Почти живой.

Он заходит в класс, а ты? Ты только смотришь. Ты пристально и жадно наблюдаешь за тем, как твоя единственная отдушина занята не тобой и это раздражает. Ты хочешь быть видим, слышим, значим. И это давит. И будет давить дальше. Еще очень, очень долго. Но не на него. Он все также, кажется, довольно спокойно оглядывает то класс, то тебя. Ты видишь все: от его встревоженных взглядов на тебя, до очарованных заглядываний на ту рыжую с передних парт. И, каким бы уставшим и трагичным ты не хотел казаться, ты за него рад. И даже больше - ты ему завидуешь. И, пусть сейчас все очень неточно и довольно странно, даже если он - не главная звезда школы, ты бы хотел оказаться на его месте... Или рядом с ним. Он или не замечает твоих нервных взглядов и оговорок, или не хочет замечать. Ты наблюдал за ним достаточно давно, что б знать, чьего внимания достоин твой кузен. И даже ты, не самая практичная и разумная персона, смог бы сказать, что ему тут не рады. Он один. Всегда один. Как и ты. Ты бы даже сказал, что это - семейная черта. Вы достаточно похожи,что б быть одинаково одинокими. К слову, говоря о влюбленных взглядах, ты успел заметить, к кому прикован твой взгляд и, увы и ах, не смог проигнорировать жгучую ревность, прожигающую тебя. ха-ха Наркоман-музыкант-труп-педофил. Ну что за комедия. Билли, ты идиот и всегда им был, но вот это - что-то новенькое в списке идиотизма, о котором ты задумывался. Тебе кажется, что если бы размышления имели окрас, то сейчас он бы плавно варьировался от теплых и милейших розовых к пламенно-алым. И ты не скажешь наверняка, что этот переход означает: тревогу или пристрастие. И ты опять на него смотришь. Думает ли Спенсер о подобном? Играют ли баллады голоса в его голове? Насколько заметен твой интерес? И насколько же комично, то, какой оттенок приобретает твоя кожа. Голубой, Билли, голубой. Твои размышления, давно пора, прерываются скрипом открывающейся двери и ты видишь довольно мрачного и отталкивающего человека, взгляд которого пугает тебя даже больше, нежели собственный, - учителя. Он же, в свою очередь, поправляя парик, заметно съезжающий в сторону, начинает что-то бубнеть. "Бла-бла-бла. Бла, бла!" - говорит он. Наверняка, он сказал не это, но кем бы ты был, слушая? Но Спенсер слушает и слушает внимательно, записывая едва не каждое слово. Он с этой его темной челкой, слегка торчащей вверх, просто очарователен. Он слушает, заглядывая на эту приторно-милую рыжуху. Слушает, записывая почти каждое слово. Слушает, совершенно игнорируя тебя, как бы ты не ютился по классу, ровно до того, как ты решил позабавиться. Ты берешь испачканную мелом тряпку с доски и непринужденно "роняешь" ее на пол, вынуждая старика-ханжу наклониться за ней и роняя на него половину коробки с мелом. Он же выбегает из класса, стряхивая мел с пиджака. Билли, знай класс, что ты тут, тебя бы уже боготворили. Хотя пугать учителя было и не обязательно, но ты подарил ребятам пару минут свободы, за что твой излюбленнейший племянник одарил тебя теплым взглядом. Возможно, день и не будет таким поганым.