Кто?

Там, за стеной, за стеночкой — Система наша блочная, Готовятся соседочки К экзамену досрочному. Им что — глаза намазали, Коленочки точеные. Ох, дрогнут на экзамене Сибирские ученые! КРБД

      Наступил новый год, который мы по традиции отмечали с мамой вдвоем. Приближалась сессия, уже четвертого января должен был быть первый экзамен по алгебре. Вообще всего в сессию было четыре экзамена: алгебра, история, математический анализ и аналитическая геометрия. Однако по истории у меня был автомат, так что оставалось сдать только три.       Мысли все были сконцентрированы на подготовке, которой я занимался целыми днями. Ночами же мне снились кошмары. В основном они были связаны с учебой, но в ночь перед первым экзаменом мне приснился странный сон. Во сне я увидел Дмитрия, который стоял, прижавшись к какому-то парню, лица которого я не мог разглядеть. Я смотрел на эту картину со стороны, не в силах пошевелиться. Дмитрий шептал этому парню слова любви, уверял, что всегда будет с ним, и никто ему больше не нужен. Я с трудом слышал, о чем они говорят, разбирая только отдельные фразы. Затем голос Дмитрия стал громче, он практически кричал:       - Ты должен мне поверить, я люблю только тебя, мой секс с Кириллом был просто игрой гормонов.       Я понимал, что говорят обо мне, но слова Дмитрия мало занимали меня. Я изо всех сил пытался разглядеть того, с кем он говорит, и не мог, как будто что-то засвечивало его лицо. В этот момент парень с силой толкнул Дмитрия, от чего тот упал. Размах ноги, и кроссовок парня с силой бьет Дмитрия прямо по лицу. Лицо сминается, в разные стороны летят капли крови. Я не чувствую жалости или волнения, а только странное успокоение и ощущение правильности происходящего. Голова Дмитрия вдруг лопается, и в этот момент я просыпаюсь.       Ну и сон, уж не вещий ли, или это играют мои тайные страхи. Я действительно очень боялся, что Дмитрий расскажет кому-то о произошедшем между нами. А что будет, если об этом узнает мой тайный поклонник? Думаю, это приведет его в бешенство. Почему все так сложно?       Первый экзамен начался с неожиданности, наш преподаватель заболел, и принимать поставили профессора Кунгурова, заведующего кафедры алгебры. Это был маленький старенький дедок, лет 60 с отвратительным слухом, но добрым характером. Доктором физико-математических наук и профессором он стал еще в 27 лет, наделав много шуму своей диссертацией. Его работы были опубликованы в десятках стран мира, но спустя 5 лет после защиты один японский ученый доказал, что в диссертации допущена ошибка. С тех пор профессор Кунгуров охладел к науке и больше занимался преподаванием.       На экзамен я пошел сразу в первой партии, никогда не любил ждать своей очереди. Для того, чтобы получить отлично, нужно было ответить два теоретических вопроса, решить стандартную задачку и задачку повышенной сложности. С последним из трех пунктов у меня и возникли проблемы. Было примерно понятно, как решать задачу, но выкладки не получались. Прошел час подготовки и профессор начал по одному вызывать к себе. Дошла и моя очередь. Я быстро рассказал теорию и решение первой задачки, объяснил, что вторую пока еще не решил. Профессор посмотрел мои выкладки по второй задачке и сказал, что надо бы показать линейность преобразования, и тогда решение будет полным. Сев опять за парту я еще час сидел и пытался доказать линейность. Решение не шло, и я уже понимал, что мыслей, как можно продвинуться, нет.       Профессор глуховат и любит точность, придется рискнуть. Набравшись смелости, я пошел отвечать. Разложив несколько листков с выкладками перед профессором, я начал довольно тихо излагать условия задачи и начальные выкладки. Потом постепенно говоря громче и, сделав максимально уверенный голос, я сказал: «Таким образом, мы очевидно получаем линейность преобразования». В этот момент я больше всего боялся, что он спросит, почему же это «очевидно». Но вопросов не следовало, профессор одобрительно кивал головой, пока я заканчивал объяснение решения задачи.       - Ну, вот видите, Кирилл, все же получилось. Молодец, отлично.       С сердца свалился большущий камень, всё-таки свое «отлично» я получил. Рад я был неимоверно, ведь это мой первый экзамен.       В целом группа сдала алгебру довольно хорошо. Егор и Тима тоже получили отлично, а Игорь хорошо. Не сдала из всей группы только Лена, умудрившись по какому-то поводу поругаться с профессором.       Историю мне сдавать не надо было, и у меня была целая неделя на подготовку к экзамену по математическому анализу. Это был самый сложный экзамен из всех, а профессор Горликов, довольно суровым преподавателем. Целыми днями я учил теорию, которой было очень много по сравнению с другими предметами.       На консультации перед экзаменом профессор решил провести экспресс тестирование, чтобы отсеять часть студентов и облегчить себе прием экзамена. Нужно было в течении 20 минут написать 10 формулировок теорем и определений. Одна ошибка прощалась, если ошибок было больше, то студент к экзамену не допускался. Из нашей группы в 30 человек в итоге допуск получили только 10, в том числе я и Егор. Остальные же считались не сдавшими и отправлялись на пересдачу после сессии. Особенно жалко было Лену, получалось, что она завалила уже второй экзамен.       Так как сдающих было только 10 человек, профессор Горликов в 9 утра запустил в аудиторию всех сразу и раздал теоретические вопросы и по одной задачке. Математический анализ был, пожалуй, самым моим любимым предметом. Я довольно быстро подготовился и ответил теорию с задачкой. После этого оценка «хорошо» была гарантирована, но хотелось-то лучше. Профессор дал еще одну задачку, которую я за полчаса решил. Он задумался, глядя на меня, затем хитро улыбнулся.       - Кирилл, давайте еще одну задачку. Выясните, является ли постоянная Эйлера рациональным числом.       - Хорошо, попробую.       Задача оказалась невероятно сложной. Я пытался раскладывать ряды, использовал цепные дроби, но ничего не получалось. Задача не шла никак. Профессор периодически подходил ко мне, смотрел мои записи, но подсказывать не подсказывал, а только говорил:       - Кирилл, не торопитесь, думайте, времени еще много.       К трем часам дня понял, что мозги уже совершенно не соображают и уже был согласен на «хорошо». Когда я подошел к профессору и сказал, что ничего не получается, он опять задумался и сказал:       - Ладно, давайте, я дам вам другую задачку.       Он выдал мне новое задание. С этим всё пошло намного проще, и вскоре я сдал задачку, надеясь что, наконец, получу свое «отлично». Однако вместо этого получил ещё одну задачку, спорить было бесполезно, потому что первую-то я не решил.       Время было уже пять часов вечера, в аудитории остались только я и профессор. Егор уже давно ушел, получив свое «хорошо». Из десяти человек сдали только пятеро, и никто «отлично» так и не получил. Я решал седьмую по счету задачу, решение было уже почти готово. Профессор подошел ко мне и изучил мои записи. — Да, все верно, молодец! — с этими словами он протянул мне мою зачетку с отметкой «отлично», — Вообще, я поставил Вам оценку ещё после первой решенной задачи.       От удивления я выпучил глаза и смотрел на него, открыв рот.       - Так зачем я тогда столько еще решал?       - Так это полезно, а то сдали бы экзамен и ничего больше сегодня бы не делали, мозги надо тренировать, — сказал профессор, улыбаясь.       Сил злиться на него просто не было, в голове была просто пустота, выжал он меня как лимон.       - Профессор, так все-таки как эта задача решается. Постоянная Эйлера это рациональное число или нет?       - Кирилл, пока что это не известно, вот если бы вы решили задачку, то мы б с вами такую статью написали, — сказал он мечтательно.       При этих словах на меня напал смех, это я четыре часа решал задачу, которую никто не знает, как решить. В итоге с экзамена я вышел в 6 вечера, просидев в общей сложности 9 часов. Что самое любопытное, выйдя из кабинета, я увидел на подоконнике в коридоре сидящего Егора. Он что меня ждал? Егор, завидев меня, подошел. — А я решил тебя дождаться, интересно было получит ли хоть кто-нибудь отличную оценку, — сказал он, улыбаясь.       Я ему рассказал все подробности моей сдачи экзамена, и, смеясь, мы вместе с ним покинули университет. По дороге до остановки Егор рассказывал про экзамен по аналитической геометрии, который сегодня сдавала третья группа, а мы должны были сдавать через 4 дня. Говорил, что доцент Глушакова, терпеть не может девушек, особенно блондинок, а вот парни у нее сдают легко.       Домой я пришел около восьми, включил телевизор и смотрел, не думая ни о чем. День был таким напряженным, что голова была абсолютно пуста. Тут я почувствовал легкое потрясывание плеча и, сконцентрировавшись, услышал голос матери.       - Кирилл, что с тобой, ты что делаешь?       - Телевизор смотрю, ты не видишь?       - Кирилл, ты уже час смотришь на стену, — мой взгляд сфокусировался, а ведь и правда, я смотрел не на телевизор, — быстро спать.       Сон принес, наконец, успокоение, я даже не видел никаких снов.       Оставался последний экзамен по аналитической геометрии. По объему материала он был самым простым, да и доцент Глушакова хоть и была уже пожилой взбалмошной женщиной, но валить на экзамене любила только девушек, считая, что женщина-математик это нонсенс. В любимчиках у нее ходил Егор, мы даже периодически подшучивали над ним, рассуждая, как он заслужил ее расположение.       Наша группа была последней, которая сдавала аналитическую геометрию. Мы собрались перед аудиторией и опять начали прикалываться над Егором.       - Егор, а ты зачем на экзамен пришел? Глушакова, что тебе автомат не поставила, всем же известно, что она к тебе не равнодушна? — хитро спросил Игорь.       - Егор, вот не был бы таким брезгливым и был бы с автоматом, — это уже сказал я.       Егора эти разговоры всегда злили, хотя всем было понятно, что Глушакова ценит его именно за знания. Егор вообще был геометр по призванию, из тех, которые могут испытывать оргазм при виде псевдосферы. Но почему бы не подоставать товарища, если он так забавно смущается. В этот раз Егор решил наши шутки не спускать.       - Да я уже договорился с ней вчера ночью, вот только роспись в зачетке пришел получить.       Все дружно посмеялись и отправились на экзамен. Доцент неожиданно запустила всех сразу в аудиторию, так что ждать своей очереди было не нужно.       - Прежде чем начать экзамен, я бы хотела поставить автоматом отлично лучшему студенту по моему предмету Егору Павлову.       Все взгляды устремились на Егора, вот так пошутил парень, теперь его до конца универа этим подкалывать будут. Очень хотелось рассмеяться, видя сильно покрасневшее лицо Егора и опущенные в пол глаза.       Экзамен же прошел очень легко, Глушакова явно была в хорошем настроении. Она выдала всем билеты и сказала, что ей нужно срочно выйти минут на сорок.       - Только ни в коем случае не списывать, поймаю — отправитесь на пересдачу, — сказала она хитро. — Когда вернусь, я в дверь постучу.       В итоге экзамен сдала вся группа целиком. Я же, получив свое «отлично», таким образом, сдал всю сессию на одни пятерки. Начинались двухнедельные каникулы. Настроение было просто отличным. Из друзей, полностью закрыть сессию получилось только у Егора и Серёги. Игорь и Тима не сдали матанализ.       Вернувшись домой, я сразу пошел на кухню, чтоб обрадовать маму, и увидел ее, читающую записку на ярко красном листке бумаги. В груди неприятно похолодело, накатил страх. Всё-таки у мамы больное сердце и любые переживания ей противопоказаны. Я всегда старался оградить ее от всех волнений, а тут эта записка, которая может привести ко второму инфаркту. Сделав над собой усилие, чтобы мой голос не дрожал, я спросил:       - Мама, что это ты читаешь? Кстати можешь меня поздравить, я сдал всю сессию на отлично.       Мама повернулась ко мне и расплылась в улыбке.       - Кирилка, поздравляю. Ты такой молодец у меня, — она ткнула рукой в листок, — а это, я и сама не понимаю что такое, в почтовом ящике лежало. Наверное, не туда кинули, там про какого-то Дмитрия и стихи.       Стараюсь выглядеть веселым, а у самого на душе все кипит. Беря листок, сразу узнаю уже знакомый почерк. Покуда нож в его Мозгах, в их липкой массе, С удара одного Все мысли не погасит, (О, надо бы еще И нос ему и губы Отсечь! Пришел расчет! Живот вспороть ему бы!) Да, надо! Ведь пока Мозг не пронзят клинками, Не отобьют бока, Кишки не бросят в пламя, Ребенок, что всегда Помеха всем и бремя, Лгать будет без стыда И предавать все время… (1)       Снизу была подпись: «Ты только мой, а Дмитрий поплатится, ты его больше не увидишь».       Вот и не верь после этого в вещие сны. Получается, Дмитрий все-таки разболтал о нашей встрече, и об этом узнал мой поклонник. По стихам было ясно, что тот, кто пишет записки, в бешенстве. Только вот почему я не увижу Дмитрия, он же должен у нас преподавать в следующем семестре?