Кто?

На бойне любви убивают лишь лучших. Не слабых, уродливых и невезучих. Не надо бояться подобной кончины. Убит не любовью? Знать, жил мертвечиной! Джалаладдин Руми

      Начались двухнедельные каникулы, которые я проводил, предаваясь отдыху. Катался на лыжах, читал, гулял и часто думал о том, как мне после произошедшего вести себя с Дмитрием. К нему я уже ничего не чувствовал, но на душе всё равно было не спокойно. К тому же меня беспокоила угроза, которая прозвучала в последней записке. Однако отдых давал о себе знать, и постепенно к началу семестра я успокоился.       За несколько дней до начала нового семестра я получил, наконец, расписание и был очень удивлен. Вместо Дмитрия практику по математическому анализу должен был вести сам профессор Горликов, наш лектор. Я пробежал по расписанию других групп и курсов и тоже нигде не увидел знакомую фамилию. Что же с ним случилось?       Семестр начинался 5 февраля. В этот день я проснулся очень рано, в голове был полный сумбур и странное напряжение. Сегодня я увижу друзей и узнаю, что случилось с Дмитрием. Первой парой у нас была лекция по математической логике, этот предмет у нас начинался только в этом семестре, вместо истории. Остальные предметы оставались прежние.       Первым делом в универе я пошел в деканат, нужно было расспросить секретаршу и узнать, почему же с нашей группы сняли Дмитрия. И вот тут меня ждало разочарование, Юлия Владимировна сама точно не знала причин увольнения. Сплетен по этому поводу ходило очень много, но все упирались в одно между Дмитрием и заведующим кафедрой математического анализа произошёл жуткий скандал, после которого Дмитрий подал заявление на увольнение и уехал из города. После долгих расспросов на тему, что могло послужить причиной скандала, удалось выяснить, что есть несколько слухов, которые сводятся к тому, что заведующий кафедрой застал Дмитрия занимающимся с кем-то сексом на кафедре. А вот с кем именно, точного ответа не было. Среди вариантов фигурировали один из студентов, ученик подготовительного отделения и даже дочь декана. В голове сразу появилась мысль, что Дмитрия подставил мой тайный поклонник. Не верю, что это никак не было связано со мной. Или это у меня уже паранойя? Нужно внимательно присмотреться к друзьям, может быть, что-то прояснится.       На первой паре Егор так и не появился. Странно, куда он делся, может быть, заболел? Игорь был очень задумчив, и порой во время лекции я ловил на себе его пристальные взгляды. От этого моя спина сразу покрывалась потом, а к лицу приливала кровь. Чувствовал себя лягушкой, которую готовятся препарировать. Серёга же наоборот был очень весел. Сразу после пары он подбежал ко мне с широкой улыбкой на лице. — Кирилл, привет, давно не виделись. Ты не забыл, что обещал мне дать возможность отыграться за пари? — в этот момент его глаза как-то недобро блеснули. — Конечно, Серёга, только вот пока повода подходящего не вижу, — спорить я люблю, почему б нет. — Будет тебе повод, есть у меня одна идея. Ты же в курсе, что после пар старост собирают в деканате. — Теперь в курсе, что там опять? — неужто опять какой-нибудь турнир, вроде не должно быть ничего такого. — Да не парься раньше времени. Думаю, тебе не очень понравится, но ты ж староста — придется смириться, - и, рассмеявшись, он оставил меня одного.       К третьей паре появился Егор, он выглядел очень усталым и не выспавшимся. На мои расспросы о том, где он пропадал, отвечал односложно, всячески увиливая. Зато неожиданно он завел разговор о Дмитрии, явно пытаясь выяснить мое отношение к тому, что у нас сменился преподаватель. Я, как мог, продемонстрировал ему полное свое безразличие по этому вопросу, после чего Егор заметно приободрился и повеселел. А может, мне это все только кажется, и я сам себе все выдумал?       После пар вместе с Серёгой отправились в деканат. Он хитро улыбался, но, что за подстава нас ожидает, не говорил. В деканате, когда мы вошли, была одна секретарша, которая смотрела на входящих как удав на кроликов. Мы ж с ней с утра болтали, могла бы и намекнуть, что намечается какое–то мероприятие.       - Итак, дорогие мои, у меня для Вас пренеприятное известие, — она сделала длинную паузу, обводя нас всех взглядом. — На следующей неделе День Святого Валентина и поступило предложение отпраздновать его на факультете. Все вы будете исполнять роль купидонов, только не надо сразу пугаться, рядить вас ни во что не будут. Просто будете разносить Валентинки и записки внутри своих групп. Далее старосты проводят голосование и определяют самого красивого представителя от группы. Потом из них по голосам выберем мистера и мисс факультета. Нам давно надо обновить рекламные буклеты, вот эта пара на них и будет.       Подстава, что еще сказать. Теперь придется заниматься всякой фигней, разнося записки, ещё и это голосование. Вот угораздило же меня стать старостой. Погруженный в свои мысли, я уже отправился в гардероб, когда меня догнал Сергей. — Кирилл, куда это ты собрался? Мы собирались поспорить! — Ах, да совсем забыл. Так какие условия для спора? — Давай так, у нас обоих в группе по 30 человек, значит, сравним количество отданных голосов за лидера в твоей группе и моей и у кого больше тот и победил. Спорим на желание, кроме того победитель от моей группы и от твоей идут на свидание в кафе за счет проигравшего. Устроит?       Я задумался, в принципе, парни у нас в группе симпатичнее, только вот как бы разброс не был очень большим. Хотя надо ж дать возможность Сереге отыграться. — Хорошо, уговорил. По первому пункту согласен, но вот по второму нужно ведь и согласие самих победителей. Это надо с группой обсудить. — Резонно. Обсуждай со своей группой, а я со своей, завтра решим окончательно.       И вот что это было? Странный какой-то спор. Если разобраться, то кто у нас в группе мог победить? Ну, если руководствоваться моим вкусом, то Егор, я, может быть кто-нибудь из девчонок, хотя, боюсь, у них будет слишком большая конкуренция между собой. В Серёгиной же группе из парней выделялся только он, а вот девчонки у них были, пожалуй, красивее наших. Что же он задумал? Меня уже разбирал азарт, и хотелось победить.       На следующий день я изложил условия пари своей группе и не услышал никаких возражений, мои одногруппники наоборот воодушевились. Прозвучало даже предложение выбрать кого-то одного и дружно за него проголосовать, но в итоге решили, что это неспортивно. Серёгина группа тоже всецело поддержала условия. Девчонки даже хихикали меж собой, обсуждая, что будет, если в обеих группах победят парни.       Неделя пролетела незаметно, я практически не вспоминал о Дмитрии и моем тайном поклоннике, мысли мои возвращались то и дело к пари. То, что Серега что-то задумал, было очевидно, думаю, танцевать стриптиз ему не очень понравилось, отыграется же на мне. Хотя пара идей, как этого избежать, у меня уже появилась.       До Дня Святого Валентина оставалось двое суток, когда мне в деканате выдали бюллетени для голосования. Они представляли собой вырезанные из цветной бумаги сердца, на которых с одной стороны стояла печать деканата, а с другой нужно было вписать имя того, за кого голосуешь. Из 30 человек сейчас постоянно на занятия ходило 26, значит, у меня в запасе будет 4 лишних голоса. Не так и много, как хотелось бы.       Я медленно шел из университета меж домами к остановке, когда мне в спину со всего маха прилетел снежок. Быстро обернувшись, я увидел маленького мальчика лет 10, строящего мне рожицы и размахивающего руками. Вот ведь зараза мелкая, не с кем больше поиграть. В этот момент мальчик сорвался с места и стремительно побежал от меня. Можно было, конечно, догнать, но зачем мне это надо. Через секунду он уже скрылся в подъезде ближайшей пятиэтажки, захлопнув дверь. Я посмотрел себе под ноги, возле них валялся полуразвалившийся снежок, из которого торчала записка, написанная на синей бумаге. Я уже начал догадываться, что цвет бумаги характеризует настроение и отношение ко мне моего тайного поклонника. Когда он был недоволен, бумага была красных оттенков, сейчас же опять синяя, а значит — я прощен. Я развернул вымокший от снега лист и прочитал. Кто под звездой счастливою рожден — Гордится славой, титулом и властью. А я судьбой скромнее награжден, И для меня любовь — источник счастья. Под солнцем пышно листья распростер Наперсник принца, ставленник вельможи. Но гаснет солнца благосклонный взор, И золотой подсолнух гаснет тоже. Военачальник, баловень побед, В бою последнем терпит пораженье, И всех его заслуг потерян след. Его удел — опала и забвенье. Но нет угрозы титулам моим Пожизненным: любил, люблю, любим. (1)       А с чего это он взял, что любим. Я его даже пока не знаю. Или он любит меня, а любим кем-то ещё? В груди немного кольнуло от беспокойства, что он найдет себе другого прежде, чем я выясню, кто же пишет мне эти записки. Жалко, что я не догнал мальчика, ведь он мог бы мне описать того, кто заставил кинуть снежок.