Может попробуем?

      Ровно пять дней после случившегося я не выходил из дома. Я винил себя в случившемся. Я оставался бы дома на много дольше, не смотря на то, что у меня закончилось все, что могло. Больше всего расстраивало отсутствие сигарет и алкоголя. Но на седьмой день мне позвонили из больницы и сообщили, что Артема наконец можно навестить. И я, спешно собравшись, помчался к нему. Меня в те минуты не волновало совершенно ничего, хотелось скорее обнять любимые плечи, вдохнуть любимый запах. И я бежал, по прокуренным лестницам своего подъезда, совершенно забыв о существовании лифта.Очнулся я только на полпути к больнице, когда тело начали пронизывать тонкие жала холодного осеннего ветра. Но останавливаться совершенно не хотелось, и я продолжал бег. До больницы, по лестнице, до палаты.       Артем лежал на своей больничной койке, бледный, худой, и, как загнанный зверь, пугливо озирался по сторонам.       — Владик, — прошептал парень, когда к нему пришло осознание, что на пороге его палаты стоит не псих с ножом, а я.       — Тем, Темочка, прости меня, сбивчиво начал я, — Я так виноват, родной мой. Хороший мой…       — Влад, стой, подожди, — захрипел Артем, — знаешь, нам нужно расстаться.       И тут, я подумал, что у меня остановится сердце, что это все не правда, что это бред, который подсовывает мне мой воспаленный, из-за недельного запоя мозг, но Артем хладнокровно продолжал:       — Знаешь, однополой любви не существует. Тебе просто хочется верить, что ты любишь меня, а я люблю тебя. Но это не так. Это иллюзия. Я уеду домой, к родителям, к Лие. Мы с ней поженимся, нарожаем детишек, будем счастливой семьей. А ты будешь счастлив с другой очаровательной девушкой, ты поймешь, когда встретишь ту, единственную. Ты поймешь, когда без памяти влюбишься в нее.       — Не влюблюсь, — тихо и горько, — Можно поцеловать тебя? В последний раз, — с надеждой.       Растолковав, молчание как согласие, я накрыл своими губами его губы, скользя по ним кончиком языка. Нежно, легко, с привкусом горечи и отчаяния. Артем мне отвечал. Отвечал так прекрасно, как умеет только он. А потом я молча вышел из палаты, прикрыв за собой дверь.       Придя домой, я снова пил, надеясь, что утром все снова будет как раньше, что Артем передумает, что все это он наговорил в бреду наркоза.       На следующий день я снова сломя голову понесся к любимому. Но в больнице улыбчивая медсестра сообщила мне, что у Темы гости. Но я, не обратив на это внимания, прошел в палату. Там, рядом с ним сидела мама парня и Лия. Мама Артема при моём появлении, с отвращением взглянула на меня, встала и позвала на пару слов из палаты.       — Влад, да? — спросила она, когда мы вышли в узкий, пропахший хлоркой коридор. Я молча кивнул, — Слушай, не морочь моему ребёнку голову своей пидорской любовью. У него есть девушка, он любит ЕЁ. Ее, а не тебя. Я в этом уверена. А с тобой у него просто увлечённость, потому что это что-то новое в его жизни, это любопытство, не более. Напридумывали любовь. Не подходи к моему сыну больше, ясно?       И тут я понял, что нашло на мое зеленоглазое счастье. Ему просто хорошенько промыли мозги родители, как мои когда-то пытались мне. После этого мне не хотелось ничьей помощи, ничьей поддержки, ничьих советов. Мне не хотелось снова напиться, забыться. Не хотелось ничего. Полная апатия и безразличие.       Так я провел еще неделю. Артема выписали. Он снова жил в общаге. А еще через неделю трель телефона разбила хрустальную тишину моего убежища.       — Влад? — раздалось на том конце.       — Да, а кто это? — хриплый вопрос.       — Это Лия, можно я приду к тебе, — Не вопрос, скорее убеждение.       — Что ты хочешь?       — Поговорить.       Вот и все. Лия сбросила вызов. А минут через пятнадцать раздался звонок в дверь.       Девушка молча вошла в мою квартиру, сняла обувь и так же молча прошла в кухню. Я налил ей чай.       — Я пришла забрать кое-какие вещи, Артема, — вот и все одна фраза, а мое сердце пропустило удар.       — Хорошо, забирай, — спокойный ответ.       — Я, сначала, хочу поговорить с тобой, — чуть слышно пролепетала Лия, — В общем, Тема стал слишком холодным ко мне. Он так часто говорит, что любит меня, будто пытается сам себе это доказать. Но у него нет той искры в глазах, что была раньше. Да и в постели у нас не получается, он просто меня не хочет больше. Я чувствую, что это конец, что никаких НАС уже давно нет.       Лия заплакала. Не люблю, когда кто-то плачет в моем присутствии. Я просто теряюсь и не знаю, что сказать.       — Знаешь, Лия, я не хочу тебя обидеть, но чего ты ожидала? — спросил я, но получилось слишком грубо, даже для меня, — Давно не новость, что ты ему не нужна.       Лия громко всхлипнула и начала быстро собираться. Я просто не смел ее задерживать. Может в другой раз у неё получится забрать у меня вещи Темы, забрать частичку меня самого. Но, я сделаю все возможное, чтобы все вернуть.