Земля за снегом

— Братик! Братик! — почувствовав, как меня кто-то тормошит, я открыл глаза. Рядом с кроватью стояла Сноусторм. — Тебе приснился кошмар? Ты не применил заклинание спокойного сна? — заботливо спросила она. — Нет, нет, всё в порядке, — ответил я, — с чего ты решила что мне сниться плохой сон? — Ну я встала попить воды, проходя мимо твоей комнаты, услышала как ты возишься во сне. Открыв дверь я увидела тебя мечущимся по подушке вот поэтому и решила. — Нет, со мной всё в порядке, — повторил я, — но всё равно спасибо за заботу.       Она вышла оставив меня наедине самим собой. Я посмотрел на часы скоро утро, и ложиться снова спать не имело смысла. Погрузившись в раздумье, я вновь и вновь прокручивал в голове то, что преследовало меня последние несколько месяцев. Началось сновидение, повторявшееся каждую ночь и каждый раз одно и то же с прибавлением в конце нового эпизода, но в эту ночь оно завершилось до конца. Мне снилось, будто я нахожусь в обширной, прекрасной долине окружённой снежными вершинами, и смотрю на неё с высоты птичьего полёта. Внизу подо мной проносились луга и рощи, дальше шли аккуратные домики, ухоженные сады, возделанные поля, а на горизонте, словно вырастая из горы стоял великолепный дворец с разноцветными куполами и башенками. Потом картина постепенно менялась, яркие краски тускнели, и создавалось впечатление будто всё приходит в увядание, но не, то осеннее, а более глубокое о долгое. Формировалось такое чувство, будто происходило высасывание жизни из земли. Я видел беженцев, трёх племён пони, идущих за горы и тянущих за собой повозки со скарбом, с тоской оглядывающихся назад и маленьких жеребят шагающих рядом с родителями без конца спрашивающих: «а зачем нам нужно уходить?». Весь ужас для меня заключался в том, когда я почувствовал, что являюсь не чужим, а одним из них и переживаю всё, что переживают они. Страх ударял по нервам и я, дрожа, просыпался. Плохо оказалось, магия не помогала, даже двойное наложение заклятья было бессильно, словно видение даже не замечало их. Наверняка дальше будет хуже, самое время навестить длиннобородых может они подскажут, как поступить.       Как только Селестия подняла солнце, я встал и направился в гавань. Переправившись на пароме до острова, я поднялся по лестнице, и пока остальные посетители осматривали обитель направился в библиотеку. Летописец сидел за столом и раскладывал по стопкам какие-то записи. — Здравствуйте мистер Инк, — поздоровался я. Он оторвался от своего занятия, поднял голову и посмотрел на меня. — И тебе того же Метеор, — отозвался он, — как вырос и не узнать. Я так понимаю, ты не на экскурсии здесь?       Проницательный, ладно чего ходить вокруг да около, поведаю всё как есть. Я рассказал о том, как меня стало посещать видение, и никакие заклятия не помогают от него избавиться. И пришёл в надежде на то, что мне подскажут как с этим быть. — …вот такие вот дела, — закончил я своё короткое изложение. К моему удивлению он сразу ответил: — Посиди пока здесь, я скоро вернусь, — с этими словами он покинул библиотеку.       От нечего делать, я стал прогуливаться между стеллажами, рассматривая корешки книг. Одна из них привлекла моё внимание. Она называлась «Редкие животные и птицы Эквестрии», в принципе мне нравилось читать литературу на подобную тему. Я снял с полки книгу, сел за стол и настолько сильно углубился в чтение, что не сразу расслышал. — Хватит читать, иди за мной, — раздался рядом голос. Оторвавшись от книги, я встал и последовал за летописцем. Мы вышли из библиотеки и направились в трапезную, где моему изумлённому взору предстали все члены ордена (кроме проводивших экскурсию) во главе с настоятелем. — Брат Инк рассказал о твоей проблеме, — степенно начал настоятель, он единственный из всех имел на колпаке бубенчики, — садись мы ждали тебя.       Совершенно сбитый с толку, я сел, а настоятель между тем продолжил: — Твоё видение, скорее всего картина из очень далёкого прошлого, — далее последовал, на мой взгляд, совсем неуместный вопрос, — скажи, при каких обстоятельствах у тебя появилась кьютимарка? В твоих интересах сказать нам правду. — Да рассказывать фактически нечего, — ответил я, — при чтении легенды о Гиперборее она у меня и появилась.       Удовлетворённо покачав головой, настоятель обратился к единорогу сидевшему слева от меня: — Брат Зодиак вам слово. — При расчёте твоей судьбы по звёздам, — начал он, обращаясь ко мне, — выяснилось, что тебе предстоит найти нечто давно утерянное, скорее всего, имелась ввиду та страна о которой ты говорил. Признаю, звучит всё невероятно, но это факт твоё видение и твоя кьютимарка тому подтверждение. Как, наверное, известно, миф о Гиперборее очень древний, более древний чем Кристальная империя и похоже, через тебя эта страна даёт о себе знать. Не спрашивай, почему выбор пал именно на тебя, на этот вопрос я думаю, не ответит никто. Но, похоже, именно тебе предстоит найти забытую страну. Скорее всего, возникнет закономерный вопрос, а с чего же начать? Лучше всего с библиотеки во дворце Кантерлота там могут найтись ответы и подсказки как поступить дальше. Боюсь это всё, чем мы сможем помочь.       Я сидел и обдумывал сказанное ими, нечто подобное и ожидал услышать. Давно подозревал, что моя кьютимарка как-то связана с Гипербореей. Не говоря ни слова, я встал и направился к выходу. Инк вызвался проводить меня до пристани. — Что будешь делать? — поинтересовался он. — Насколько известно, — ответил я, — дворцовая стража наравне с учениками принцессы тоже имеет доступ в библиотеку. В ученики я поступать, староват, а в гвардейцы самое время и возраст у меня подходящий. — А родители? Друзья? — Скажу, что избавиться от кошмара могут помочь столичные маги, они поймут и отпустят меня. Говорить правду просто не вижу смысла, я много раз пытался заговорить с ними о Гиперборее и все постоянно отмахивались, утверждая, что это очень древняя легенда и не более. — Не думаю что это хорошая идея, — возразил он, — неизвестно, сколько времени могут затянуться поиски. Лучше будет сказать всё как есть. — Да вы что смеётесь? Меня примут за сумасшедшего гоняющегося за фантомом. Они говорили Гиперборея мифическая страна и просто предание, которому никто не знает сколько времени. Кажется оно даже старше Старсвирла Бородатого. — Уверяю тебя поймут и поверят, я сам буду присутствовать при разговоре, если ты не против и постараюсь оказать по возможности моральную поддержку. — Спасибо большое, можете придти сегодня вечером?       Получив от него утвердительный ответ, я сел на паром и скоро прибыл назад в порт. Остаток дня я провёл как на иголках, сильно волнуясь и переживая, как мои родственники отнесутся ко всему тому, что им предстоит узнать. Наконец наступил конец дня и прозвучал тихий стук в дверь. Я спустился и открыл её на пороге стоял летописец. Проводив в комнату, где все собрались и, усадив его на стул, в свою очередь сел сам. Переглянувшись мы незаметно кивнули друг другу и я начал своё повествование: о том как начались видения, о сегодняшнем разговоре в обители, и что необходимо делать дальше. — Таким образом, — сказал я, заканчивая свою речь, — необходимо уехать, прошу, отпустите меня и поверьте, мне самому не хочется уезжать просто так надо. Надеюсь на ваше понимание и поддержку.       В ответ на мою речь раздалась глубокая тишина. Все молчали поражённые моим рассказом. — Скажите, — с дрожью в голосе, наконец обратилась к библиотекарю мама, — неужели не существует никакого магического способа остановить эти видения? — Мадам, — ответил тот, — уверяю вас, простите за избитую фразу, если бы такой способ существовал, мы в обязательном порядке применили его, но увы, его просто нет.       Боковым зрением я поглядел на Сноусторм и увидел, что её аквамариновые глаза начинают наполняться влагой, а губы подозрительно дрожать. Наконец она не выдержала, подбежала и обхватив меня за ногу, громко заплакала: — Братец! — воскликнула она сквозь слёзы. — Умоляю тебя не надо уезжать! Прошу останься!       Я прижал её к груди, чувствуя, как сотрясается от рыданий маленькое тельце. Такие слёзы останавливать нет смысла, нужно ждать, когда сами высохнут. Понемногу она успокоилась и затихла. Приподняв ей подбородок, я поглядел сестре в глаза. — Не беспокойся, я вернусь, обещаю тебе, — со всей серьёзностью, на которую был способен, произнёс я. — Правда?! — Разве я тебя когда-нибудь обманывал? Обещал, значит сделаю, даю слово.       Пока шла эта сцена остальные не проронили ни слова, потрясённые тем душевным порывом проявленной моей сестрой. Даже братья прониклись тяжестью ситуации и сидели тише воды, ниже травы. Внезапно напольные часы стали отбивать время и мы обнаружили что уже поздно и решили продолжить разговор завтра. Инк принял решение заночевать у нас, поскольку на паром он опоздал. Родители отвели его в гостевую комнату и после этого все разошлись спать. Я только собрался лечь, как дверь бесшумно открылась и на пороге появилась сестра: — Скажи, а это очень сильно необходимо?       Я тяжело вздохнул: — Поверь так действительно нужно, иначе видение просто сведёт меня с ума. Знаешь у меня к тебе будет серьёзная просьба. В моё отсутствие сможешь приглядеть за моей комнатой?       Она радостно улыбнулась и кивнула головой. — Ну вот и хорошо, а теперь иди спать. Спокойной ночи. — И тебе того же, — с этими словами она покинула комнату.       Просто потрясающе ей всего лишь шесть с небольшим лет, а какое глубокое понимание жизни. Вся в меня, Сноусторм тоже рано научилась читать и так же рано начала задавать сложные вопросы. Правда, отвечать на них зачастую приходилось мне, а не папе с мамой. В эту ночь мне, наконец, удалось поспать спокойно, словно видение почувствовало мою решительность и отступило. Возможно, по этой причине я здорово проспал, и проснулся, когда на улице вовсю сияло солнце. Когда я спустился вниз то увидел остальные сидели за столом и ждали меня.       Мы приступили к обсуждению моей поездки. Я заявил, что до Мэйнхеттена поплыву на теплоходе «Эквестрик», а оттуда по железной дороге до Кантерлота, все со мной согласились. По моему настоянию было решено назначить отплытие через два дня. За это время я рассчитывал найти необходимые вещи, заказать билет и попрощаться со своими немногочисленными друзьями. Затем у меня состоялся разговор со Стиллблэйдом, ведь он единственный в нашем городе бывал в столице. Инструктор выдал мне рекомендацию для поступления в королевскую стражу, правда предупредив, что всё остальное будет зависеть от меня. После ухода от него я стал не спеша прогуливаться по городу, мысленно прощаясь с ним. Вечером мы с друзьями собрались в маяке, где объявил о своём решении уехать в столицу. Дальше последовали вопросы, задаваемые раньше, и мне пришлось по третьему разу рассказать всю историю от начала и до конца. — Да чуть не забыл, вот держите, — и с этими словами я протянул каждому по комплекту ключей от замков маяка. — Откуда у тебя столько и зачем? — удивлённо спросил Джэвель. — Вы ведь меня знаете, про запас сделал, на случай если потеряются или ещё чего. Мне они теперь без надобности, а вам данное место может пригодиться. Просто удивительно встречаемся здесь несколько лет, и никто так об этом и не прознал. — А всё-таки грустно, что ты уезжаешь, — печально заметила Айси. — Народ! Да хватит об этом, лучше давайте вспомним приятные моменты нашей дружбы.       И мы принялись предаваться воспоминанием, начиная от ночёвки в лесу и кончая попойкой дармовым сидром. Мэр своё слово сдержала и десять процентов все получили. Тогда каждому из нас выдали по сто монет. У меня эти деньги так и лежат до сих пор в шкафу, мне хватало тех средств, что я получал на работе у отца, делая поделки из бронзы, латуни и серебра (золото и платину папа мне пока не доверял), а так же зарабатывал сбором ингредиентов. Я невольно задумался об этом, фармацевты наверняка будут огорчены потерей одного поставщика, но тут поделать ничего нельзя. Всё произошло настолько внезапно, и я не успел подготовить себе замену. Подготовить замену? Ох, размышляю аки столетний дед, рано списал себя со счетов, ещё вернусь назад, я ведь обещал сестре возвратиться. — Скажи, а как к этому отнеслись твои родители, братья, сестра? — прервал ход моих мыслей Джэвель. — Ну как, — ответил я, — переживают разумеется.       Мы поболтали немного и отправились в город. По пути они неоднократно меня просили не забывать про них и писать почаще. На это я отвечал, что буду отправлять письма при любой возможности и никогда их не забуду.       Наконец подошёл день моего отплытия. За десять минут до отхода все собрались на пристани, чтобы меня проводить. В последний момент папа надел мне на шею крошечную ладанку и зачем-то незаметно сунул записку. Я тепло попрощался со всеми и не спеша по сходням поднялся на борт парохода. Стоя у борта, я махал всем на прощание, и они тоже махали мне в ответ. Затем матросы убрали трап, послышался протяжный гудок ревуна, и пароход, выбросив в небо облако пара, стал отходить от пристани. В этот момент мама отвернулась и спрятала мордочку на груди отца дав волю слезам. Только в эту минуту понял насколько тяжело ей было крепиться не плакать и не рвать тем самым мою душу. Отойдя на несколько сот метров, Эквестрик поплыл вдоль берега, я спустился к себе в каюту, так как с трудом подавлял желание броситься в воду и поплыть назад. Войдя внутрь, я улёгся на койке, развернул записку и начал читать. В ней говорилось — в ладанке зашиты пять камней из тех, самых которые я принёс ему, ниже шли адреса ювелиров Мэйнхеттена и Кантерлота где можно продать эти камни. Переписав адреса в записную книжку, я уничтожил записку, после чего приступил к осмотру помещения. Желая начать путешествие приятно и с комфортом, я не поскупился и заказал каюту А-класса, ведь плыть придётся почти целую неделю. В неё входили: койка, два стола один возле окна другой с креслом за койкой, минибар с безалкогольными напитками, гардероб, отхожее место и даже душевая кабинка, в общем, всё необходимое, чтоб встретить новый день с хорошим настроением и свежими силами. Полежав немного и приведя свои мысли в порядок, я вышел из помещения и направился в кают-кампанию для пассажиров, где заказал подошедшему к моему столику стюарду комплексный обед. Я заканчивал с едой и внезапно услышал обращённый ко мне вопрос: — Направляетесь в Мэйнхеттен?       Подняв голову, я увидел стоящего рядом пожилого единорога цвета слоновой кости и серебристо-седой гривой. Посмотрев на него как на умалишённого, задал встречный вопрос: — Мэйнхеттен вообще-то конечный порт назначения и остановок в пути не будет, а что это судно идёт, куда-нибудь ещё? — Как знать, как знать, — загадочно ответил он.       Во мне стало подниматься раздражение: — Слушайте мистер! У меня сегодня выдался очень нелёгкий день, может, закончите говорить банальностями и скажите что-нибудь дельное?       Отвернувшись, я махнул стюарду, подзывая его к себе, когда обернулся, рядом с моим столиком никого не было. Внимательно осмотрев кают-компанию, я нигде его не увидел. — Скажите, — обратился я к подошедшему стюарду, — а что за старик здесь сейчас находился? — Простите, — ответил он, — но, по-моему, вы всё время находились одни. — Вы в этом уверены? — Абсолютно, — заявил он, — если не верите, спросите у других, они вам скажут тоже самое.       Спрашивать у других я не стал, вместо этого расплатился за обед и направился в каюту. Войдя внутрь и повалившись на койку, снова углубился в свои мысли. Похоже, к ночным видениям добавились галлюцинации, это очень некстати, противопоставить подобному ничего нельзя. Хотя может и не галлюцинации, а что-нибудь другое? Ладно, выясню, когда не то. Я долго размышлял над последними событиями происшедшими со мной и такой внезапный поворот обстоятельств. Сказать честно мне всегда хотелось попутешествовать, но не при таком раскладе, когда ситуация буквально выпирает из дома ногой под круп. Подумать только предстоит найти страну, которая является не больше чем мифом, но если подумать животворный источник тоже долгое время считался просто слушком. Любопытно какая она и как сейчас выглядит, так же как в видениях или по-другому и что находиться внутри дворца. Самый главный вопрос, как погибла эта страна и кто же её погубил? А в том что кто-то приложил к этому магию я не сомневался. Подобные думы, словно мячи, скакали внутри головы и не давали успокоиться, пока, наконец, на помощь не пришла природа и я погрузился в спокойный крепкий сон.       Так началось моё недельное плавание не стану описывать, что со мной происходило за эти дни. Все они оказались довольно однообразными и скучными, по большей части я проводил время в каюте, читая взятые из дома книги, или любовался морским пейзажем лёжа в шезлонге. Но перемена климата происходила, я чувствовал, что становиться теплее, дольше стал длиться световой день. За всё плавание не произошло ничего примечательного и если не считать лёгкого шторма, потрепавшего нас сутки, то прошло оно вполне благополучно. Старый хрыч говоривший со мной в начале плавания больше не появлялся и я постепенно успокоился. На восьмой день вечером теплоход начал входить в мэйнхеттенскую бухту. Слышался далёкий шум порта, на острове по левому борту нас приветствовала поднятым факелом статуя Единства. Я где-то читал, что историки так и не пришли к однозначному соглашению, с какой кобылки она была сделана.       Войдя в порт теплоход, пришвартовался у причала, моряки спустили сходни и я с остальными пассажирами сошёл на набережную. Город поразил меня своими размерами: исполинские высотные здания из стекла и бетона, яркие огни, многочисленные толпы пони. Я читал об этом, но читать и представлять одно, а видеть своими глазами совсем другое, только теперь понял значение этого затёртого выражения. Подойдя к ближайшему книжному ларьку, приобрёл два путеводителя по Мэйнхеттену и Кантерлоту, затем отправился в мотель, где сторговавшись с владельцем, снял номер на двенадцать часов. Деньги я решил экономить, мало что может произойти. На следующее утро я направился на железнодорожную станцию. Идя по широкой улице, я время от времени посматривал на витрины магазинов, коих здесь находилось великое множество и другие для себя достопримечательности. Хотелось бы иметь больше времени и рассмотреть как следует не спеша и получше, к сожалению, приходилось торопиться. Иногда я обращал внимание на кьютимарки проходивших мимо меня пони надеясь увидеть, что-нибудь похожее на мою картинку. Но всё тщетно даже сходного ничего не оказалось, как правило, кьютимарки состояли из одного-трёх одинаковых символа. Удивительно в этой толпе я пусть ненадолго почувствовал себя самым обыкновенным, никто не таращился на мой рог. Подойдя к вокзалу и войдя в здание, я встал в очередь за билетами. — Один билет до Кантерлота, — обратился я в кассу, когда до меня дошёл черёд.       Билетёрша, хорошенькая кобылка из земных пони, проглядела записи в журналах водя по строчкам копытом после чего ответила: — Простите юноша, — обратилась она ко мне, — но прямых сообщений до Кантерлота сейчас нет вам придётся ехать с пересадкой через Понивилль. Возьмёте билет? — Да, — ответил я, немного подумав, — пробейте пожалуйста. — Ваш поезд отходит через двадцать минут, счастливого пути, — пожелала она напоследок.       Пройдя на нужную платформу, я сел в вагон у окна и стал ждать отправления. Ровно в назначенное время паровоз выдал протяжный гудок и, пыхтя начал движение, медленно набирая скорость. Вскоре он пронёсся по длинному подвесному мосту соединяющий остров с материком и мне открылся вид на пролив с яхтой в центре. После этого потянулся однообразный холмистый ландшафт. Поезд, проехав около часа начал сбавлять скорость и все задавали друг другу один вопрос — «а что произошло?». Открылась дверь соединяющая вагоны и контролёр, вышедший из неё, объявил, что машинист поранил ногу и не может в полной мере выполнять свои обязанности. — По этому, нет ли среди пассажиров желающих, поработать кочегаром? — обратился он к нам. — Я желаю, но при условии мне выплатят полную стоимость билета, — сказав это, я про себя подленько ухмыльнулся. Вагон где я ехал находился в хвосте состава и если он пришёл сюда, то в других наверняка получил от ворот поворот. Расчёт оказался правильным, контролёр немного поколебался, затем отсчитав нужную сумму денег, передал её мне. Потом мы прошли через весь поезд к локомотиву. — Значит так, — обратился ко мне машинист, — каждые полчаса нужно кидать в топку по пять лопат угля. Всё понятно? — Да понятнее и проще некуда. — Действительно, — согласился он, и скомандовал, — начинай!       И тут же первые пять лопат отправились в топку. Прошло некоторое время, я стал подумывать, не мало-ли запросил за свой труд. Работа оказалась не тяжёлой, но навевала тоску своим однообразием, к тому же на меня оказывал изматывающее действие жар. Наконец раздался долгожданный голос контролёра: «Понивилль!!!».       Я подхватил свои вещи и вместе с остальными вышел на перрон, с удовольствием подставляя разгорячённое тело прохладному ветру. Проглядев расписание, я увидел, что поезд до Кантерлота прибудет во второй половине дня ближе к вечеру. Сидеть столько времени на станции мне не хотелось, и я решил немного прогуляться. В этом небольшом городке, строили дома в несколько этажей основанных на стоечно-балочной конструкции с прямоугольными или арочными окнами и глиносоломенными кровлями. Мне смутно вспомнилось, что такой способ строительства называется фахверк: когда пространство между балками заполняется строительным материалом, а затем отштукатуривается известковым раствором. Но тут жители пошли ещё дальше так в некоторых домах имелись балконы, а на плоских крышах размещались летние сады. Балки были окрашены матовой краской в разные светлые цвета, на стенах находилась красивая роспись, что придавало строениям нарядный и оригинальный вид. Возле некоторых дверей стояли цветочные клумбы.       Неожиданно промелькнула быстрая тень и я, задрав голову, увидел летящего пегаса, толкающего перед собой облако. Похоже, они здесь работали синоптиками, создавая погоду, а вот промелькнул ещё один. Любуясь городом, я вышел к его центру на площадь в центре которой находилось высокое здание городского управления. Немного поколебавшись, я решил пойти по улице напротив той, где находился сейчас. Прогуливаясь по городу, немало удивился одному обстоятельству жители не обращали внимание на мою аномальную внешность и никто не шептал вслед проклятья. Пройдя немного, я оказался на окраине города, где сразу за ветряными мельницами начинались возделанные поля, засеянные различными культурами и обширный яблоневый сад. Дальше за садом находился гигантский лесной массив. Возле него я заметил играющих во что-то трёх девочек: белую единорожку с агатовой гривой, земную пони с розовым бантом на затылке и сердоликовую пегасочку ещё по видимому не умевшую летать. Подойдя ближе, я увидел в саду оранжевую кобылку с янтарной гривой в фетровой шляпе с загнутыми полями и кьютимаркой в виде трёх красных яблок. Она ловко сбивала яблоки задними ногами в подставленные корзины, причём очень немногие падали мимо, что говорило о большом опыте.       Я улёгся в дали на пригорке и стал наблюдать за происходящим, всё-таки жителю из города, где каждый в той или иной степени владеет магией, было интересно поглядеть на тех пони обходящихся без оной. Глядя на неё, у меня в голове стала складываться рифма песни, интересно такого со мной никогда не происходило. Как вскоре выяснилось в центральной Эквестрии это оказалось обычным явлением. Внезапно мне копытом ударил в нос хорошо знакомый по тренировкам смрад, заставивший вскочить на ноги и дико озираться в поисках противника. Ветер дул от леса и жеребята не чувствовали его и вот тут-то понял охота велась не на меня, а на них. — Бегите! Бегите! — заорал я, во всё горло, сбрасывая с себя поклажу свинчивая шест и бросаясь наперерез к лесу.       Они сначала не поняли, что происходит и только когда из леса вышла стая из семи древесных волков, осознали опасность и бросились бежать. Напрягая мышцы ног, я кинулся к волкам и поняв, что не успеваю мгновенно телепортировался в нужную точку. — Назад! — прорычал я, встав между ними и жеребятами. — Убирайтесь назад в лес!       Волки, похоже, впали ненадолго в смятение, когда я перед ними внезапно возник, но быстро оправившись, снова перешли в агрессию. Впервые в жизни мне захотелось выразить горячую благодарность нашему наставнику. Бессознательно я кинулся в гущу стаи, а дальше началось крошилово-долбилово, чисто рефлекторно разбивая врагов тычковыми и дробящими ударами превращая их в груды веток. Бой закончился меньше чем через минуту, не давая противнику опомниться, я быстро собрал останки волков заклинанием в огромный ком и зашвырнул его далеко в чащу. В том месте, куда упал шар, раздался отдалённый треск, и взвилась, возмущённо крича, стая птиц. Оглядев себя, я обнаружил лишь неглубокую царапину на боку, ничего не скажешь, отделался более чем легко. Посмотрев в сторону леса, я содрогнулся, по сравнению с ним заказник, выглядел райскими кущами. Низкорослые узловатые деревья с широкими кронами создавали такую густую тень, что казалось, наступил вечер. На ветвях висели бороды зелёного мха и лишайников. С самих крон спускались длинные космы каких-то паразитических растений. В самом низу у корней клубился рваными белыми клочьями туман. Сам вид леса воплем кричал об угрозе исходящей от него. — Эпплблум с вами всё в порядке? — услышал я позади себя голос с сельским говорком. — Сколько раз я говорила не находиться возле леса!       Обернувшись, я увидел ту самую кобылку в ковбойской шляпе незадолго до этого собирающей яблоки. — Прости Эпплджек. — пони с бантом понурила голову и быстро добавила, — с нами всё хорошо этот единорог спас нас, — она показала на меня. — Спасибо вам большое за то, что спасли мою сестру и её друзей, — обратилась она ко мне, — скажите, как мы можем вас отблагодарить?       Я начал лихорадочно соображать, как ответить, благородство требовало сказать, что-нибудь в духе: «вы мне ничего не должны так поступил бы каждый», но нутром чувствовал, скажи такое, и они обидятся. Мой желудок подсказал выход, из ситуации напомнив о том, что с утра ничего не принял в себя. — Дайте мне поесть, другой благодарности не надо.       Спасение чьей-то жизни всегда является завязкой эффективного знакомства, и данный случай не стал исключением. Мы направились через яблоневый сад к дому, где они жили. По пути я разговорился с Эпплджек, как она рассказала, они живут и работают вчетвером на ферме и в основном собирают яблоки. — Весь сезон?! — удивился я. — Ну да, — прозвучало в ответ, — каждый сорт яблок созревает в своё время года и поэтому почти постоянно приходиться их собирать. Бабуля Смит и Биг Мак уехали навестить родственников, поэтому приходиться работать одной, — и тут же в свою очередь спросила, — а где научился так драться? — Нас этому обучают в школе, примерно с такого возраста, — я мотнул головой в сторону её сестры с подружками. — Знаешь, я заметила, как ты с интересом наблюдал за мной, такое впечатление, будто ты ни разу не видел земных пони. — А так и есть, я из Колдкрагса это город севернее Мэйнхеттена за Кристальными горами у нас живут одни единороги. Наверное, возникнет закономерный вопрос, а где мы берём еду? В основном с океана и озёр. О не подумайте, что ловим рыбу! — протестующе воскликнул я, увидев их полные замешательства взгляды. — Это разнообразные водоросли, мы их выращиваем или собираем, так же нам привозят другие продукты. — Но если у вас живут только единороги кто, же тогда делает погоду? — спросила единорожка. — Никто, у нас дикая погода сама по себе.       Тем временем мы подошли к большому красивому дому с мансардной крышей, окрашенному красной краской и флюгером в виде яблока наверху. Нам навстречу весело залаяв выскочила собака с медальоном на шее и подбежав стала тереться о ногу Эпплджек. — Молодец Вайнона, — и обратившись ко мне сказала, — не бойся она не укусит.       Войдя внутрь, все прошли в столовую, и пони-ковбой быстро накрыла на стол. Проведя свыше семи дней вне дома, я стосковался по домашней еде поэтому, не заставляя себя долго упрашивать, приступил к трапезе. Я ел не спеша, стараясь из любопытства попробовать каждого блюда понемногу, особенно вкусным оказался коричневый яблочный торт. — Вам не нравиться наша еда? — спросила Эпплблум. — Ты так решила, потому что я медленно ем? — улыбаясь задал я встречный вопрос — нет, всё очень вкусно, просто когда медленно ешь, больше съедаешь, а значит, наедаешься впрок. — А как вас зовут? — Эпплблум дай ему спокойно поесть! — негодующе воскликнула её сестра. — Нет! Нет! Всё в порядке, — заверил я, затем ответил на вопрос, — моё имя Метеор, запомнишь? — Да ладно сахарок тебя не запомнить и кем-либо спутать очень сложно, — ответила за неё Эпплджек.       Я сразу догадался, о чём она, но что самое интересное мне впервые в жизни не было обидно это слышать. Теперь настала моя очередь проявить любопытство, и спросил: — А скажите лес, всегда настолько опасен? — Чаще всего нет, волки крайне редко покидают его, а ещё там живёт зебра Зекора, она готовит разнообразные целебные зелья, и почти всегда говорит в рифму. — Говорит в рифму? — эхом прозвучал мой вопрос. — Ну да, вполне обычная у нас вещь, а Пинки Пай, например, может сходу сочинить песню и сразу её спеть, — сказала Эпплблум. — Мне это многое объяснило, а то я, глядя как работает твоя сестра, тоже сочинил песню. — Так спойте её.       Во имя хаоса! И кто меня только за язык тянул, ладно обратный ход врубать поздно, прокашлявшись, я запел: Созревали яблоки и груши Восходило солнце над землёй Вышла пони яблочко покушать Сбить их древа крепкою ногой. Выходила с яблони их сбила Аккуратно очень собрала Потому-что урожай любила На хранение в погреб отнесла. Все мы любим яблоньку простую Все мы любим, как она цветёт. Ведь цветением поднимает душу, А плодами силу придаёт.       Сестра и подруги Эпплблум, некоторое время сидели молча. Похоже, мне удалось поразить их этим. — Невероятно, — наконец потрясённо произнесла Эпплджек, — сколько времени собираю яблоки и никогда ничего подобного не приходило в голову.       Посидев ещё немного времени, и я понял, пора на станцию, если не хочу опоздать на поезд. Поблагодарив за угощение, я поднялся и пошёл к выходу. — Всего хорошего, — пожелала мне на прощание Эпплджек, — говоришь, хочешь вступить в гвардию? Да с таким данными тебя возьму с ногами и копытами.       Незаметно, чтоб никто не видел, я украдкой сплюнул три раза на левую сторону мало-ли. После такого обильного обеда меня стала мучить жажда, подойдя к ближайшему колодцу, с наслаждением выпил целое ведро воды. Почувствовав себя бодрее, продолжил путь. * * * * — Скажи Твайлайт, а ты ничего не знаешь о городе Колд… а как дальше? — обратилась Эпплблум к подругам. — …крагс, да Колдкрагс — подсказала Свити Белль. — Никогда не слышала, так недавно я читала одну книгу. Как же она называлась? — задумчиво произнесла Твайлайт. — Географический справочник Эквестрии? — ответил ей сверху дракончик, доставая с полки пухлый том. — Молодец Спайк, ты умница! — похвалила она его, кладя книгу на подставку. — Так посмотрим: «Колдкрагс-самый северный город пони, наверное, единственный в Эквестрии, где живут только единороги. Город знаменит своими прикладными ремёслами в частности ювелирной и деревообрабатывающей мастерскими. Но в первую очередь он известен обителью длиннобородых, основанной последователями Старсвирла Бородатого…». Девочки, а почему вас это так заинтересовало? — Да понимаешь, — произнесла Скуталу, — сегодня произошёл один случай… — и жеребята поведали о происшествии возле Вечнозелёного леса. — А где этот единорог сейчас? — Где? Да, скорее всего, уже на пути в Кантерлот. — Жаль, у меня к нему столько вопросов. От автора: как вы, наверное, догадались произведение спетое главным героем является понификацией песни «Катюша». Написано было без задней мысли, если я кого-то невольно оскорбил или обидел то прошу прощения.