Давай наоборот

      – Что за херня? – внутри Пелагеи все сжалось, при виде удручающей картины. В луже крови, чуть поодаль от нее, неестественно раскидав руки и ноги, лежала…она. Мгновение спустя зашевелились ее пальцы, затем ноги и «она» приподнялась, как ни в чем не бывало. Тася еле разлепила веки, а когда оглянулась, чтобы понять, что произошло, замерла, как вкопанная.       – Что…что происходит? – не своим голосом заговорила она. – Почему я вижу себя? Это что, какая-то шутка? Я умерла? Еле отведя от Таси свой взгляд, Пела посмотрела на себя. Белая кофточка была вся в крови, как и темные волосы. «Темные волосы?!» - недоумевала девушка. В панике она попыталась их вырвать, отползая куда-то назад. У нее началась самая настоящая истерика. Пела не могла поверить, что перед ней сидела она сама, но смотреть на все это ей приходилось с какой-то другой стороны. Нервные всхлипы не давали девушке даже возможности вздохнуть. Она истерически плакала и трогала себя…       – Что происходит? – паниковала Настасья. Она так же нервно начала перебирать не ее одежду и трогать не свое тело. Посмотрев вокруг, Пела заметила недалеко лежавший спортивный мотоцикл. Он был помят, поцарапан и облит кровью, которая крупными каплями стекала на асфальт. Дождь, стоявший мгновение назад плотной стеной, превратился в обычную морось. Темные, не ее волосы липли к лицу. Головная боль резко ухудшилась. В глазах все потемнело. Последнее, что Пела увидела – как ее тело нервно рвется к ней, делая попытку оказать помощь, но так же падает без сознания. Где-то далеко раздается сигнал скорой помощи и полиции. Девушки растворяются во времени. Им не снится ничего, и они обе сильно надеются, что это был всего лишь страшный сон.       Нервные пиликания показателей разбудили Настасью. Она аккуратно разомкнула свои глаза, медленно привыкая к яркому белому свету. Хмурясь время от времени, она попыталась пошевелиться. Тело налилось свинцом, даже обычное сжатие ладони в кулак оказалось чересчур тяжелым упражнением.       – Она проснулась… - чей-то тревожный голос привлек внимание девушки. Она медленно повернула голову, раскрывая шире глаза. В комнате еще все плыло, но очертания каких-то людей было невозможно не увидеть.       – Кто вы? – сконцентрировавшись на одной фигуре и не узнав никого в этом парне, спросила Тася. Голова сокрушительно сильно болела. Казалось, даже думать было больно.       – Пел, ты что, не узнаешь нас? Это же мы! Пельмень, Домино, Курт… Даже Иваныч здесь, он вышел просто, - тараторил крупный парень, указывая на своих друзей. Он впервые видел Пелагею в таком беспомощном состоянии. Хотя, если быть точным, он видел не Пелагею.       – Курт умер давно, - лишь немного усмехнулась девушка, не обращая внимания, как парень назвал ее. Глаза становились тяжелее, оставаться в состоянии было все труднее. – Меня зовут Тася…       И девушка снова уснула, так и не поняв, что теперь вся ее жизнь поменялась в корень.       Тем временем в соседней палате лежала Пелагея. Проснувшись на час раньше Таси и оставаясь в сознании, она с круглыми глазами смотрела на «свою» семью. Мать лихорадочно рыдала, не принимая тот факт, что «дочь» не узнает их. Отец опечаленно смотрел на девушку, в надежде, что та плохо шутит. А брат пытался поймать руку «сестры», чтобы немного понежиться в объятиях.       – Да я понятия не имею, кто вы, - в который раз повторяла Пела, в мыслях жалея бедную мать. – Меня зовут Пелагея, я участница рок-группы и студентка музыкального университета.       – Нет! – замотавшись ловить руку девушки, вскрикнул брат. У него на глаза выступили слезы. – Тебя зовут Настасья, ты студентка истфака и очень любишь меня!       Капризы незнакомого мальчика привели Пелу в замешательство. Смутно вспоминая отрывок после аварии, в курс которой ее уже успели посвятить, девушка ужаснулась. Буквально в одно мгновение ей стало настолько плохо, что она потеряла связь с реальностью. Последнее, что она видела, это охающую мать и разревевшегося мальчика. Семья?..       Проснулась девушка только поздно ночью. Медленно перекинув ноги, она поднялась. Голова кружилась жутко, но ей было необходимо найти ту девушку из отрывка. Медленно покинув палату, она посмотрела на пустой коридор. «И где ее искать? Если такая вообще существует», - злилась Пела, медленно начиная движение в сторону палаты Таси. Та, к слову, уже не спала. Она сидела на своей кровати и смотрела в окно, все еще не веря в свой облик и жизнь.       Совсем скоро Пела смогла заглянуть в ее палату и замереть. Она сидела на больничной кровати с разинутым ртом, потому что смотрела на себя.       – Объясни мне, какого хера происходит? – не могла не ругаться Пела, делая неровный шаг вперед. Она злилась. Чертовски злилась. Кто и какое право имел сунуть ее в чужое тело и наблюдать теперь за собственным?       – Я хотела спросить это у тебя… - тихо сказала Тася, двигая ноги, чтобы Пела смогла залезть. Молча сидя и смотря друг на друга, девушки недоумевали.       – Я сбила тебя на мотоцикле, да? – опечаленно сказала Пела.       – Видимо… Хотя я шла на зеленый цвет…       – Я решила проехать на красный, - оборвала ее речь Пела. И снова молчание. Девушки рассматривали друг друга, будто видели в первый раз. То есть, так оно и было, но их тела…       – И что теперь делать? – на глаза Таси наворачивались слезы. – Как жить дальше?       – Может, не жить? – совершенно серьезно предположила Пела.       – Нет! Я не могу оставить Дениса одного! Он с ума сойдет с этими родителями! – запаниковала Тася.       – И как ты хочешь им помочь? Прийти в моем теле и сказать: «Привет, я ваша сестра, просто после аварии мы поменялись местами с одной телкой»? Да и не хочу я жить в твоем теле. А так мы снова подвергнем себя риску смерти и, возможно, нас снова поменяют местами.       – А вдруг мы просто умрем? – аккуратно спросила Тася, поджимая коленки к подбородку.       – Всегда приходится чем-то жертвовать, - сухо ответила Пела и пожала плечами. Ее взгляд смирял первые лучи еще холодного солнца. Почему-то сейчас она подумала о своей семье, которая уехала подальше от этого мегаполиса. «Он портит людей, Пелагея», - строгий голос матери заглушил все звуки в комнате. На глазах так же выступили слезы.       – Я не готова умирать, - после длительного молчания сказала Тася.       – Я тоже, - дрожащим голосом поддержала Пела. Теперь им оставалось только одно: научиться жить жизнями других.       – Ладно, я устала сегодня. Поговорим с тобой завтра. Обсудим план дальнейших действий, - Пела аккуратно встала с койки и медленно пошла в направлении своей палаты.       – Спокойной ночи, - послышалось ей в спину. Девушка оглянулась и горько улыбнулась: ей желало спокойной ночи собственное тело. От нахлынувшей печали Пела даже ничего не ответила, лишь хмыкнула носом и вышла. Заснуть было трудно для обеих девушек, но они все еще верили в чудо, что когда проснутся – все будет по-прежнему.       – У ваших родных и близких Пелагеи и Настасьи случился шок, сопровождаемый временной потерей памятью. Возможно даже галлюцинации, мол, они жили другими жизнями. Это вполне нормально, скоро они начнут все вспоминать. Вам я советую следить за ними, рассказывать больше из их жизни и ни в коем случае не подвергать риску, - достаточно юный доктор позвал друзей из рок-группы и семью Таси на пару слов. Так как их случаи во всем совпадали, он решил провести эту беседу совместно. – Странно, что обе девушки не получили почти никаких телесных повреждений. Удар был достаточно сильный, если не летальный… Бедная мать охнула и чуть не потеряла сознание, отец вовремя успел подхватить женщину и стрельнул злыми глазами на доктора.       – Но все обошлось, чему мы все безмерно рады! Сегодня можете забрать девушек.       В это время Пела и Тася сидели на кушетке в палате последней.       – Брата зовут Денис, папу – Владислав Владимирович, маму – Ольга Николаевна. Я – Настасья, многие зовут просто Тася, учусь на историческом факультете, третий курс, отличница. Работаю в кафе «Монти»…       – Погоди, а это не ты облила меня кофе? – нахмурила брови Пела.       – Кажется, я… - смутно вспоминая этот момент, извиняющимся голосом сказала Тася.       – Ладно, проехали, - лишь вздохнула теперь темноволосая рокерша. – Это все? Самое основное?       – Пока да.       – Денис, Владислав Владимирович, Ольга Николаевна, «Монти». Все ясно, - запоминая данные, проговорила Пела. – Меня зовут Романова Пелагея, Пела. Отец – Виктор Васильевич, мать – Наталья Александровна. Есть десятилетний брат – Кирилл. Но вся семья уехала из этого города в родной, он поменьше будет. Они живут с идеологией, что мегаполисы портят людей. Мне двадцать два года, учусь на последнем курсе музфака – специализация, как ты поняла. Основной и прибыльный заработок – пою в рок-группе «the One voice», Один голос, короче.       – Как ты в двадцать два можешь учиться на последнем курсе универа? – искренне удивляясь, спросила Тася. Они уже слышали, как их родные возвращаются.       – В шестнадцать окончила школу, потому что перескочила один раз и из-за переезда еще один. Запоминай: самый важный – режиссер – Иваныч. Тот, что похож на Курта – Сева – Курт. Самый «мощный» - Пельмень. Ну и Домино методом исключения. Поняла? Но Тася не успела ответить, так как дверь палаты открылась, и вся семья осторожно вошла. Первой зашевелилась Пела, готовая уйти, но рука новоиспеченной подруги остановила ее. С вопросом во взгляде, рокерша остановилась.       – Здравствуйте, - вежливо поздоровалась Тася и встала с кровати, после чего медленно вышла, не веря, что не она сейчас должна остаться.       – Ну, как ты? – на место ушедшей девушки села мама, в глазах которой горела забота.       – Все в порядке, голова немного болит, но врач сказала – это нормально, - как можно проще ответила Пела, чувствуя, как сильно она волнуется.       – Ну, давай тогда собираться, - ладонь родителя не спеша прикоснулась к лицу Пелы, отчего та лишь немного вздрогнула, а потом подалась вперед, чтобы принять ласку. А может, это действительно то, чего ей не хватало в ее жизни? Родительской заботы?       – Уже вовсю щеголяешь? – пошутил Пельмень, как только Тася вошла в свою палату.       – Немного, - скромно ответила девушка.       – Ты чего такая зажатая, будто в первый раз нас видишь? – Курт сделал шаг вперед к Тасе, но она пошатнулась назад, все еще не принимая этот горький факт. – Понятно. Ладно, перезвони своим предкам, они ждут. Парень протянул девушке телефон, она быстро его перехватила, нашла в записной книжке «мама» и набрала номер.       – Как ты? – вместо «алло» услышала Тася.       – Хорошо, мам, - сглотнула девушка. – Немного болят мышцы и голова, но врач сказал, что это нормально. Еще сказал, что я в рубашке родилась.       – Будешь так же летать – никакая рубашка не спасет! – услышала я строгий голос родительницы. – Я же тебе говорила, что этот мегаполис в могилу тебя и нас всех сведет!       – Все же хорошо, - возразила я, почувствовав себя не в своей тарелке.       – Ладно, я рада, что ты почти не пострадала, - наконец, вздохнула женщина и ослабила свое давление. – Позвони потом, как дома будешь.       – Хорошо, мам. Целую, - Тася долго ждала ответа на свою последнюю фразу, но все-таки потом услышала заветное «я тебя тоже». Скинув, девушка повернулась к «своим» друзьям и чуть улыбнулась – надо было налаживать контакт.       – Ты что, только что маме сказала «целую»? – удивлено спросил Пельмень.       – Ну да, а что такого? - искренне не понимая, в чем дело, нахмурилась Тася.       – Ты точно головой стукнулась, - усмехнулся Домино. – Ладно, давай, собирай манатки, мы внизу подождем. Или тебе помощь нужна?       – Да я не знаю…       – Вот и отлично! Ждем, - крутанув в руках ключи от дорого автомобиля, Домино подмигнул девушке и вышел. Она же уселась на койку, смотря им в след, и пыталась понять, как же ей жить дальше.       – Они тебя, скорее всего, сейчас повезут на съемную квартиру, где мы обычно репетируем, - стоя в кабине лифта, объясняла Пела.       – Попроси их сразу завести тебя. И не стесняйся просить донести вещи.       – Я попробую, - вздохнув, ответила Тася. – Моя…то есть, твоя комната находится по коридору направо. Напротив – спальня Дениса. Скажи, что хочешь отдохнуть немного – они тебя трогать не будут. Вот мой номер, позвони потом. Двери лифта открылись, девушки вышли, держа свои сумки. Кинув на прощание печальные взгляды, они разошлись каждая к своим ожидавшим.       – А где ее…мой мотоцикл? – проходя мимо многочисленных автомобилей, спросила Тася.       – В ремонте. Иваныч уже позаботился об этом. Впредь: не нарушай правила, - указательный палец Домино Тасю не обрадовал.       – Если я вообще смогу сесть… - пробубнила девушка, понимая, что понятия не имеет, как управлять таким транспортом.       – Что? – переспросил Домино, но в ответ ему прилетело лишь тихое «ничего».       – Можно меня сразу на мою квартиру? – тихо спросила девушка, садясь в черный внедорожник.       – А куда же еще? – усмехнулся Домино, проверяя все датчики. – Думала, сразу репетировать тебя повезем?       Его шутка была бы уместной, если бы не такой горькой. Тася понятия не имела, как будет объяснять «своим» друзьям, что ни черта не шарит в музыке и что она никогда не пела на публике. Но проблемы нужно было решать по мере их поступления. Сейчас важно было добраться до квартиры, а там созвониться с Пелагеей, чтобы понять, что делать дальше.       – А ты правда ничего не помнишь? – теплые карие глаза Дениса были обращены к сестре.       – Тебя-то я точно помню, - потрепав парнишку по волосам, соврала Пела. Она не могла расстроить такого милого мальчика лишь потому, что сама наделала столько дел.       – А помнишь, как играли в солдатиков? – заискрились глаза Дениса, но в ответ он получил лишь потерянный взгляд девушки и строгое предупреждение от мамы: «отстань от своей сестры». Пелагея почувствовала вину перед этим мальчуганом, который так напоминал ей ее собственного брата. К сожалению, она не могла перенести память Таси в свою. Именно поэтому она просто отвернулась и смотрела в окно, провожая одиноких пешеходов взглядом.       – Позвони, если что-нибудь понадобится, - высаживая Тасю, проговорил Курт. – Мы примчимся, как три рыцаря.       – Артос, Портос и Арамис! – Пельмень принял воинственную позу, чем и рассмешил девушку.       – Они были мушкетерами, идиотина, - Домино дал подзатыльник своему другу.       – Значит, будем мушкетерами. Получается, я - Д'Артаньян, - решила пошутить Тася.       – Сечешь фишку, - подмигнул Курт. На этом ребята и расстались, оставив девушку с небольшой сумкой. Тася оглянулась и была ошарашена высотой многоэтажки. «Так, а какая квартира?», - возник в ее голове вопрос. Она уже подумала, что никак не может связаться с Пелагеей, как вдруг поняла, что у нее просто-напросто ее телефон. Набрав быстренько заученные цифры, Тася уже ждала ответа.       – Алло, - Пела была смущена незнакомым номером, но все-таки ответила.       – Подскажи, пожалуйста, номер квартиры, - смущенно пробормотала Тася.       – Ох точно, извини. Сто сорок три, ключи у портье возьмешь.       – Да, хорошо. Спасибо, - повисло молчание. – Ты как?       – Все нормально. Все пошли в магазин, я решила остаться. Мне так грустно смотреть на твоего брата, когда он спрашивает: «а помнишь?..»       – Дениска… - лишь пролепетала Тася, сдерживая слезы.       – Не реви, все вернется на круги своя, - чувствуя горечь слов, подбодрила Пела.       – Быстрее бы, - лишь согласилась Тася, после чего девушки попрощались, договорившись еще созвониться.       Тася уверенным шагом направилась в здание. Сейчас хорошо бы принять душ и подкрепиться, а там можно и решать, что делать дальше.       Пела в это время все еще смотрела в окно, где она не видела ничего – задумалась. Почему-то в этот момент ей пришла на ум ее собственная семья. Интересно, мама хотя бы позвонила спросить, как у нее дела? Мысли неслись дальше, заставляя грустить.