Аномалия Дельта

Пока задние импульсники выталкивали Гиллиама со швартовочной площадки, Кирк никак не мог оторвать взгляда от иллюминатора. Он очень хотел посмотреть на внешнюю обшивку станции, поскольку не знал, что из происходящего реально, а что — симуляция. Но перед тем, как шаттл покинул станцию, на все иллюминаторы опустились дюраниумовые заслонки, отрезая их от внешнего мира. Кирк рванулся прочь из ремней и устремился в кабину пилота. Но как только он вломился в нее, дюраниумовая защита поднялась и там. — Вам бы пристегнуться, капитан, — отметил пилот. — Вы знаете, что происходит снаружи? — Я получил приказ убираться отсюда максимально быстро, что я и делаю. Кирк кивнул, вернулся на свое место и пристегнул ремни. Из динамиков донесся голос пилота: — Добро пожаловать обратно на борт Гиллиама. Говорит ваш пилот, капитан Спрус. Из-за того, что в непосредственной близости от нас неизбежно произойдет взрыв большой силы, мы вынуждены поднять систему щитов. Я честно надеюсь, что вы прочно пристегнулись, поскольку взрыв действительно будет очень мощный, так что мы валим отсюда на максимальном ускорении. Импульс через пять… четыре… три… две… одну. И перегрузкой на шесть точка семь же, Кирка вдавило в кресло. Перед глазами Джима сначала повисла серая пелена, а потом и вовсе почернело. Он ощутил, что практически теряет сознание, но ускорение прекратилось где-то через десять секунд. Кирк сначала ощутил легкую дезориентацию, но быстро пришел в себя, как и остальные кадеты. Дюранивые створки скользнули вниз, открывая иллюминаторы. Кирк с Рейнором, сидевшие у окон, потянулись посмотреть наружу. Но с этого угла станцию было не разглядеть. Кирк расстроенно плюхнулся обратно в кресло. Рейнор тоже сел. — Думаешь, она и правда взорвалась? — спросил Джим. Рейнор только пожал плечами. — Если на станции произошла настолько сильная декомпрессия, у них будет дофига проблем с избавлением от обломков, — отметил Кирк. Рейнор просто молча посмотрел на него. Кирк понятливо кивнул: — Забейте. Они все довольно долго сидели в тишине. У Кирка было достаточно времени, чтобы поразмышлять, дадут ли им еще одну попытку на прохождение научного экзамена или они уже все успешно провалили. Хотя они неплохо справились с фазой один — наблюдением, картографированием и описательной деятельностью. Или… нет. И никак не сравнить их прохождение с действиями команды Альфа. Джиму ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать. *** Ухура зашла в офис доктора Патриции Парк, прославленного математика и главы криптологической лаборатории при Академии. Сейчас доктор Парк перекладывала бумаги на столе и что-то бормотала себе под нос. Заметив Ухуру, она поднялась с кресла и приветственно протянула Ниоте руку. — Пэтти Парк! Ухура шагнула вперед и ответила на рукопожатие: — Кадет Ухура, профессор. Для меня это большая честь. — Да, я слышала о тебе от Спока, — радостно отозвалась доктор Парк. Ухура немного растерялась, но смогла взять себя в руки. — О, я надеюсь, только хорошее. — Да ты шутишь, что ли? — выпалила доктор Парк и рассмеялась. Потом махнула рукой: — Ладно, давай уже к делу, — и немедленно скрылась где-то под столом. Ухура так и осталась стоять на месте, растерянно улыбаясь. Примерно через минуту она все-таки спросила: — Профессор? Парк так резко возникла из-за стола, что Ухура чуть не вскрикнула. — Да, кадет? — Простите, — Ниота смущенно прикрыла рот ладонью, — я решила, что вам, может быть… нужна помощь. — Ой, да помощь нужна тут совершенно всем, — отозвалась доктор Парк. Некоторое время она рассматривала Ухуру. Ниота натянуто улыбнулась и собралась уже что-нибудь сказать, чтобы нарушить повисшую паузу, но тут доктор Парк щелкнула пальцами и радостно указала на нее. — Так, ты у нас из Ромуланского проекта, так и знала! — Тут в дверь постучали. — Войдите! — рассеянно отозвалась профессор. В офис вошел доктор МакКой. Он только собрался представиться, как доктор Парк снова исчезла из поля зрения. МакКой замер на месте и вопросительно нахмурился. Ухура только пожала плечами. Тут доктор Парк снова выглянула из-под стола, сжимая в руках папку. МакКой протянул женщине руку и представился: — Профессор Парк, я доктор Леонард МакКой из медицинского колледжа. — Доктор Парк с таким воодушевлением затрясла его руку, что он чуть не рассмеялся, но все-таки сдержался. — Простите, что задержался, вызвали в офис коменданта. — Тут он покосился в сторону Ухуры. — Кадет, ваш знакомый, детектив Боген из полиции Сан-Франциско, принес новости по делу. Ухура кивнула: — Я поговорю с ним чуть позже. Доктор Парк выудила из папки листочек и показала его Леонарду. — Вот ваша первая расшифровка. МакКой посмотрел на нее: — Прямо вся? Так быстро? Доктор Парк улыбнулась: — Ну доктор, вы же не зовете семью больного в операционную со словами «Чуваки, я тут наполовину закончил тройное коронарное шунтирование, давайте поговорим об этом?» МакКой был в восторге. — Нет. Мне нравится ваш стиль, профессор. — А вот грубая лесть здесь не сработает, мистер, — ухмыльнулась доктор Парк и повернулась к Ухуре. — Ну, с ромуланской частью все было достаточно просто. Даже слишком легко. Это фонетическая мешанина из старого ромуланского военного шифра — объединенная земная разведка взломала его почти сто лет назад, незадолго перед тем, как разгорелась война. — Сто лет назад? — повторил МакКой. — Как чувак добрался до этого шифра? — Хороший вопрос, — отметила доктор Парк, — ромуланцы перестали использовать этот метод шифровки задолго до конца войны, и больше его не применяли. Как только мы подключили архивы, Гепард вскрыл код за две минуты. С частями на ксаннанском было не сложнее, метод шифровки был ровно такой же, просто наложенный на другой язык. Профессор положила листок на стол, и Ухура потянулась за световым пером для пометок. — Я еще недостаточно хорошо знаю ксаннанский, но тут достаточно пересечений, чтобы я выжала максимум смысла, — Ухура быстро вписывала подстрочник, — вот и первая фраза, обращенная к кадету Браксиму. МакКой шагнул ближе к столу, чтобы прочесть написанное. «Ваш вид уже был поглощен». — Поглощен? Что это значит? — поинтересовался доктор. Ухура снова посмотрела на ромуланский текст. — Ромуланский глагол может быть переведен не только как «поглощен», но и более агрессивно, в зависимости от контекста. На стандарте это может быть «вовлечен»… или «ассимилирован». — «Ваш вид уже был ассимилирован», — с мрачной усмешкой повторил МакКой. — Кажется, Доктору давно знакома ксаннанская анатомия. — Возможно, это связано с тем, что оба вида происходят из Дельта-квадранта, — отметила Ухура, — и уже встречались друг с другом. — Я так и думал, Доктору интересны только те органы, которых он еще не ел. Ухура подняла взгляд на доктора Парка, которая внимательно вслушивалась в их диалог со странным выражением лица. — Что случилось, профессор? — А вас не удивляет, что человек, речь которого вы записали, разговаривает с людьми на ромуланском военном шифре? Он же прямо голосом все это произносит? Или он носит акустическую маску, которая не только меняет голос, но и шифрует речь? А если так, то зачем? Разве он не обращается напрямую к тем, с кем говорит? Зачем говорить шифром, который все равно никто не поймет? Или он идиот? Ухура с МакКоем переглянулись. Доктор поскреб подбородок. — Отличные вопросы. — Я уверена, полиция ломает голову над теми же вопросами, — сказала Ухура, — хотя у них еще нет преимущества в виде расшифровок, как у нас. Доктор Парк посветлела лицом: — Ах, да, — тут она вытащила второй листочек из папки и положила его рядом с первым, — у этой записи те же параметры, ну, кроме, разве что, третьего языка, который заставил Гепарда попыхтеть еще сорок семь секунд. Сканирование, сделанное Ухурой, обнаружило в записи звонка орионки в службу спасения фонетические фрагменты ромуланского, ксаннанского и стандарта. Доктор Парк улыбнулась Ухуре: — И в этой записи у меня есть для тебя сюрприз. Ухура была заинтригована. — Это запись, которая заканчивается статикой? — Да и нет, — ответила профессор, — она действительно заканчивается звуками, которые для неопытного уха звучат как статика. Но у моих ребят тренированные уши. МакКой с Ухурой переглянулись. Доктор Парк продолжила: — Эта «статика» на самом деле — передача голоизображения. Опять же, довольно устаревшая техника и странная к тому же. Кто говорит двоичным кодом передачи файлов? Ухура снова склонилась над листком и вписала перевод: — Из-за наложения трех языков мы получаем некоторые слова с разным оттенком значений. И, опять же, статика в конце. Отмечу как передачу голоизображения. Ухура записала следующее: «Неизвестный нам вид Получить/ассимилировать образцы, отличающиеся от 5618. Сбор/перегруппировка на базе (ИЗОБРАЖЕНИЕ)». МакКой прочел написанное и покачал головой. — Он сказал вот это вот, а потом как хладнокровный ублюдок выпустил свой рой нанитов, чтобы воссоздать ее печень, сердце и орган, уникальный для орионских женщин, — ферольную железу. Ну и, конечно, в процессе моделирования органов он их уничтожил. Ухура ткнула пальцем в номер: — А пять-шесть-один-восемь к чему относится? — Без понятия, — ответил МакКой, — такой же номер стоял в метке каждого нанита. Ухура повернулась к доктору Парк: — А сюрприз в чем? — В этом. Профессор открыла ящик и выудила из него голопроектный диск размером с подставку для пива. Такие диски люди обычно держали на столах для проецирования любимых голоизображений. К диску можно было подключить чип с массой изображений, которые проецировались над диском и листались с промежутком в несколько секунд. — Сырую информацию расшифровать было несложно, это же всего лишь цифры. Сложнее было найти архивные программы, которые могли бы считать старый код и спроецировать изображение. Но мы их нашли и слили информацию на этот чип. Профессор подключила чип к проектору. — Так, из перевода следует, что сейчас мы предположительно увидим базу, на которой, видимо, и должна произойти регруппировка. Доктор Парк коснулась сенсора, включая голодиск. Над ним всплыла старомодная зеленоватая голограмма Трансамерика Пайрамид. — Твою ж мать, — сказал МакКой. На верхушке пирамиды мерцал красный огонек. *** Кирк уже устал анализировать произошедшее, так что попытался отвлечься мечтами о Ханне. На шаттле до Академии было девяносто минут лета, и первый час прошел в полнейшей тишине. Парни окончательно вымотались. Маркус и Глорак спали, развалившись в креслах, Рейнор просто пялился в иллюминатор, и только Браксим, казалось, был полон энергии. Он перечитывал свои записи, готовясь к разбору и анализу миссии. Вдруг с тихим треском включился монитор в кабине. — Команда Дельта, внимание, — объявил коммандер Стетманн. С оглушительным хрюком проснулся Глорак. Команда вытянулась по струнке. — Передаю контроль над миссией адмиралу Миллеру, — сказал Стетманн. Стетманн исчез из поля зрения камеры, вместо него на экране появилось крупное, мясистое лицо адмирала Бена Миллера, начальника службы контроля и тестирования. — Вольно, кадеты. Господа, я нахожусь здесь вместе с командой администраторов тестирования и оценочной комиссией, — адмирал повернулся в сторону Кирка. — Капитан Кирк, я правильно понимаю, что вы выступаете делегатом команды? Кирк скользнул взглядом по рядам — все члены команды кивнули. Он повернулся к Рейнору. Тот тоже кивнул. — Да, сэр, — ответил Кирк. — Хорошо, — ответил Миллер и посмотрел вниз, вне поля зрения камеры. — У меня здесь лежит сводная финальная ведомость. Учитывая ваши действия, ее было достаточно легко заполнить, — тут адмирал сделал паузу. — Я не могу вспомнить примера, когда финальное заключение было заполнено столь же быстро, — он посмотрел на Кирка, — никогда прежде. «Адмиралу просто нравится сыпать соль на раны», — подумалось Кирку. Он решил держать лицо и не дать никому удовольствия лицезреть свои терзания. — Да, сэр, — спокойно ответил он. — Я руковожу проведением испытания «Станция Таника» уже почти семнадцать лет. И, как и в большинстве наших симуляций, в ней нет черного и белого, правильного и неправильного ответа. Команды могут выбирать совершенно различные курсы действий и достигать той или иной степени успешности в выполнении заданий. Наша система оценок очень пластична. Кирк подумал: «А вот и оно». — Но, кадет, мы впервые видели, чтобы команда поступила именно так, как это сделали вы. Но сначала — может быть, у вас возникли какие-то вопросы? — Да, адмирал, — сказал Кирк. — Пробитие обшивки было реальным или симулированным? — Это была симуляция, — ответил адмирал Миллер, — мы смотрим, как кадеты реагируют на нестабильную ситуацию и возможность реальной опасности. — Он улыбнулся. — Ваша команда эвакуировалась со станции спокойно, с большим вниманием к деталям. Впечатляюще. — Да, сэр, мы отлично отступили, — сказал Кирк. За его спиной грохнула команда. Адмирал, похоже, тоже развеселился. — У нас в Академии появился новый старший программист систем симуляций, — сказал он. — Он недавно выпустился и вдумчиво переработал некоторые из наших традиционных сценариев, включая и «станцию Таника». В этом тестировании мы оцениваем, насколько принятие командных решений и работа группы в целом соответствует основной миссии Звездного Флота. Его анализ достаточно точен. — Адмирал ткнул в сенсор на десктопе. — Пожалуй, я прочту его оценку вашей работы, поскольку она вполне отражает общее мнение. Кирк собрался и покосился на Рейнора, который выглядел хуже смертника перед приговором. — Станция Таника, — зачитал адмирал Миллер, — это пробуждающийся от спячки чуждый мир. Будучи таковым, он предоставляет собой испытание особого рода для ученых Звездного Флота. Его экосистема предлагает множество явлений, уже знакомых кадетам, но, тем не менее, функционирует совершенно неизвестным им образом. Команда Дельта правильно распознала эту мета-реальность. Командное решение воздержаться от стандартного сбора образцов было крайне правильным и наиболее логичным курсом действий в данных условиях. Кирк оглянулся на команду. Ребята лыбились так, будто только что сорвали джек-пот. Глорак даже показал Кирку большие пальцы, что было крайне специфичным зрелищем в исполнении телларита. Потом он почувствовал широкую ладонь на своем плече. Это был сидящий напротив Рейнор. Он поспешно треснул Кирка по спине и сложил руки на груди, не в силах скрыть счастливую ухмылку. Адмирал Миллер продолжил чтение: — Сбор образцов навредил бы высокоразвитым, разумным обитателям станции Таника, чьи сложные биологические системы — ткани и органы, включающие разветвленную мозговую структуру, отростки и соединительные ткани, — создаются посредством реакций органического синтеза, которые крайне редко встречаются на планетах с углеродными формами жизни, но, тем не менее, существуют. Взятие образцов нарушило бы тонкие процессы и, по сути, убило бы обитателей станции. «Скажем, как если бы кто-то изучал людей, изымая их внутренние органы», — подумал Кирк. *** Полчаса спустя, Кирк вместе с командой покинул борт Гиллиама на той же четырнадцатой посадочной площадке. С момента, как они утром явились в ангар, прошло почти двенадцать часов, и солнце уже скрывалось за тихоокеанским горизонтом, почти незаметное за стеной надвигающегося на город тумана. На площадке Кирка ждал доктор МакКой. Один рюкзак был переброшен через его плечо, второй он держал в руке. — Эй, Боунз, — позвал его Кирк, — мы прошли. — Ну конечно вы прошли! — МакКой подставил пятерню для хлопка. — Надеюсь, ты не очень устал. — С ног валюсь. — Отдохнешь в полицейском шаттле, — отозвался доктор. — Чего? — Дуй за мной, — МакКой метко швырнул вторым рюкзаком в Кирка, — по дороге расскажу. Джим отметил, что друг возбужденно блестит глазами: — Да что стряслось-то? По дороге куда? — В логово Доктора! — МакКой довольно осклабился. — Сегодня прищучим мерзавца. Кирк был ошарашен: — Ты знаешь, где он? — Более или менее, — доктор потрусил вперед, — давай, шевели булками. Скоро все скроется в тумане! Кирк закинул рюкзак на плечи и припустил бегом, догоняя друга: — А что в сумке? — Пылесос, — отозвался МакКой. Джим расхохотался: — Похоже на то, рюкзак ужасно тяжелый. А на самом деле? Но доктор и не думал шутить. *** Десять минут спустя Кирк обнаружил себя втиснутым на заднее сиденье полицейского шаттла между МакКоем и Ухурой. Джим был почти слишком вымотан, чтобы радоваться столь тесному соседству с Ухурой. Почти. — А тут уютненько, — сказал он Ухуре. Та в ответ закатила глаза: — По-моему, ты еще от зерограва не отошел, кадет. — Возможно, — Кирк покосился на падд, лежащий на коленях у девушки. — Можно я почту проверю? Ухура замученно посмотрела на МакКоя. — Джим, давай придерживаться плана, — сказал Леонард. — Какого плана? — Того, который мы придумали только что на коленке, ни на секунду не задумавшись о возможных последствиях. — Знаю такой план. Сам постоянно его использую. Пока они бежали сквозь ангар до полицейского шаттла, МакКой рассказал Кирку о переводах, сделанных Ухурой, и упомянул голограмму Трансамерика Пайрамид. Теперь он открыл боковой клапан своего рюкзака. — Джим, Доктор может оказаться редкостным крепышом. Или нет, никто не знает. Единственное, что мы знаем, так это то, что рой нанитов смертельно опасен и его практически невозможно остановить, если он нацелится на тебя. Так что мы с Парагом с утра поковырялись в лаборатории… МакКой выудил из кармашка стандартный фазер второго типа. — Для начала, у нас есть эта детка. Он немножко модифицирован. Когда ты делаешь широкополосный выстрел с этими настройками, ты испаряешь всех нанитов, попавших под луч. Проблема в том, что уцелевшие частицы плодятся так быстро, что рой просто продолжит свои атаки. Кирк выудил из рюкзака свой фазер. — Предустановлен на распыление? — Точно, — отозвался МакКой, — но несколько тысяч нанитов размером с песчинку способны создать микрофабрику по производству новых нанитов. Если эта песчинка проникнет внутрь тебя, то они порвут твою плоть на клеточном уровне и из полученных молекул соберут еще нанитов, и за минуту они сожрут тебя изнутри. — Ох, черт, — Кирк прекратил улыбаться, — звучит мерзко. — Но Звездный Флот не просто так держит гениев вроде Парага Чандара. Вспомни, что нанит — по сути, компьютерный чип, который действует, опираясь на передаваемую информацию о необходимых действиях. Параг прогнал пару тестов и выяснил, что высокочастотный звук нарушает передачу данных между этими тварями. МакКой пошуршал в другом кармане рюкзака и выудил маленькое устройство размером с кошелек. — Это ультразвуковой передатчик, он настроен на особую частоту, которая, в лабораторных условиях, «замораживает» нанитов в радиусе действия. Частота около пятидесяти килогерц, слишком высоко для нашего слуха, так что ты ничего не услышишь, но звук будет. — Как собачий свисток, — сказал Кирк. — Точно. И, наконец, МакКой открыл основное отделение рюкзака и вытащил оттуда гибкий резиновый шланг. — Шпиль Трансамерика Пайрамид — очень маленькое закрытое пространство, которое сужается кверху, так что применение фазера может быть опасно. И по поводу пылесоса я не шутил. В твоем рюкзаке тоже лежит переносной вакуумный насос для сбора опасных газов и микромусора на месте технических и химических катастроф. Сосет отлично, так что смотри, куда целишься. Кирк вылупился на шланг. — Мы собираемся его засосать? МакКой мрачно посмотрел на друга: — Слушай, Параг нанес на мешки для сбора мусора медицинский полимерный герметик, который позволяет воздуху проникать сквозь стенки мешка, но должен удерживать нанитов размером с полмикрона… хоть на некоторое время, — он скривился, — ну, мы на это надеемся. — Вы надеетесь? — спросил Кирк. — Ну, пластиковый мешок — это не квантовое поле, которое действительно нельзя взломать. Параг предполагает сценарий того, что рой проанализирует условия содержания, соберется в плотный объект, вроде железного кулака, и просто пробьет мешок. — Это почти что… забавно, — отметил Джим. — Да уж, оборжаться, — отозвался МакКой. Джим повернулся к Ухуре: — Привеет. Она молча закатила глаза. — Так с паддом что? Ухура достала из кармашка планшет. — Это наш переводчик. — А я-то думал, что переводчик у нас ты. — Ну, если Доктор заговорит, я запишу его речь и произведу спектрографический анализ, потом прогоню через субрутину, которая почти сразу расшифрует и переведет сказанное. Это если он будет использовать все тот же старый ромуланский военный шифр и будет шифровать ромуланский, ксаннанский и стандарт. Их тезаурусы здесь есть. МакКой очарованно закивал: — Она собрала все это сама, Джим, всего-то за пару часов. — А ты отправился координировать все это с детективом Богеном? — спросил Кирк. — Да, он сначала был очень скептичен, но потом узнал еще об одном «дымном инциденте». Прикиньте — он напал на охрану шпиля пирамиды. — Ух ты, прямо в самом шпиле? — воскликнул Кирк. Здание Трансамерика Пайрамид возвышалась впереди. Синий полицейский шаттл спустился по северной стороне здания, осторожно лавируя в тумане, и приземлился на Вашингтон-стрит. Полиция перекрыла все подъезды к зданию на расстоянии двух кварталов во все стороны. Полицейский транспорт перекрывал все перекрестки, моргая мигалками. — А вот вам не кажется, что вся эта суета его спугнет? — Ухура, озираясь, вышла из шаттла. — Было бы неплохо, — отозвался Кирк, — потому что я иду воевать с серийным убийцей вооруженный пылесосом. Со стороны главного входа к ним приблизился детектив Боген. — Привет Звездному Флоту, — мрачно сказал он. *** Центр управления службы безопасности на тринадцатом этаже кишел спецназовцами и обычными полицейскими, вооруженными здоровыми пушками. Детектив Боген, МакКой и Кирк огляделись, оценивая размах вооружения. — Зацените, какие клоуны, — пробурчал МакКой. Детектив Боген повел их к старомодным лифтам. — Им с большими пушками спокойнее, — произнес он, — особенно когда они не знают, с чем имеют дело. Но я вот, например, тоже не в курсе. Очень важно выглядящий капитан спецназа вместе со своей группой перекрывал подход к лифтам. Ребята излучали угрозу, свойственную типичным военным. Как только детектив Боген направился к ближайшему лифту, капитан спецназа шагнул вперед, перекрывая путь. Боген осмотрел его с ног до головы. — Да, капитан Детройт? Кирк расхохотался: — Что, вас и правда так зовут? — Это что за мелюзга, детектив? — прорычал капитан, игнорируя Кирка. Джим резким движением извлек из сумки шланг и изрек: — Хозяйственная служба Звездного Флота. Мы пришли сюда, чтобы навести порядок, капитан. Боген развернулся и посмотрел на Кирка. Кирк потянулся и включил свой «пылесос». После пары секунд громких завываний он выключил его, прижал палец к наушнику в ухе и забормотал: — Отель Браво, это рабочая группа Альфа, вакуумный отсос работает, повторяю, работает, — после этого он очаровательно улыбнулся оперативникам. Боген устало обернулся обратно к капитану: — Юрисдикция Звездного Флота, капитан. Пропустите нас, пожалуйста. Капитан Детройт, конечно, переглянулся со своими ребятами, но разумно отступил. — Спасибо, капитан, — поблагодарил его детектив. Пока они ехали на лифте на сорок восьмой этаж, Боген обернулся к доктору МакКою. — Доктор, если я правильно понимаю, ваше руководство хочет, чтобы я остался оборонять центр управления. — Это так, детектив. — Почему? — прямо спросил он. ­— Потому что это небезопасно, — встрял Кирк. Боген яростно развернулся к нему. — Кадет, я охочусь за этим сукиным сыном вот уже восемнадцать лет. Он жестоко убил восемь человек, и сейчас девятая, прекрасная женщина, цепляется за жизнь на аппарате искусственной вентиляции. Я сегодня заходил к ней. Она умирает. Ее может спасти только парная пересадка легких. Кирк кивнул: — Я понимаю, детектив. — Правда понимаешь? — Да, правда. Но, при всем уважении, это создание не похоже ни на что, что вы когда-либо видели, даже работая в убойном отделе. Боген оскалился: — Да что ты знаешь о том, что мне приходилось видеть, сопляк! Кирк снова кивнул: — Это правда, но он слишком уж чужд нам. Он мыслит совсем иначе, и его логику нельзя притянуть к какой-либо самой извращенной, но уже известной, — Кирк вытащил фазер и снял его с предохранителя. — Для него мы всего лишь растения. Образцы видов. И он нас совершенно не боится, потому что вооружен гораздо лучше. Детектив Боген расстегнул пиджак и стянул заглушку с кобуры лазерного пистолета. — Ну, с моей точки зрения, убийца — он и есть убийца. Точка. Кирк замотал головой: — Если вы попытаетесь напасть на него с этим, вы умрете в течение сорока пяти секунд. — Джим прав, детектив, — тихо сказал МакКой. Боген покосился на счетчик этажей как раз в тот момент, когда там высветилось «сорок восемь» и звякнул колокольчик. — Ладно. Хотя бы скажите мне, про кого идет речь. — Сэр? — Кто он? Какова его мотивация? — А, — понятливо протянул Кирк и посмотрел на друга. — Сложно сказать, — ответил МакКой, — он может быть ученым-одиночкой, может быть исследователем-первопроходцем для более развитой цивилизации. Мы понятия не имеем. — Ученый? — детектив поднял брови. — Да, злой ученый, — сказал Кирк. Детектив пару мгновений поразмышлял над этим, потом сказал: — Поверить не могу, что отпускаю на дело двух желторотых кадетов, — он покачал головой, — обычно мы ваших ровесников по вытрезвителям распихиваем. Кирк ухмыльнулся: — Ночь только началась, детектив. *** Доктор был готов к их появлению. Как только Кирк с МакКоем шагнули внутрь шпиля, на них немедленно обрушилось угрожающее облако черного дыма. Здесь, в самом низу шпиля, была достаточно большая площадка у подножия лестницы, вполне подходящая для стрельбы из фазера. — Я их замораживаю, ты стреляешь! — заорал МакКой. Он выхватил эмиттер и быстро включил его. Черный дым над их головами застыл на месте. — Работает! — взвыл Кирк. — Конечно, работает! — отозвался МакКой. — Зря, что ли, мы его в лаборатории проверяли? Давай, мочи ублюдков! Кирк поднял фазер и надавил на кнопку. Широкий веер надиевых частиц немедленно поджег рой, и сверху посыпался пепел. Кирк и МакКой скрылись под волной серой пыли и закашлялись. — Пресвятые козероги! — выругался МакКой, вытряхивая пепел из волос и глаз. — Эти твари достают тебя даже умирая. — Погнали, Боунз. Теперь он точно в курсе, что мы здесь. Кадеты принялись подниматься по спиральной лестнице. Чем выше они взбирались, тем уже и круче становились ступеньки. Хорошо, что на них были беспроводные гарнитуры на голосовой активации для связи с Богеном и Ухурой в командном центре. Примерно через тридцать метров подъема, Кирк заметил очередной клуб черного дыма, падающий на них из вершины шпиля. Здесь было гораздо уже, так что удачно выстрелить было намного сложнее. — Вон они! — Кирк ткнул фазером в сторону клуба. МакКой, идущий за ним, включил эмиттер. Облако замерло. Кирк осторожно прицелился, но никак не мог найти угол, при котором он бы не задел лестницу наверх. — Мне придется залезть повыше и стрелять в сторону от лестницы, — сообщил Кирк, карабкаясь по ступеням. Добравшись до подрагивающего черного облака, он сузил поле поражения и осторожно прицелился. Перед выстрелом он услышал шелест роя — жутковатую смесь низкочастотных вибраций и шипения. После нажатия курка выстрел распылил рой и прожег полуметровую дыру в люменитовом шпиле. — Блядь, — только и сказал Кирк. — Забей, двинули дальше! — МакКой грохотал ступеньками чуть ниже. Они продолжили восхождение, но через пятнадцать метров Джим вдруг замер. — Прислушайся. Ты тоже это слышишь? МакКой прислушался: — Я слышу гул, — он опустил взгляд, — прямо здесь. Кирк распахнул глаза и прицелился в ноги МакКою. — Прыгай! Прыгай вниз, быстро! Одновременно с прыжком МакКоя с того места, где он только что стоял, поднялось облако гудящего черного роя. Это была засада. Кирк придержал огонь — наниты были слишком близко. — Черт! — прошипел МакКой, глядя вниз. — Оно на мне! Джим рванулся к рюкзаку, достал шланг «пылесоса» и врубил машину. В считанные секунды мощным потоком воздуха все окружавшее МакКоя пространство было очищено от нанитов, а Джим аккуратно спылесосил островки черного с одежды МакКоя. Это все, конечно, помогло избавиться от угрозы, но вместе с угрозой Джим всосал пару нашивок с формы друга. — Ауч. А я тебе говорил, что эта штука очень мощная, — проговорил МакКой, изучая две дыры на форме и покрасневшую кожу под ними. Они продолжили подъем, прислушиваясь, нет ли очередной засады. Лестница становилась все круче, люменитовые стены все сужались и сужались по мере подъема — и вот, наконец, Джим увидел последнюю площадку перед шестиметровым пролетом, ведущим на самый верх шпиля. — Почти пришли, Боунз! — воскликнул он. — А дальше-то что? — отозвался МакКой. На этот вопрос ответа у Джима не было, но очень скоро он его получил. Преодолев пролет и поставив ногу на первую платформу, он услышал низкий металлический гул и шипение прямо над головой. Джим немедленно посмотрел наверх: в проеме люка виднелась голова темной фигуры в капюшоне. МакКой шагнул к Джиму. — Это он, — прошипел Кирк. МакКой кивнул, молча наводя фазер на фигуру. — А ну спускайтесь, мистер, — позвал он, — вы под арестом Объединенной Федерации Планет. Рядом с первой головой возникла еще одна, а затем еще. Странный металлический гул стал громче. Джим вздохнул и пробормотал: — До боли знакомая ситуация. Три головы не шевелились, только угрожающий гул металла становился громче. — Ладно, все трое арестованы, — крикнул МакКой. — Вы так и собираетесь пялиться и стонать? Спускайтесь немедленно! Словно ждавшие приглашения фигуры тут же устремились к ним. Они походили на людей, подтягиваясь через лаз черными руками. Фигуры были огромными — как тот двухметровый гигант, что напал на Гейлу. Но неестественная плавность перетекания в пространстве вызывала у Джима животный ужас. Это были нечеловеческие, легкие, невесомые движения, словно у насекомых. Каждый из них просачивался в люк, как гигантская муха, от лестницы к люменитовым окнам, напоминая мутные тени на прозрачных поверхностях. — Боунз, мне это не нравится, — сказал Джим. Из люка наверху показалась еще одна голова. И еще. — Их уже пятеро, — констатировал МакКой. В наушнике гаркнул Боген: — Кадет, доложить ситуацию! — У нас здесь пять Докторов! — отозвался МакКой. — Они… висят на стенах шпиля, — добавил Джим. — Что?.. — прорычал Боген. — Повторите! — Думаешь, это честная схватка? — спросил МакКой. — Почти, — ответил Джим. Неожиданно еще один рой отделился от платформы. — Еще одна подстава! — заорал МакКой, выхватывая излучатель. Выстрел заставил облако нанитов замереть, но рой снова закружился, хоть и в замедленном темпе. — Твою налево, Джим, они развили устойчивость к ультразвуку! — заорал МакКой. Над их головами темные фигуры жались к стеклу, издавая собственную какофонию звуков из смеси шипения и стонов, добавляя к ним пробирающий до костей скрежет, словно от пенопласта по школьной доске. МакКой скривился и посмотрел на Джима. — Это может очень плохо кончиться. Джим поднял фазер и испепелил медленно клубящийся рой. — Тем хуже для них. Джим прицелился в купол — одна из фигур кралась по люмениту к ним. — Есть у меня одна идея… Кирк снова выстрелил, испепеляя крадущуюся фигуру и прожигая дыру в шпиле. Одна из других фигур будто бы взорвалась, превратившись в облако черного дыма, который начал кружиться. МакКой в ужасе распахнул глаза. — Они все — рой! Кирк снова выстрелил, целясь в облако. В этот раз в месте выстрела ярко полыхнуло, хотя ранее такого не было. Пепел не успел осесть на платформу, когда еще две фигуры распались в облака нанитов и слились воедино. Кирк прицелился, выстрелил, но надионный заряд будто бы обтек темное облако. — Они снова адаптируются, генерируют что-то вроде щита! — МакКой вытащил свой фазер и крутанул переключатель. — Параг говорил, что умный рой на это способен. Кирк скривился: — А он сказал, что нам с этим делать? — Да, вот это, — МакКой выстрелил более плотным пучком, который выжег в рое большую дыру. — Прикрути мощность фазера на более высокую частоту. Еще пару выстрелов может… Внезапно на спине Кирка взорвался рюкзак. Гневно гудящий рой вырвался на свободу. Кирк шарахнулся кувырком вперед и врезался в стену. Рой облепил его со всех сторон. Джим успел включить излучатель, но сейчас от него было мало толку. Уцелевшие частицы из роя сверху накинулись на МакКоя, облепив его лицо и ослепив. Кадеты мучительно закашлялись. Кирк чувствовал, как мельчайшие частицы крадутся под кожу, проникая в грудь и живот. Джима замутило. Он, как и МакКой, понимал, что им осталось жить несколько секунд — Джим чувствовал, что теряет сознание. Посмотрев наверх, он увидел лицо Доктора. Фигура спустилась и нагнулась над ним. «Капюшон» на самом деле оказался шевелящимся роем, из которого возникло лицо. Лицо женщины, незнакомой Джиму. Потом лицо изменилось прямо на его глазах, превращаясь… в его собственное. Бледное, словно вылепленное из воска, но его собственное. Это было самое жуткое, что видел Джим в своей жизни. — Джеймс Ти Кирк, — произнесла фигура. Совсем как тогда, ночью, у Дворца Изящных Искусств. «Какая мерзкая смерть — перед своими же глазами», — подумалось Джиму. Он потянулся за фазером, надеясь успеть поставить его на перегрузку. Мощный взрыв снес бы всю верхушку здания, но он бы точно уничтожил издевающегося над ним собственного убийцу. Но фазера нигде не находилось. И Джим снова услышал неразборчивый голос Доктора. Перед тем как окончательно потерять сознание, Джим ощутил, как наниты покидают его тело, и заметил над собой черную воронку роя. *** Ухура, сидевшая с детективом Богеном на тринадцатом этаже, услышала голос Доктора через микрофон Кирка и поспешно выделила кусочек записи в отдельный звуковой файл. — Записала! — Парни, отчет! — позвал Боген в микрофон. — Эй, кадеты, что там у вас творится? Ухура поспешно создала спектрограмму записи и прогнала через переводческий декодер. Весь процесс занял сорок пять секунд. — Вот и оно, — сказала Ухура, — перевод следующий: «Ассимиляция в этот раз не рекомендована. Необходимо дальнейшее изучение пять-шесть-один-восемь. Завершить процесс и проследовать в альковы». Ухура и Боген прислушались к тишине консоли. — Кирк? — позвала Ухура. — Как слышно, прием? Доктор МакКой? *** Кирк медленно поднялся на ноги. Прямо над ним тонко взвыли системы ускорения. Он лихорадочно огляделся в поисках фазера — по-прежнему ни следа. Джим торопливо забрался наверх, к фонарю маяка. — Он сбегает, Боунз, — задыхаясь, позвал Кирк, — валит отсюда. — Кирк, что там у вас творится? — позвала Ухура в микрофон. — У них тут флаер, — доложил Кирк. Джим видел вспышки алой стробы по краям защитного щита. Но когда завывание двигателей стало громче, вспышки исчезли. Кирк внезапно понял, что фонарь и был кораблем: рой каким-то образом ассимилировал авиационную стробу — прекрасное прикрытие. — Ухура, вызывай тактиков Флота! — заорал Джим. — Пускай наводятся на этот корабль! Где-то внизу закряхтел МакКой. Кирк глянул вниз и увидел, как друг поднимается на колени, цепляясь за перила. Удивительно, но его фазер был все еще при нем. — Боунз! — взвыл Кирк, перекрывая стон двигателей. — Кинь мне фазер! МакКой размахнулся и метнул оружие точно в протянутую руку Джима. Тот выкрутил мощность на максимум, шестнадцать пунктов, и сузил поражающую зону. Потом шагнул назад, в проем, скатился по перилам вниз, утвердился на ногах, навел фазер точно на корабль и выстрелил. Взрыв вышел потрясающий. Выстрел Кирка снес всю верхушку шпиля. Прочный люменитовый конус раскололся, словно хрупкий хрустальный бокал, обломки взмыли вверх и… огненным дождем посыпались вниз. Кирк вцепился в перила и спрятал лицо, когда верхушка здания содрогнулась. Осколки люменита посыпались в проем. Где-то ниже доктор МакКой прижимался к стене, свернувшись клубком. Когда обломки закончили падать, Кирк задрал голову и посмотрел в проем купола. Вокруг завывал западный ветер. Прямо над ними в воздухе парил куб размером с хижину, будто бы оценивая причиненный ущерб. Поверхность куба покрывали геометрические узоры, подсвеченные призрачным зеленым. Через пару секунд куб поднялся выше, плавно вращаясь. Зеленый куб выглядел странным, но совсем не грозным — Кирк просто зачарованно разглядывал его, пока не понял, что это и был Рой. Но прежде чем он пришел к следующему заключению, куб с невероятной скоростью устремился вверх. Он исчез из виду меньше чем за две секунды.