Кто?

Как движется к земле морской прибой, Так и ряды бессчетные минут, Сменяя предыдущие собой, Поочередно к вечности бегут. В. Шекспир

      Наступил декабрь, улицы завалило снегом, и утренние пробежки закончились. Навалила тоска. Приближалось все сразу — зачетная неделя, день рождения, новый год и сессия. 22 декабря мне должно было исполниться 18 лет.       Так получилось, что дни рождения я давно не отмечал. Конечно, меня поздравляла мама и другие немногочисленные родственники, но все шумные посиделки с друзьями остались в далёком детстве. В итоге день рождения давно стал для меня просто рубежом подведения итогов и планов на будущее. Вот и последнее время часто думал, что мне скоро 18, а я всё еще девственник. Хотелось влюбиться до безумия, но я понимал, что, несмотря на мою симпатию к друзьям или тому же Дмитрию, любви пока нет.       С середины месяца началась сдача зачетов, нас загрузили в университете, и времени предаваться печальным размышлениям стало мало. Учился я хорошо и по большинству предметов был одним из лучших на курсе. В итоге к 18 числу у меня было уже четыре зачета из семи. Оставалось сдать зачеты по вычислительной практике, математическому анализу и физвоспитанию. С последним проблем точно не должно было быть, просто преподаватель должен появиться только во время зачетной недели, а пока мы продолжали играть в футбол.       У друзей моих дела обстояли не настолько хорошо. Если Егор и Серёга еще справлялись нормально и имели в активе по три зачета, то Игорь не сдал еще ни одного. В последнее время он ходил очень задумчивый и расстроенный. На сайт знакомств, где мы общались, я больше не заходил из боязни подставиться. Хотя порой очень тянуло это сделать, чтоб выяснить, что с ним творится.       Все выходные я провел за программированием, выполняя основное задание по вычислительной практике, которое заключалось в написании игры реверси. Программа вроде и получилась, только вот время хода компьютера на высоких уровнях сложности было слишком уж большим, а на низких было слишком легко выиграть. Однако переделывать что-то уже не хотелось, и в понедельник я отдал программу на проверку.       Следующей парой была практика по математическому анализу. Дмитрий был как всегда чертовски красив. Он, улыбаясь, раздал нам всем задания, сказав, что мы получим свои зачеты, как только решим. Было три задания, два довольно простых, а вот третье довольно сложное. Придется с ним повозиться. Решить до конца пары последний пример, я не успел, значит придется получать зачёт уже на следующей неделе.       Самое странное, посмотрев задания своих однокурсников, я увидел, что действительно сложные задания были выданы только мне и Егору. Чем это мы такое заслужили интересно?       Весь вечер я провел за попытками решить задачку, но она упорно не поддавалась. Ночью мучил кошмар, что задачу я так и не решил и остался без зачета, а без него меня не допускают до экзамена. Проснулся я весь в поту и со странной слабостью в теле. Вставать с кровати категорически не хотелось, все тело ломило. Уж не заболел ли?       Измерил температуру, и мои предположения подтвердились. Градусник показывал 38,5. Как же не удачно, ведь сейчас самая сдача зачетов, хоть их и осталось немного.       К обеду пришел вызванный врач и поставил неутешительный диагноз — ангина, прописал пить антибиотики и пообещал за неделю поставить меня на ноги. Сказать, что я был расстроен, это ничего не сказать. Получалось, что свой день рождения я проболею.       Дни проходили монотонно, заниматься ничем серьезным не хотелось. Температура вроде пошла на спад, однако слабость в теле не проходила. К тому же где-то на второй день, во рту все воспалилось, и я практически не мог кушать, любое прикосновение к деснам отдавалось мучительной болью.       Наступил день моего рождения. 18 лет, а я лежу как бревно и в голове пустота. Ближе к обеду появился врач, которому я тут же вывалил всё о болях во рту. Врач заметно засмущался и сказал, что забыл выписать к антибиотику противогрибковый препарат, и из-за этого началось воспаление. Впервые в жизни мне не удалось сдержаться, и я на матах высказал все, что о нем думаю. Врач быстро попрощался и смылся, сказав, что после начала приема препарата дня через два все должно нормализоваться. Зол я был невероятно.       В это время в дверь снова позвонили. Думая, что это врач что-то забыл и вернулся, я с размаху открыл дверь и выкрикнул:       — Ну и что ты, сука, опять припёрся? Еще что-то забыл прописать?       Дверь открылась, а передо мной стоял Егор с большими выпученными глазами, за его спиной в шоке стояли Игорь, Серёга и Тима. Вид я, наверное, представлял страшный: волосы торчком в разные стороны, глаза горят, губы покраснели от воспаления во рту. Все это дополняли домашние шорты и свободная футболка, которая сползла с одного плеча.       — Ой, извините. Просто я тут со своим врачом поругался. Вы проходите.       Первым из ступора вышел Серёга:       — Мы тут пришли тебя с днем рождения поздравить, — только тут я заметил у стоящего впереди Егора тортик в руках.       Было жутко неудобно перед парнями, я постарался улыбнуться и пригладить волосы, чтоб не так их шокировать.       — Да вы проходите. Спасибо, конечно.       Мы расположились в моей комнате, я налил парням по чашке ароматного красного чая, порезал тортик. Сам я есть по-прежнему не мог, хотя так хотелось к ним присоединиться. Мы сидели и болтали, я расспрашивал о том, как дела в университете. Новости оказались неутешительные, если зачет по вычислительной практике и физвоспитанию можно было получить еще и на следующей неделе, то с матанализом, меня ожидали проблемы. На последней паре Дмитрий неожиданно проставил всем сразу зачеты и в университете теперь не появлялся.       Поболтав несколько часов, парни начали собираться. Прослушав пожелания скорейшего выздоровления, я, наконец, закрыл за ними дверь и расслабился. Всё-таки настроение они мне немного подняли, желание убивать всех вокруг пропало. Накатилась дикая усталость.       Вернувшись в свою комнату, я решил немного поспать, откинул одеяло с кровати и увидел под ним красиво упакованный сверток. Подарок? Но от кого? Явно это подбросил кто-то из моих друзей. Я разорвал обертку и увидел книгу и лежащий сверху синий лист бумаги. Взяв лист, я прочитал: Как тот актер, который, оробев, Теряет нить давно знакомой роли, Как тот безумец, что, впадая в гнев, В избытке сил теряет силу воли, — Так я молчу, не зная, что сказать, Не оттого, что сердце охладело. Нет, на мои уста кладет печать Моя любовь, которой нет предела. Так пусть же книга говорит с тобой. Пускай она, безмолвный мой ходатай, Идет к тебе с признаньем и мольбой И справедливой требует расплаты. Прочтешь ли ты слова любви немой? Услышишь ли глазами голос мой? (1)       Снизу была подпись: «Поправляйся, любимый!». От этой подписи в груди разлилось странное тепло, было невероятно приятно услышать в свой адрес это слово «любимый». Я довольно долго разглядывал записку, пока не вспомнил, что есть ведь еще и книга. На обложке я прочел: «Овидий Наука любви». Открыв наугад книгу, я прочел: Скрыть ли тоску и упрек, что смешали мы правду и кривду? Дружба и верность у нас нынче пустые слова. Ах, как опасно бывает хвалить любимую другу: Он и поверит тебе, он и подменит тебя.       Как-то не лестная перспектива, не хочу я, чтоб меня подменяли. За полгода я так сильно привык к запискам, что уже просто не смог бы без них.