Странно. Сегодня, когда я открыл глаза, в мозгу что-то плотно засело. Какая-то картинка... Будто я видел что-то во сне. Очертания давно забытого мною места, шелест травы, шум бегущего ручья, пение птиц, солнечные лучи, ласкающие кожу, заставляющие жмуриться от света... И какое-то странное ощущение теплоты и безопасности, будто здесь я был всю свою жизнь и точно знаю, что со мной не случится ничего плохого. Однако за этими странными видениями следовало мгновенное пробуждение, после которого я быстро все списал на то, что не привык к спокойному сну.
Хм. Видеть сны...
Что за нелепость? Одиночкам сны не снятся. По крайней мере все, кого я встречал, жаловались на это. Будто вирусу было мало всего, что он смог у нас украсть и он решил посягнуть еще и на эту часть нашего сознания... Объяснения, впрочем, придумывались самые разные - как мной, так и другими. Лично я всегда считал, что это связано с нашим образом жизни, ведь паранойя - спутник очень полезный, но за ее компанию приходится дорого платить. Даже процесс мышления у нас в корне отличается от такового у других выживших, ведь за два года одиночных скитаний мы усваивали совершенно другие уроки и истины. Например - то, что у нас нет товарищей, прикрывающих спину и когда твое сознание отключается, опасности нужно ждать отовсюду. Можно не услышать приближение зомби и проснуться только тогда, когда его челюсти сомкнутся над твоей плотью, можно прошляпить момент прибытия мародеров и попасть к ним в плен, умерев поистине страшной смертью... Это сильно помогает, ведь наловчившись начинаешь просыпаться от малейшего шороха, который может таить за собой опасность. А иногда это может обеспечить тебе просто бессонную ночь, ибо даже комара, пролетающего над ухом, начинаешь принимать за настоящий звук вертолета.
Была и другая точка зрения, больше впадающая в психологию. Впрочем, не могу сказать, что полностью с ней не согласен. Вирус не делал скидок на возраст, пол, прочие признаки и был безжалостен ко всем. Неоспоримая и простая мораль - адаптируйся или умри. Естественно, выживали те, кто выбрал второй вариант. Выживали и менялись, ибо всем выжившим пришлось повидать такое, что даже сейчас все холодеет внутри при воспоминаниях о тех леденящих душу криках. Учитывая то, как работает человеческий мозг... Страшно даже подумать, какие кошмары бы ждали нас во сне, извращенные и гиперболизированные до непостижимых человеческому уму высот. Возможно ли, что отсутствие сновидений - благо, которое мы не можем в полной мере осознать?
Тряхнув головой, будто сбрасывая неожиданно навалившийся груз размышлений, я, наконец, нашел в себе силы одеться и покинуть землянку с целью хоть как-то провести свободное время. Рядом с ней находилась бочка с на первый взгляд чистой водой, которую я вчера не заметил. Умылся как мог и пока что отправился бесцельно бродить. Очень хотелось побыть одному и собраться с мыслями, как я всегда делал перед совершением чего-то рискованного, но коли Кэп по-любому еще вернется в землянку, идеальный вариант, к сожалению, только лес. Возможно потому, что часть его была ограждена и по ней можно было гулять без опаски, да и никому не взбредет в голову шататься там утром. Кроме меня, естественно.
По дороге я не встретил почти никого, что меня даже порадовало. Увидел лишь валящегося от усталости Электроника, возвращающегося с патруля. Говорить мы не стали — лишь пожали друг другу руки и отправились по своим делам - я даже рад, что для него смена закончилась. Отоспится хотя-бы наконец.
Минут через пять я уже спокойно шел по тропинке, не оглядываясь по сторонам и тупо пялясь в землю. Возможно, что пару лет назад я бы мог бесконечно рассуждать о красоте леса, описывать природу, пение птиц и так далее, однако теперь все это не для меня - за два года скитания по лесам я, скорее всего, потерял чувство прекрасного, ибо у леса есть две стороны. Одна - доброжелательная, ибо в нем можно избежать непосильного преследования, ведь на машине там не проедешь, можно подстрелить какого-нибудь зверька и обеспечить себя едой на какое-то время, или же просто найти ее в виде ягод и растений - я сам был в шоке, когда узнал, сколько всего можно съесть в лесу. А есть и другая - ужасающая и опасная. Ночью не видно ни черта, звери покрупнее готовы поменяться с тобой местами и стать охотниками, а упыри могут быть буквально где угодно - не раз находил их в лесу, причем в местах, в которых меньше всего ожидал.
Также очень часто видел привязанных к стволам деревьев упырей, что бы это ни значило. Будто бы какая-то извращенная традиция, ей Богу. Тупость, как по мне. Иногда останавливался и на почтительном расстоянии осматривал их, пытаясь понять, как так вообще получилось. Зачастую на телах не было видимых признаков повреждений - видимо, укус находился под одеждой или же там, где я мог его увидеть, но не хотел приближаться близко. Если честно, выглядит все так, будто кто-то не сумел добить зараженного друга или родственника. Иногда думал, что у них самих не хватило сил покончить с собой, но привязать самого себя - задача не из легких, особенно когда тебя лихорадит и ты угасаешь прямо на глазах. Однако пару раз все же видел людей, перерезавших себе вены. Огнестрела у них не было, так что, судя по всему, решились на это за неимением альтернатив, вот только вирус все равно взял свое и воскресил их тела. Только повреждение мозга может предотвратить это, как-никак...
Шагая и предаваясь размышлениям, вскоре я добрался до какой-то поляны - всего скорее, одной из многих в этом лесу. Но, как оказалось, я тут бы не один. У дерева сидела Славя с альбомом и… Рисовала? Странно. По-моему рисование — последняя вещь, которой мог бы заняться выживший в наши дни. Тем не менее, я помнил отношение к себе с ее стороны и контактировать не желаю. Сейчас я просто развернусь и до рейда мы больше не встретимся, но... Но. Какой-то довольно странный порыв заставил меня сделать прямо противоположное, вдолбив в голову не менее странную мысль - поздороваться. Так, для приличия. Будто бы мне стало стыдно сдавать заднюю при такой ситуации. Хотя, если вдуматься - вроде как меня приняли в отряд, почему я вообще должен беспокоиться о таких вещах? Я продолжил свой поход, но был остановлен девушкой, решившей первой начать диалог.
- Зачем ты здесь?
- Да так, гуляю.
- Нагулялся? - Выражение лица Славяны четко давало мне понять, что видеть меня она не рада. Вот только в чем же я виноват?
- Допустим. - ответил я, уже даже при своем характере начиная закипать от подобного к себе отношения.
- Значит разворачивайся и вали в противоположном направлении.
-Какого… — Нет, это уже было на грани фола. — Ты не зазнаешься случаем?
- Мне вот интересно, ты действительно думал, что можешь просто так придти и заполучить всеобщее доверие? Быть может другие и менее бдительны, но я не такая. Расставим все точки над i сразу, Семен. Мне вообще было бы на тебя плевать - оборона, разведка, одним словом не моя забота. Однако ты попал со мной один отряд и поэтому вот, что я тебе скажу, причем запоминай хорошо - повторять не буду. Рейдеры постоянно живут с ножом у горла. От нас зависит жизнь более пятидесяти людей. Это огромная ответственность и огромные нагрузки - как физические, так и моральные. Скорее всего ты не выдержишь их и просто убежишь и в таком случае скатертью дорога — твой выбор, судить не мне. Но если я заподозрю тебя в том, что ты хочешь свалить с частью нашей добычи или, упаси тебя Господь, предать нас... Пощады не жди. Эти люди для меня - семья и за них я тебя пристрелю без колебаний. Доверие - дело не месяца и даже не двух. Один идиот из отряда обороны, что прожил у нас пол года, решил обчистить склад и по-тихому смотаться - я нашла его, прострелила обе ноги и оставила на растерзание упырям. Заметь, был человек из лагеря. Представь, что я готова сделать с тем, кого подозревала изначально.
Славя поднялась, толкнула меня плечом и пошла обратно в лагерь, оставив меня, недоумевающего, в гордом одиночестве.
От её рассказа мне аж дурно стало, и здесь не нужно было быть эмпатом, чтобы по выражению лица понять - она говорила на полном серьезе. С виду девушка спокойная, даже в чем-то приветливая, но… Это только с виду. Внешность обманчива, особенно в наше время.
Хотя, в ее оправдание - недоверие Славяны ко мне весьма обоснованно. Честно говоря, наверное я бы сам отнесся к себе таким образом на ее месте, вот только держал бы свои подозрения в себе. Однако Славя их демонстрирует открыто. Члены отряда для нее как родственники, за которых она готова убивать - что-то, чего я уже не ожидал встретить на просторах нашей необъятной после конца света. Только вот я для них чужой и доверие придется каким-то образом заслужить. Возможно, рейд как-то поспособствует этому…
После произошедшего оставаться в лесу хотелось меньше всего, поэтому я направился к лагерю с твердым намерением заняться чем-то продуктивным или хотя-бы сделать вид, чтобы - боже упаси - Ольга или Кэп не закатали меня в асфальт.
Как там он говорил? Забьешь на свой ствол - в один момент он забьет на тебя. Хорошая цитата, однако. Посему стоит хотя-бы проверить свой автомат, за которым я и вернулся в землянку, обнаружив сюрприз - дверь заперта. Стало быть, Кэп уже вернулся. Хорошо, что он мне заранее ключи предоставил, а то сидел бы я у входа как последний дибил и ждал бы его возвращения с последующим втыком. Вошел внутрь, взял автомат и уже собирался уйти, как вдруг обнаружил на столе записку. На верхней части листка большими буквами было написано мое имя. Хм, почему же у меня дурное предчувствие? Так или иначе, нужно прочесть.
«Семен! Доброе утро. Мне надо утрясти кое-какие проблемы вместе с Ольгой Дмитриевной, так что меня ты тут не обнаружишь. Есть сегодня будем в шесть, прямо перед рейдом, но пару консерв нам дали на завтрак, но ты ушел - положил их на стол. Если я по каким-то причинам задержусь, то точно ненадолго; попроси и на меня накрыть, по-братски. Хорошая - хе-хе - новость: тебе будет, чем заняться до рейда. Пулей лети на стоянку и подойди там к девушке с короткими голубыми волосами. Ее зовут Мику и сегодня она руководит подготовкой к рейду. Там и озадачишься, а заодно, возможно, подучишься чему-нибудь.
P.S. И да, Семен, коли мы теперь живем вместе - я тебе не служанка. Убери чертов спальный мешок в шкаф. Еще раз замечу подобное — получишь. »
Мда, неудобно вышло… Я еще минут пятнадцать посидел в землянке, уплетая содержимое консерв и размышляя о чем-то своем, после чего убрал спальный мешок, взял автомат и направился на остановку.
Вот там-то и кипела жизнь. Два десятка жителей лагеря сновали вокруг автобуса и постоянно что-то заносили внутрь. В основном какие-то ящики. Несложно было догадаться, что в них еда, боеприпасы, инструменты и прочие приспособления, способные облегчить выживание в некогда населенных пунктах.
Мику я увидел практически сразу - она практически в одиночку охраняла периметр, причем делала это чрезвычайно эффективно. Сразу видно, что человек со снайперской винтовкой на «ты». Также не могло не радовать наличие на ней глушителя, ведь шанс привлечь нежелательных личностей в таком случае практически равен нулю.
Редко появляющиеся упыри сразу же получали свою порцию свинца в лоб, после чего их оттаскивали в кучу двое ребят из отряда обороны. Причем они совершенно не боялись этого делать, так как Мику за все двадцать семь выстрелов, которые я видел, не промахнулась ни разу - упыри падали замертво один за другим. Внезапно, она отвернулась в сторону леса. Я посмотрел туда, не заметил ничего и решил, что сейчас можно подойти и спросить, что хотел. Уже на подходе мой более-менее наметанный глаз заметил, что позиция Мику была выбрана очень хорошо. Здесь от орлиного взора снайпера не скроется ничто. Рядом с ней были две коробки патронов, а на асфальте валялось большое количество гильз. И ведь каждая пуля приносила смерть одному упырю...
Я даже не успел ничего сказать, как вдруг Мику повернулась ко мне, поднесла указательный палец к губам, призывая меня молчать, после чего протянула мне бинокль и указала направление. Я сел рядом, боясь издать лишний звук, после чего стал смотреть и спустя несколько секунд смог разглядеть посреди лесной чащи оленя, который щипал траву. Далековато будет, однако, но все же - увидеть дикое животное, причем такое, было редкостью. Будто бы они тоже понимали, что нас теперь лучше избегать.
- Свистни. — Шепотом скомандовала Мику.
Видимо ей захотелось привлечь внимание зверя, вот только каждый охотник стремится в первую очередь к себе этого внимания не привлекать. Я уж было хотел возразить, однако воспоминания о том, насколько методично Мику убивала упырей отбили это желание. Ей виднее, как-никак. Я положил два пальца в рот, сомкнул губы и издал громкий свист, после чего все произошло крайне быстро - олень со звериной скоростью отреагировал, поднял голову и уже был готов пуститься в бегство, но... Пуля тут же настигла его. Причем выстрелила Мику за мгновения до того, как он поднял голову. Черт возьми, насколько же профессиональная техника стрельбы...
Сказать, что скорость реакции Мику поразила меня — не сказать ничего. Но для нее такие вещи, видимо, были вполне привычны. Она жестом указала ребятам из отряда обороны местонахождение тушки зверя и они отправились за ней.
- Надеюсь, ты не будешь просить меня попасть в подброшенную монетку. — Заметив мой изумленный взгляд, сказала Мику, усмехнувшись, но как-то безэмоционально. Странным было то, что даже в таких обстоятельствах она говорила шепотом.
- Нет, я здесь не за этим.
Не выпуская из рук оружие, она повернулась в мою сторону со взглядом в стиле «Ну что еще?».
- Капитан сказал, что ты можешь меня занять чем-нибудь, пока идет подготовка.
Эх, чувствую, что скорее всего мне придется убирать тела упырей вместе с теми двумя парнями из обороны. Мику устремила взгляд вдаль и замолчала, заставив меня пару минут стоять недоумевая и не решаясь как-либо обозначить свое присутствие. Однако как оказалось, у ее поведения были причины. Какие - я понял, когда она сделала очередной выстрел, довольно кивнув после увиденного в прицеле и вновь обратившись ко мне.
- Хватит мне малышни на побегушках. Бери бинокль и говори, как только увидишь зомби или что-то, достойное внимания. Уверена, что Кэп не будет против, если ты некоторое время побудешь членом нашего отряда. Формально, разумеется.
Кивнув, я вновь приложился к биноклю. Так и началась моя временная работа в отряде разведки - я искал приближающихся упырей, сообщал об их местоположении, после чего девушка методично их отстреливала.
За тремя вещами можно было наблюдать бесконечно - за огнем, водой и за тем, как работает профессионал. Мику, казалось, полностью отдавала себя стрельбе. По сосредоточенному выражению ее лица было видно, что перед выстрелом она просчитывает каждую, даже самую незначительную деталь, способную заставить ее промахнуться и истратить драгоценный патрон. А ведь это - целое искусство, которое быстро отбило у меня желание завладеть столь убойным, но в то же время требовательным оружием. Необходимо предсказывать будущее положение цели, знать скорость полета пули, учитывать направление и силу ветра... Нет. Пожалуй, это не для меня.
Мику также была довольно необычной персоной - за все это время не проронила ни слова и чувствовала себя вполне комфортно, вот только мне было как-то неловко. Интересно выходит, ведь я вел, да и зачастую сейчас веду себя примерно также. Неужели люди испытывали то же самое, находясь на одном периметре со мной?
- Твари все прут и прут… - сказал я, указывая на очередную цель и пытаясь одновременно разрядить обстановку. По крайней мере для меня.
- Угу… - Послышалось в ответ. Мда, попытка завязать разговор не увенчалась успехом.
Я хотел снова заговорить, но Мику оборвала меня:
- Семен, если ты не можешь найти стоящую тему для разговора, то лучше просто помолчи. А если все-таки найдешь, то говори, пожалуйста, шепотом, хорошо?
Она что, мысли читает?
- Ладно. Не понимаю — ты каждый день вот так сидишь в тишине и отстреливаешь зверей да зомби?
Мику посмотрела на меня как на идиота, но все же ответила.
- Да, именно так. Я просто обожаю тишину. Фактически это мой главный союзник. Вот только когда пытаешься вести себя тихо, обнаруживаешь, что всему на свете до смерти хочется шуметь… — С этими словами Мику прицелилась, совершила очередной выстрел и еще один упырь обрел покой. — Ты тоже должен был это понять за время одиночных скитаний. Но, если судить по инциденту на мосту, ты так ничему и не научился.
- И ты знаешь?
-Это знают все, а в тот момент я так вообще целилась в тебя...
Видимо, "слава" обо мне все же разошлась.
- Тогда... Почему ты не убила меня? Или не помогла мне с ними справиться?
- Честно? Я о тебе ничего не знала и решила, что правильнее будет сэкономить патроны, дождавшись, пока кто-то из вас убьет кого-то и пристрелив победителя, заодно еще какое-то время тебя поизучать. И это дало плоды. Знаешь, когда ты увидел их в вагоне и заметил мертвое тело того бедолаги... С какой же ненавистью ты посмотрел на них... Считай это интуицией, если угодно, но я взяла на заметку твое отношение к бандитам, внешний вид, поведение и решила, что ты не один из них. Вот и подпустила к лагерю. Конечно, на всякий случай я держала тебя на прицеле до того, как ты зашел в медпункт, а после вернулась к своим делам и потом спросила про тебя у Вожатой. Сказала, что ты будешь нам полезен.
Вот это поворот.
- С чего она взяла?
- Два года одиночного выживания, Семен... Либо тебе невероятно везло, либо ты действительно чего-то стоишь. Скорее всего второй вариант - шансы одиночек были крайне малы. Сейчас еще меньше.
- Почему же? Меньше народу, больше свободы действий, нет конфликтов, меньше расход провизии и прочего...
- Длинная история и множество факторов, но как-нибудь спроси Женю о поведении зомби - основной фактор это они. Она частенько наблюдает за ними, что-то изучает, записывает и так далее, но делится не всем. По своим наблюдениям могу сказать, что в последнее время они очень поумнели и начали чаще охотиться стаями. Мы просто пропустили этот момент в суматохе. Помнишь, как в начале пандемии они оказывались заперты в своих квартирах? Однако уже спустя полгода они спокойно пользовались дверными ручками. Замок открыть, конечно, не могли, но все же. Особо опасны те, кто обратился совсем недавно и не успел еще подгнить, а когда мы нашли Капитана, он божился, что видел, как только что обращенные десантники использовали оружие ближнего боя.
- И ты веришь в это? - спросил я с искренним удивлением. - Никогда не нарывался на что-то подобное.
- И я. Пока сама не увижу — не поверю, а лично я видела только тупых зомби. Где-то на востоке отсюда есть разрушенный мост над обрывом. Помню, выследила банду мародеров, перестреляла их, но оплошала и нарвалась на стадо.
- Стадо?
- Так мы называем большие скопления упырей. В общем, мне пришлось бежать. Вышло так, что перила уцелели — по ним я и перебралась на другую сторону моста и следующие пять минут наблюдала, как зомби дружным строем шагают в пропасть и разбиваются насмерть.
- Были бы мародеры такими тупыми...
Мику ничего не ответила — лишь сделала очередной выстрел, из-за которого голова уже успевшего прилично разложиться упыря разлетелась на куски. Так продолжалось еще где-то полчаса, пока Мику не решила высказать все прямо.
- Слушай, Семен, я прекрасно знаю, что работа отряда разведки не для всех и полагаю, что ты мог бы сделать что-то на свое усмотрение в оставшееся время, а разговорами ты меня только отвлекаешь. Лучше иди и займись чем-нибудь другим, до вашего выезда три часа. Не волнуйся - если что, то я замолвлю за тебя словечко перед Кэпом, но только лишний раз не попадайся ему на глаза, если все-таки решишь пофилонить.
В принципе предложение очень заманчивое, но быть может все-таки не стоит портить первое впечатление? Хотя, практически всегда честность — лучшая стратегия. Сейчас в том числе.
- Спасибо, Мику. — сказал я, положив на место бинокль. — Не знаю, что бы я без тебя делал.
Мику отмахнулась, мол, «не благодари» и продолжила методично отстреливать упырей, окончательно дав понять, что моя помощь была скорее фикцией.
Я же отправился на склад, дабы по инструкции собрать-разобрать АК и убедиться в его исправности. К моему удивлению, проблем я не испытал. Встреченная мной Женя бросила в мою сторону несколько недобрых взглядов, что-то постоянно бормотала себе под нос, но все-таки без лишних вопросов открыла мне дверь, оставила себе ключ и наказала закрыть ее после того как я закончу. Взяв инструкцию, принялся за работу.
По ходу дела я постоянно прокручивал в голове рассказы Мику о поведении зомби. Если честно, то они меня пугали. Пара-тройка упырей — это одно, а вот огромная орда — совсем другое. Примерно это сейчас творится в крупных городах. Например, в Москве.
Люди, пытавшиеся выбраться из города, оказались зажаты между молотом и наковальней. С одной стороны — зомби, с другой — солдаты, у которых приказ стрелять на поражение во все, что движется. За несколько дней столица сверхдержавы превратилась в огромное, озаряемое пламенем сотен пожаров кладбище. От одной мысли о том, что эти орды разойдутся кто куда в поисках свежей человечины вгоняют меня в ужас. Однако ходит молва, что расходиться они не торопятся. Будто бы что-то держит их... Поразительно, что даже сейчас люди не утратили своей тяги к мистификации обычных вещей. Как по мне, все это из-за того, что большинство въездов в город перекрыто, а зомби не настолько умны, чтобы их преодолеть.
Покончив с проверкой автомата я вышел из здания склада, закрыл его на замок, вернул Жене ключ и проверил время. Еще два часа. Что-ж, действие закона подлости во всей его... Кхм... Подлости. Именно когда больше всего нужно скоротать время, оно начинает тянуться, будто резиновое.
Сейчас надо бы найти место, в котором можно будет насладиться оставшимися мгновениями покоя и, возможно, даже вздремнуть. С этой целью я подошел к стэнду, на котором все еще находилась выцветшая схема лагеря. Для ориентировки самое то.
Пляж? Нет, могу привлечь внимание нежелательных личностей на другом берегу, если они там есть, да и погода далеко не солнечная.
Столовая? Не, мне там делать нечего. Насколько я понял, ребята из отряда обороны под началом Ольги Дмитриевны крайне дисциплинированы, а значит, накормят в шесть и ни минутой раньше.
Лодочная станция? Почему бы и нет. Там как раз не так многолюдно, вот только опять же — привлеку лишнее внимание.
Возможно, сцена будет отличным вариантом. Кому вообще сейчас может понадобиться сцена?
Пошел я через площадь, держа автомат в руках и постоянно оглядываясь по сторонам. Почему-то мне казалось, что таким образом я создам иллюзию занятости и в случае обнаружения не получу люлей. В итоге я решил потратить еще какое-то время на осмотр уже однажды заинтересовавшего меня Генды.
Забавный факт — ни его, ни статуи пионеров у западных ворот так и не снесли. Хотя, ничего странного тут нет. Вполне могли оставить на память, если лагерь функционировал после перестройки. А об этом говорило все, начиная состоянием зданий и заканчивая его чересчур удачным расположением.
Я побродил вокруг памятника, пьедестал которого частично скрылся за кустами, как вдруг заметил странный отблеск. Решив узнать, в чем же дело, я прошел через кусты и увидел у самого пьедестала люк. Вероятно, он был закрыт на замок, который сейчас лежит рядом. Внизу может быть что угодно.
Что-ж, надо будет сообщить Вожатой, но перед этим постучу по нему. Если там зомби, то он пойдет на шум или как минимум захрипит. Вот только донесся оттуда не стон из мертвой глотки, а вполне живой, человеческий голос.
- Твою же... Ладно. Замечена, разоблачена и раскрыта. Кто там?
Знакомый голос. Подождите-ка...
- Алиса? - недоумевая я вглядывался в глубину прохода. - Ты чего там забыла?
- Твою мать, Семен, заткнись и лезь быстрее сюда!
Честно говоря, у меня не было никакого желания.
- Извини, но…
- Если ты останешься там и спалишь контору, то я тебе твой сломанный автомат лично загоню глубоко в душу. Лезь давай!
Нет, к такому меня жизнь не готовила.
- Ладно, сейчас...
Я осторожно полез вниз и закрыл за собой люк, а когда спустился и посмотрел на свои заляпанные перчатки, то увидел на них ржавчину и грязь, что осталась на перилах от чьей-то обуви. Великолепно.
Там меня ждала Алиса, сидящая на одном из матрасов, сложив руки на груди. Судя по всему, мы находились в каком-то помещении, освещаемом лишь при помощи пары фонариков. Не сказал бы, что тут уютно - такое чувство, будто находишься в каком-то сыром подвале. На стене виднелась надпись «Ленка дура». Интересно, она здесь была раньше или появилась уже после того, как Ольга Дмитриевна нашла лагерь? Я также обратил внимание на дверь, что была заперта на засов, однако меня больше заинтересовали надписи на ней. Это были даты.
- Любуйся. — сказала Алиса с какой-то ноткой гордости, заметив, куда направлен мой взгляд.
Сява, 1962 год. А вот и моей смене конец. Домой!
Максим, 1973 год. Ребята меня никогда тут не найдут.
Семен, 1987 год — Надпись почему-то стерта.
Настя, 2005 год. Надписи нет.
Витя, 2010 год. Я тоже был тут.
Ада, 25 октября, 2012 год. Дверь не открывать — внутри упыри. Зачем я вообще сунулась в этот лагерь?
Алиса, 22 января 2013 год. Окей, теперь это моя точка.
Саша, 2 августа 2013 год. ЗА ВДВ!!!
- Даже Кэп? - удивленно спросил я. На него это было не очень похоже.
- Сама в шоке. Не стоило мне давать десантнику самогон после пяти лет трезвой жизни...
- А, так вот оно что... Ну тогда ясно.
- Раз уж ты зашёл... — Алиса похлопала ладонью по свободному месту на матрасе. - Милости прошу к нашему шалашу!
Я постоял на месте, думая, стоит ли идти у нее на поводу или не вмешиваться в такие дела.
- Да садись уже. Я не кусаюсь. Ну, большую часть времени. - А впрочем, почему бы и нет? Я так и сделал. - Полагаю, тебе нужны объяснения?
- Да, было бы неплохо.
- Ну, я пришла в этот лагерь еще с Ольгой Дмитриевной и было это... - Алиса задумалась, отведя взгляд и постучав пальцем по подбородку. - Двадцатого января тринадцатого года, вот. Если помнишь, зима была просто лютая и эта находка стала настоящим спасением. Когда мы, наконец, расчистили снег, Вожатая повела нас совершать тотальный обход лагеря в поисках находящихся тут зомби. Мы нашли проход в шахту в старом корпусе, спустились и пристрелили четырех упырей. Эта комната была заперта изнутри, поэтому о ней все забыли, так как никаких шумов оттуда не доносилось. Я же прикинула, где она находится и пришла к выводу, что если спуск в нее и есть, то он где-то на площади. После двух минут поисков я нашла этот люк, сбила замок и спустилась. Внизу нашла это. — Алиса показала мне пустую бутылку водки. - Правда, внутри была не водка, а самогон. Испорченный, конечно. Самогонный же аппарат стоял неподалеку на столе, поврежденный и разобранный на части. Его пришлось отдать Шурику, который его за четыре часа починил. Благо, у нас нашлись ингредиенты и мы смогли, так сказать, «наладить производство».
- Красиво жить не запретишь... - усмехнулся я.
- Вот ты смеешься, а ведь этот самогон многим из нас жизнь спас. Для согрева по вечерам самое то, из отопления ведь только печи, а дрова мы, естественно, не заготовили. Зато вся мародерская мразь попряталась по своим берлогам, а метели и снег тормозили передвижения упырей. Можно было без опаски разжигать что-либо, что будет испускать дым. Знаешь, когда мы чудом избежали смерти... Эти факторы перебивали все неудобства. С теплотой в душе теперь вспоминаю, как сидели всей компанией у Капитана в землянке ночью, закутавшись в плед. Ну, а про это помещение я так никому и не сказала, кроме Ульяны и Кэпа, который тогда был в стельку пьян и вряд ли что-то запомнил. Мы тут иногда отлыниваем и складируем бутылки самогона для рейдов.
- Вот как... Что-ж, буду иметь в виду.
Алиса как-то странно посмотрела на меня.
- Слушай, я вот никак не возьму в толк одну вещь. С нами то понятно — вокруг лагерь, да и нас было много, не пропали. А вот как ты пережил эти зимы? Они сильно подрезали популяцию выживших, насколько я знаю. Спасались лишь сильнейшие, а ты на такого не похож. Без обид.
- Долгая история. Тебе действительно интересно?
- Более чем.
- Ну что-ж...
***
Пожалуй, сразу скажу, что мне помогли. Несмотря на нынешнее положение вещей, человечность в людях еще не до конца пропала. Я всегда буду помнить их и всегда буду им благодарен.
В позапрошлую зиму я наткнулся на одинокую хату в лесу. То, что там кто-то есть, я понял сразу — вокруг нее были разложены трупы зомби. Очень умный ход, кстати. И ведь хата была очень неплохая (по сегодняшним меркам, разумеется). Окна заколочены, дверь выглядит надежно. Даже колодец имеется. Я подошел к нему в надежде набрать воды и по-тихому свалить, как вдруг услышал чей-то басистый голос.
- Пацан у колодца, ты друг или враг?
Я, конечно, ответил:
- Друг.
- Если друг, то быстро бросил оружие, нож, рюкзак взял в руки и подошел к двери.
Я так и сделал. Жизнь дорога, как-никак. Дверь со скрипом открылась и меня начал осматривать какой-то дед.
- Проходи. — Сказал он.
Я вошел в домик. Внутри было очень уютно и главное — имелись припасы. Много припасов. Крупы, консервированные овощи на зиму, алкоголь, амуниция на случай обороны и еще множество полезных вещиц... В общем — хватило бы на то, чтобы месяца два из дома не выходить. Дед усадил меня за стол и сказал:
- Да, вроде как не отморозок. А ну-ка вытряхивай свой рюкзачок, посмотрим, кто ты на самом деле.
- Да пожалуйста. — я вывалил содержимое моего рюкзака на стол. В основном это была еда, патроны и бинты с медикаментами, пластыри да изолента.
Дед еще с час задавал мне различные вопросы, после чего пришел к выводу, что мне можно доверять. Не знаю, возможно, он что-то во мне увидел, или ему просто было одиноко в лесу, на старости лет... В общем, мы заключили что-то вроде сделки, мол разделим припасы и обязанности, переждем зиму и после этого я пойду своей дорогой.
Деда того звали Кириллом. Он был лесничим и весь лес знал как свои пять пальцев, поэтому и выжить ему было намного легче, чем городскому вроде меня. Честно говоря, мне очень повезло попасть именно к нему. Дед Кирилл меня многому научил.
Знаешь, я еще никогда не видел чтобы кто-то так точно стрелял из ружья, а про искусно сделанные ловушки для зверей (и не только) вообще промолчу. Однако даже это рядом не стояло с тем, как он ориентировался, передвигался и вообще жил в лесу. Быть единым целым с природой, чувствовать ее... Это, черт возьми, не просто пафосные слова. Честное слово — я просто офигел от количества того, что можно съесть в лесу, затратив при этом минимум усилий. К тому же у деда Кирилла всегда был запасной план, а его тайники... Ух, их было очень,
очень много, причем спрятанных так, что уж точно никто не сможет найти. Про многие он так мне и не рассказал по понятным причинам, но некоторые все же приходилось извлекать когда закончилась еда.
Так мы и переждали зиму и уже примерно через неделю я собирался уходить, когда оттает последний снег. Однако мы были замечены мародерами. Дед Кирилл пустил меня через черный ход, а сам остался в хате. Сказал, «Тут я провел всю жизнь — тут мне и умирать. А ты еще молодой, тебе будет легче. Помни, чему я тебя учил» и наказал сваливать. Когда я спешно ретировался, то слышал выстрелы. Много выстрелов, причем последний был явно из ружья. Возможно, что дед все-таки выжил, но проверять я не решился. Так или иначе его уроки и советы помогли мне прожить еще один год...
Ровно до тех пор, пока зимние холода не ударили вновь.
Я помню, как пробирался сквозь лес и наткнулся на какую-то деревушку. Провизии хватало на две недели жесткой экономии, медикаменты на исходе, согреться нечем. Вот там то началось настоящее "веселье". Я простыл, окоченел, меня подгонял только инстинкт самосохранения, ладони я стёр, а ноги едва чувствовал. Два дня шагал, до тех пор, пока организм не стал явно намекать - еще немного и все. Однако хоть тело и ломалось, душа вопила "ЖИТЬ ХОЧУ", и посему пришлось пойти на риск - недалеко была деревня с зомби в домиках, но терять было нечего. Только вот следов прибывания там людей я так и не нашел. Вообще.
И вот, подхожу я к одному домику. Стучусь. Вдруг внутри поднялась какая-то возня. Были слышны перешептывания, переросшие в трехэтажные маты и так далее. Я даже среагировать не успел и в конце концов дверь распахнулась, после чего незнакомец поприветствовал меня хорошим ударом прямо в голову и, так как я был уже на грани жизни и смерти, сразу же вырубился.
Но не умер, нет - очнулся, причем связанный по рукам и ногам, с жутко болящей головой. Какое-то время пришлось молча сидеть и ждать, пока вернется ясность рассудка, после чего я решил оценить обстановку. Лежу на полу в углу хаты. За столом сидят пять человек, один из которых лет шестидесяти-шестидесяти пяти, сидит с голым торсом. Весь в татуировках, среди которых я насчитал как минимум пять изображений церковных куполов. Он болтал с пацаном, который, собственно, и огрел меня у входа.
Думаю, не надо объяснять, насколько я быстро понял, что дела плохи...
***
- Подожди-подожди, ты хочешь сказать, что попал в плен к зэкам? - Алиса выглядела так, будто в любую секунду была готова просто взорваться хохотом. Я решил не томить ее и сказал:
-Да, именно так.
Собственно, это и произошло. Какое-то время я лишь вздыхал и ждал, пока Алиса угомониться и, вытирая слезы, обратится ко мне:
- Ох, Семен... Даже не знаю, что сказать. Боюсь представить, что ты сделал, чтобы сохранить девственность. Сам знаешь какую... - Девушка внезапно вздохнула. - Погоди, или не сохранил? Так я же к тебе прикасалась, что получается - я законтачилась? - Снова хохот.
- Очень смешно. - констатировал я с равнодушным видом. Алиса, кажется, окончательно пришла в себя.
- Ох... Ладно, хватит, теперь серьезно. Почему они тебя не пристрелили?
- Слыхала когда-нибудь про воровской закон?
- Еп твою мать, Семен, конечно же слыхала. Кто не слыхал-то?
- Не важно. Так вот, многие зэки, когда началась тотальная анархия, вышли на свободу. Кое-где устроили бунты, кое-где их отпускали на волю, мол, тюрьма — надежное убежище, а чем меньше народу, тем меньше затрат и легче выжить, соответственно. В принципе люди без подготовки, вооружения и припасов были просто обречены стать кормом для зомби. Однако некоторые тюремные авторитеты собирали вокруг себя небольшую группу и неплохо так выживали. Вот только не стоит забывать о том, что мир изменился. А значит изменился и воровской закон. Но вернёмся к моим похождениям - я нарвался как раз на такую группу. Меня развязали и поставили перед местным... Кхм... Авторитетом. Я начал оправдываться как мог, мол, так и так — нечаянно ворвался к вам в хату, не хотел проявлять неуважение и так далее. Леонид Игнатьевич - так его звали - сразу смекнул, что я гражданский и болтать со мной по тюремным понятиям хоть по сути своей и бесполезно, но зато очень весело. В итоге мне предстояло пройти «прописку». Однако вопросы, которые мне задавали, раньше тоже были другими. Думаю, сама представляешь. Теперь же меня спрашивали, каким образом я выживал все это время, скольких людей и упырей пристрелил, сидел ли в тюрьме, был ли военным и так далее. Хотя это было больше похоже на допрос, чем на разговор, так как меня готовы были пристрелить в любой момент. Под конец, когда все начали переваривать то что я сказал, в дверь начал стучаться упырь. Двое зэков впустили его, скрутили и начали тыкать ножом куда попало. Глядя на это я не мог не засмеяться.
- Да, я бы тоже не выдержала…
- Да любой нормальный выживший бы покрутил пальцем у головы. Вот только мои «надсмотрщики» юмора не оценили и больно ударили по лицу. Снова, да. Я решил не играть в героя и сразу сказал, что чтобы убить этих тварей, нужно напрямую поразить мозг. Зэки заржали и еще раз отвесили удар, мол, нечего тут какому-то птенцу им, сидевшим за убийство, жили-были рассказывать. Однако спустя несколько минут возни, когда внутри хаты стало ужасно вонять мертвечиной, Леониду Игнатьевичу это все надоело и он самолично всадил нож в его голову. Тот, естественно, сразу сдох. После этого меня начали хоть как-то воспринимать. Налили сто грамм и наказали выкладывать все, что я знаю про этих тварей — как избежать контакта с ними и как уничтожить, если припрутся. Насколько я понял, для этих зэков они были серьезной проблемой и если они и убивали их, то чисто случайно. Я, соответственно, ухватился за единственную возможность прижиться и спасти свою задницу. Так они меня и приютили начались улетные три месяца жесточайшего блата в компании «четких пацанов».
Алиса хмыкнула.
- И как?
- На самом деле довольно неплохо. В домике, к моему удивлению, никто не ругался матом. В смысле вообще ни единого нецензурного слова не произносил. Это было вызвано тем, что по тюремному закону ты несешь ответственность за то, что ты говоришь и если ты вдруг скажешь что-то не то, то вполне можешь быть убит, так как опущенные никому больше не нужны. Также мне отчетливо дали понять, что за гостеприимство моих соседей по хате приходилось платить. И я платил, принося пользу. Рассказывал сидевшим парням о том, как надо сбивать запахи, ставить ловушки, выживать в лесу и отвлекать внимание. Также мы раз в неделю «шмонали», как они выражались, пару-тройку домов. Леонид Игнатьевич оказался прекрасным взломщиком — это и в наше время полезно, и среди зэков в почете. Я брал все, что могло быть полезным, а они расправлялись с зомби, если внутри такие были. В итоге наша обитель стала наконец более походить на убежище вышивших. Заколоченные окна, частокол, ловушки и так далее. Хорошо, что ребята оказались крепкие — без их помощи в строительстве я бы за одну зиму не управился. Мне даже дали «погоняло» - Сыч.
-Сыч? — Алиса посмотрела на меня, хихикнув. - Это еще почему?
- У заключенных круг интересов не очень-то большой, а при нынешних обстоятельствах сузился еще сильнее. Весь день мы играли в карты, слушали шансон и болтали о том как же сложно сейчас живется. Ну и чефир пили, если повезет раздобыть нужные ингредиенты. Иногда мне надоедало и я тупо спал весь день так как до зимы я выработал четкий режим, а в компании зэков я его сбил и в итоге бодрствовал чаще всего только по ночам. Сторожил с напарником хату, травил различные байки, глазел на звезды и осматривал всю округу, сообщая о зомби, если появлялись в пределах видимости. Вот и прозвали меня Сычом. В хате мы все соблюдали нынешний воровской закон. Он был очень жестким и тем не менее в чем-то справедливым, как мне показалось. Лично я, как временный постоялец, выделил для себя лишь несколько «догматов», в то время как бывшим заключенным нужно было знать все и следовать каждому. Во-первых, все члены группы должны отдавать все добытое в «общак». Ныне он состоит из провизии и амуниции. Из общака вор в законе лично выдавал каждому по мере его заслуг. Так как я приносил особую пользу, мне полагалось больше. Иногда я даже делился с другими. Не за даром, конечно, иначе сели бы на шею. Во-вторых, перечить и поднимать руку на вора в законе запрещено. Этот догмат я нарушил один раз, когда поспорил с Леонидом Игнатьевичем о том, какой дом лучше всего «обшмонать» на этой неделе. В результате мне публично отвесили пощечину. Ребята говорили, что я легко отделался только из-за того, что я новичок и гражданский, в то время как на зоне пришлось бы отдуваться посерьезнее. В-третьих, запрещено как-либо сотрудничать с военными и я так и не понял, почему - Леонид Игнатьевич отказывался рассказывать мне что-либо по этому поводу. Логично предположить, что многие выжившие военные предпочли частям, переполненным зомби, хорошо огражденные тюрьмы и стали выгонять из них заключенных, но точно не смогу сказать. В-четвертых, запрещено воровать у своих. За это смертная казнь. И последнее, что мне больше всего нравилось - запрещено обдирать кого бы то ни было до нитки. То есть если ты попадешься зэкам, то они что-то да отожмут, но пустым не оставят. Хотя не знаю как они себя поведут, если никто не будет их контролировать, но при мне они сцапали одного пацана, взяли половину припасов, но потом отпустили.
- Понятно… А дальше-то что было?
- Ничего особенного. Зима закончилась и мы разошлись. Мне дали хорошее количество консерв, медикаментов и амуниции, плюс ко всему я много чему научился. Но не стоит думать, что все зэки такие - все зависит от того, кто над ними стоит. Если авторитета нет, то они начинают драться за лидерство и в конце концов становятся пищей для зомби. Иногда в результате таких разборок во главе становится парень сильный, но с одной извилиной. Группа начинает следовать закону «кто сильнее тот и прав» и опускается до мародерства. А я вот к нормальным попал.
- Ну, зато жив остался, да и весело по ходу дела тебе там определенно было.
Я вздохнул.
- Не сказал бы. После коротких рейдов делать было нечего и мы развлекались как могли. Играть в карты я отказывался до последнего, так как за отсутствием денег играли в основном на провизию. А по их понятиям, если ты один раз сел играть на что-то, то впредь отказаться уже не имеешь права. Я от скуки однажды переоценил свои возможности и пожалел об этом - проигрывал почти каждый раз. Лишь с января начал хоть иногда выходить победителем. В основном, если я не спал, то я коротал время за чтением книг и попытками научиться играть на гитаре.
Двачевская резко переменилась в лице.
- Стоп. Вот с этого места поподробнее. - Алиса вдруг стало максимально серьёзной.
- Ну, гитару мы нашли в одном из домов. Так уж вышло, что Леонид Игнатьевич хорошо на ней играл, вот и меня с горем да пополам, но научил. Играл то он хорошо, но когда он пытался петь… Без комментариев. У меня получилось лучше и все сразу сообразили, как это применить и... Не сказал бы, что я был особо против. Классно было коротать вечера под гитару, затопив печку и попивая положенные каждому сто грамм. Да и ко мне после таких выступлений спрос уменьшался.
- Так… — Алиса дошла до другого конца комнаты, в которой находился кожаный чехол, из которого она извлекла простенькую акустическую гитару. Черт, только не это… - Ну-ка продемонстрируй мне что-нибудь.
- Эмм… А ты какой жанр предпочитаешь?
- Допустим, классику рока.
- Ну тут уж я бессилен. Сама подумай — какие песни меня мог научить играть вор в законе? Да и от музыки тамошней меня в конце зимы тошнить начинало. Это либо шансон, который надоедает, либо безголосые бабенки с рифмой уровня «ты-цветы». А еще Егор Летов был.
- Опа. А вот его и давай.
- И что же из?..
Алиса вздохнула, сжав кулаки.
- Семен, бесит меня это твое поведение и если не перестанешь, то я сейчас стану твоим личным вором в законе и спрошу конкретно. Играй давай!
Поморщившись, я начал перебирать струны, имитируя то, что вот вот начну играть. На самом деле я думал чего бы такого исполнить, чтобы не заработать себе дурной славы. И вот, спустя минуту, я наконец определился. Возможно, это даже сработает. Пальцы быстро нашли нужные аккорды, ибо эта песня занимала особое место в моем сердце.
Потрясениям и праздникам - нет,
Горизонтам и праздникам - нет,
Вдохновениям и праздникам - нет, нет ,нет...
Безрыбье в золотой полынье...
Вездесущность мышиной возни...
Злые сумерки бессмертного дня...
Тут к нам спустилась Ульянка, попутно что-то бормоча себе под нос. Когда увидела меня, уж было хотела что-то сказать, но Алиса бросила в ее сторону недобрый взгляд, поднесла к губам указательный палец и прошипела. Та присела рядом с нами и тоже стала слушать.
Долгая счастливая жизнь!
Такая долгая счастливая жизнь!
Отныне долгая счастливая жизнь,
Каждому из нас.
Каждому из нас.
Каждому из нас...
Алиса прислонилась ко мне плечом и смотрела куда-то вдаль, в то время как вечно неугомонная Ульяна сейчас тихо сидела рядом, уставившись в пол.
Как я уже сказал, эта песня занимала в моем сердце особое место, и я был крайне удивлен, когда узнал, что Леонид Игнатьевич тоже интересовался таким творчеством. Особенной она была и потому, что я никогда не знал, о чем пел Егор Летов. Конечно, я мог в любой момент в пару кликов найти это в интернете, но почему-то не захотел этого делать, ибо верил, что смысл таких песен каждый определяет в первую очередь сам для себя. И тем не менее, у меня не получалось, хотя все ее слова разили мне прямо в сердце. Ровно до тех пор, пока не пришел вирус.
Наша прошлая жизнь... Черт возьми, как же мы не ценили ее. Еще буквально недавно наши предки разрывались в поисках денег и еды, в буквальном смысле выживали, прошли войну... Мы же, имея при себе все блага цивилизации, сытые, здоровые, одетые... Но почему-то все еще недовольные.
Беспощадные глубины морщин,
Марианские впадины глаз,
Марсианские хроники нас, нас, нас...
Посреди одинаковых стен...
В гробовых отдалённых домах...
В непроглядной ледяной тишине...
Долгая счастливая жизнь!
Такая долгая счастливая жизнь!
Отныне долгая счастливая жизнь,
Каждому из нас.
Каждому из нас.
Каждому из нас...
Я еле держался при нахлынувших на меня эмоциях. Все перемешалось - любовь к этой песне, восторг от услышанного впервые за долгие месяцы звука гитары... Судя по всему, соседям моим тоже нравилось и нужный эффект был достигнут - они тоже задумались. О чем? Не знаю. Ульяна, всхлипнув, отвернулась, в то время как Алиса все так же продолжала смотреть будто бы сквозь стены подвала.
Я помню то, как часто предавался размышлениям о своих "проблемах" до того, как это все началось. Тогда я мог позволить себе задумываться о своей неприязни к обществу, его гнили и отсутствию места в нем для меня. Размышлял на самые разные темы, начиная от довольно низменных и заканчивая близкими к философии. Удивительно сейчас даже думать, что я мог позволить себе такое когда-то, ведь последние два года все мои мысли занимало то, как найти еду и как проснуться живым на следующее утро.
Комфорт извратил нас, превратив потребности человечества в ненасытную утробу, которой все мало, мало, мало... У нас было то, что наши предки не могли представить себе даже в своих самых смелых фантазиях, но... Мы не ценили этого и принимали как что-то должное, за что и поплатились.
Были недовольны? Считали, что все плохо? Хотели перемен? Получайте, распишитесь - в погоне за тем, чтобы иметь все, мы всего и лишились. Человечество полностью заслужило то, что с ним происходит сейчас. Вот вам перемены. Вот "долгая" и "счастливая" жизнь.
Искушениям и праздникам - нет,
Преступлениям и праздникам - нет,
Исключениям и праздникам - нет, нет, нет...
На семи продувных сквозняках...
По болотам, по пустыням, степям...
По сугробам, по грязи, по земле...
Долгая счастливая жизнь!
Такая долгая счастливая жизнь!
Отныне долгая счастливая жизнь,
Каждому из нас.
Каждому из нас.
Каждому из нас...
Не знаю, сколько времени мы просто сидели молча. Первой молчание решилась прервать Алиса.
- Семен, я... Даже не знаю, что и сказать. Это круто. Очень круто.
- Спасибо, но... Короче, есть выпить?
Алиса достала из какого-то дряхлого ящика бутылку самогона и протянула ее мне. Я уверенно взял ее, открыл и уже собирался глотнуть, как вдруг услышал голос Алисы.
- Семен, ты не увлекайся — сегодня рейд. Эта и еще десять бутылок для него. По вечерам на человека дают грамм пятьдесят, тебе так вообще максимум двадцать пять, не больше.
- Да ладно, не волнуйся — все нормально будет. - заверил я ее и сделал глоток, но лишь когда жидкость уже побежала вниз по горлу, я вспомнил две маленькие, но в то же время важные детали. Первая - это не водка, а самогон, о качестве которого я не имею ни малейшего понятия. И вторая, самая важная. Я почти никогда в жизни не пил.
Сложно сказать, что было потом. Бутылка мгновенно выпала из рук и чудом не разбилась. Содержимое моего рта покрыло соседнюю стену, а сам я упал на землю и начал чуть ли не биться в конвульсиях, судорожно глотая воздух, однако казалось, будто даже дыхание опаляет горло адским огнем. Черт, это было покруче падения с дерева и удара прикладом по голове...
Алиса и Ульяна бились в конвульсиях вместе со мной, но уже от смеха, который, к счастью, разрядил обстановку. Прошло несколько минут перед тем, как мне окончательно полегчало и я тоже начал неистово угарать над всем произошедшим. Девчонки, естественно, вместе со мной. Смех, конечно, не был мною забыт, однако в последнее время он был скорее обусловлен самоиронией, помогающей справиться с абсолютным ужасом выживания. Или же он был каким-то близким к сумасшествию, своего рода средством для снятия стресса. Но в этот раз я смеялся от чистого сердца, просто потому, что мог, да и повод был отличный. Хорошее чувство...
В итоге, когда мы с трудом, но отдышались, все решили, что пора бы вылезать — нечего привлекать лишнее внимание.
Скоро стемнеет. Наверное, через часа два-два с половиной закат. На площади, вроде, ни души. Мы уже собирались разойтись, как вдруг услышали голос Капитана, явно не предвещающий ничего хорошего.
- Вы, мать вашу, где шлялись?!
- Ну... — Я осмелился придумать оправдание, но придумал только "ну...".
- Все с вами ясно... Бегом в столовую — через полчаса выезжаем!
- Так точно! - ответили мы хором.
Алиса и Ульяна побежали вперед, я же пошел спокойным шагом рядом с Кэпом. Уже через пять минут мы были у столовой, как вдруг он остановил меня.
- Семен…
- Да?
- Классно играешь. И поешь тоже неплохо. Как думаешь, сможешь что-нибудь другое сбацать?
Черт, выходит, что нас все-таки слышали и Капитан не забыл все после той попойки.
- Ну… Нет, скорее всего. Аккордов не знаю и текста тоже.
- Тогда обратись к Алисе за всем этим делом. Это приказ.
- Так… Точно… - лишь смог я из себя выдавить, в то время как Саша похлопал меня по плечу и вошел в столовую.
Ну и денек…
