***
Как… кап… - капли точили мысли набуанки… мысли о том, что всё кончено. Надежда оставила бедняжку. И теперь она уже не старалась вспоминать лица своих детей и возлюбленного. В глазах лишь равнодушие. Падме даже не отреагировала на вошедших в камеру джедаев, ей было всё равно. - Ну, готова к настоящему допросу, милочка? - задал риторический вопрос с притворной нежностью Мейс. Девушка хоть и догадывалась, что с ней сейчас произойдёт, но не ответила, что подорвало пукан вообразившего себя альфа-самцом нигера. С помощью Силы, он подтянул её к себе за шею. Пленница зависла в воздухе, но ненадолго. Винду не хотелось её убивать сейчас. Сейчас он просто её мучал. А смерть подождёт.***
От лёгкого удушья девушка потеряла сознания. После она очнулась на деревянном массивном столе, обнажённая. Осознав это, аристократка сжалась и приняла позу эмбриона, который был окружён деспотичной троицей. Время пыток настало. А вода, ударявшаяся об землю, подобно таймеру отсчитывала предсмертные секунды. Наистарейший магистр приблизился к красавице и провёл пальцами по её блестящим, вспотевшим, плечам, та вздрогнула. Йода почувствовал это, по лицу его растеклась ехидная улыбка. Он окутал девушку сзади. Тело охватило безудержное возбуждение, и что-то горячие упёрлось ей в спину. Амидала не на шутку испугалась, но не издала ни звука, дабы не провоцировать негодяев. А остальные два джедайских пса так и стояли истуканами возле стола, ожидая командное «фас». И вскоре они его получили. Кеноби, вцепившись грубыми пальцами в кудрявые локоны, поставил пленницу на карачки. Та же, словно марионетка, отдавшись в руки кукловода, покорно подчинялась всем его манипуляциям. - Так-то, хорошая девочка, - пробормотал Оби-ван, охмелевший при виде голой женщины. Таких трюков кодекс ордена джедаев ему раньше не позволял. Но в эту ночь, очевидно, всем наплевать на правила. Сегодня можно было всё. Ведь джедаи ушли в отставку, а галактика в руках империи. Действительно. Зачем напрягаться? Гоблин встал на ноги. И упёрся своим, как бы завуалировать… сантиметром в сенатский зад, по нему побежала армия мурашек, а дырка сжалась, да так, что даже безобразно висящее хозяйство не сразу вошло в лоно. Йода напрягся и совершил резкий толчок. Падме вскрикнула от пронзающей всю утробу боли. А крик в свою очередь побудил похотливых самцов на большие подвиги. Пристроившийся у лица девушки, Винду сжал двумя ладонями голову набуанки и, прислонив ко рту бедняжки своё орудие, заставил взять в рот. Зажмурившаяся от боли девушка не успела даже заметить, как эдакая мерзость уже возилась по её ротовой полости. Амидала с трудом могла втягивать противный камерный воздух. Ритм, задаваемые зелёным и чернокожим магистрами, воровали кислород. Свыкшись с таким положением, Падме не сопротивлялась, зная, что все предпринимаемые ей действия бесполезны. Она лишь упорно смотрела в одну точку. Сбоку притулился Бен. Запутанными дорожками бесконечных поцелуев он покрывал её обмякшую плоть. В нём родилось звериное желание, переменившее нежные осязания в грубые ощупывания. Руки, вторя капканам, накрепко сжимали грудь. На ней оставались синие следы. Наигравшись с молочными железами, рыжебородый перешёл к ещё одному приятному месту, попе. Маниакальный взор обезумевшего джедая не предвещал ничего гуманного. Один замах… и вот красные отпечатки от его пальцев на булках окаменевшей от ужаса набуанки. Жарево в самом разгаре. Полчаса с тремя магистрами ей казались целой вечностью. Общая картинка порой и менялась, однако ей всё едино: те же муки, те же унижения. Она не замечала ни ноющих от боли мышц, ни воспалённого лона, ни синяков и подтёков, что возбуждали Кеноби даже больше, нежели само изнасилование. Безучастие Падме через некоторое время наскучило джедаям, и, излившись, куда только было можно, они скинули её со стола на пол. Девушка чувствовала себя половой тряпкой (хотя по сути так оно и случилось). Жизнь покидала истерзанную мученицу. Последнее, что лепетал её еле движимый язык, было одно, единственное… - Эни… - прохрипела Падме Амидала, и потяжелевшие веки опустились вниз. Теперь уже навсегда. С этим именем она впервые увидела этот мир по-новому, и с ним же рассталась. Навсегда. Навсегда… Гордая представительница сената за весь, так называемый, «допрос» не проронила ни слезинки. Она умерла достойно, как и подобает королеве Набу. А Чернявая, добившись-таки своего долгожданного часа, унесла с собой выстраданную девушку. Допрос окончен. Пора отдыхать.