Два осколка

POV Антоша Я проснулся от напористых лучей, которые проникли в узкую щель палатки и падали на лицо. Димы под боком не было, поэтому пришлось вылезти из укрытия и осмотреться. На песке было расстелено покрывало, на котором аккуратно лежали фрукты в пластиковой тарелке, а рядом бутылка воды. Неподалеку были разбросаны открытые чемоданы, около двадцати штук. Я взял яблоко и смачно откусил его, чувствуя, как потек сок по запястью. Ранним утром было не так уж и жарко и можно было спокойно насладиться прохладой, идущей от морского ветра. Задумавшись, я и не сразу заметил Джесуса. Тот был в воде на приличном расстоянии от берега: лежал на надувном матрасе, в плавках и очках. Какой же он всё-таки худой, даже утонченный и… бледный. Почему он всегда такой бледный? — Дима! — закричал, пытаясь привлечь его внимание. Он не отзывался, лишь плавно покачивался на волнах, склонив голову куда-то вбок. Дурень. Я кинулся в воду, чтобы этого дурака не унесло. Как можно было просто взять и уснуть на воде?! Дотянув матрас до берега, я начал будить товарища. Тот, промычав, проснулся, снимая очки и всматриваясь в мое лицо. — Ты чего разбудил? Я так спал хорошо… — Ты придурок?! А если бы я вовремя не проснулся! Что было бы с тобой тогда? — я почти шипел, стоя на коленях в воде и пытаясь всеми силами сохранять невозмутимость. — Но проснулся же… Его лицо было на ровне с моим, взгляд был мягким, будто бы он не беспокоился ни о чем на свете, даже о собственной жизни. — Антош, ты прям в одежде рванул «спасать» меня, это так мило. — А? Я и не заметил, как ткань неприятно прилегает к телу. — Пошел к черту, — я потянул его за руку и ухмыльнулся, видя, как тело летсплейщика с громким хлюпом падает в воду. — Тьфу! Соленая! И это твое «спасибо» за завтрак? — Какой завтрак? — Фрукты! Я ведь специально встал пораньше, чтобы найти, что перекусить. Я молчал, не поддаваясь на провокации. Не хочу чувствовать себя виноватым. Он что, забыл, где мы находимся? Почему так легкомысленно ведет себя? — Между прочим, — Дима достал сухую одежду в одном из чемоданов. — Я нашел недалеко водопад. Там вода чистейшая, теперь о недостатке питья можно не беспокоиться. — Что ж, пошли тогда. Нужно наполнить пустые бутылки. Джесус надел кепку, собираясь двинуться с места, но остановился. — А ты разве не будешь переодеваться? — Мне нормально, — отрезал я, всё еще злясь на него. Ходить в мокрой одежде было довольно мерзко, но я делал ставки на то, что на острове очень жарко днем и всё быстро высохнет. И потом… не хочу я, чтобы он опять шутил, мне это просто не нужно. Я пошел следом за ним по берегу. Голубоглазый резко свернул за скалу и поднялся по склону. Он иногда внезапно останавливался и вслушивался в какие-то звуки, потом молча поворачивал то направо, то налево, то в заросли. Тут он снова резко остановился, теперь уже возле густой высокой травы. — Может хватит ходить туда-сюда? Уже пол дня прошло! — Да что-то я забыл. Здесь вроде. Дима отодвинул рукой траву, и я всмотрелся. Перед нами безудержно бурлил водопад, возвышаясь тонкими струями над камнями. Углубление было небольшим, казалось, что мы попали на миниатюрное озеро с необычайно кристальной водой. — Интересно, рыба тут есть? — обзорщик подошел ближе, рассматривая глубину. Я сделал тоже самое. На самой поверхности плавали прозрачные мальки, переливаясь на солнце всеми цветами радуги. Будто их чешуя по-особенному преломляла свет, создавая настолько интересную цветовую гамму. — Что ж, — он улыбнулся. — Тут явно рыбу ловить нельзя. Я присел на берег, который был чуть приподнят, и опустил ноги в воду. Ледяная, до мурашек, но холодно телу от нее не становилось, наоборот, хорошо и умиротворенно. В этом маленьком укромном от чужих глаз месте много тени, так как из-за высоких густых деревьев солнце проникает лишь в определенных участках, что очень положительно сказывается на здоровье человека. Как бы лежать в палатке на пляже в сорокаградусную жару не самая лучшая идея. Тем более, мне нежелательно долго находиться на солнце, а Диме и подавно. — Антон, — непривычно строго. — Да? Джесус сел рядом и вертел в руках какую-то травинку. — А что было бы, если б я женился на Насте? Я молчал, не в силах проанализировать услышанное. Это сейчас сказал Дима, или у меня крыша поехала? — Мне уже 25, а я до сих пор не задумываюсь ни о семье, ни о детях. Наверное, это неправильно. У тебя хотя бы есть опора в жизни — работа, девушка. А я продолжаю каждую неделю пилить стримы и копить донаты… Я упрямо не хотел понимать, что такие серьезные вещи я слышу именно от Джесуса. Разве что-то изменится для меня, если он женится? И почему вообще он это спрашивает? — Почему ты именно мне это говоришь? — я посмотрел в его сторону. — Ты мой лучший друг. И я тебя уже давно знаю. Хочется услышать твое мнение на этот счет. — Каждый должен жить так, как считает нужным и не обращать внимания на мнение других. Если тебя всё утраивает, то не надо ничего менять. Не надо…. — голос стал тише, — Жениться. Я сглотнул, смотря на воду и блики от солнечного света. — Нет, я имею в виду, что если ты хочешь, то это нормально, а если не уверен, то не стоит спешить. — Спасибо за аргументированный ответ. В его голосе не было ни намека на сарказм или юмор. Меня это очень сильно напрягало. — А ты? — его взгляд остановился на моем лице. — Что? — Когда жениться то собираешься? — Да мне рано еще думать о подобном… Думаю, я еще не нашел человека, с которым буду жить и смотреть на него каждый день, точно понимая, что вот оно, мое. — А как же твоя девушка? — Девушка есть девушка, а жена — семья. Это уже твоя семья. Это нечто большее. — Так… женись! — Ты думаешь, это так всё просто, да? Взял и женился? — Ты любишь её? — Да. — Можешь обеспечить? — Да. — И? — Что «и»?! Не готов я пока принять это. Не готов! — Да почему же! Джесус схватил меня за майку и притянул вплотную к своему лицу. — Что ты де… — Я знаю, как это будет. Мы оба найдем вторую половинку, у каждого из нас будет своя личная жизнь. Работа, дом, работа, дом, а потом и дети… — его нос соприкасался с моим, и я внимательно слушал, не двигаясь. — А я не хочу, чтобы мы так просто расходились. Хочу сохранить в молодости то, что мне было дорого. Я... Я слишком сильно привязался к тебе. Обзорщик прикрыл глаза и поцеловал меня в лоб, нежно и невесомо. Его пальцы крепко сжимали мою майку и грубо помяли её. — Дима… — приглушенно. Джесус перешел к губам и поцеловал более напористо, но сдержанно. Его вторая ладонь прижалась к моему затылку и мелко дрожала, зарываясь в волосы. Я очнулся и выставил руку вперед, отталкивая его, да с такой силой, что он чуть не упал в воду. — Блять, что за шутки? — я вскочил, злобно пыхтя и прожигая его взглядом. — Ты понимаешь, что сейчас сделал? Брюнет виновато понурил голову и молчал, не силясь поднять глаза. Идиот. — Ты только что испортил нашу дружбу. Навсегда. Я развернулся и зашагал прочь, петляя вправо-влево и не разбирая, куда иду и где палатка. Да как он вообще мог совершить такое! Дима всегда шутил про геев, и это было смешно, но тогда, когда он решил попробовать это… Во мне проснулась ярость, злость и… замешательство. Сам же говорил, что ему нравятся такие, как Мэддисон. Или уже нет? Да какого хрена этот мудак творит! Сначала говорит о своей девушке, о свадьбе, а потом… что он сказал потом? «А я не хочу, чтобы мы так просто расходились». И какая же это проблема? Это ведь вообще не проблема! Ходили бы вместе на рыбалку в выходные, стримили бы дальше, выпили бы в баре по пивку, как в старые добрые. Чего ему еще нужно от меня? «Я слишком сильно привязался к тебе». Как это? Что значит «привязался»? Он собственник? Или ревнует к кому-то? Может быть, у него мало друзей? Или он влюбился в меня? Нет, тупость. Абсолютная тупость. Но если подумать, я не так уж и много знаю о нем. Мы всегда прикалываемся на стримах, шутим, он мне рассказывает многое из своей жизни, но… никогда не рассказывает о том, что по-настоящему думает. О том, что в действительности чувствует. Всегда скрывает это под маской наигранности и ребячества. Я вышел на берег к палатке и лёг. Уже вечерело. Джесус не пошел за мной, и я искренне надеялся, что сегодня он найдет себе другой ночлег. — И все-таки…. Что мне делать? — подумал я, засыпая. «Слишком… привязался…».