The Rich and The Poor

Первым делом ЧжиЁн подбирает СынХёну одежду – негоже такому оборванцу находиться рядом с таким как он. Он вызывает своего личного стилиста – Сандару Пак, чтобы та позаботилась о его новом имидже. Девушка как всегда весело щебечет, и ЧжиЁну кажется, что он еще ни разу не видел её в плохом настроении. - А как там СиЭл поживает? – спрашивает Сандара о ЧеРин (это прозвище уже давно привязалось к ней), измеряя рост СынХёна. - Она в порядке, - насколько может быть в порядке девушка с начальником с взрывоопасным характером. - ЧжиЁн, где ты такого красавчика откопал? – переключается Сандара с темы на тему, они уже давно знакомы и Пак не заморачивается, называя его по имени. Она так же просит не называть её «нуной», потому что так она чувствует себя старой. - У бара, свалился прямо передо мной на колени и умолял взять его на работу, - мстительно произносит он, а СынХёну остается только поскрипывать зубами, скорчив кислую мину. «То, что ты знаменитость, владеющая собственной компанией, а мне нужны деньги, не значит, что я хоть когда-нибудь кинулся бы тебе в ноги», - думает Чхве, ойкая, когда Сандара слишком сильно сжимает сантиметровую ленту у него на талии, измеряя её. - Прости, - виновато улыбается она и убирает выбившуюся из “пальмочки” прядь за ухо. У Сандары уже несколько лет не было постоянного парня, и она была бы не прочь заиметь себе этого. СынХён улыбается ей в ответ, а ЧжиЁн не понимает, почему чувствует ревность. С Дарой, как он любил её называть, они всегда были не более чем друзьями и коллегами, а с этим типом… Он пока еще не знает, кем его можно назвать, кроме как «тот придурок, испортивший мой костюм». Странное чувство только усиливается, когда Дара касается черных волос СынХёна. «Убери от него свои руки», - хочется ему сказать, но он прикрывает рот ладонью, чтобы случайно не ляпнуть этого вслух, имитируя зевок. - Вы тут разберитесь сами, а у меня еще куча дел, - говорит он, желая поскорее уйти из этой комнаты. – Я доверяю твоему вкусу, Дара. Он напоследок подмигивает ей и вызывает личного водителя, сегодня он слишком в расстроенных чувствах, чтобы садиться за руль самому. Ему нужно выпить. Нет, не так, ему нужно упиться в хлам, чтобы из его головы пропали образы воркующих голубков.

***

После того, как его новый РАБотодатель покинул помещение, СынХён, наконец, смог вдохнуть полной грудью. Пронзительный взгляд, которым ЧжиЁн почти ощутимо ощупывал его полуголое тело, неимоверно нервировал. Сейчас же, оставшись с Сандарой наедине, ему стало в несколько раз спокойней. Хоть девушка-стилист и была одета как хулиганка, но её жесты и речь выдавали хорошие манеры, утонченность и образование. - Откуда вы? – спрашивает он её, когда она позволяет ему одеться в свои вещи – размера СынХёна у неё на данный момент нет. - О, я с Филиппин. Мои родители обанкротились и нам пришлось уехать туда, но я не жалею об этом, там было здорово, - она улыбается, заражая парня своим оптимистическим позитивом. – А ты когда-нибудь там бывал? – она хочет перейти к более непринужденному общению и делает первый шаг к этому, называя его на «ты». - Не приходилось, - говорит он, замолкая. СынХён с детства был не особо разговорчивым. Его всегда дразнили за его полноту, и он ни с кем не дружил, отгораживаясь ото всех стеной молчания. Он похудел, но привычка молчать осталась и по сей день. Без ЧжиЁна Сандаре становится немного неуютно в обществе этого парня. Ей льстило, когда ЧжиЁн ревновал её к другим парням, особенно к таким красивым как Чхве СынХён. Этот парень ей понравился, но любовь к давнему другу не проходила ни на минуту. Она не признавалась ему, не потому что боялась отказа или потерять их дружбу, нет, она боялась, что он станет относиться к ней, как ко всем своим девушкам, и она перестанет быть для него “Дарой”, слившись с серой, как куртка и шапка СынХёна, одноликой толпой его бывших и нынешних. Тишину развевает мелодия на мобильном Сандары. ЧжиЁн присылает ей сообщение, в котором говорит, чтобы Дара отвезла СынХёна к нему домой, когда они закончат. Пак уже собирается набрать «почему он не может доехать сам?», как приходит второе, где ЧжиЁн пишет, что его новый работник не знает, где находится его, Квона, квартира. Сандара со вздохом сообщает, что на сегодня они закончили, и она отвезет его к ЧжиЁну домой. СынХён уже представляет пафосный фамильный особняк на окраине города и не очень удивляется, когда они подъезжают к многоэтажному зданию в центре Сеула. Это не особняк, конечно, но от здания за милю веет многомиллионной суммой и статусом живущих в нем людей. СынХёну ни разу не приходилось бывать в таких местах, ему все это в новинку. Сандара набирает код на двери и поворачивает ключ в замке. «Не квартира, а бункер», - проносится в голове парня, прежде чем он слышит собачий лай и вскрик девушки. ЧжиЁн все-таки завел себе собаку – маленького щенка породы Шарпей по кличке ГаХо. Дара панически боялась собак и всегда старалась обходить их стороной. Даже маленькие щенки заставляли её визжать от ужаса, потому что она знала, что когда они вырастут, то запросто смогут её загрызть, такую маленькую и худенькую. Иногда у неё возникали комплексы по поводу своей худобы, ведь, сколько бы она не ела, она не полнела. Бом, её закадычная подруга, вечно завидовала ей в этом, говоря, что та полная дура, раз комплексует по этому поводу, ведь ей, Бом, любящей поесть, приходилось сидеть на диетах, чтобы не расплыться, как бочке. Она бы умерла, если бы не показала хоть день свои шикарные ноги. «Прости, СынХён, что оставляю тебя ему на съедение», - думает она, закрывая дверь с обратной стороны, так и не зайдя в квартиру, опасаясь щенка. СынХён же не разделяет её опасений и уже через минуту радостно играет с забавной морщинистой собачкой, едва не разбив лампу резиновым мячиком, который кинул ей. Устав от игр, он начинает осматриваться вокруг, подмечая, что каким бы гаденышем ЧжиЁн не был, вкус у него имелся. Все обставлено в одном стиле, модно и круто. Парню даже страшно садиться на белый диван за пару сотен тысяч, но он все равно садится, потому что жутко устал за эти сутки. Он решает ненадолго прилечь и засыпает до самого прихода хозяина квартиры.