рассмелел. Говорил же этим придуркам, что таких надо… — Каким «придуркам», папа? — с подозрением покосилась на отца Марта. Кристофер понял, что сболтнул лишнего и исправился: — Просто есть у меня одни не совсем умные знакомые. На чем мы закончили? Марта сглотнула, в детских чертах лица появилась некая ожесточенность. — Мне повезло, что я послушала папу и взяла с собой нож. Я им обычно срезаю цветы, он лежит на дне корзины… — Ранение в ногу, — диктовал звукозаписывающей лакриме Джастин. — Рана неглубокая, сухожилие не задето. Тут зазубрины, рука дрожала… Девочка? Офицер кивнул. Огляделся по сторонам и указал в затемненный угол. — Очевидцы были там, столпились, как курицы, и ждали помощи. Удивительно, но помощь пришла, правда вот, поняли они это не сразу… — Ты упал прямо на него, случайно. Потом встал и стал говорить… — Марта покраснела и посмотрела на отца. — Ну, те слова, я старалась не слушать. Охотник в очередной раз подивился вывертам сознания детей: даже в такой стрессовой ситуации она помнила про наставления отца. — В общем, эм… Твоя одежда и еще ты очень сильно шатался, что я подумала… — Что я либо пьяница, либо бродяга, — Охотник почесал затылок. Да уж, подобной реакции следовало ожидать. — А потом, он заметил тебя и… я не особо помню… — Говоришь, никакого описания внешности? — Благодаря многолетним тренировкам рука Джастина не дрогнула. Он завершил руну и повернулся к офицеру: — Это как вообще возможно? — Капюшон, — просто ответил Роб. — И плащ, куда уж без него. — А, — такие банальные варианты Фрид даже не рассматривал, — Так как дело дошло до… этого? — он указал на труп. Ему показалось, что улыбка офицера стала слегка лукавой. — О, а это самое интересное. Ты знал, что у некоторых людей во время стресса память работает лучше, чем когда либо? А уж если провести тщательный допрос… Билл был простым честным гражданином и ходил по не шибко безопасным районам только из соображений выгоды: в одной лавке продавали чудные рыболовные крючки. Но если бы он знал, на что наткнется, то пошел бы другой дорогой. Этот двор-перекресток никогда не был местом драк или разборок, да и в тот день там было тихо, и Билл попал в центр событий до того, как успел что-либо понять. Посреди дворика застыл молодой человек в лохмотьях, изнеможенный, с гнойной язвой на лице, от него еще отвратительно пованивало мочой и смертью. Он держал в руках маленький, почти игрушечный нож, но, когда Билл увидел забившуюся в угол маленькую девочку, ему сразу стало как-то не весело. Билл никогда до этого не встречался с обычными преступниками: заставал иногда разборки магов, но они все были где-то далеко, словно в отдельном мире. Поэтому, увидев такое, он замер как вкопанный и не мог пошевелиться. Да и что он мог? Пузатый, слабый и трусливый — Билл сам себе показался игрушечным прототипом нормального человека. — И тут, — сбивчиво говорил Билл при расспросе свидетелей, — что-то произошло, я отвлекся, но через мгновение рядом с тем человеком стоял еще один! И боги, он выглядел в разы хуже: я даже видел кровь на его ботинках! —Неженка, — фыркнул Фрид. Роб с иронией посмотрел на его руки, которые деловито расковыривали ту самую язву в поисках мелких ран или ожогов. — Кто бы говорил… И вообще-то, тебя, кажется, огонь интересовал! Огонь был. Его было много, жаркого и безумного. Билл испуганно забился в каменную нишу здания и стал молиться, чтобы его не задело. Все произошло за секунду: неизвестный увидел девочку и… Билл не знал, как описать подобный звук: это было рычание, словно от дикого зверя. В один момент, он перехватил взгляд мага и едва не упал в обморок: зеленый, страшно зеленый цвет. Ему даже показалось, что зрачки этого человека сузились, а радужка засветилась в темноте… — О боги, пропускай все эти сопли, — взмолился Фрид. — В прошлый раз фермер мне четыре часа полоскал мозги тем, что тоже видел демона. — Так больше и рассказывать нечего, — усмехнулся офицер. — Тот второй подошел, прижег нашему трупу лицо и ушел, подхватив девчонку. — И при этом вы все еще его не нашли? — А ты попробуй что-то выведать у Кувалды, — состроил шокированное лицо Роб. — Я один к Кристоферу не полезу. Фрид поморщился. Этого следовала ожидать: это в офисе он зануда и плешивый темный маг, а как что, так сразу «Джастин, иди вперед, проверь все». Как же ему это все надоело. И он все равно не понимал, откуда взялся огонь. Магов с таким идеальным контролем, что не поджечь не один кирпичик и травинку и при этом сделать из человека поджаренную головешку надо было еще поискать, а уж огненных… Из глубины души Фрида поднялась давно похороненная догадка, в которую он снова отказался верить. Потому что таких чудес не бывает. — Понял, тогда закругляемся, а через час идем в логово к зверю, — постановил Фрид и снял барьер. Труп ничего интересного не представлял, остальные уберут останки… Хм, почему он замигал? Джастин снова сел на корточки и быстро провел диагностику на остаточную магию. Странно, он же только что проверял, и ничего не— Положительный результат. Фрид задохнулся. «О духи, быть такого не может!» — Так ты сможешь найти нашего пироманта? — перешел тем временем к сути взвинченный офицер. Хотя, Роб был всегда нервным, и дело не в ситуации. — Нет, не смогу, — отрезал Фрид, резко передумав. — Следов физического воздействия, кроме того ножа, нет. Вся ваша надежда только на свидетелей. До свидания. Махнув рукой, он ушел, показав ставшему возмущаться Робу средний палец. У него был как уже час закончен рабочий день, сказал он ему, и именно по этой причине благоразумно умолчал, что одно физическое прикосновение было. Однако, это не имело значения для следствия… в отличии от члена гильдии Фейри Тейл. «Что обладатель духового пламени делает в Магнолии?» Охотник так ничего и не вспомнил. Он сильно расстроился по этому поводу и, не сдержавшись, поделился с Уэйнами тем, что имеет некоторые проблемы с памятью. К счастью, Кристофер оказался понимающим человеком и даже предложил ему работу на первое время. Ну, на самом деле Охотник отрабатывал свою одежду, но в любом случае в жизни стали появляться определенные ориентиры. Работа была элементарной. Все, что надо было делать, это говорить заученные фразы, принимать и собирать заказы, улыбаться, а также не обращать внимания на косые взгляды. Как-то раз одна девушка, сидевшая в пекарне у окна, не сводила с него взгляд в течение часа, и Охотник успел запаниковать, боясь разоблачения, прежде чем смеющийся Кристофер пояснил, что девушки строят ему глазки и ничего страшного в этом нет. Охотник счел это мнение странным, потому что строительство глазных яблок не могло быть чем-то нормальным. Кто вообще выдумывал все эти названия? Хотя, девушка ему самому понравилась. Хрупкая светловолосая в легком белом платье — среди коренных южан она выглядела приведением и этим привлекала внимание. Не то, чтобы в Магнолии вообще кто-то обращал внимание на внешность: уж имея гильдию магов под боком и наплыв иностранцев, можно было ожидать цвет волос от красного до фиолетового. Та строительница по сравнению с мальчишками с радужными волосами выглядела весьма обыденно. Принять заказ, улыбнуться, вовремя спрятаться за прилавком от руки, намеревающейся тебя пощупать, выдать правильную сдачу — все это по отдельности стоило ему нервов и усилий, а уж вместе… к концу рабочего дня он напрочь выматывался. Ну, вечером его тоже доставали, но в хорошем смысле. Звон колокольчика на двери. «О, вот и она». Охотник потрепал по макушке девочку и пропустил ее в дом через прилавок. — Как дела? — спросила его вернувшаяся из школы Марта. — Как обычно, — закатил глаза Охотник. — Вот что ты знаешь про строителей глазных яблок? — Это что, из биологии? — поморщилась Марта. — Я в ней плохо разбираюсь. — Я тоже, — фыркнул он. — Так что сегодня будем учить? — Давай географию! Несмотря на то, что Охотник не помнил о ее спасении ровным счетом ничего, они быстро нашли общий язык, и время от времени девочка учила его всяким «обычностям»: простейшему этикету, истории и прочим жутко полезным для человека с амнезией вещам. Приятно, что вместе с новыми знаниями приходили и новые всплески. — Говоришь, что был в столице? — переспросил Кристофер, когда он накинулся на ужин, напрочь измотанный внеплановой погоней за соседской кошкой. — И что ты там делал? Охотник с громким «сю-ю-юп» проглотил лапшу и задумчиво почесал подбородок. Кажется, это было знаком, что у него пробивается щетина… хоть ее и не было. — Не помню! — сказал он после минуты размышлений. — Но, кажется, там был какой-то праздник. Я столько воздушных шаров никогда в жизни не видел! — Может, это Великие Магические игры? — предположила Марта и дернулась, когда отец положил свою большую ладонь ей на голову и хорошенько растрепал волосы. Кристофер тяжело вздохнул: — Неисправимый ребенок. И почему ты так интересуешься всей этой магией? Эм, — немного стушевался он, — не обижайся, Нейт. — И в мыслях не было. — невозмутимо ответил Охотник. — Если бы я обиделся, то, думаю, вы об этом знали. Не то, чтобы я шибко люблю драки, но иногда расстраиваюсь… — он заметил их полные недоверия взгляды и обиделся уже по-настоящему: — Да что? — И правда, ты слишком серьезен, — захихикали Уэйны. Кристофер отсмеялся и посерьезнел: — Нет, в самом деле, ты был на Играх в прошлом году? Слышал, там что-то произошло и больше их проводить не будут. — Возможно, — легкое пожатие плечами. — По-крайней мере я ничего такого не знаю. «Но точно узнаю!» Мужчина досадливо стукнул кулаком по столу. — Эх, а я так хотел сходить… Марта прищурилась. — Папа, ты же не любишь магию! — Ну, знаешь!.. Отец с дочерью стали тихо переругиваться, и Охотник понимающе ушел на верхний этаж. Устроился на балконе, выходящим в небольшой частный садик, и вдохнул полной грудью. Что ж, даже если он ничего не узнает о Нацу, у него уже была вполне хорошая жизнь. Звякнул колокольчик. Охотник замер. «Семь часов. Магазин закрыт. А Кристофер не говорил, что ждет посетителей…» Разговоры снизу утихли. Спустя полминуты в комнату тихо поднялась Марта, бледная и испуганная, и, прошептав следовать за ней, побежала в свою комнату. «Что случилось?» — хотелось спросить Охотнику, но жест «молчать» был очевиден, а привлекать внимание нежданных посетителей он не хотел. Марта издала облегченный вдох и выудила из-под кровати маленькую шкатулку. Протянула ему. Охотник нахмурился. — Что это? — Тс-с-с! — шикнула Марта. — Тут немного денег и… еще кое-что. Папа не знает, но… в общем, это подарок. Не снимай его, пожалуйста! Охотник ошарашено кивнул и спрятал коробочку в заплечный мешок. Сглотнул. — А… — Потом отработаешь, — голосом отца сказала Марта, прислушалась и подтолкнула его к балкону. Показала на здание на севере: — Притаись на той крыше, она не проглядывается. Пережди примерно час, а потом уходи в сторону парка. Тебе ведь нужны деньги? Там есть парочку заданий для волшебников. Снизу что-то оглушительно звякнуло. Два голоса — низкий гневный бас Кристофера и другой, более молодой мужской, незнакомый. «Нет, не совсем незнакомый, — со страхом подумал Охотник. — Я знаю его. Он из гильдии!» Это был странный страх, почти паника, поглощающая его с головы до ног, проникающая в каждый нерв и распространяющейся вместе с кровью. «Что если они узнают.. что? Что я сделал? Нет-нет, бред, они любят меня… или любили? Черт, прекрати!» Когда контроль вернулся к нему, он взбирался по лестнице на вершину указанного Мартой дома, а сама девочка с грустной улыбкой махала ему вслед. Охотник обернулся в последний раз, заметил мелькнувшую в окне бело-голубую и синюю формы Совета, и исчез из ее поля зрения. Уйти от преследования оказалось проще простого — рунные рыцари в самом деле обследовали весь район… кроме крыш. Охотник усмехнулся и откинулся на пологую черепицу. «Хе-хе, люди. Никогда не воспринимают небо как возможную угрозу». А значит, у него было немного времени, чтобы рассмотреть тот самый "подарок, о котором не знает папа". В круглой металлической пластине, отдаленно напоминающей камею, не было ничего любопытного, а вот красный кристалл, красиво поблескивающий на солнце, был явно дорогим. На обратной стороне виднелись засечки, словно ребенок тренировал чистописание. После недолгих размышлений безделушка отправилась к остальному хламу — может, когда он совсем обеднеет, то продаст, но пока жаловаться не приходилось. Напротив, погода стояла замечательная, и Охотник с удовольствием вытянулся на черепице... когда проблема решила снизойти ему на голову. Он грелся на солнышке, когда угроза нашла его сама. — Ай! Охотник подскочил, потирая кровоточащий лоб. На расстоянии двух шагов сидела большая ворона и злобно на него каркала. — Совсем тупая?! — обиженно воскликнул он, потирая лоб. И зачем этой твари понадобилось клевать его? На этой крыше же не было ни одного вороньего гнезда, он проверял. — Тьфу! Отвали от меня! Эй! Птица, однако, продолжала нападать, пока Охотник не извернулся и не схватил ее, приложив черепушкой о черепицу. Не помогло — живучая кровоточащая злобная голова подергалась и снова клюнула его в руку. «Ну, все ты напросилась». Драка продолжалась минуты две, пока стоя друг перед другом с одинаковыми ушибленными… мордами лица, Охотник вдруг не почувствовал головокружение. И он стоял на самом краю крыши. Мир завертелся. «Ой, нет-нет-нет-нет! А-а-а-а!» ….боги, он чуть не умер. По крайней мере, в душе. Посмотрев на свою перепачканную кровью руку, на которой он висел, держась за неприметный железный балкончик, он перевел взгляд наверх, оценил расстояние, и решил все же докончить начатое. «Ну все, пернатое, ты у меня получишь». Охотник поднялся примерно на половину, как заметил на толстой ветке растущего рядом дерева свернутые в клубочек ветки. Улыбка, в которую растянулись его губы, была уж слишком злобной. «Ну что ж, время завтракать». «…Он не похож на волшебника». Строго говоря, про поднимающегося на здание человека кроме того, что он мужчина, мало чего можно было сказать. Она даже приняла его за вора, прежде чем увидела, что к жилым окнам и балкончикам незнакомец не проявляет вообще никакого интереса. Тем не менее, он целеустремленно лез наверх. Зачем? «Ух, если он упадет, то надеюсь, я успею его поймать». Незнакомец ловко перескочил с одного балкона на другой, прыгнул и… ветка, за которую он схватился, обломилась. — Берегись! «А-а-а-а!» Люси еле успела отскочить, прежде чем человек, рухнувший с восьмиметровой высоты, упал лицом на землю. Краски схлынули с ее лица, и девушка очнулась от шока и побежала тормошить парня. «Боги, он ведь не умер?!» Удивительно, но нет. Несмотря на предположение, что незнакомец волшебником не был, а значит падение с такой высоты могло обернуться весьма плачевно, парень приземлился на ноги и сейчас пытался справится с головокружением. И справлялся, причем весьма громко… — …глупая птица, откуда их вообще в городах столько? С ума сойти… «Точно, с ума сойти», — заворожено кивнула Люси, помогая молодому парню выпутаться из собственного плаща. А он точно был молодой, потому что… Люси покраснела. «У него очень красивый голос». Бархатистый и немного хриплый, и смех, раздавшийся, когда парень наконец закончил бурчать, проник в самую ее душу. Сердце застучало чаще. Люси понадобилось, о, может секунд пять, чтобы узнать признаки, и в полном ужасе отскочить от парня. «О, нет- -нет-нет! Да я… Я совсем спятила! Нашла еще: влюбляться в незнакомого человека…» Парень скинул капюшон и повернулся к ней. «…только из—за…» Он широко улыбнулся и помахал ей рукой, немного краснея от смущения. «…его голоса». Боги, у него были самые красивые зеленые глаза, какие Люси только видела в своей жизни. Они были похожи на изумруды, оставленные на летнем солнце — яркие и искрящиеся, с огненными крапинками в самой глубине. Сердце перестало учащенно стучать, и бросилось вскачь безумным галопом. Охотник не был уверен, умеет ли краснеть, но сейчас ему казалось, что еще чуть-чуть и от его ладоней повалит пар. Точнее, он уже повалил — земля под его руками начала нагреваться, и ему следовало бы убрать их оттуда, и вообще убраться из парка, но… он не мог пошевелиться. «Это она… Боги, это действительно Люси!» В снах-воспоминаниях часто мелькала кареглазая блондинка, к которой он, будучи Нацу, что-то определенно испытывал, и встретиться вот так, лицом к лицу… ну, по крайней мере не один он был в ступоре. Люси изменилась, но Охотник как-то плевать хотел на ее непривычно короткие волосы и простую одежду для путешествий, ведь это была она. Напарница, лучшая подруга и доказательство, что вся жизнь Нацу была не просто очередным его глюком. Нейт напрочь растерялся, обдумывая эту мысль. «Так значит, я действительно был Нацу… вау». Вот только он вряд ли скажет это самой Люси, которая в свою очередь внимательно и изумленно рассматривала его с головы до ног. Как там говорил старик Джон? А, честность — залог успеха. «Возможно, я твой бывший парень», — нет, с такого любой разговор лучше не начинать, он чувствовал это даже без стороннего инструктажа. Так что он немного расслабился и решил ответно порассматривать девушку, раз уж начинать беседу никто из них не спешил. «Красивая». Не то, чтобы он сильно разбирался в стандартах привлекательности, но Люси, с взволнованными теплыми карими глазами на суховатой от долгих дорожных путешествий коже и слегка секущимися кончиками волос, нравилась ему больше, чем пестрые как фестивальные фейерверки городские девушки. Да, он вроде как помнил, что Люси тоже раньше одевалась весьма откровенно, но в данный момент он был в настоящем, где его вполне все устраивало. Даже тот факт, что девушка смотрела на него излишне пристально… «Черт! Она ведь может меня узнать!» — понял Охотник и встрепенулся. Адреналин здорово отрезвил его и заодно вздрогнувшую от неожиданности девушку. — Эм! — кашлянул он и начал путаться в словах: — И-извини, я случайно.. То есть, я специально полез на дерево, но я не знал, что ты там будешь и… Ох. Охотник закрыл лицо руками и застонал. «И вот так каждый раз. Я же умею нормально общаться, я репетировал!» Вот только ему, похоже, придется принять тот факт, что он мог говорить на одном языке с людьми только в два раза старше или младше себя. «Вселенная меня ненавидит». Рядом раздался смешок. «Ох, ну не надо…» Он пробурчал что-то малопонятное, и смех стал отчетливее. И… это не был «смотрите какой идиот»-смех, скорее… что-то очень искреннее и доброе. Все еще смущенный, он расставил пальцы и взглянул через них на Люси. — Привет, — буркнул он. — Привет, — несмело улыбнулась в ответ девушка и снова хихикнула. — У тебя ветка в волосах. «А, вот оно что». Охотник встряхнул головой и стал избавляться от прилипших листьев. Люси все еще смотрела… без подозрения, но столь пристально, что впору было захотеть куда-нибудь спрятаться. «Она выглядит милой, — сказал ему когда-то давно Грей Фуллбастер, — но Люси куда умнее, чем хочет показывать». Он не особо помнил самого Грея и обстоятельства того разговора, но в данный момент ему вполне было достаточно знания: все не так просто, как ему хотелось бы думать. Гильдия Фейри Тейл искала Нацу Драгнила примерно с прошлой осени, и Охотник прожует свой ботинок, если то воспоминание о неких Магических играх не было одним из последних. «Я все еще не помню полгода своей жизни. И что за это время произошло. Даже друг мог стать врагом». Трезвый расчет немного прояснил магию дружелюбия, которую источала эта милая улыбка, и Охотник почувствовал себя немного увереннее. «Верно: никаких Нацу, пока я окончательно не буду уверен, что не сяду за это имя за решетку». — Я Нейт, — представился он, даже не споткнувшись об имя. «Думаю, мне надо смириться с ним смириться». — Я знаю, — вдруг заявила Люси и пожала протянутую руку. Охотник олединел. Что она имела в виду? Неужели… — Я видела тебя в пекарне. «О». Охотник нахмурился, обдумал мысль еще раз. Еле удержался, чтобы не присвистнуть. «О». Значит, ему не показалось, что он уже видел Люси, будучи Нейтом. — Так это ты… тогда, в среду, заказала ванильный коктейль, на тебе было еще белое платье, верно? Люси покраснела и как-то сжалась. «Бинго». Охотник бесстрашно улыбнулся. — Скажем так, ты заставила меня понервничать, но… Я рад познакомится. «А еще я в ужасе. Зачем ты за мной наблюдала, если не знала, кто я?» Девушка выпрямилась и мило заправила прядь за ухо. Улыбнулась. — Я Люси, — она показала свою руку со знакомой татуировкой пламени. — Я из местной гильдии. Фейри Тейл, знаешь такую? Еще б он не знал. Но ему надо было разыгрывать невинного гражданина, как бы сложно это не было делать. — Слышал, — обтекаемо заявил он. — Значит, ты волшебница? А я охотник. — Охотник? — девушка усмехнулась. — А то я не догадалась. — Правда? — искренне изумился он. — Но я же при тебе ловил птицу… — Какую птицу? Охотник было решил указать, но… вокруг было пусто. И там, наверху, тоже ничего не было. Кроме одной обломанной ветки. «Упс. А я-то думал, что упал из-за вороны». — Да так… — немного нервно рассмеялся он. Привычным движением взлохматил волосы и не заметил, как замерла Люси. Девушка встряхнула головой. Украдкой посмотрела на него пару раз и сказала каким-то тихим печальным, совсем непривычным голосом: — Нейт… Можно я кое-что спрошу? — Да, что такое? — Охотник не заметил заминки, продолжая выискивать пропавший завтрак. — Ты… Ты знаешь, что произошло в прошлом году? Летом. Он почувствовал, как тысячи мурашек пробежали по его спине. Он бесшумно сглотнул и выдавил из себя улыбку. Врать в этой ситуации было бы чистым самоубийством. — Я что-то слышал про Великие Магические игры. Сердце забилось чаще, ладони запотели, воздух вокруг него нагрелся. Он не смел надеяться, но если она ему все расскажет… или же придется рассказывать ему. «Проклятье». — О, — тихий выдох, как шелест листьев на ветру. Люси обхватила себя руками, словно ей было холодно, несмотря на плотный облегающий лиловый комбинезон. — Тогда… может ты слышал о тех объявлениях? Ну, о пропаже человека. Охотник побледнел. «О, боги, она знает, что ищет». Часть его хотела во всем признаться, нырнуть в омут с головой, потому что Люси была рядом, она была столь знакомой, яркой и милой, что не доверять ей было чистым безумием… Безумием. Это была другая его часть, маленькая, но столь темная и ужасающая, что единственным желанием было избавиться от нее, но… он не мог. Страх, преследовавший его, был не боязнью Охотника попасть за решетку. Нет, он исходил из прошлого и появлялся каждый раз, когда он изо всех сил желал довериться кому-нибудь. Он шептал, как змея, на ухо предупреждения, полные ощущения, что он уже проходил через это. Через предательство. Охотник содрогнулся. Что-то определенно произошло за те полгода, и оно не было хорошим. С чего бы еще ему боятся, что друзья вновь бросят его? Или… он бросит их. Поэтому он улыбнулся, настолько искренне, что стало тошно. — Нет, об этом я не слышал. А кто—то пропал? Фальшь скрипела на зубах, но приходилось ее проглатывать. Он просто… просто не был готов встретится с призраками своего прошлого прямо сейчас. И Люси услышала это. Он видел это по потухшему блеску карих глаз и сомкнутым губам. Может, не у Охотника, но у Нацу, смотрящего на это, разбивалось сердце. А Люси продолжала улыбаться, широко и горько. — Да так… один очень хороший и близкий мне человек. И он молча смотрел, как она уходит, спускаясь по лестнице к набережной. Желание, яркое и отчаянно, вспыхнуло в нем. «Если она выдаст… нет, я не могу! — вопило безумие в его разуме. — Если мы будет продолжать общаться, она догадается….» Нацу бросился вниз, перескакивая ступеньки, словно летя над пологим, но полным скал каньоном. «Проклятье, да пошло все в бездну!» — Люси! — окликнул он. Девушка повернулась, в ее глазах он заметил слезы. Закрыл глаза и прошептал беззвучную молитву. «Боги, извините, но я так больше не могу!» — Может… может встретимся еще? Удивление, боль, радость — десяток эмоций одновременно выразило ее застывшее лицо. Не теряя времени, он подбежал ближе. Робко, но решительно протянул руку. Застыл. Он ждал. Секунда, десять… Смех. Она засмеялась, неловко, тихо, но это был смех. Люси смахнула с глаз слезы и кивнула на протянутую руку: — Это зачем? Мы же уже знакомы. «Упс». Охотник покраснел. Он… ух, он уже и забыл какие люди сложные. — Так ты, — девушка лукаво улыбнулась и наклонилась к нему почти вплотную, — приглашаешь меня на свидание? Охотник инстинктивно сделал шаг назад и чуть в прямом смысле не сел в лужу. Ну и в переносном тоже, потому что догадался спросить: — Эм, а что такое свидание? Она было захихикала, приняв его вопрос за шутку, но увидела его серьезное лицо и затихла. Недоверчиво покачала головой. — Ты серьезно? —Марта не успела мне рассказать все, — буркнул он. — Ну, дочка Кристофера, ты, может быть, ее видела. — А, та девочка с косичками… — Люси осеклась и вдруг зажала себе рот руками. Неверяще покачала головой и с трудом сглотнула. Охотник напрягся. — Что-то не так? — Ничего особенного, — пробормотала Люси, отвернувшись. Глаза все еще выдавали ее шок. — Боже… Надо будет поговорить с ним. —Точно ничего? — взволнованно переспросил Охотник, но был проигнорирован. «Чудесно». —Да, — Люси глубоко вздохнула и улыбнулась уже менее сковано. Подмигнула: — Тогда давай встретимся через неделю, здесь же? Охотник охотно согласился. Они распрощались. — Спасибо, Сердоболия, — шепнул он напоследок и развернулся, чтобы идти в парк. Была уже вторая половина дня, а, значит, стоило наконец добраться до парка и уже пообедать. Но как только Люси скрылась из вида, он почувствовал, что еле стоит на ногах. Что-то было не так. У Охотника мурашки шли по позвоночнику от этого ощущения, как будто кто-то пристально следил за ним. Он огляделся. Тихая набережная с гуляющими на ней парочками и рыбаками. Тихое не подозрительное место. Так что же было не так? Ну, кроме того, что он только что общался с девушкой, которая одновременно была лучшей в мире подругой, которой можно доверить все свои секреты, и при этом абсолютной незнакомкой, про которую он ничего не знал. Ну, правда она поделилась с ним одной историей… — Я состою в местной гильдии, ты ведь знаешь? Так вот, я в нее пришла, после того как в порту Харгеона встретила… одного хорошего человека, — «Меня». — Он спас меня из небольшой заварушки, — «Разнес половину города», — и предложил вступить в гильдию. Я согласилась. Охотник отогнал воспоминание о шикарном платье, в котором была спасаемая им девушка. Было здорово, что воспоминания стали приходить все чаще и охотнее, да и голова болела меньше… но, духи, он чувствовал себя странно. И дело было не в самом чувстве, которое в людях вызывают соблазнительные женские формы — возбуждение не было для него новым открытым загадочным континентом — проблема было в том, что он его не чувствовал. Люси нравилась Нацу; он — Нацу. Все должно было быть просто, но не было. И у него было смутное гадкое ощущение, что его непонимание человеческой культуры здесь не при чем. Не могли же у него резко поменяться вкусы? В любом случае, после разговора он как никогда ясно осознал, что ни в коем случае не хочет упустить правду о себе и прошлом, даже если оно будет ужасным. Ведь люди просто так не теряют воспоминания, не так ли? «Марта упоминала о каких-то заданиях», — припоминал Охотник, оглядываясь в просторном парке Магнолии. В этот день людей было мало, кажется, произошло какое-то шумное преступление, которое Рунным рыцарям совета не удалось замять. Охотник вообще не понимал, почему людей так удивляет воровство или убийство, и речь шла не только о людях. Как-то раз он принес в деревню удивительно вкусную лань, но вместо похвалы его только обругали и обозвали дикарем за то, что убил «бедное животное». Самое печальное состоялось в том, что ему вообще запретили приближаться к своей добыче, пока ее, видите ли, не приготовят. Ему на вкус было без разницы: сырое мясо или нет. Вот и снова он стоял, оглядывался в поисках нормального обеда (ворона с переломанным крылом умудрилась куда-то исчезнуть) и обдумывал то, что узнал. По большей части из слухов и воспоминаний, пробудившихся после знакомства с Люси. Во-первых, Фейри Тейл была очень известной сильнейшей гильдией. И гораздо более авторитетной, чем он помнил. Он помнил ее как взбалмошную семью, которая вляпывалась в неприятности, но теперь слухи говорили о другом — элита. Элитные маги, берущиеся за пятилетние и десятилетние задания, исчезающие на года, становящиеся все сильнее и сильнее. Невозмутимые, выполняющие все от точки до точки и постоянно что-то ищущие, словно желая забыться. Им было плевать на деньги, это уж Охотник помнил. Что же случилось с гильдией всего за год? Это произошло из-за Нацу, или же Нацу стал жертвой? Голова закружилась. Охотник почувствовал легкое покалывание в висках и приготовился: воспоминание, должно было прийти воспоминание. И… ничего не произошло. Головная боль нарастала, но ничего не происходило. Охотник разозлился и пнул ни в чем неповинную землю. «И так каждый раз! Тупое бесполезное тело, не помнящие ничего полезного!» Тело явно обиделось и усилило головную боль до такой степени, что Охотник пошатнулся и упал, попутно стукнувшись обо что-то. Судя по ощущениям, он умудрился рассечь себе бровь. «С такими темпами я скоро вновь покроюсь шрамами, как портовая крыса». Охотник поднялся на локтях и мотнул головой. Ага, большая деревянная табличка с листами на ней. Он искал доску заданий? Что ж, в итоге он ее нашел. Все еще дезориентированный он встал и попытался прочитать хотя бы один лист. На каждом был ранг задания, но в основном «А» и «В» для обычных волшебников. Кристофер говорил, что некоторым местным просто лень выполнять что-то самим, вот они и скидывали это на чужие плечи. Всякий хлам от спасти кошку до поработать электриком, не донесенное до гильдии. Вознаграждение было соответствующим: цена падала до двухсот Драгоценных, на которые даже ночлег не арендуешь. Удача все же была на его стороне. Взгляд рассеянно блуждал по доске и остановился на потрепанном листе, который был погребен под новыми объявлениями. Охотник нахмурился: Андерс, местный аптекарь и травник, просил собрать некоторые ингредиенты, растущие в лесу, и был готов заплатить за это… сколько?! Охотник протер глаза. Нет, сумма была настоящей! Да этих денег хватило бы на пять билетов на поезд и еду! Что-то с этим объявлением явно было не так. Ну, кроме того, что травник просил собрать травы: он прекрасно понимал, что ту же арморсянку голыми руками обычный человек не выдерет. Подумав, Охотник понял, что в любом случае не может больше рисковать новой чистой одеждой и спать на улице, вдобавок местные плохо реагировали на то, что он ел голубей. А значит, пару дней он еще поизучает город, а для этого нужны деньги. И когда он успел стать зависимым от бумаги? И он пойдет в место, откуда эти деньги и начинают свою жизнь — удивительная ирония. Уходя в лес, освещённый закатным солнцем, он предвкушал блестящие монеты и то, каким хорошим будет сон после добротно выполненного задания. Утро второго дня новой жизни он встретил, смотря в дуло черного заряженного пистолета. Что ж, он всегда был везучим.