Кто?

И только сердце знает, мечтает и ждет И вечно нас куда-то зовет, Туда, где улетает и тает печаль, Туда, где зацветает миндаль. А. Вертинский

      Пошел обратный отсчёт срока, данного мне на размышления. Я по-прежнему общался с Егором как с другом и проводил субботние занятия с Ильёй. Братья никак не напоминали, что ожидают от меня решения. Только иногда я ловил на себе пристальные взгляды Егора или замечал проскальзывающую при виде меня улыбку Ильи. Все мои попытки поговорить на личные темы с любым из них пресекались на корню. Мне вновь и вновь напоминали о необходимости выбрать. Чувствовал я себя при этом как шарик рулетки, который крутится по кругу, а игроки ждут, куда он упадёт. Только если от шарика не зависит ничего, то я обладал правом выбора.       История с записками всё не шла у меня из головы. Теперь я знал, что записки я получал от Егора, но ведь я дважды спрашивал его об этом в течение года. Почему он тогда всё отрицал? Он мне врал? Или до сих пор что-то не договаривает? Почему он избегает всех моих расспросов, говоря, что ответы я получу только после своего выбора?       Определить же свои желания я не мог. Хоть монетку бросай. Я даже попытался сделать это: Егор – орёл, Илья – решка. Монетка выпала на орла. В груди поднялся непонятный протест, и я подумал, что определять всё одним броском неправильно. Решил бросать до трёх совпадений. Бросил монетку 5 раз – три орла и две решки. Нет, так не пойдёт, не нравится мне этот способ.       Тем временем дни летели, закончились наши занятия с Ильёй, у него начались ЕГЭ, а у меня настало время сессии. В летнюю сессию сдавать нужно было четыре экзамена: алгебра, математическая логика, математический анализ и аналитическая геометрия. Первые два сдавались в форме контрольной. По математическому анализу мне неожиданно поставили автомат. За последний же экзамен я не переживал совершенно, с геометрией у меня было всё отлично. Вообще со временем я стал всё сильнее интересоваться этим разделом математики. Если школьный курс геометрии не вызывает ничего кроме отвращения, то, постигая более глубокие разделы, начинаешь любить этот предмет. Конечно, до того чтобы испытывать оргазм при виде псевдосферы у меня пока не доходило, но эстетическое удовольствие уже получать начал.       С началом сессии Егора я стал видеть крайне редко, с Ильёй же мы вообще не пересекались. Единственной весточкой от него в это время была смска, полученная в день сдачи школьниками ЕГЭ по математике. «Закончил сдавать экзамен. Спасибо за всё. Думаю, балл будет отличный. Целую».       Вроде ничего особенного, но от этих слов в груди приятно защемило. Значит, вспоминает обо мне, ждёт. В этот момент я бы, не задумываясь, выбрал Илью. Но шло время, первая эйфория спала, и я вспомнил, что есть еще Егор, который всё это время был рядом, добивался меня своими записками. Не мог я обмануть его чувств. Если бы с каждым из них я прожил хотя бы месяц, то смог сделать осмысленный выбор, а так оставалось положиться только на интуицию.       Сессия у меня протекала выше всяких похвал, все экзамены были сданы на «отлично» и без особых напрягов. После последнего экзамена ко мне подошёл Егор.       - Поздравляю, Кирилл, - сказал он, одобрительно хлопнув по плечу. - Завтра будут обнародованы результаты ЕГЭ. Мы с братом ждём тебя в гости.       - Спасибо, - поблагодарил я, думая о том, что вот и настал момент выбора. Что же я скажу им завтра? Я ведь так ничего и не решил. – Во сколько встречаемся?       - Подходи часам к двенадцати. Надеюсь, ты уже определился? – с тоской в голосе сказал Егор и пристально посмотрел мне в глаза.       - Не совсем, но тянуть более я не намерен, - уверенно ответил я.       Наступило 17 июня, день Выбора, как я мысленно его окрестил. Ночь была бессонной, но свой выбор я сделал. Правда, уверенности в правильности решения не было. Знакомый путь до квартиры Егора и Ильи занял не более получаса, и вот я уже стою напротив двери, не в силах нажать на кнопку звонка. Как же неприятно, что одному из них мне придётся ответить отказом. Шли секунды, и я всё более укреплялся в своём решении. Как ни странно, всё-таки решил принять во внимание мои броски монетки. Один раз схожий способ уже помог мне выбрать место учебы. Ведь главное не то, как падает монетка, а то, какие чувства и мысли всплывают в этот момент, есть ли внутренний протест или только согласие с судьбой.       Дверь открылась раньше, чем я позвонил, похоже, меня караулили. Вижу озорную мордашку Ильи, смотрящую на меня с осторожностью.       - Кир, приветик, - радостно кричит он. Только вот за этой внешней радостью я успеваю заметить напряжение.       За спиной Ильи появляется Егор, лицо его сохраняет серьёзность. Здесь уже напряжение видно невооруженным взглядом. Я понимаю, что не только я мучился в неопределённости этот месяц. Пожалуй, для братьев он был еще тяжелее. И любое моё решение будет разрядкой для них, для кого-то радостной, для кого-то грустной.       - Привет, Илья. Привет, Егор, - здороваюсь я, старательно подавляя свой страх перед предстоящим объяснением.       - 98, Кир, - радостно орёт Илья, называя свой балл ЕГЭ по математике. – Правда, я молодец.       - Молодец, конечно, - искренне отвечаю я, про себя отмечая, что спор я всё-таки выиграл.       - Пойдёмте в комнату, - раздаётся голос Егора.       Молча разуваюсь и прохожу в комнату. Егор и Илья располагаются на кровати, оставляя кресло в центре комнаты мне. Под их пытливыми взглядами чувствую себя неуютно.       - Кирилл, мы понимаем, что тебе тоже непросто. Назови имя, и мы всё поймём, - говорит Егор, прерывая затянувшееся молчание.       Собираюсь с силами. Почему же так тяжело? Во рту пересохло, и язык еле двигается. Смотрю в глаза Егору и громко озвучиваю своё решение.       - Илья!       Егор шумно вздыхает и опускает глаза. Он расстроен, но по его виду ясно, что он ожидал подобного решения. Зато Илья с визгом бросается мне на шею.       - Кир, теперь ты мой, - радостно заявляет он, очутившись у меня на коленях и прижавшись ко мне всем телом. Затем оборачивается к брату и с издёвкой заявляет. – А тебе, утырок, нечего зариться на чужих парней.       С недоумением смотрю на братьев, похоже я чего-то не понимаю. Но всё это после, сейчас, наверное, надо как-то объяснить свой выбор.       - Егор, ты мне действительно нравишься, но как друг, - начал объяснение я. – По тем запискам, что получал от тебя, я понимаю всю глубину твоих чувств, но сердце тянет меня к Илье.       - Кирилл, я понимаю тебя. Да и ты зря приписываешь мне лишнее. Записка от меня была только одна. В ней я писал о том, что знаю о твоём поклоннике и считаю, что подхожу тебе лучше. Я писал там, что буду бороться за тебя, - с грустью произносит друг. - Я попытался, хотя у меня ничего и не вышло. Думаю, ты и по почерку должен был понять, что писать записки со стихами я не мог, - Егор говорил, а я всё сильнее ощущал, что теряю смысл с реальностью. Я помнил эту записку. Она была одной из тех, что я нашел после празднования восьмого марта в футляре своей гитары. – Помнишь, прошлой осенью, когда мы ездили за город, я рассказывал тебе анекдот. Ты до этого спросил, писал ли я кому-нибудь стихи, и я ответил отрицательно. Этот анекдот о путешествии биолога, физика и математика по Австралии был моим намёком тебе. Потом ты еще раз спрашивал, не видел ли я, чтобы кто-нибудь подбрасывал тебе записки. Я вновь ответил отрицательно, потому что я не видел это со стороны, я делал это.       Я сразу вспомнил всё, о чём мне говорит Егор. Какой я был идиот. Егор просто выступал посредником, он не писал эти записки со стихами, а выступал в роли своеобразного почтальона. Почерк я действительно упустил из виду. Если бы Егор писал левой рукой в этих записках, то почерк был бы корявый, а не такой ровный и красивый. Стоп! Корявый почерк … Взгляд перевожу на притихшего на коленях Илью. Он во время занятий со мной всегда писал правой рукой, но, что если он левша, и основная рука у него левая.       - Илья, ты левша? – задаю я вопрос. Звучит он неожиданно, но Илья расплывается в улыбке и смущенно кивает. От открывшегося начинаю слегка заикаться. – Так это были твои записки? Но как?       - Да это я! Я всё расскажу, но рассказ будет длинным, - чуть отстраняясь от меня, говорит Илья.       - Я никуда не спешу, рассказывай.       - Я влюбился очень давно. Ты, может, не знаешь, но я учусь в той же школе, которую ты закончил, только с отставанием в год. Точнее изначально отставание было два года, но мне удалось сократить его до одного, перескочив один класс. Только вот, сколько я не пытался попадаться тебе на глаза, ты никогда меня не замечал. Для тебя существует только ближнее окружение, а все остальные как будто жители другой планеты. Мне повезло, что ты учился в одном классе с моим братом. Он стал первым, кто узнал о моей любви к тебе. Я часто забегал к нему на переменах, надеясь увидеть тебя и привлечь к себе внимание, но ничего не выходило, ты не воспринимал меня всерьёз. Время поджимало, я боялся, что покинув школу, ты найдешь себе кого-нибудь. Я решил действовать тайно. Началось всё с записи в твоей тетради по литературе, которую я досконально изучил, когда Егор брал её у тебя, чтобы переписать одну тему. Затем были записки, в которых я говорил о своих чувствах к тебе. Я сознательно цитировал классиков, чтобы заинтриговать тебя. Когда настало время поступления, я просматривал списки всех факультетов в поисках твоей фамилии и тут мне снова повезло. Ты пошёл на математический факультет, куда собирался после школы поступать и я. Я надеялся, что когда мы оба будем студентами, я смогу заставить тебя полюбить меня. Егор колебался между поступлением на физфак и матфак, мне пришлось приложить все силы, чтобы склонить его к выбору того же факультета, что и ты. Я не знал тогда, что он тоже влюбится в тебя.       Я чувствовал, как постепенно события прошедшего года начинали выстраиваться в логическую цепочку. Егор тоже с интересом слушал Илью, задумчиво кивая в некоторых местах, как бы соглашаясь. Тем временем Илья продолжал.       - Мне повезло, что ты оказался с Егором в одной группе. Я писал записки тебе, надеясь ими заинтриговать, заставить ждать. Мне нужно было, чтобы ты протянул год, пока я доучусь в школе и поступлю в университет. Не знаю, заметил ты или нет, но все записки доставлялись тебе по-разному. Я старался создать ощущение загадки, но вместо этого своими разговорами и восторгами привел к тому, что симпатией к тебе воспылал Егор. Я начал ревновать к своему собственному брату, ведь он проводил так много времени с тобой. На твой день рождения я попросил подсунуть тебе книжку Овидия в подарок, перед этим старательно заламывая страницу, чтоб ты случайно открыв, прочитал требуемые строки. Я уже не мог полностью доверять Егору, и часть записок приходилось подбрасывать самому в самых неожиданных местах.       - А потом брат мне рассказал о том, какими глазами ты смотришь на своего преподавателя Дмитрия Юрьевича. Я тогда ходил на занятия подготовительного отделения, и он преподавал у нас. Он был недостоин тебя, клеился к каждому симпатичному парню. Я подпустил его к себе, отвечал его знакам внимания, стараясь, чтобы он не переключился на кого-то еще. А потом от него я узнал, что между вами произошло. Это было последней каплей. Я подстроил так, чтобы нас застали на кафедре без штанов, изобразив при этом невинный вид. Заведующий кафедры был в бешенстве. Дмитрия Юрьевича вышибли из университета, а меня с подготовительного отделения. Тогда я и решил, что это мой шанс. Уговорил Егора договориться о репетиторстве с тобой. Он не хотел, пришлось действовать через маму. В итоге, брат сдался, и мы начали встречаться каждую субботу.       А ведь действительно я помнил тот слух, что Дмитрия вышибли за связь с учеником подготовительного отделения. Егор сам рассказывал, что его брата выгнали из-за тяжелого характера. Но я как-то до этого никогда не соотносил эти два события. А ведь мог догадаться. Наверное, я подсознательно старался забыть всё, что связывало меня с Дмитрием.       - Во время наших встреч я видел, что ты испытываешь симпатию ко мне, но этого было мало, чтобы открыться. К тому же Егор заявил свои претензии на тебя. Он требовал дать тебе возможность самому сделать выбор. В этот момент у меня начались еще и проблемы с Вовой, моим другом, который решил, что добьётся меня во чтобы то ни стало. Я рассказал ему, что люблю только тебя, но друга это не остановило. Его брат тоже учился с тобой и, расспрашивая его, Вова узнал о твоей регистрации на сайте знакомств. Всё это он выложил мне, говоря, что ты недостоин меня. Пришлось вынудить тебя зайти на этот сайт и удалить анкету. Это я писал тебе там под ником ЛКА. Ну а дальше ты, думаю, и сам понимаешь, что было. Ты подходил всё ближе к разгадке, все улики сходились на Егоре, я же чувствовал, что не безразличен тебе. А тот поцелуй, который между нами был, мне еще долго снился ночами. Я хотел открыться тебе, но Егор заявил, что ты должен сделать выбор сам и без давления. Мы дали тебе этот срок, и я рад, что ты выбрал меня. Я люблю тебя, Кирилл!       - А я люблю тебя, Илья, - искренне говорю я, понимая, что мой выбор был абсолютно правилен. Прижимаю к себе тело моего любимого и нежно целую. Я ответил на главный волновавший меня вопрос и нашёл свою любовь.