Версия мужская, версия женская

Майские денечки ласково пригревали головы старшеклассников, выбивая из них всю дурь, вроде алгебры с геометрией. Десятый «А» был настроен исключительно на каникулы, поэтому к домашнему заданию никто и не думал притрагиваться. Науки изучать никогда не поздно, а теплые беззаботные дни строго лимитированы. Это так, к сведению. Кабинет, о котором я веду речь, располагался на первом этаже школы №1 малюсенького городка, расположенного где-то не так уж далеко от столицы, но в то же время на достаточном удалении, чтобы считаться захолустьем. Сие учебное заведение отметило пятидесятилетний юбилей и, надо сказать, многое со времен постройки не изменилось. Кабинет, в котором сидели шестнадцатилетние лоботрясы, а некоторые из них и более старшего возраста, в прежние далекие годы представлял из себя пионерскую комнату. Теперь это было обшарпанное помещение со стенами предположительно синего цвета, доской с несмываемыми разводами, двумя рядами парт, доставленных по остаточному принципу (в какой класс новую мебель привезли, из того старую отправляли сюда). Отличительной особенностью этой части дома знаний было отсутствие стульев, вместо которых стояли самые настоящие лавки. Повторюсь, дело было в захолустье, мебель в кабинете «дайте кому не жалко». Так что нечего удивляться. Да-да, как гласит известная картинка, путешествующая по интернету, «Это норма!» Игорь Александрович, относительно молодой и абсолютно точно привлекательный учитель всеми уважаемой, но мало кем понимаемой дисциплины под кодовым названием «Алгебра, мать ее за ногу» сидел на единственном стуле и не знал, куда деть свои длинные ноги. Ростом его матушка-природа не обделила, а 203 см это вам не абы что. Либо упирайся коленками в стол, на нижнюю поверхность которого прилеплена жвачка (не факт, что дело рук учеников, некоторые из преподавателей также отличались особым талантом лени), либо вытяни ноги и случайно задень отличницу Иру Ласточкину. Ира была девочкой исключительной скромности и краснела от одного взгляда на нее. Учитывая, что на лбу у Иры вскочил прыщик нехилых размеров, краснела она в тот четверг особенно красно. Почти помидорно. В общем, Игорь Александрович страдал. Его согнутые ноги замлели, а впереди ждали еще три урока в этом самом кабинете, расположенном на первом этаже. В окно же было видно, как мальчишки-семиклассники гоняли на физкультуре мяч, играя в футбол по принципу «кто добежал, тот и вратарь». В седьмом «Б» было всего пять мальчиков, поэтому такие правила были очень даже логичны. А периодически мяч долетал до здания, окруженного старыми липами, и круглая физиономия Владика Огородникова мелькала в окне. Пацан довольно хмыкал, нарочито долго стоя прямо напротив Игоря Александровича. Я, мол, бегаю, а ты сиди, скрючившись. Ушлепок мелкий, согласитесь. - Есть вопросы по домашнему заданию? – поинтересовался Игорь Александрович, окидывая, как ему казалось, дружелюбным взглядом свои владения. Ответа не последовало. Десятый «А» дружно опустил все девятнадцать голов. На первой парте первого ряда от нарастающего напряжения колпачок шариковой ручки в пальчиках Иры сломался, часть его взлетела вверх и упала в раскрытый журнал на столе учителя. Ласточкина побагровела, а ее чуть-чуть оттопыренные уши (да ни фига, два лопуха это были), приобрели пунцовый оттенок. Игорь Александрович взял в руку пластиковый обломок, повертел, не нашел в действиях Иры ничего предосудительного, задумчиво посмотрел на ученицу, съежившуюся донельзя, и направил мусор щелчком пальцев в урну. «Попал. Уважуха», - подумал Сережа Митюнин, сидевший за пятой партой ряда у стены и перелистывающий закладки браузера в телефоне. Несмотря на подобную занятость, он был чрезвычайно наблюдателен. Всегда, например, мог отличить через ткань брюк, стринги на той или иной однокласснице или подобие панталон. - Нет, значит, вопросов? Тогда я бы хотел разобрать №576. К доске пойдет… Тут мне следует упомянуть, что Игорь Александрович вел третье занятие в этом классе, несмотря на то, что был фактически конец года. Елена Валерьевна, дама сорока трех лет, совершенно неожиданно ушла в отпуск. Как выяснилось, челябинский миллионер, приехавший навестить мамулю, был в восторге от необъятных форм математички и увез мегеру в свой суровый уральский рай. Первое занятие Игорь Александрович провел в духе «я сам все расскажу», второе продолжалось пять минут (директор вызвал его по совершенно секретному и срочному вопросу – настроить скайп), а третье… Третьего десятый «А» боялся. По рассказам выживших очевидцев десятого «Б» Игорь Александрович был «просто зверь». - К доске пойдет… Третья парта первого ряда затаила дыхание. Арсланбеков Биярслан и Бондарева Оля значились в начале. Но первый имел трудно читаемое имя (заполнялся журнал к тому же не самым красивым почерком), поэтому частенько его пропускали и переходили к Оле, что, конечно, радовало Биярслана, тут же расслабленно разваливающегося на парте. - Кто же пойдет… Может, хочет кто-нибудь? – с надеждой спросил Игорь Александрович. Будущее нашей страны настойчиво игнорировало учителя. Даже Ира Ласточкина, единственная, кто мог бы и на ходу решить упражнение (накануне Ирочка позволила себе дерзость не притрагиваться к домашке, поскольку приехали дальние родственники и до алгебры попросту она не добралась), не желала идти на поводу у слабовольного препода, неспособного выбрать жертву. - Ладно, придется по списку. Так, хм… Хм… - столкнувшись с трудностями сочетания неразборчивого почерка и сложной на первый взгляд фамилии, Игорь Александрович пожалел о сказанном. Спрашивать у школьников, как правильно читается «Арсланбеков Биярслан», ему не хотелось, а выкручиваться надо было.– А почему по списку? Давайте не по списку… - Давайте! – радостно вторил Биярслан. - Э… - разочарованно заныли остальные. - Евгений Кеслер, - коротко сказал учитель, отрезав пути к отступлению кому-то из учеников. Однако никто не поспешил к доске, размахивая с энтузиазмом учебником, и не сжал с вожделением кусочек крошащегося мела. – Кеслер. Кто Кеслер? Я жду, Женя. Пятая, самая последняя парта у окна, незначительно оживилась. Белобрысая девица, крепенькая, румяная, здоровая аки кровь с молоком вцепилась взмокшими ладошками в край исписанного стола («Физрук Моисеев лапоЩка, я тебя люб», «У Шиловой попа класс», «Елена Валерьевна ДОЙКИ forever» и другие откровения, свидетельствующие о половом взрослении школяров, подкрепленные достаточно умело выполненными иллюстрациями). - Выходи за меня, - выталкивал девчонку веснушчатый парень в мятой рубахе нежно лососевого цвета, наполовину заправленной в местами затертые штаны. - Нет, - белобрысая крепко держалась за парту, но выпуклая попа, обтянутая юбкой чуть ли не до треска в швах, предательски скользила по лавке. – А хули я должна? - Ну, выходи за меня. Я не знаю, что писать, - шептал парень, почти умоляя соседку и помогая своим словам действиями, упираясь обеими руками в девчонку. - Бл*ть, нет! Ты иди, я тебя уже сколько раз прикрывала. Не пойду я к этому мудаку. - Да ну я ведь прошу тебя! Сама его красавчиком называла. Построишь ему глазки, он и не поставит тебе парашу. - Тебя к доске вызвали, ты и выходи. Придурок, - сердито бурчала девушка. Ребятки за своим спором не заметили, что Игорь Александрович встал со своего места и все его 203 сантиметра без учета подошвы начищенных до блеска туфель которую минуту любуются на парочку в каком-то шаге. - Ой, - пискнули разом Евгений Кеслер и Евгения Кеслер. Так уж получилось, что обладатели редкой фамилии учились в одном классе и сидели за одной партой с начальной школы, являясь закадычными друзьями. Одно имя на двоих позволяло порой выходить отвечать тому, кто лучше готов, оправдывая свой выход тем, что не расслышал(а) окончание, чем они частенько пользовались. Иногда, конечно, учителя отправляли «выскочку» на место, вызывая того, кого следовало, но зачастую преподам было лень уточнять. - Евгений, прошу к доске, - с улыбкой произнес Игорь Александрович. – Следующей пойдет соседка. Как звать? - Женя, - пролепетала женская версия Кеслер. - Женя и Женя? - Ага. Кеслеры, - дружно заржал десятый «А», предвкушая недоумение молодого препода. Эта сладкая парочка много кого развела как лохов на своем тернистом учебном пути. Но эта не история об их розыгрышах, это история любви. Хотите послушать?