Фантом

– Михаэль, Вы меня слышите? – донёсся до меня бесцветный шёпот.       Темно. Я прислушался к своему телу. Точнее, пытался прислушаться, но его словно бы и не было. Я мысленно отдал приказ своим рукам прикоснуться к лицу. Ничего не произошло. Ещё раз. – Не стоит, Михаэль, – снова тот же женский голос.       Так-так... Фраза последовала после того, как я решил поднять руки. Значит, со стороны видны мои попытки, следовательно, конечности при мне. Уже что-то. Что за прикол сидеть в темноте? Включи же ты, наконец, свет! Или же дело не в освещении?.. Неужели, я... – Ослеп? – вслух озвучил я свой вопрос, ошарашено выдохнув. – Да.       Да? Это всё, что она хочет мне сказать? А как же хоть какое-нибудь объяснение? Подробности? Ну, хотя бы на стандартное «мне очень жаль» я могу рассчитывать, приличия ради?! – Точно? – на всякий случай уточнил я. Всё-таки ситуация нестандартная, и как реагировать на подобное никогда не приходило мне в голову ранее. А жаль. Возможно, будь у меня минута-другая подготовиться к подобному, я бы выкинул что-нибудь дельное. – Как видите. Точнее... – Заткнись, - прошипел я. – Ты вообще кто? – Член красного креста. Что, не узнаёте? – Никак наплечную повязку с эмблемой не могу разглядеть, – сквозь зубы процедил я. – Потеряли зрение, но приобрели умение посмеяться над собой – хоть что-то, верно? – Да вообще. А теперь скажи мне, как я могу обменять эту хрень обратно? Есть хоть какие-нибудь соображения? Да, хоть, сделка с дьяволом, мать твою! Думай же! – Сегодня воскресенье: дьявол Вам вряд ли ответит. А вообще, хочется верить, Вы в полной мере осознаёте, невозможность выйти невредимым из той ситуации, что учинили. Так что, наберитесь терпения, Михаэль. – Предлагаешь вот так просто бездействовать? Сидеть и ждать, пока снизойдёт озарение в прямом смысле?! – Если можете предложить что-то другое, я Вас внимательно выслушаю. Если же нет, тогда от Вас действительно не требуется ничего, кроме как ждать озарения. Причём, озарение в переносном смысле Вам бы тоже не повредило. А пока просто поправляйтесь и радуйтесь своей удаче, которая, не пойми, за какие заслуги, свалилась на вашу голову. – Несказанное везенье, – зло выплюнул я. – Зря иронизируете, Михаэль, – чёрт возьми, как меня бесит это напускное спокойствие в голосе и липовая вежливость! Я попытался снова зашевелиться и, судя по звуку движущегося чего-то совсем рядом, мне это удалось. – Да пошла ты, – я перекувыркнулся, чтобы подкатиться к противоположному краю кровати. – Осторож... но, – через долю секунды я уже соображал, что произошло, лёжа на полу.       Хорошая новость: впервые после пробуждения я почувствовал собственное тело. Плохая – ощущение было не из приятных. Проклиная вслух весь белый свет, я пытался подняться, но ничего не получалось: как только я опирался на руки, они вздрагивали и сгибались в локтях из-за чего я несколько раз приложился подбородком о деревянный пол и прикусил щёку. Сплёвывая кровью, я продолжал и продолжал свои попытки, ощущая себя жуком, перевёрнутым к низу панцирем, который только и может, что дёргать лапками, пока не выбьется из сил. Я чувствовал на себе испытующий злорадный взгляд. Вот только рука помощи, как-то не ощущалась. – Я тебя ненавижу, – произнёс я, в очередной раз тормознув лицом о пол. Послышался звук медленно приближающихся шагов. Эта гадина позволила себе схватить меня за волосы и повернуть к себе лицом. – Это взаимное чувство, – надо же, я ей поверил.       И, решив отметить нашу обоюдную ненависть, я плюнул туда, где предположительно находилась эта дрянь. По недовольному шипению понял – попал. Хм, да я как был отличным стрелком, так и остался – вот, талантище оно и ослепшим будет талантище. Она ушла, закрыв за собой дверь и оставив меня рассуждать о своей офигенности в одиночку. Но вскоре вернулась – видать, смывала следы нашей взаимности. – Уже соскучилась? – Не прощу себе, если упущу такой живучий экземпляр как Вы из виду. – Хватит «Выкать», бесит. У нас с тобой всё равно ничего не получится, можешь не льстить, - оскорблённый её насмешкой, ответил я, чем вызвал лишь новый смешок. – Как можно, Михаэль, вот так просто разбивать девчачьи мечты? Я-то думала, отвешу пару комплиментиков, ну там, поцелуй в щёчку, шоколадку в руку, и дело в шляпе. Давай, я помогу, - с её помощью мне удалось подняться и лечь обратно на кровать. – «Комплиментик» был пока один и то спорный. Живучесть, это не совсем то, о чём мне хотелось бы слушать хвалебные оды, - заметил я, пока меня закутывали в одеяло. Беспомощно... зато так тепло. Да и падать, в случае чего, будет не так неприятно. – Даже моя неиссякаемая фантазия зависла на поиске второго. – Может, не такая уж она и неиссякаемая, как думаешь? – огрызнулся я на её хамское замечание. – Может, не такой уж ты и офигенный, как думаешь? Голоден? – не успел я ответить вопрос, как она тут же сменила тему. – Если мне придётся питаться через трубочку – то, нет, обойдусь. – Боже, какие мы гордые. – Какие есть. Ну, так что? Можно мне доверить ложку? – Ну, ложку, пожалуй, можно, а вот с вилкой придётся подождать. Посмотри, - она взяла меня за руку и вытянула её вперёд, - она ходуном ходит, можешь и пораниться. – Вижу! – выдернув из её хватки руку назад, прикрикнул я. – Чёрт... Серьёзно, я не специально. – Ладно, веди уже, - выдохнул я, поняв насколько это безнадёжный случай. – Куда? – нет, несколько секунд назад, я всё же понял, насколько это безнадёжный случай, не до конца. – На кухню, само собой, не в ресторан же... Нет ни малейшего желания выходить в свет, знаешь ли, – я слышал, как она цыкнула. – Голова не мытая, так и скажи. – Как же ты меня бесишь. Где эта кухня, пошли, - я только опустил ногу на холодный пол, как она с силой впечатала меня в матрац. – Больно же, дура! – Ты даже на кровать залезть не можешь самостоятельно, куда тебе ходить! Михаэль, нужно отдыхать, а не по лестницам скакать, иначе ты ещё долго не поправишься. Подожди здесь, я сейчас вернусь, - что ж доля правды в этом была.       Пожалуй, так даже лучше: хоть не врежусь ни во что. А то я расшибу себе лоб прежде, чем дождусь хоть какой-то помощи. Я кивнул и спрятал ногу обратно в тепло, слушая отдаляющиеся шаги. – Только это... У меня аллергия на животный белок, так что... – Знаю, - не дав мне закончить, ответила она и вышла.       Что, неужто даже не пришлось подробно перечислять всё, в чём он содержится? Повара в Вамми-хаусе уж очень любили мучить меня подобным образом, и, кажется, этих кухарок не очень-то заботило, что маленький ребёнок может этого и не знать вовсе. Однажды они накормили меня бутербродами, в составе которых оказалась брынза, а потом удивлённо разводили руками над моей пятнистой тушкой, лежащей в больничном крыле: «Кто ж знал, что в овечьем молоке тоже есть твой этот, как его, животный белок?!». Да, действительно, кто бы мог подумать. Ох, мир полон идиотами. И я один из них, раз упустил одну важную деталь... – Откуда ты знаешь про аллергию, а?! – как только вошла она, выпалил я, подпрыгнув на кровати, охнув от боли и мысленно перебирая всевозможные варианты. – Разве это был секрет? – Разве об этом писали во всех газетах? – Нет, вовсе нет. Во всех газетах можно найти информацию разве что более общую о тебе. – Обо м-мне? – от неожиданности голос дрогнул как у овцы. Ну же, Кель, соберись. – О тебе, - ставя, кажется, мини-столик с едой мне на кровать, подтвердила она. – Не знаю, обрадует тебя это или же наоборот, но тебя «похоронили».       Меня это должно не просто радовать, а прямо-таки приводить в восторг: значит, полиция не будет искать меня, да и Ниа тоже. Кроме того, он выкинет это уродскую пальчиковую фигурку, что якобы была мной – лучше бы вуду практиковал с их традиционными куклами, честное слово. А самое главное, теперь я могу не опасаться Киры.       Если всё так радужно, то почему я не слышу цокот копыт единорога? Наверное, потому, что «мёртвый» Мелло не имеет совершенно никакой власти. Наверняка дальние пешки, с которыми я даже не был знаком, сейчас подминают под себя всю власть в банде. Не хорошо. У меня совершенно нет времени снова наращивать свой авторитет. Получается, от них помощи я не дождусь, даже если вдруг неожиданно «воскресну» - теперь я буду лишь помехой. Значит, и для них я должен покрываться фритюрной корочкой в аду как можно дольше. Но это всё кажется такой мелочью по сравнению с тем, что я сейчас не понятно где, не понятно с кем, весь разве что не присмерти, и помощи мне ждать не от кого, особенно теперь. – Безысходность, – голова начала трещать, переваривая всю бедственность моего положения. – Что там было ещё написано? – Не много. Там даже имени твоего настоящего не было: написано, что преступник был известен под именем «Мелло», что вместе с напарником организовал похищение Такады, а потом в результате несчастного случая погиб вместе с ней. К слову, там ещё упоминалось, что у полиции есть предположение, что соучастников похищения было больше, просто о них пока неизвестно, а так же есть вероятность, что несчастный случай вовсе не был таковым. Но это лишь их догадки, которые они, по-видимому, не собираются развивать: перевёрнутый фургон и два сгоревших до не узнавания тела намного проще приписать к несчастному случаю. А пытаться узнать, сколько было соучастников, нет никакой необходимости: даже если и был кто-то ещё, то они верят, что Кира сам со всем разберётся.       Я знал, что есть куча более срочных вопросов, нежели тот, что занимает сейчас все мои мысли... И, тем не менее, мои приоритеты расставились в своём порядке без ведома здравого смысла. – Они, правда, убили его? – Именно так утверждает полиция. – Я про Мэтта, моего напарника, - словно это могло что-то изменить, уточнил я. Что если, мы сейчас говорим совершенно о разных людях? Ну а вдруг?.. – Я про этого геймера и говорю! - чуть ли не как оскорбление выплюнула она. Эмоции, серьёзно? – Хакера, - машинально поправил я её, точно также как и меня когда-то поправлял сам Мэтт. «– Боже, Дживас, какая к чертям разница?! – возмущался я каждый раз, смотря как этот «хакер» пытается побить очередного главаря на новом уровне. – Ну, это, это... Ну, - пытаясь облачить мысль в слова, бубнил он, зажимая зубами фильтр сигареты и ещё активнее нажимая кнопки. – Я же не только играю, но и делом занимаюсь. Иногда. Да и солидно, что ли. – С каких это пор, Мэтти, ты у нас в пижончика с Уолл-Стрит заделался? – Пошёл ты. И ты иди, - сказал он кому-то, кто обжился в его приставке, вложив в эти слова даже больше эмоций, нежели в адресованные мне. Ненавижу, когда меня игнорят. – Лондонский денди тебя больше устроит? – изначально его внимание привлекла лишь «денди» - любимая игрушка детства. Но потом он даже на пару секунд отвлёкся от игры, чуть поднял глаза в пустоту перед собой, словно примеряя костюмчик, и уже решая, по каким карманам распихает свои сигареты. Мэтт в жизни бы не надел одежду, где не смогли бы уместиться сигареты. Четыре пачки. Как минимум. – А что, прикольно, - его оценивающее хмыканье заставило меня прыснуть от смеха. – Конечно, прикольно: не каждый день увидишь бельчонка в твидовом пиджачке. – Солидного бельчонка-хакера в твидовом пиджачке, - вспомнив, с чего начался разговор, поправил Мэтт».       После этого он снова погрузился в виртуальный мир, выдыхая клубы дыма изо рта, и воспоминание оборвалось. Отвратительное чувство пустоты как всегда пунктуально, а потому, не заставило себя долго ждать: и вот, словно я только что прочёл последние строчки любимой книги, и теперь меня насильно выбрасывает в реальность. Я снова лежу в кровати, перед глазами мрак, а Мэтт так и остался там, в воспоминаниях, где жизнь, как на видеоплёнке, никогда не перестанет кипеть. – Ты ещё тут? – Тут, - я и не заметил, когда она села на кровать. – Ты... – ... задумался, - закончил я. – ... улыбался. И даже усмехался. – Намекаешь на признаки истерии? Забудь, я просто... Ладно. Ты там что-то говорила о шоколадке. Пропустим все эти комплиментики, поцелуи в шею... – Щё... – Да хоть хер за щеку, всё равно пропустим! – вспылил я, не дав ей меня поправить. – Хам! – Нечего меня перебивать своими исправлениями. Шея, щёки – говорю же, перейдём к главному: давай сюда мою шоколадку, - я требовательно протянул руку. – Быстрее, я начинаю нервничать, - не ощутив, чтобы туда хоть что-то положили, угрожающе добавил я. – Да-да, шоколадная ломка. Я наслышана. – Кто бы сомневался. Откуда, не расскажешь? – Это не твоего ума дело. – И где мой шоколад? – Его нет. – То есть ты знала, как он мне нравится, и всё равно не потрудилась прихватить хоть плитку?! Из принципа, да?! – наверняка, она даже не постаралась подавить свой смешок. – Ты так прикольно злишься: рычишь, нос морщишь, волосы с глаз убираешь, зачем-то, но ладошку так и держишь протянутой, - представив, как глупо это выглядит со стороны, я прижал руку к груди. - Ладно, на самом деле, я решила, что шоколад – прекрасный рычаг давления. – Это слишком жестоко. – Что поделать, какой мир, такие и методы, - посмотрите только - ещё и издевается! Святым манипулировать пытается! – Короче, бартер: ты принимаешь все необходимые лекарства, не мешаешь менять повязки и ешь нормальную человеческую еду. Взамен получаешь свой шоколад. Идёт? – Хм... Теоретически, любой адекватный человек и так согласится с твоим запросом, даже без ответных требований. Тогда, в чём подвох? – Подвох в том, что в теории мы говорим об адекватном человеке, а на практике дело обстоит несколько иначе. – Я адекватный. Нет, я даже лучше, чем адекватный. Я идеальный. Я безупречно могу... – Отложить свою мантру, до того момента, как я выйду? – Как. Же. Она. Меня. Бесит. – Ну, так что с обменом, идеальный ты мой? – Она взяла что-то с моего подноса. И это что-то предательски знакомо зашуршало. Поверить не могу! Моя шоколадка всё это время была на расстоянии вытянутой руки от меня! От возмущения я даже не сразу смог наорать на неё. – Чтоб тебя черти отодрали во все щели! – фраза эхом отразилась от стен, распространяя всё моё раздражение и негодование. Да как она посмела, так поступить со мной?! И без её издёвок хочется удушиться собственными повязками, а тут ещё и последнюю отраду не дают. – Верни меня под этот чёртов фургон! Лучше б я на одном из девяти кругов ада затерялся, чем был тут! – С этой просьбой не ко мне. От меня требуется спасти твою блондинистую шкурку, а не добить. Так что будь добр, постарайся не сдохнуть за эти пару дней. А после, когда окажешься у Ниа, ты волен делать всё, что взбредёт в твою гениальную голову. Приятного аппетита, Михаэль.       Она отдала мне шоколад и ушла. Помня уговор (на который я, кстати говоря, так и не ответил согласием, хотя, ясное дело, оно тут отчётливо подразумевалось), я сначала поел «человеческой» еды, и только потом принялся за шоколад. Долго смакуя каждый кусок, раздумывал над всем услышанным, искал ответы и находил ещё больше вопросов.       Нахожусь ли я сейчас у людей Ниа? Не похоже. Иначе, я бы оказался в больнице, а не пойми у кого. Да и сам Ниа наверняка бы уже был тут: как минимум пришёл бы глянуть на «оригинал» своей игрушки – надо же сделать новую, а то стрёмно играть устаревшей версией куклы! Возможно, как он всё же увидит меня, то первым делом прилепит этой несчастной фигурке две монокулярных заплатки на глаза. Ладно, сейчас не до пальчиковых пупсиков. Значит, белобрысик не в курсе моего спасения. Пока. Но, зачем или почему, я должен быть через пару дней у него? Теперь о спасении. Она сказала, что в газете упоминался сгоревший фургон и два неузнаваемых тела. Если я выжил, то чьё тело, помимо Такады, превратилось в угли? Если эти же газеты не упоминали моего настоящего имени, откуда этой девчонке оно известно? Откуда известно про мою аллергию и любовь к шоколаду? И это её идиотское «приобрели умение посмеяться над собой» - кто ей сказал, что я не умею смеяться над собой? Кто вообще мог об этом знать?! А откуда она знает о пристрастии Мэтта к видеоиграм? А ещё, здесь впервые слетела её безэмоциональная маска. Почему? Она и Мэтта ненавидит, так же как и меня? К слову, чем я успел заслужить ненависть? И если от неё требуется спасти меня, значит, кто-то же этого требует. Кто? И ещё один вопрос, требующий ответа: что же произошло тогда на дороге? Была ли та странная боль попыткой Киры избавиться от меня, догадавшись, что именно я похитил Такаду, или же это было простое совпадение?