Земля за снегом

      И снова я второй раз за день мчался в вагоне с каждым стыком рельс приближаясь… к чему? К цели? К судьбе? К славе? Да кто знает. Кантерлот находился высоко на горном выступе и был виден даже из Понивилля. Поезд поднимался в гору и проходил по целой системе тоннелей, виадуков и эстакад. Особенно захватывающе оказалось, когда состав проходил по тёмному тоннелю и резко выходил над бездонной пропастью. Далее последовал подъём по дуге внутри горы. Я невольно проникся уважением к тому, кто разработал всю эту систему, безусловно, он являлся истинным гением. Подъехав ближе, я увидел как с выступа сплошным потоком низвергаются вниз водопады. Ветер относил в сторону водяную пыль и проходящие сквозь неё лучи создавали множество радуг. Наконец поезд промчался по последнему тоннелю и прибыл на станцию Кантерлота.       Сойдя на платформу, я в первую очередь был поражён роскошью столицы, не красотой, не великолепием, а именно роскошью. Повсюду возвышались белокаменные дома с разноцветными крышами, широкие улицы вырубленные прямо в горной породе имеющей зеленоватый цвет, а дальше возвышались башни и башенки великолепного дворца, всё прямо-таки блистало чистотой и безупречностью — вот первое что я увидел. Постояв немного, я успокоился, достав из кармашка сумки часы на цепочке, подарок отца на пятнадцатилетие, узнал, до закрытия пункта записи время есть. Сверившись с путеводителем, я к великой радости обнаружил, что он находиться недалеко от станции. Решив не откладывать дело в долгий ящик, направился сразу туда, отметив про себя красотами города налюбоваться позже.       Идя по городу, молча, похвалил себя за предусмотрительность, купив путеводители. Попадавшиеся мне навстречу пони имели весьма высокомерный вид: вскинутая вверх морда, грудь колесом, хвост по ветру, сразу видно, спрашивать у них, что-либо бесполезно. У меня подобное поведение вызывало двоякое чувство и смех, и злость одновременно. Смех от того, как, на мой взгляд, данная осанка была просто комичной и злость, ведь чем гордятся? Только тем, что повезло родиться именно здесь, под крылышком у Селестии. Пункт записи в гвардию я едва не пропустил, настолько неприметным оказалось это квадратное с маленькими окнами невзрачное здание, и не прочти вовремя название наверняка прошёл бы мимо. Глубоко несколько раз, вздохнув и выдохнув, я потянул на себя ручку массивной дубовой двери и вошёл внутрь. Внутри оказалось прохладно и просторно, а между окон висели чьи-то портреты. За большим деревянным столом, под портретом принцессы, сидела жеребцеподобная кобыла единорог в красном мундире с золотым воротом, на широких погонах, тоже красных только чуть потемней, красовались две «шпалы», что говорило о её принадлежности к офицерскому составу. Она подняла голову и из-под жёлто-огненной гривы меня пронзил острый взгляд холодных как льдинки глаз. — Чем могу служить пони? — раздался её басовитый скрипучий голос, явно привыкший отдавать приказы.       Пони? Странно, неужели в гвардию записывают грифонов и минотавров. Нет не то, просто мне давали понять ты здесь никто и звать тебя никак. Знакомый приём да не на того напала не для того я проделал весь путь дабы вот так спасовать. — Выражаю желание вступить в ряды гвардии её высочества принцессы Селестии, мэм, — как можно увереннее и твёрже произнёс я.       Она поглядела на меня изумлённо, даже с некоторой долей презрения, вероятно от такого взгляда по её мнению я должен быстро очистить помещение. Но я стоял и никуда не уходил и прямо глядел ей в глаза. — А может пойдёшь и запишешься в библиотекари? — не меняя своего тона, спросила она, наконец.       От такого вопроса я, как бы это выразиться, едва не потерял дар речи. Признаюсь, впервые в жизни захотелось прикрыть кьютимарку хвостом, но пересилив себя, не сделал этого. Вербовщица беспристрастно за мной наблюдала. — Ника нет мэм, моё место здесь, — и опасаясь, что могут не записать продолжил, — меня просили передать вам это, — и с этими словами я протянул ей рекомендацию, полученную от инструктора.       Она сломала печать, развернула свиток и принялась дотошно его изучать. Я старался следить за её мимикой, хотелось понять, что меня всё-таки ожидает. Но «мэм» оставалась холодной и не предвзятой, мне не удалось, что-либо определить. Наконец она всё прочитала и снова уставилась на меня холодным взглядом. — Стиллблэйд всё ещё преподаёт у вас?       Странно мне показалось или её голос потеплел на энную долю градуса. — Да мэм он был моим учителем в школе! — Никогда не задумывался почему он переехал к вам? — Мэм это его тайна и если он о ней никому не говорил, значит на то есть причина. Я думаю нужно уважительно относиться к ней!       Её холодный взор преисполнился некоторым почтением. — Молодец, прямо как по уставу шпаришь. Смотри не подведи его, он хорошо о тебе отозвался, — она достала из ящика стола бумажный лист, — так, вот тебе анкета садись заполняй, а я пока введу тебя в курс дела.       Я начал не торопясь заполнять поля на бумаге, вербовщица стала мне рассказывать какие беды, лишения и ненастья обрушатся на мою голову вместе с гривой, если «совершу глупость» и вступлю в гвардию. Нового я ничего не услышал, учитель расписал мне всё это когда я пришёл к нему за рекомендацией. Когда всё оказалось, заполнено она бегло просмотрела анкету и, похоже, осталась удовлетворённой. Затем мне был выписан проходной лист, позволяющий записаться в тренировочный лагерь. Напоследок она мне объяснила — как туда пройти, меня посетило ощущение того, что давался последний шанс отказаться, но совершать подобное я не стал. Плотно прикрыв за собой дверь, я пошёл к лагерю. Добрался до него, когда наступил вечер, показал дежурному на входе бумаги, и он провёл меня к интенданту. От него я получил копьё и комплект брони: шлем, доспех и накопытники, на моё удивление он оказался абсолютно новым, а не бывшим в употреблении. Затем после неизбежного душа дежурный отвёл меня в казарму и указал место для сна. Сложив свои вещи в тумбочку, я повалился на койку и перед тем как заснуть, долго проворачивал в уме данного дня: два переезда на поезде, схватка с волками возле леса, знакомство с семьёй Эппл, удивительно много за один день. Последнее перед тем как заснуть мне почему-то вспомнилась билетёрша из Мэйнхеттена.       Бывают в жизни определённые везения, и моё из таких везений стало, что следующий день после записи оказался выходным. Я решил употребить его с пользой и посвятить знакомству с лагерем и рекрутами. К моему удивлению, среди новобранцев оказалось много иногородних, сами кантерлотцы составляли хорошо, если четверть от общего числа, да и те как позже выяснилось, были потомственными гвардейцами. Теперь объяснялась близость вербовочного пункта к станции. Сам лагерь представлял собой пространство, огороженное высоким забором с казармой, пыльным плацем, столовой и прочими постройками. Как я узнал, к моему огорчению, в дворцовую стражу записывают только после трёх месяцев службы в городе, да и то после здачи необходимых нормативов. Оно понятно приезжему из другого города нужно сначала ознакомиться со столицей. Патрулирование улиц проходило строго по графику, причём составлен он был так, что новоприбывший обязательно находился в паре с коренным жителем или, по крайней мере со старослужащим. Далее мне объяснили, в тренинг входила и одиночная полоса препятствий, причём правила на ней оказались очень жёсткими, в частности категорически запрещалось использовать магию. Завершалось всё бегом, отжиманием от пола и применением различных заклинаний.       С напарником мне посчастливилось, им стал Шайнинг Армор коренной житель Кантерлота, белый единорог с пятивитковым рогом, синей гривой с голубыми полосами и с кьютимаркой в виде геральдического щита с шестиконечной звездой на голубом поле в центре и тремя пятиконечными звёздами сверху. Правда он оказался старше меня на полтора года и ещё ко всему успел закончить гвардейское училище так, что его скоро должны были направить во дворец. К счастью в нём не оказалось того высокомерия и снобизма с коим я столкнулся в первый час своего приезда. Скажу даже больше, он принял меня как равного и относился как к равному. Он мне многое рассказал про столицу, службу и прочее. Не без удивления я узнал, что даже после училища нужно проходить окончательное обучение в лагере. Я тоже в долгу не остался и в свою очередь рассказал о своей малой родине. Ему, оказалось, очень интересно послушать о городе единорогов и как мы ухитряемся выживать без других племён. — …и что, так и живёте? — спросил он приятным красивым голосом. — А что ещё остаётся делать, приходиться, тем более тебе, скорее всего, известно: пегасы великолепно чувствуют воздух, земные пони соответственно землю, а единороги ощущают воду и всё, что в ней живёт. По этой причине много единорогов служит во флоте. У нас единственная во всей Эквестрии есть жемчужная ферма, и другие аква-плантации, где выращивают съедобные растения, обитающие в воде. Опять-таки мы ведём обширную торговлю, и нам привозят другие продукты питания — так по возможности я поведал всё, что знал о городе, его истории и экономике и в свою очередь спросил — скажи, здесь знают златокузнеца Голдкнайфа?       Он на несколько минут задумался потом ответил: — Если ты имеешь ввиду мастера сделавшего регалии власти для принцесс то да, о нём известно не то, что всем, но очень многим. А почему тебе стало интересно? — Да так просто я тоже из семьи потомственных ювелиров и он выказывает пример остальным.       Специально умолчал о том, что он является моим пращуром, другим об этом знать не нужно. Чего доброго направят в стройбат, а подобное в мои планы никак не входило. Может я перегнул палку, но чем Тирэк не шутит когда Цербер спит. Да и вообще делами предков гордиться можно и должно, только орать не надо на каждом углу. Мы немного помолчали, затем он спросил: — Знаешь, боюсь лишнего спросить, но скажи, а что у тебя с рогом?       Похоже, от подобного внимания мне не избавиться и далеко от дома. В двух словах я постарался описать подобную аномалию и убедить его, что не являюсь проклятым. Желая закрыть данное обсуждение, я поинтересовался: — Слушай, мы сегодня заступаем на ночное дежурство, кажется? — Да, это так,— скорее всего, он понял, что затронул для меня больную тему и с пониманием к этому отнёсся. — Тогда ты как хочешь, а я пожалуй завалюсь спать, — с этими словами я лёг, отвернулся к стенке и скоро спал без задних ног.       Ровно в назначенное время нас подняли, мы облачились в броню и выдвинулись на патрулирование улиц. Во время дежурства напарник обращал моё внимание на те или иные достопримечательности, когда мы проходили мимо и вполголоса рассказывал о них. Вообще как он говорил самое интересное, когда отправляют нести вахту на стадион, где проводятся скачки вондерболтов или в театр тогда можно посмотреть представление бесплатно. В остальном приходилось ходить по улицам, чем мы собственно сейчас и занимались. Улицы понемногу пустели, и скоро на них можно было встретить только редких прохожих спешивших по своим делам. Постепенно стало темнеть и из-за горизонта начала медленно подниматься луна. Когда она почти вся вышла, я восхитился её яркостью, с тех пор как исчез профиль Найтмэр Мун, благодаря построению звёзд, ночи стали намного светлее. Мне нравилось любоваться ночным небом, особенно зимой, когда звёзды светят намного ярче, а в сильные морозы, вокруг луны появляются разноцветные ореолы. Иногда вставал посреди ночи, для того чтобы полюбоваться подобным зрелищем, за что неоднократно получал нагоняй от родителей. Наше дежурство прошло без происшествий и благополучно завершилось. В назначенное время мы вернулись в лагерь и, передав вахту следующей паре гвардейцев отправились на боковую.       Со следующего дня началась настоящая гвардейская подготовка. Войсковой инструктор Айрон Панзэр нас целыми часами гонял и в хвост и в гриву заставляя заниматься бегом на длинные маршруты, отжиманием, а так же применением различных заклинаний. В их число входили не только атакующие, но и предупредительные — световые и шумовые сигналы тревоги и проекционные — создающие трёхмерную карту местности. Осложнялось всё тем, что приходилось заниматься всеми упражнениями в броне и весила она порядочно. К концу дня казалось, что её вес увеличивается в несколько раз. Дважды в неделю проходила тренировка с древковым оружием, и с ним нужно было управляться не только магией, но и передней ногой. Помимо знакомого мне со школы шеста сюда входили: копьё, гизарма, алебарда, глефа, нагината как облегчённая так и оригинальная. Последняя, скажу по совести, меня просто заворожила своим овальным древком и изогнутым односторонним клинком. Это единственная дисциплина нравящаяся мне по настоящему. Инструктор, видя моё усердие, выделил вместо копья нагинату за это, я ему был крайне благодарен. Что касается полосы препятствий то тут лучше не говорить первое моё прохождение закончилось позорным провалом надо добавить остальные новобранцы прошли её не лучше. К вечеру все уставали настолько, что едва хватало сил дойти до койки. Я чувствовал себя немногим лучше остальных, всё-таки Стиллблэйд знал своё дело туго и тренировал нас хорошо. В течении трёх недель наметились кое, какие сдвиги, я заметил, как стал сильнее и крепче, и мог свободно бегать в броне не сбивая дыхания. Выходной нами воспринимался как великий праздник, подумать только один день в неделю можно целиком и полностью посвятить себе. — И что ты целый день сидишь за чтением, — обратился ко мне напарник, — прямо как моя сестра Твайлайт, сходил бы куда-нибудь, прогулялся, глядишь нашёл бы себе кобылку.       Я оторвался от толстенного журнала «Время», который просматривал и поглядел на него: — Твайлайт? — удивлённо переспросил я. — Та самая Твайлайт Спаркл, первая ученица принцессы Селестии? Победившая Найтмэр Мун с помощью элементов гармонии со своими подругами? — Ты слышал о ней? — Обижаешь! Мы хоть и живём на самой окраине Эквестрии, но нам регулярно привозят газеты, журналы и прочее и в направлении последних событий мы прекрасно осведомлены. Почему ты молчал об этом? — Да просто не придавал значения и к тому же все прекрасно об этом информированы, так что насчёт прогуляться? — Спасибо не надо и так гуляем во время дежурства, и у меня есть особенная пони — соврал я. — Ну как знаешь, — и с этими словами он вышел.       Его слова что-то задели в моей душе и заставили призадуматься, об этой стороне жизни я никогда не мыслил. Безусловно, я знал, откуда берутся маленькие жеребята и что происходит между жеребцами и кобылками. Отец в своё время провёл со мной беседу на подобную тему, а ещё раньше я до этого додумался сам, но из уважения выслушал его. Я встал, подошёл к зеркалу и внимательно себя осмотрел: белая лоснящаяся шерсть, рог на семь витков, чёрная грива с полосами-кометами, и хвост кисточкой средней длины. Не красавец, но симпатичный и если б не цвет рога наверняка бы стал сердцеедом. Но я хотел любви, а не слепого поклонения красоте, наверняка найдётся такая, которая полюбит меня таким, какой я есть. Отойдя от зеркала, я вновь уткнулся в журнал.       Под воздействием физических нагрузок время текло медленно, словно густая патока, и казалось, растянулось до крайности. Патрулирование сменялось тренировками, тренировки патрулированием, затем отбоем, потом наступал новый день, и всё начиналось сначала только в другой последовательности. Я не жаловался. Ведь не по своей воле я здесь и не ради жалования и казённого овса, у меня определённая миссия и своего добьюсь. Но слава небу, всё имеет тенденцию заканчиваться, когда-нибудь, закончились и эти три месяца начальной подготовки. Мы построились на плацу, и наставник обратился к нам с речью: — Рекруты! Сегодня вам предстоит пройти зачётную дистанцию по двое на семь километров норматив два часа. На вашем пути встретятся различные препятствия и преграды. Разрешается всё: любая система боя, любые заклинания которым вас учили, любая импровизация. Каждому выдан стандартный набор брони, копьё и комплект целителя, так же вы можете использовать любые предметы, попавшиеся на вашем пути. Строго запрещается заходить за пределы дистанции и поворачивать назад, нарушившие это правило будут исключены. Десять рекрутов пришедшими первыми зачисляться в гвардию принцессы, остальные отправятся на переподготовку. Пара пришедшая последней будет зачислена на пятнадцать суток в стройбат. Всем всё ясно? — Так точно!!! — проорали мы разом. — По дистанциям, разойтись!       Мы с Шайнинг Армором направились на указанное место, и как только был дан старт, не сговариваясь, пошли вперёд мелкой рысью стараясь сохранить силы для финального рывка. Первая преграда встретилась нам через пару сотен метров, она представляла собой башню, стреляющую шаровыми молниями, такая вырубит надолго. Укрывшись за ближайшим каменным блоком, мы стали думать, как пройти дальше. Башня перехватывала все атакующие заклинания на подлёте, внезапно меня осенила идея, я предложил кинуть в неё чем-нибудь материальным. Общими усилиями нам удалось левитировать ближайший подходящий булыжник, и запустить его на самый верх башни, там негромко громыхнуло, сверху посыпались обломки, путь был свободен. Следующее препятствие предстало в виде глубокой ямы, на дне виднелись острые камни и если упадёшь то наверняка получишь серьёзную травму. Противоположный край оказался скрыт облаком, причём не простым, оно скрадывало звуки и не реагировало на магию. Про телепортацию пришлось забыть. Мы огляделись, вокруг валялись куски бетона, срезы арматуры, и другой строительный мусор, среди него резко выделялись обрезки стального двутавра. Шайнингу пришла в голову отличная идея соединить обрезки магией и полученный прокат перекинуть на другую сторону. У меня не было никаких мыслей на этот счёт и я согласился. Потратив минут двадцать на соединение нам удалось сделать довольно длинную двутавровую полосу и подтащить её к яме. Я молился про себя, чтоб длины хватило, и молитвы были услышаны, полоса прочно легла на другой край. Используя копьё в качестве балансира, мы перебрались на другую сторону. Дальше пошло множество мелких препятствий, проходить которые пришлось поодиночке. Внезапно на нашем пути стали вылезать, из-под земли деревянные щиты утыканные гвоздями. Вот когда пригодились атакующие заклинания, разносящие данные преграды на обломки, от коих нас защитила броня. Пройдя вперёд несколько десятков метров, нам встретилась прозрачная стена, состоящая из ярко мерцающих белых точек тянувшаяся от края до края, я оглянулся на своего напарника, но он отрицательно помотал головой. Стена рассеивала все заклинания и никак не реагировала на материальные объекты. Пройдя сквозь неё, и поглядев друг на друга, каждый заметил сияние вокруг рога, я проклял себя за дурость. Блокирование магии! Такой гадости от нашего начальства не ожидал, скорее всего, никто. Теперь до конца дистанции придётся рассчитывать только на свои физические силы. Я надеялся, копья нам даны не в качестве оружия, а только как средство для преодоления препятствий и как скоро выяснилось напрасно. Мы вошли в узкий коридор, по его сторонам находилось множество отверстий, величиной с копыто, как только мы приблизились из них нас стали набрасываться твари вроде пещерных угрей, норовя вырвать клок мяса. Встав бок к боку я и Шайнинг Армор отбивали атаки, нанося удары ногами и копьями. Их счастье, что мне наравне со всеми выдали копьё вместо нагинаты, а то полетели бы головы. Я не жестокосерден, но очень сложно испытывать симпатию к тем кто пытается тобой закусить. Броня защищала великолепно, всё-таки не зря нас заставляли носить эти консервные жестянки, однако ноги быстро покрылись множеством порезов и царапин. Выйдя из коридора мы с облегчением перевели дух. — Подожди! — окликнул я его, роясь в комплекте, когда он решил двинуться дальше. — Вот держи, — сказал я, протягивая ему склянку с противоядием и доставая для себя вторую. — Думаешь их укусы ядовиты? — Да кто знает лучше перестраховаться.       Он со мной согласился. Последние сотни метров мы проскакали галопом торопясь уложиться в норматив. На окончании дистанции нас ждало начальство лагеря и Айрон Панзэр. Добежав, мы огляделись, никого из других рекрутов рядом не оказалось. — Сэр мы пришли последними? — Напротив, — грубовато ответил он, — вы первые. Поздравляю, вам удалось побить прошлый рекорд на четыре минуты. Отныне вы полноправные гвардейцы, с завтрашнего дня переводитесь во дворец. — Служу, Эквестрии! — воскликнули мы в один голос.       Так я сделал, благодаря своему напарнику, ещё один большой шаг на своём пути.