***
Они отправились по своим делам. Пока мужчины проводили время на рыбалке, их становилось ни чуть не меньше. Однако вечером Нами отправила младшеньких и осталась дома одна. Каждая редкая минутка тишины и отдыха ценна в этом доме, несмотря на то что Санджи весьма бережно относился к своей дорогой жёнушке. Девушка села в кресло, держа в руках книгу, которую ей когда-то подарила Робин. Самое время почитать, пока на горизонте всё тихо. Мягкий свет лампы освещал желтоватые страницы, на коленях лежал тёплый клетчатый плед, создавая особую умиротворяющую обстановку. Сама того не заметив, Нами заснула в кресле прямо с книгой в руках.***
Проснулась девушка от легкого толчка. Тяжелые веки никак не хотели подниматься. — Мамочка, просыпайся, — тихо прошептал детский голосок. — Сатоши-кун, иди поиграй с другими ребятами, я сама разбужу твою маму, хорошо? Тот молча удалился из родительской спальни, после чего Ноджико со всей силы треснула сестру по щеке. Глаза Нами сразу же широко распахнулись, и она увидела, что лежит на полу рядом с кроватью. Вокруг царил сущий хаос: пустые бутылки, некоторые из которых были разбитыми, разбросанные вещи — напоминание о прежнем уюте и тепле. — Что ты?.. — Поднимайся, пьяница! — Девушка была в ярости. Её рука резко схватила бледное запястье сестры и с хрустом потянула, заставляя Нами встать на ноги, но та едва ли могла это сделать. — Что происходит?.. — хриплым голосом спросила рыжая. — Ты уже все мозги пропила или немного осталось? — кричала сестра. — Вставай сейчас же. Мне тошно смотреть на такую тебя. Нами потихоньку поднялась с пола, опираясь на кровать и тумбочку. Её одежда была грязная и порванная, а под некогда аккуратными ногтями красовались черные куски крови, земли и мха. Шелковистые блестящие локоны превратились в спутанный клок грязно-рыжей пакли. Ноджико же наоборот была аккуратно одета в непривычный для неё строгий мрачный наряд, волосы старательно уложены. — Что тут происходит?! — воскликнула Нами, непонимающе глядя на сестру. — Тише. Пойдём, я помогу тебе вымыться. Девушка оперлась на сестру, и они потихоньку добрались до ванной комнаты. Тело не слушалось, разбитые в кровь колени тряслись, как и бледные кисти рук. В ванной комнате их уже поджидала Робин в аналогичном строгом и мрачном одеянии. — Робин? Я так рада тебя видеть! По какому поводу ты здесь? — оживилась Нами. Та обняла девушку и тихо прошептала, отводя заплаканные глаза: — Хотела бы я приехать при других обстоятельствах, дорогая. Мои соболезнования... Робин поспешно удалилась, оставив на тумбочке одежду для Нами. — Да что здесь происходит?! — Не пугай меня, Нами. Давай поторопимся, ведь скоро все соберутся. После того как Ноджико привела в порядок сестру, они пошли на окраину деревни, ближе к месту, где захоронено тело Бельмере. Там уже собрались и близкие друзья семьи, и все повара ресторана Барати, и Мугивары... Все, кроме одного. — Давайте поскорее начнём?.. — рассеянно ни то спросила, ни то попросила Мариа, подтирая глаза платком. — Всё готово, — хрипло произнес старик Гэн-сан. — Что готово? Кто-нибудь мне скажет, что здесь происходит?! — кричала Нами. Луффи молча подошёл к ней, снимая шляпу и придерживая её рукой на уровне груди. — Нами, мы все сочувствуем твоему горю. Можешь не сдерживать слёз — это нормально. Серьёзный тон накама насторожил девушку больше прежнего, она обогнула парня, Ёсаку с Мариа, потом Джонни... Они все старались удержать Нами, но Луффи попросил их этого не делать. Тогда пред ней предстала жестокая реальность. Посреди поляны стояли два гроба, а рядом уже были готовы две такие же по размеру ямы. Нами бросилась к открытому гробу и обомлела. В нём лежал горячо любимый ею муж. Лицо стало белее прежнего, дрожащие кисти прикрывали застывшие в ужасе губы, с глаз покатились слёзы. — Санджи... — немо прошептала вдова. Но второй гроб скрывал ещё большее потрясение. — Кей-чан?.. — Нами! — воскликнула Ноджико, когда та упала на землю, лишённая всякого разума. К ней тут же подбежали доктор Нако и Чоппер с нужными медикаментами. Луффи подошёл к гробам и закрыл крышки. — Ты был прекрасным человеком, коком и накама, Санджи... — сквозь слёзы произносил он. — Ты был также превосходным отцом. Хотел бы я познакомиться с твоими сыновьями и дочкой раньше. — Нет! — кричала Нами, вырываясь из рук Джонни, Ёсаку и Ноджико. — Они живы... Санджи и Кей-чан не могли умереть! Проверьте их пульс — они живы! Она захлёбывалась своими же слезами; пытаясь вырваться, разрывала ногтями землю; брыкалась ногами, ломая каблуки туфель. Обезумевшие, заплаканные, широко распахнутые глаза нагоняли страх. Бледная кожа краснела от перенапряжения, грудь металась от бешеных рыданий и отчаянных попыток кричать. — Держите её, я вколю успокоительное, — сказал Чоппер, набирая в шприц прозрачную жидкость из ампулы. — Нет! — перед лекарем возник маленький сын безутешной, Сатоши. Он храбро закрыл собой мать, пытаясь защитить от неизвестных ему ранее людей (ну, или не совсем людей). — Сатоши-кун, отойди, — просил доктор Нако. — Эти люди — накама твоих родителей. Они не причинят вреда Нами-чан. Ей сейчас очень тяжело, поэтому просто доверься им, позволь облегчить страдания твоей мамы. С минуту колебавшийся, он отошел в сторону, заливаясь слезами. Где-то в стороне тихо плакали Эмико, Наоки и Леон, хоть он и не понимал всей ситуации и, скорее всего, навсегда забудет об отце и брате. За ними присматривала принцесса Виви, приехавшая сюда. Она старалась не рыдать при детях, как бы сложно это ни было для неё. Обездвиженное тело Нами продолжало шептать: — Я ненавижу вас... Вы похоронили их заживо... Я слышала стук их сердец...***
— Похоже, что Нами совсем ничего не помнит. Её сознание блокирует информацию о смерти Санджи и Кейоши, поэтому она каждый раз как будто заново узнаёт об этом... — констатировал Чоппер. — А когда осознаёт всё, начинает пить, и всё по новой, — на выдохе подтвердила Ноджико. — Надо что-то делать с детьми... — шептал Усопп. — Да, они совсем не разговаривают даже со знакомыми им людьми, — подтвердил Чоппер. — Нами не справится с ними одна, — твердила Робин. — Никто не справится один! — воскликнул Луффи. — Поэтому нам надо помочь ей. — Как ты поможешь ей, дурья башка?! — взорвался Усопп. — Давайте заберём Нами с детьми к себе на корабль? — Не самая удачная идея, — возразил басом Зоро. — Это еще почему?! — вспылил капитан. — Потому что они всего лишь дети, а мы пираты! Как ты не понимаешь? — пытался донести до него Усопп, но тщетно. Накама продолжили спорить об этом. Нами слышала все их разговоры сквозь сон, но у неё не было сил и пошевелиться. Даже прилагая усилия, девушка не могла и век поднять. Перед закрытыми глазами снова возник величественный образ мужа. Она любила Санджи больше, чем себя... как и их первого сына, погибшего ещё ребёнком. Злой судьбе мало было отнять у Нами мать, детство, так ей надо было ещё и мужа с сыном заволочь в объятья смерти... — Любимый... Санджи... За что же нас разделили? За что отняли у меня и тебя, и Кей-чана?! Почему это произошло именно с нами? Всё ведь было так хорошо... Почему?.. — говорила она сама с собой в глубине своего сознания. — Нами, — неожиданно нашла отклик она, — иди ко мне... — Это был тот самый голос. — Да, я уже иду к тебе, родной... Всё заволокло нечто белое. Сразу стало так спокойно, мягко и тепло, будто лежишь в ванне с парным молоком. Темнота отступила прочь, забрав с собой и боль, и страх, и горе вдовы.***
Нами вздрогнула и проснулась в том самом кресле. Сердце её судорожно сжалось, ком подкатил к горлу. Сдерживая его, девушка встала и посмотрела в окно. Солнце взбиралось по небосводу, показывая свои первые лучи. Рассвет. Розоватый свет залил комнату, тускло освещая её. — Значит, сейчас около шести часов... — прошептала Нами. Она кинулась к спальне, но там никого не было, как и в детской... Неужели это был не сон? Девушка вихрем выбежала из дома. Она не знала, куда ей деться, бежала, пока глаза ещё хранят верность хозяйке. Внезапно она споткнулась о торчавший из дорожки камушек и упала в мужские объятья. — Нами, что ты тут делаешь? — удивлённо спросил до боли в сердце знакомый и родной голос. — Ещё слишком рано. Тебе нужно больше спать. — Санджи?.. — прошептала жена, сжимая в руках рубашку мужа. Её глаза снова наполнились слезами, но уже величайшей радости: с ними всё хорошо. — Дорогая, что с тоб... — Нами прервала парня крепким, страстным, но очень нежным поцелуем. Санджи покраснел, прижимая к себе девушку одной рукой. — Ты чего это? — стеснительно спросил он под хихиканье детей, стоявших сзади супругов.