Чистая и простая правда

8 января 2004 года - Правда думаешь, что это хорошая идея? - сказал Гарри, выходя из лифта. - Безусловно, - ответил Малфой. - Идея моя. Следовательно, она просто великолепная. - Ну что ты, не стоит скромничать. - Таких слов я не знаю, - сказал Малфой. - Почему мы остановились? Гарри встал возле фонтана Братства. - Не знаю, - сказал он. - Потому что вдруг Рон тебя прикончит? Малфой ухмыльнулся. - Ты расстроишься? - Да, - ответил Гарри, и только Малфой расцвел, он продолжил: - Рон будет убийцей, я аврор, и выходит, мне придется отправить лучшего друга в Азкабан. Так что, да, я бы огорчился. Малфой сник. - Кто знает. Может, это я его убью. - Тогда мне придется отправить в Азкабан тебя. Малфой снова расцвел. - Ты расстроишься? Гарри осмотрел его. Малфой не взял с собой сумку - может, в самом деле решил, что Рон его прикончит и нет нужды забирать домой незаконченную работу. Он был в сером костюме, мантию и пиджак держал в руках; на нем были жилет - что ж, совсем неплохой, - и белая рубашка с подвернутыми манжетами. Гарри прекрасно понимал, почему люди так одевались. Ну, лет сто назад. - Что? - сказал Малфой. Он опять сник. - Ничего, - ответил Гарри. - Пошли. - Нет, - сказал Малфой, догоняя. - Что такое? Гарри мельком взглянул на него. - Ты оделся как на похороны. - Конечно. - Гарри снова посмотрел на Малфоя, и тот усмехнулся. - Мы же с Уизли встречаемся как-никак. - Он не такой уж плохой, - сказал Гарри. Широкая улыбка Малфоя сменилась более знакомой ухмылкой. - Я ему передам. - Слушай, - сказал Гарри и опять остановился. - Я слушаю, Поттер. Общаясь с Гарри, Малфой теперь всегда пребывал в каком-то... особом расположении духа. Он не ограничивался вежливой улыбочкой - теперь его окружала целая аура неясного веселья. Хотя Гарри вроде бы не столько веселил его, сколько казался ему… забавным. Весьма забавным. Гарри это жутко действовало на нервы. - Слушай, - опять начал Гарри. - Гермионе нравится общаться с тобой. А мне - с Гермионой, и с Роном, и с Панси, и Гермиона любит Рона, так что постарайся... не глупи, ладно? - Когда же я вел себя глупо? - наконец сказал он тихо. «Прямо сейчас», - хотел ответить Гарри: такой веселый вид имел Малфой, так ухмылялся, - только он сам не понимал, что не так с этой улыбчивостью, и промолчал. - Я имею в виду, в последнее время, - так же тихо продолжил Малфой. – Когда мы были младше – да, с ходу назову тысячу случаев. Уверен, ты припомнишь еще столько же. Но это в прошлом, и... и если я кого-то успел обидеть с тех пор, как позвал тебя в паб, я бы хотел знать, чтобы я мог... - Да нет же, - поспешил сказать Гарри. - Просто я волнуюсь. За Рона. Он, ну, довольно обидчивый, а ты... Малфой замер в ожидании. Свет горел так ярко, что заметным были витавшие в воздухе пылинки. - Я что? - не выдержал Малфой, но не повысил голоса. Гарри пожал плечами. - Ты Малфой. Тот стиснул зубы. - Поверь, - сказал он, - я делаю все, чтобы это исправить. Он стремительно развернулся и зашагал в сторону каминов. Гарри хотел догнать его, объясниться. Он ведь совсем не то имел в виду, просто... Рон мог бы сказать что-нибудь подобное, и Гарри пытался морально подготовить Малфоя. Только и всего. И все-таки слова произнес Гарри, а не Рон, и получается, сам был ничем не лучше - если не хуже, ведь не знал даже, как друг поступит на самом деле, а все уже решил за него. Получалось так, Гарри сглупил в пятьдесят раз похуже Малфоя. За которым, вздохнув, он последовал по кружаной сети. Панси верно сказала: это будет интересно. * Позвать Рона в паб предложил Малфой, и по его задумке Панси не пригласили. «Ты невыносима», - сказал ей тогда Малфой. Панси посмотрела на него со скучающим видом и ответила: «Просто ни одному мужчине я не по зубам». Рон и Гермиона уже сидели в пабе, когда прибыл Малфой, а за ним и немного отставший Гарри. Малфой не медлил ни секунды: сразу подошел к столику и протянул руку. Он вел себя чересчур напористо, но Гарри понимал, что сам в этом виноват. Рон - потому что это был Рон, чье благородство Гарри чудовищно недооценивал, - не колеблясь, пожал протянутую руку. Малфой выдвинул себе стул и сел. И тут же начал загибать пальцы. - Мне жаль, что я обзывал Гермиону. Жаль, что тебя стошнило слизняками, хотя тут ты сам постарался. Мне жаль, что отец дал твоей сестре тот дневник. Жаль, что я смеялся над твоими друзьями. Жаль, что я пытался выгнать Хагрида и что из-за меня чуть не убили его гиппогрифа. - Он начал считать на другой руке. – Мне жаль, что я глумился над смертью Седрика Диггори, жаль, что вступил в «Инспекционную дружину», жаль... - Да ты так скоро примешься за пальцы ног, - вмешался Рон. И, вполне в своем духе, выглядел немного встревоженным. - Я даже до главного еще не дошел, - сказал Малфой. - Не знаю, - мягко сказала Гермиона, - ты закатил первоклассную истерику, когда Коньклюв тебя цапнул. - Мне жаль, что я был пожирателем смерти, - сказал Малфой. Рон с любопытством посмотрел на него. - Прости, что так долго звал тебя «удивительным летающим хорьком». - Прости за то, что сделали с лицом Уильяма Уизли. - Кого-кого? - Рон неловко хмыкнул. - Зови его Биллом. - Мне жаль, что я пустил пожирателей смерти в Хогвартс, - продолжал Малфой. - Э-э, - сказал Рон. - Угости нас, и будем в расчете, ага? - Прости, что я чуть не убил тебя. - Ну, - сказал Рон как-то беспомощно. - Бывает. Гермиона с укором посмотрела на Гарри. «Что?» - произнес он беззвучно: не могла же она догадаться. Такое никому не под силу. - Вот, - сказал Рон, чтобы разбавить неловкое молчание. Он снова смущенно рассмеялся. Малфой буравил взглядом стол. - Гермиона говорит, ты любишь шахматы, - не оставлял попыток Рон. Он никогда не сдавался: поэтому-то Гарри с ним дружил. Панси говорила, что Малфой такой же. - Да, - сказал Малфой. Скривившись, он поднял глаза. - Прости. Мне надо было выговориться. Очевидно. - Ладно, - сказал Рон. - Понятное дело. Просто ты точно пожалеешь, если продолжишь извиняться. В смысле... Я не угрожаю. Просто... - Рон пожал плечами. - Гермиона говорит, что ты теперь ничего. Да и мне ты уже кучу лет не гадил. Рон вымученно рассмеялся - и Гарри обожал его за это. Как же сильно и нежно он любил Рона – хотя ни за что бы ни признался, потому что это звучало немного по-гейски. То есть, Гарри, конечно, был голубым, но Рон – особый случай. Хотя, возможно, что-нибудь могло получиться, если бы Гарри хоть немного влекло к другу, и Гермиона не была влюблена в Рона, и тысяча разных мелочей сложились совсем иначе. Гарри хотелось стукнуть себя - за то, что сам чуть все не испортил, не положился на Малфоя, и за то, что наговорил ему в Министерстве, - будь от этого какой-нибудь толк. - Да, я люблю шахматы, - сказал Малфой. - Гермиона говорит, что ты отлично играешь. Ты... - Он скользнул взглядом в сторону Гарри, но на полпути передумал. Снова посмотрел на Рона, заглянув ему в глаза. - Как насчет партии, Уизли? - Почему нет, - сказал Рон. - И, слушай, если уж ты будешь звать Билла Биллом, зови меня Роном. - Хорошо, - сказал Малфой, подняв брови. - Можешь звать меня Драко. Скажи, ты играешь в го, Рон? Это имя совершенно дико звучало из уст Малфоя. Видимо, Рон и сам это почувствовал. Да и Малфой, казалось, подумал так же, но никто не дрогнул. - Э-э, - сказал Рон. - Нет? Потому что не знаю, о чем речь. - Это магическая игра, - сказал Малфой. - Гермиона говорит, ты прекрасный стратег. Тебе она понравится. Рон пожал плечами. - Ладно. Может, как-нибудь научишь меня. - Идет. - И вот так запросто пропала всякая скованность между ними, и Малфой снова стал самим собой, то есть начал ухмыляться. - Так что там с «Пушками»? - спросил он. - В этом году точно победят, - ответил Рон, словно дожидался вопроса. Малфой фыркнул. - Как же. Ты хоть видел параметры их нового охотника? - Подает надежды, - тут же ответил Рон. - Чушь, - сказал Малфой. - Ее никто больше не хотел брать. Рон начал: - Бакстер Гибсон... - Тянул команду на себе последние три года, - сказал Малфой. - И куда он их утянул? Прямо на самое дно. Давай еще кого-нибудь. - Кассандра Кларк.... Малфой притворно зевнул. - Ты и вправду так слеп в своей любви, как говорят. Рон с негодованием посмотрел на Гермиону. - Что ты ему рассказала? - О квиддиче? - невинно отозвалась Гермиона. - Ты же знаешь, я не говорю о квиддиче. Кроме того, что... - Это бессмысленное проявление насилия... - начал Рон. - К тому же игра опасна... - сказал Гарри. - И не может не оскорблять интеллект всякого, у кого есть хоть немного мозгов... - продолжил Рон. - Не говоря о том, что он замещает фаллическую зависть, которой и движим наш деспотичный патриархат, - сказал Малфой. Рон тихо присвистнул. - Ого. Неплохо. - У меня есть опыт, - поделился Малфой. Рон вопросительно посмотрел на него, и он ответил: - Панси. - Паркинсон, а? - сказал Рон. - Я знал, что она не такая уж плохая. - Не плохая? - сказала Гермиона. - Когда я что-то такое говорю, ты затыкаешь уши и кричишь: «Ля-ля-ля». - Но я люблю тебя, - заметил Рон. - Даже когда ты говоришь что-то такое. Иногда я тебя даже больше люблю за это, ну, когда ты произносишь внушительные слова типа «фаллический» и, как его, «кириархат». - Внушительные слова всегда меня заводят, - сказал Малфой. - Фаллический - не такое уж внушительное слово, - возразила Гермиона, сдвинув брови. - Бесстыдница, - сказал Малфой и лукаво ухмыльнулся. - Этим ты лишний раз доказываешь, что с патриархатом что-то не так, - сказала Гермиона. Малфой повернулся к Рону. - Когда Панси при мне так безобразно выражается, я всегда затыкаю уши и кричу: «Йа-йа-йа!» Нам с тобой нужно выступать дуэтом. - Ты всегда кричишь: «Ты-ты-ты»? - сказал Гарри, просто чтобы присоединиться к разговору. Малфой едва удостоил его взглядом. - За какие еще команды болеешь, Рон? - Мне хватает «Пушек», приятель. Малфой печально покачал головой. - Сердце кровью за тебя обливается. - Да чего там, - сказал Рон и поерзал на стуле. - Э-э, а ты? Ты за кого болеешь? - «Голихедские Гарпии», - тут же ответил Малфой. Рон сразу оживился. - Правда? Моя сестра в этой команде. Малфой улыбнулся. - Я знаю. Одна из причин, по которой я за них болею. Она отлично играет. Рон надулся от гордости. - Ну, правда же, а? - Хотя, конечно, - начал Малфой, - «Торнадо» просто разнесут ее в пух и прах. Рон нахмурился. - То есть как «разнесут»?.. Гермиона наклонилась к Гарри. - Что ты ему сказал? - Что? - спросил Гарри. Он не понял, о чем она, а Рон с Малфоем продолжали говорить, и ему хотелось послушать, пусть Гарри уже сотню раз слышал рассуждения Малфоя. И знал, какие команды ему нравятся. Они с Малфоем часто об этом разговаривали те несколько месяцев, пока ходили в паб вдвоем. И бурно расходились во мнениях. Гарри вдруг обнаружил, что скучает по тем временам. - Что ты сказал Драко? - переспросила Гермиона. Гарри тут же устремил все внимание на нее. - О чем ты? - спросил он с каменным лицом. Гермиона недовольно просопела. - Он явно был на взводе, когда пришел, - ответила она. - Не был он на взводе. Заправив за ухо прядь волос, Гермиона сказала: - Я знаю, Малфой хотел, чтобы все прошло хорошо. Ради нас. Гарри взглянул на Малфоя. Тот как ни в чем не бывало разговаривал с Роном, будто они знакомы уже много лет - а ведь так оно и было на самом деле. Так да не так. Малфой сидел с безмятежным видом в своей дурацкой тройке - и ничего в нем не осталось от того колючего, дерганого типа, каким он помнился по Хогвартсу. Он стал мужчиной: вырос, был даже немного похож на отца, но не в плохом смысле, просто... раздался в плечах, и подбородок его сделался немного мужественнее, хотя остался узким. У Малфоя были выразительные руки: длинные, ловкие, они дополняли его речь причудливыми жестами, - и особый тембр голоса, который напоминал Гарри... - Гарри, - сказала Гермиона. - Что ты ему сказал? - Что? - переспросил Гарри. - Да ничего я не говорил. Гермиона закатила глаза. - Я точно знаю, ты что-то сказал. Гарри насупился. - С чего ты взяла? - Ох, Гарри. - Она как-то печально посмотрела на него. - Только ты умеешь его так пронять. - Да не был он на взводе, - сказал Гарри. - Ладно, как знаешь. - Они неплохо поладили, а? - заметил Гарри, снова взглянув на Рона и Малфоя. - И это главное, верно? Гермиона снова просопела. - Ну, да. Наверное, это и правда главное. * * * 15 января 2004 года - Как жизнь, Малфой? - Гарри нарочно пришел в отдел особых операций, чтобы перехватить Малфоя перед традиционной встречей в лифте, и застал его на рабочем месте. Малфой как раз потянулся за портфелем. - Привет, Поттер. Идешь в паб? - Ага, - сказал Гарри. - Я хотел с тобой поговорить. Малфой приподнял бровь. Гарри подтянул очки. - Прости. За прошлую неделю. Малфой сдвинул брови. - Прошлую неделю? - Э-э. - Гарри пристально всмотрелся в лицо Малфоя. - Ну, я сказал, что ты все испортишь с Роном. Ты этого не заслужил. Ты не... Я был несправедлив. Прости. - А-а. Гарри молча выжидал. Вообще-то, Малфой с тех пор никак не обмолвился об этом происшествии. Он работал специалистом по зельям в отделе особых операций, Гарри - аврором, и на службе они пересекались, только если Гарри требовался совет по зельям. А когда они встречались в министерстве, Малфой был исключительно любезен. - Ладно, - сказал Малфой. «И все?» - хотел спросить Гарри, но удержался. Сказал только: - Хорошо. Малфой ответил пытливым взглядом. - Панси спросила, можно ли ей прийти сегодня. - А почему нет? Пожав плечами, Малфой отвел глаза. - Скажем, у наших друзей сложились не самые гладкие отношения. Гарри нахмурился. - Ты после моих слов так думаешь? - Мне бы не хотелось никого смущать. - Я не смущен, - сказал Гарри. - Никто не смущен. «Черт возьми, - хотел сказать он, - я же гриффиндорец». Хотя в тот раз именно Гарри повел себя так, будто его что-то смущало. Малфой только снова пожал плечами. - Ладно, - сказал он. - Отправлю ей сову. * Рон и Гермиона уже пристроились рядышком за столом, поэтому Гарри и Малфой, когда пришли в паб и заказали напитки, сели напротив. Спустя какое-то время подошла Панси. - Не вставайте, - сказала она. Малфой скривился, а Рон выглядел сбитым с толку, вероятно, потому что никто и не собирался вставать. - Здравствуй, Уизли, - сказала Панси и села во главе стола, ближе к Малфою и Гермионе. - Угу. Привет, Паркинсон, - ответил Рон. - Прости за песню, - сказала Панси. Рон почесал шею. - Какую песню? - «Уизли - наш король», - ответила Панси. - Хочешь, напою пару куплетов, чтобы освежить твою память? - Панси, - строго отозвался Малфой. - Нет-нет, - сказал Рон, хотя его беспечность показалась Гарри напускной. - Давай. - Панси, - повторил Малфой. Панси не стала петь. Гарри вообще с трудом представлял, как бы могла петь Панси. Вместо этого она начала читать нараспев, как обычно читают детские стишки. Может, чтобы взбодрить народ, она снова и снова повторяла эти слова, на манер какой-нибудь кричалки. «Семейка Уизли - трущобная голь, Бюджет все быстрее летит к цифре ноль, И Слизерин в песне озвучит их боль: Уизли - наш король!» Гарри был впечатлен. Ему показалось, что Панси даже удалось разбавить свою обычную монотонность парой новых нот. - Рон, пожалуйста, не беспокойся, - сказал Малфой. - Мы не возьмем Панси в нашу группу. - Я бы больше беспокоилась, если бы вы не стали брать меня в группу, - сказала Панси. - Малфой бросил писать, когда не смог подобрать рифму к слову «уродина». У меня с рифмами намного лучше, так что я продолжила дело. Кстати, всего в песне девяносто семь куплетов. - Видишь? - Гермиона подтолкнула Рона локтем. - Я говорила, что она тебе понравится. - Она с невинным видом повернулась к Панси. - Панси, помнишь, ты случайно наелась рвотных резинок на пятом курсе? - Ха-ха, - сказала Панси. - Мне всегда было интересно, какого именно оттенка стало твое лицо, - сказала Гермиона. - Я решила, что оливкового, но Парвати предложила шартрез. - Намекаешь, что резинки в мой салат подложила ты? - сказала Панси. - Нет, - гордо ответила Гермиона. - Это был Рон! Рон посмотрел на Панси, потом на Гермиону, и снова на Панси. - Прости за это, - сказал он ей. - Без обид, - сказала Панси. - В Хогвартсе я была настоящей овцой. - Э-э. - Рон снова почесал шею. - Ты же не собираешься перечислять все свои ошибки и проступки? Потому что это затянется надолго. - Единственная ошибка в «Уизли - наш король» - слово «инертный», которое никак не рифмуется с «косный», - сказала Панси. Рон поглядел на нее, а потом на Малфоя напротив. - Теперь я понял, - сказал он, - что ты имел в виду насчет словарного запаса. - Малфой не жалуется, - сказала Панси. Малфой ухмыльнулся. - Рон тоже. - Неужели. - Панси посмотрела на Рона с интересом, заметным по тому, как неспешно она выгнула бровь. Нахмурившись, Гермиона сказала: - Очевидная рифма к слову «инертный» - «предсмертный». - Спасибо, милая, - сказал Рон. Гермиона нахмурилась сильнее. - Ну, так и есть. - Панси сожалеет, что пыталась сдать меня Вольдеморту, - вставил Гарри. - Я сказала это только затем, чтобы втереться к тебе в доверие, - заметила Панси. - И что теперь, когда ты втерлась ко мне в доверие? - сказал Гарри. - Еще не решила, - ответила Панси. - Я расцениваю это как вклад в будущее. Вроде того, как сдать тебя Змеелицему было бы... - Не надо, - сказал Малфой. Панси посмотрела на Малфоя, на лице у которого напряглись желваки. Она вскинула обе брови, что для нее было даже слишком подвижно. - Драко, - сказала она, - ты же знаешь, я не думаю... - Просто не надо, - сказал Малфой. Панси закрыла рот. Малфой угрюмо уставился в свой стакан. Паб назывался «Круглый Стол». Столы здесь были не круглые, зато большие и темные, вырубленные из толстой сучковатой древесины. Здесь воздух был пропитан теплом, наливали хорошее пиво и кормили несколько мудреной для паба едой, но сытно; обычно играла музыка, какую, наверно, можно было услышать в ирландских тавернах у магглов лет триста назад. Гарри тут нравилось. В таком заведении приятно пропустить с друзьями по кружке пива, хотя Гарри здесь никогда не бывал, пока его не привел Драко Малфой. Услышав об этом, тот был очень доволен собой. И еще довольнее выглядел неделю спустя, когда Гарри остановил его у лифта и поинтересовался, не захочет ли он снова сходить сюда. И Малфой точно радовался не только тому, что Гарри понравился паб. - По-моему, можно смело сказать, что все мы сожалеем о каких-то поступках, - слабо отозвался Гарри. Малфой уже было повернулся к нему, но тут Рон сказал: - Я сожалею, что не слышал остальных девяносто пяти куплетов «Уизли - наш король». - Я бы спела все, - сказала Панси, - но не при посторонних. Там есть непристойные строчки. - Непристойные? - поперхнулся Рон. - Да, - ответила Панси. - Твои плечи не удручали меня в Хогвартсе. В отличие от всего остального. И сейчас твоя мускулатура удручает еще меньше. - Запретный, - сказала Гермиона. - Незаметный. Бесхребетный. Видишь, полно слов, которые рифмуются с «инертный». Или «тщетный». На худой конец, «туалетный». Панси взглянула на нее. - Я никак не могла использовать «бесхребетный». - Почему нет? - спросила Гермиона. - Вполне подходит. Панси закатила глаза. - Мы же говорим о Уизли. А не о Персивале. - Можешь звать меня Роном, - сказал Рон. - У Перси есть хребет. - О-о, - сказала Панси. - И где же он его хранит? Рон улыбнулся. - В шкафу, я думаю. Но пару раз я его видел. - Да и к «косный» можно столько подобрать, - сказала Гермиона. - Несносный, вредоносный, постный. Я могу продолжать. - Пойду закажу себе что-нибудь. - Поднявшись из-за стола, Панси направилась в сторону барной стойки. Рон проводил ее взглядом. - Да, ничего себе. - Вместо «косный» вообще интереснее было бы «заскорузлый», - сказала Гермиона. - Отлично, - сказал Малфой. Гермиона просияла. - Спасибо. Рон обхватил Гермиону за плечи и прижал к себе. - Не хочешь рассказать Малфою свою новость, лапа? - Ах да! - Гермиона засияла еще ярче. - Я получила подпись Рэкхема! - Ничего себе! - Малфой раскрыл глаза от удивления, потом улыбнулся. - Молодец. Никогда бы не подумал, что он согласится. Серьезно, Гермиона, ты отлично потрудилась. Гермиона уже светилась, словно зажженный Люмос. - Я думаю, дело решили твои замечания по поводу оборотней, и я поговорила с ним про троллей. И про домовиков. Правда, спасибо, что делишься со мной своими мыслями, Драко. Ты мне очень помогаешь. - О-о. - Малфой уставился в кружку. Гарри, даже не глядя на него, понял, что он покраснел. - Я... Не за что. - Теперь ей осталось податься в министры, - сказал Рон и снова стиснул ее. - Ну что ты, Рон, - сказала Гермиона, ничуть не скрывая удовольствия. - Для этого нужен огромный опыт. И я не работаю на правительство, не забыл? - Почему нет? - спросил Малфой. - Они считают, что у нее слишком радикальные взгляды, - сказал Гарри. - А по-моему, ты была бы отличным министром, Гермиона. Малфой чуть повернул голову в его сторону. - Не знал, что ты следишь за этим, Поттер. - Я слежу, - сказал Гарри. - Просто мне не нравится то, что я вижу. - Поэтому... - начала Гермиона. - Она скажет, что именно поэтому я должен вмешаться, - Гарри развернулся к Малфою и продолжил. - Но именно поэтому и не стоит. Когда я влезаю во что-то, я могу разозлиться. А это никому не нужно. Малфой пристально посмотрел на него. - Может, кому-то все-таки нужно. - Иногда мне хочется попросить всех заткнуться и прислушаться друг к другу, - сказал Гарри. - Если все заткнутся, никто не будет говорить, - заметил Малфой. - Вот. - Гарри повернулся обратно к столу и отпил пива. - Кроме меня. Понимаешь, в чем проблема? Малфой смотрел прямо на него - не с привычной улыбочкой, но все-таки смотрел, впервые после того, что Гарри сказал ему на прошлой неделе. Поразмыслив над тем, как Малфой держался с ним до того момента, припомнив налет веселья, с которым Малфой его разглядывал, Гарри понял вдруг, что тот вовсе не насмехался. Малфой... Он просто дурачился. Как будто бы даже проявлял симпатию. А Гарри взял и облажался. Он сделал еще глоток пива. Интересно, когда это ему стало важно, хорошо ли к нему относится Драко Малфой. - У Гарри начинаются проблемы, когда надо руководить другими, - вставил Рон. - Спасибо, - сказал Гарри. Рон широко ухмыльнулся. - Да не за что, дружище. - Гермиона в этом разбирается, - сказал Гарри. - Из нее бы вышел хороший политик. И она не станет проклинать ничьи яйца. - Наверное, - сказал Рон. Малфой приподнял бровь. - По собственному опыту судишь, Уизли? Гермиона с усмешкой подалась вперед. - Хочешь проверить, Малфой? Малфой тоже усмехнулся. - Вот уж нет. Но я бы хотел узнать, что ты планируешь в отношении Мизера. Гермиона заговорила о Бертраме Мизере. Мизер состоял в Визенгамоте и был влиятельной фигурой среди других членов совета - тех самых, что зарубили законопроект о правах фей, которые по волшебным законам считались чуть ли не насекомыми. Вообще-то, феи всем досаждали, но Гарри казалось, что принятие законопроекта - дело решенное; однако тут, само собой, кое-кто из старой гвардии чистокровных начал приводить стародавние случаи, когда феи похищали детей и прочее в таком духе. И хотя Гермиона изучала этот вопрос, совсем другое дело – не понаслышке знать людей, в чьи семьи попадали подменыши, ведь, если верить Малфою, некоторые из этих семей не оправились до сих пор, даже спустя десятки поколений. - Но что насчет самих подменышей? - спросила Гермиона. - О них кто-нибудь подумал? - Э-э, - замялся Малфой. - Ну, обычно дети фей высасывают жизнь из матери человеческого ребенка, так что... - Значит, до этих детей никому дела нет? Ужасно, - сказала Гермиона. - Родители бросили их, просто-напросто отдали людям, которые понятия не имели, что с ними делать. Откуда подменышам знать, как вести себя в нашем мире? - Я... - Малфой кинул взгляд на Гарри. - Я не думал об этом, - сказал он. - Подумай, как одиноко было детям фей, - сказала Гермиона, - ведь они совсем не похожи на нас, они ничего не понимали. Взгляд Малфоя снова заскользил в сторону Гарри, и он - неважно уже почему - ждал, что Малфой на него посмотрит. Но тот снова обратился к Гермионе: - Да, я понимаю. Наши миры очень отличаются. Но сейчас нет... Подменыши больше не появляются, и феи потеряли большую часть своей силы, поэтому... - Поэтому нужно отобрать у них последнее? Малфой ответил с издевкой: - Я говорю совсем о другом, Гермиона, ты прекрасно это знаешь. - Не кипятись, приятель, - сказал Рон совершенно беззлобно. Гермиона закусила губу, а у Малфоя стал ужасно виноватый вид . - Прости... - Нет, - сказала Гермиона. - Это ты прости, я всегда... - Позволь я скажу. - Малфой подался вперед. - Я не пытаюсь тебе досадить. Я просто хочу, чтобы ты понимала: феи в свое время были весьма могущественным народом. У них был, по сути, свой мир, огромные владения, и никто с этим не спорил, потому что феи жили там, и точка. Они делали, что хотели, брали, что хотели. Причиняли боль, кому хотели, и никто им был не указ. Однако мир изменился, и, проснувшись однажды, они обнаружили, что не было у них больше ни пастбищ, ни лесов. Но вместо того, чтобы принять все как есть, работать сообща с людьми и магл... людьми и вместе делать мир лучше, они ответили боем и были разбиты. Они всего лишились, но, что еще хуже, их продолжили корить за то, чем... кем они были когда-то - ужасными, отвратительными существами, какими они были, считай, в прошлой жизни. Думаешь, мне это не близко? Думаешь, я их не понимаю? Малфой вытянул руку на столе - но Гарри предпочел бы обойтись без этого. Он предпочел бы не видеть, но Малфой засучивал отутюженный белый рукав, медленно, отворот за отворотом. - О нет, Драко. - В глазах Гермионы стояли слезы. Темная метка была искореженной и безобразной, но рука Малфоя под ней - бледной и сильной. Гермиона накрыла метку своей рукой. - Теперь расскажи, как войну видишь ты, - сказал Малфой, - и поймешь, что думают Мизер и прочие гады из Визенгамота. - Вижу, Драко опять щеголяет своей татуировкой. Вечно пытается ей всех обворожить. - Панси подплыла с коктейлем. Со стуком опустив его на стол, она выдвинула стул рядом с Гарри и Роном. Прежде она сидела на другом конце стола. - Не хочу сидеть со взрослыми, - сказала она. - Похоже, им не стоит мешать. - Это еще что, - сказал Рон. - У меня полно шрамов. Хочешь посмотреть? Панси взглянула на него. - Мне тоже можно будет тебя пощупать? Издав сдавленный смешок, Гермиона убрала руку. - Хорошо, - сказала она. - Прости. Я поняла. Малфой быстро начал расправлять рукав. - Не извиняйся, - только и сказал он. Гермиона снова засмеялась, на этот раз не столь сдавленно. - Так или иначе, ты прав, - сказала она. - Тут в самом деле загвоздка. Как показать им, что... феи изменились? - Без понятия. - Повернув запястье, Малфой аккуратно застегнул манжету. - Но я думаю, что с Рэкхэмом ты двигаешься в правильном направлении. Что до Мизера, мне кажется, что мы... не пойми меня неправильно, но, по-моему, он видит, что тебе совершенно непонятны его мотивы. С кем-то вроде него... - Малфой покачал головой. - Ладно, - сказала Гермиона. - Значит, нам нужно... Наклонившись вперед, Панси ухватила Гарри длинными, худыми пальцами за локоть. - Что ты сделал с Драко? - сказала она, понизив голос. Гарри нахмурился. - Что? Ничего я не делал с... Панси закатила глаза. - Он всю неделю ходил злой как черт. - Это не моя... - По-твоему, он каждый день демонстрирует всем этот ужасный шрам? Гарри взглянул на Малфоя, который напряженно внимал Гермионе. Когда Малфой беседовал с кем-то, он как будто ловил каждое слово - и это бросалось в глаза. Казалось, он сознательно старается услышать собеседника. Гарри повернулся к Панси. - Ты же сказала, он так пытается всех обворожить. - Никогда, - сказала Панси. - Никогда он его не показывает. Смотри мне, Поттер. Он выдумал себе эту... дружбу, и если ты его разочаруешь, я буду очень недовольна. Гарри растерянно спросил: - Что выдумал?.. Но Панси уже отодвинулась, а Малфой продолжал говорить, и к тому же ужасно искренне. В прошлом за ним такого не водилось - не считая тех случаев, когда Малфой грозился отомстить Гарри, но тогда его слова были приправлены ядом. А сейчас его голос переполняло такое... участие, что ли, которое никак с ним не вязалось - вернее, не вязалось раньше, но не теперь. Удивительная штука: Гарри решил, что смог бы где угодно узнать голос Малфоя. Он бы, наверное, узнал даже голос Панси, что вообще в голове не укладывалось. - Тебе нужно убедить его, что это ему самому на руку, - сказал Малфой. - К нему не подойдешь с позиции нравственности, потому что он только начнет трясти пальцем и перечислять примеры похищений и насилия, и ты вряд ли сможешь его переубедить. И нельзя ему угрожать, потому что он еще сильнее накинется на тварей и существ, которых ты пытаешься защитить. Гермиона накрутила прядь волос на палец. - Ладно, это разумно. А что, если представить все в таком свете, как ты описал? Малфой покачал головой. - Мизер не был пожирателем смерти. - Нет. - Гермиона еще покрутила прядь. - Но он в чем-то солидарен с ними, разве нет? А феи ведь, по-своему, чистокровные. Они же сами магия в чистом виде. И когда-то обладали могущественной силой. Малфой закусил щеку. - Интересное предложение. Если... Панси повернулась к Рону. - Что ты делаешь, когда видишь фею, Рональд? Малфой продолжал говорить, а Гермиона слушала и время от времени кивала, заправляя волосы за уши. Она облокотилась на стол, позабыв про пиво, и Малфой, наверное, по своему обыкновению скоро принялся бы за ее кружку. - Рон, - ответил Рон. - Ищу мухобойку. А ты? - Я их загоняю в банку, - сказала Панси. – Выходит отличный ночник. - Мы раскручиваем гномов над головой, - сказал Рон, - а потом забрасываем как можно дальше. - Ты ничего, - выдала Панси, будто только что наконец решила. Гарри накрыл голову руками. Малфой и Гермиона, тем временем, вели разговор о том, что нужно с понимаем относиться к ближним, и рассуждали о том, что делает человека человеком. - Здорово, - сказал Гарри. - Не хватало только узнать, что выкидывать гномов тоже жестоко. - Ну и что, - сказала Панси. - Нет, - сказал Гарри. - Я так не могу. - Почему нет? - проявила любопытство Панси. - Потому что это неправильно, - ответил Гарри. - И тебя это расстраивает, - сказала Панси. Гарри с несчастным видом кивнул. - Выкидывать гномов весело. - Ты тоже неплохой. - Неуклюже похлопав его по руке, Панси снова обратилась к Рону. - Наш садовник любил прихлопнуть гнома лопатой. - И почему мы до этого не додумались? - спросил Рон. - Потому что твоя мама не убийца, - сказал Гарри. Рон молча взглянул на него. Осознав ошибку, Гарри открыл было рот. Закрыл. Уставившись в стол, он пытался подобрать какие-то слова. - Как неловко, - сказала Панси. Рон посмотрел на нее несколько обескураженно. - Ты когда-нибудь следуешь приличиям? - Нет, - сказала Панси. - Да никто не любил тетку Драко. Она совершенно свихнулась. «Это же не оправдание», - хотел ответить Гарри, но ради Рона промолчал. Дело было не в том, что Молли поступила неправильно. Гарри толком не знал, как отнестись к ее поступку; поэтому, в общем, и в политику не лез. Ведь политики не рассуждали, как Гермиона - или как Малфой, если уж на то пошло. Политики утверждали, что только они правы, а остальные - нет; и хотя Вольдеморт точно был неправ, Гарри не понимал, правильно ли поступила Молли Уизли, убив Беллатрису. И сомневался, что когда-нибудь поймет. - Вообще, да, - выдавил Рон. Он отпил эля и причмокнул. - Так вот, - сказал он, - мама убивает докси. - Неужели. - На лице Панси снова появился интерес. - И мы тоже, - сказал Рон. - Докси ведь не... - начал Гарри. - О нет. Так и есть, верно? - Разумны? Обладают самосознанием? - Рон пожал плечами. - Гермиона думает, что мозгов у них, как у лазилей. Но ты бы не пришлепнул лазиля, верно? - Лазили милые и пушистые, - сказала Панси. - Я бы такого пришлепнула незамедлительно. - Вы еще убиваете докси? - ужаснувшись, спросил Гарри. Рон расправил плечи. - Да Гермиона бы голову мне оторвала. - Ты прямо как песик, - сказала Панси. - Ручной и все такое. Ухмыльнувшись, Рон спросил: - Пришлепнешь меня теперь? - Я могу. - Рот Панси искривился в небольшой усмешке. - Если вежливо попросишь. - По-моему, все мои знакомые жутко испорченные, - сказал Гарри. - Или... - Он взглянул на Малфоя, поглощенного разговором с Гермионой. - Или совсем не испорченные. В смысле, все очень запутанно. - Все нормально, - сказала Панси. - Тебя запирали в чулане. Меня обделяли вниманием и держали за предмет обстановки. - Она обратилась к Рону. - А у тебя какое оправдание? Рон пожал плечами. - Не знаю. Родился таким? - Да ладно, - сказала Панси. - Что, твое детство не было ужасным? - А, вот ты о чем. - Рон взглянул на Гарри. - Да нет. Вот дядя и тетя Гарри... - Я спросила не про Гарри. - Панси говорила в своей обычной манере, но как будто вкрадчивее. - Я спросила про тебя. - Э-э, - Рон немного смутился. - Ну, знаешь... Идеально выщипанная черная бровь Панси опять медленно и насмешливо поползла вверх. - Нет, не знаю. Могу рассказать все, что навоображала о твоей семье, если хочешь, но тебе вряд ли понравится. Рон рассмеялся. - Давай. Я переживу. Панси смотрела на него несколько мгновений. Казалось, она уже хотела заговорить, но все же промолчала. - Рон, - сказал Гарри, - расскажи. Я не стану думать, что ты ненавидишь маму или что-то вроде того, если, ну, если тебе когда-нибудь было паршиво. - Гарри нахмурился. Ну конечно, Рону порой бывало паршиво. Как и всем. Хотя Гарри представлял, что расти в семье Уизли - одно удовольствие, живи он с ними на самом деле, наверняка думал бы иначе. - Сомневаюсь, что это его беспокоит, - сказала Панси. - А, - сказал Гарри. – Дело во… в смысле, дело было во мне? - Порой Гарри сам оказывался причиной ссор, и хотя в том не было его вины, все равно чувствовал себя виноватым. Да, это было ни к чему, ведь Рону становилось тогда еще паршивее, потому что он не мог не завидовать вниманию, славе, валентинкам и всему прочему, чего ему, в отличие от Гарри, действительно хотелось. - Ведь, Рон, - сказал Гарри, - если так, я не буду... - Вообще-то мир не крутится вокруг тебя, - оборвала его Панси, и Гарри замолчал. Рон покачал головой. - Да не в этом дело. Мое детство вовсе не было ужасным. - Ладно, - сказала Панси. - Не надо вступать в наш клуб. - Не было. - Рон, нахмурившись, смотрел в свой стакан. - Правда. Это Фреду и Джорджу всегда попадало. Джинни всегда ссорилась с мамой. Перси все время ходил недовольный... - Уильям всегда был отличником и красавцем, а Чарли - самым добрым и способным, - утомленно закончила Панси. Рон пожал плечами. - Ну, вот и все. - Да, - сказала Панси, словно доказала что-то. - Вот и все. Гарри хотел попросить прощения, но не совсем понимал за что. - А у тебя, - сказала Панси, - было столько задатков, чтобы стать особенным. Все-таки твоя лучшая подруга гений, а лучший друг спас волшебный мир. Чего еще можно желать? «Он хорошо играет в шахматы», - хотел ответить Гарри, но вслух говорить не стал. Ведь он учился не быть олухом. - Рон тоже спас волшебный мир, - сказал он. - На вас просто грустно смотреть, - сказал вдруг Малфой, оборвав тихое журчание беседы с Гермионой. - Панси, что ты с ними сотворила? Панси повернула голову и посмотрела на него в своей жутковатой, кошачьей манере. - Рональд сказал, что покажет мне свои шрамы. - Правда? - заинтересованно спросила Гермиона. - Ты показал ей тот, который у тебя на... - Рон, - сказал Рон Панси. - Я ничего ей не показывал, - сказал он Гермионе. - Не те, которые можно увидеть, - скривила губы Панси. Малфой метнул на нее недобрый взгляд. - Связываться с тобой себе дороже. Панси лениво взмахнула рукой. - Почти все выходит себе дороже. - Не все, - откликнулся Гарри. Он не смотрел на Малфоя, но, сидя рядом, чувствовал его. * * * 17 июня 2004 года - Привет, Поттер, - сказал Малфой, еще не подняв головы. Он складывал бумаги в портфель, собираясь на выход. - Привет, - отозвался Гарри. Иногда Гарри заходил за Малфоем в его отдел. Вообще-то, отдел особых операций находился ниже аврората, и не было смысла спускаться, а потом подниматься обратно. Разумнее было бы Малфою подниматься к Гарри, но он почти никогда так не делал. Прошло около пяти месяцев с тех пор, как Рон присоединился к компании в пабе, и практически каждый четверг они ходили выпить: Панси, Малфой, Рон, Гермиона и Гарри, иногда разным составом. Малфой же... не то чтобы затаил обиду, но держался не так раскованно, как раньше, до того как Гарри поговорил с ним о Роне. Такая, в сущности, ерунда, но Гарри так хотелось забрать свои слова назад. И хотелось, чтобы Малфой бросил уже валять дурака – хотя, может, он и не валял дурака. Может, и думать забыл о том случае и даже не замечал, как… осмотрительно вел себя с Гарри. С ним он был теперь более холоден, чем с Гермионой или даже с Роном, словно не сомневался: Гарри так и не простил его за то, что он – Драко Малфой. Только про себя Гарри уже давным-давно простил его. А Малфой как будто ожидал, что тот в любой момент снова заденет за живое, и Гарри не спорил, ведь и в самом деле мог обидеть. Конечно, мог. В этом деле он был мастер. Прислонившись к перегородке, отделявшей рабочее место Малфоя, Гарри наблюдал, как тот закрыл сумку и взял пиджак. Малфой почти всегда носил костюмы-тройки. Они уже перестали казаться Гарри смешными. Он вообще ничего смешного в них не видел. Напротив, даже досада брала, что Малфой вырос симпатичным. - Пошли? - спросил Малфой. Гарри обнаружил, что Малфой уже собрался и застыл в ожидании, глядя на него. - Ага, - сказал он и оттолкнулся от перегородки. Малфой искоса поглядывал на него, пока они шли. - Все хорошо? - спросил он. - Ага. - Гарри засунул руки в карманы. Забыл надеть мантию, как обычно. Малфой остановился и, тряхнув головой, убрал волосы со лба. - Точно? В последнее время ты какой-то... сам не свой. Гарри опустил взгляд на ботинки и сказал: - Да неважно. Он огляделся. Почти все из отдела уже ушли или собирались домой. Малфой склонил голову набок. - Не хочешь прогуляться обратно? Пока Гарри, нахмурившись, топтался на месте, Малфой пошел назад к своему столу. Отправившись следом, Гарри посмотрел, как он аккуратно повесил мантию и плащ на спинку кресла и положил сумку на стол. Малфой сел на краю стола, опершись на него руками, сама непринужденность. У него был очень добрый взгляд. - В чем дело? - спросил он. Вздохнув, Гарри сказал: - В Роне с Гермионой. Малфой вскинул брови. Как и весь он, такие же золотистые. - Они поссорились, - сказал Гарри. Малфой мгновение пристально смотрел на него. - Не хочу показаться скотиной, но... - Я знаю, что они всегда ссорятся, - возразил Гарри, сразу догадавшись, что он собирался сказать. - Может, они часто ссорятся, но все равно любят друг друга. Малфой слабо улыбнулся. - Ты же видел моих мать и отца. - Они не... Малфой, промолчав, выразительно посмотрел на него. - А-а, - сказал Гарри. И снова опустил взгляд на ботинки. - Тебе... Тебе казалось когда-нибудь, что они хотят разойтись? Склонив голову набок, Малфой посмотрел с таким выражением, что Гарри стало немного не по себе, он решил даже, что был слишком откровенен. И хотел уже замять эту тему, но тут Малфой поднялся. Он перевесил мантию и плащ на крючок, затем выдвинул кресло. - Садись, Поттер, - сказал он, понизив голос. Гарри посмотрел на Малфоя, потом на кресло и сел. Малфой опять присел на стол. - Да, иногда мне казалось, что они хотят разойтись, - сказал он. - Иногда мне казалось, что в этом виноват я. - Это вряд ли, - сказал Гарри, потому что если в чем и был уверен, то в следующем. Во-первых, мама любила его. Во-вторых, Люциус и Нарцисса любили Малфоя. - Не знаю, - сказал Малфой. - Если они ссорились, то обычно из-за меня. - О чем... – начал было Гарри, но догадался, что полез не в свое дело. Малфой махнул рукой. - Да обо всем. В какую школу меня отдать, получаю ли я хорошее образование, можно ли мне предпочитать мужчин. Можно ли мне носить вещи из шотландки. Можно ли мне стать пожирателем смерти. Ничего необычного. Гарри сглотнул. - Правда, что ли? - Что? - Шотландка? Малфой улыбнулся ему. - Мечтай, Поттер. - Он опустил руки в карманы. - Только Панси не говори. Гарри разглядывал свои руки. - Я не знаю, из-за чего они поссорились. Гермиона не рассказывает. Обычно она рассказывает. - Я почувствовал что-то неладное. - Она... - Гарри поднял глаза. - Она говорила с тобой? Склонив голову, Малфой молча посмотрел на него. - Ты совсем того, - наконец сказал он тихо, - если думаешь, что Гермиона доверится мне прежде, чем тебе. - Ты не всегда доверяешься самым близким тебе людям, Малфой. - Ближе к делу, - сказал Малфой и отвел глаза. Закусил щеку. - Как ты думаешь... Может, мне попробовать разузнать? - Он все еще не смотрел на Гарри. Гарри взглянул на него и понял, что именно об этом и хотел попросить с самого начала. - А тебе не сложно? - сказал он. Малфой покачал головой. - Спасибо, - сказал Гарри. - Да не за что. Ладно. - Поднявшись, Малфой снял плащ с крючка. - А теперь не желаешь ли предаться пьянству со мной? - Спрашиваешь, - ответил Гарри. * Возможно, Малфой собирался поговорить с Гермионой тем же вечером, но так или иначе, ему бы это не удалось: она не пришла. Когда Гарри с Малфоем оказались в пабе, там была только Панси. Позже присоединился Рон, тоже один. - Где же твоя дражайшая половина? - спросила Панси. - Помогает в заповеднике. - Явно недовольный этим обстоятельством, Рон сел. - В каком заповеднике? - сказала Панси. Рон закатил глаза. - Ты других слушаешь когда-нибудь? Панси с постным выражением взглянула на него. - Прости. Не комильфо вникать в досужий лепет плебса. - И давай ты будешь говорить по-английски. Панси приобрела еще более скучающий вид. - Я сказала: иди в жопу. - Вот-вот, - пробормотал Рон. - Прошу прощения. - Панси со скрипом отодвинула стул. - Пока Рональд распускает нюни, потому что у его женушки вместо щелки ледяная крепость, я угощу себя шардоне. - Рон, - крикнул ей вслед Рон. - И она мне не жена! Панси ушла в сторону бара. - Ты чего? - спросил Гарри. - Я чего? - фыркнул Рон. - Ты слышал, что она сказала про Гермионину?.. - Ты ее обидел, - сказал Гарри. - Да если бы она не... - Рон осекся. - Не хочу об этом говорить. - Рон... - начал Гарри, но замер, потому что его тронул Малфой. Он взял Гарри за локоть и, когда Гарри взглянул на него, незаметно покачал головой. Гарри хотелось послать Малфоя подальше, потому что они с Роном друзья и ему лучше знать, что делать. Он хотел наконец разобраться, что же все-таки стряслось, но Малфой убрал руку, а Гарри ничего не сказал. Заговорив с Роном, Малфой держался беспечно и невозмутимо. - Видимо, ты злишься из-за того, что Фландрия разгромила Австралию. - Чертов «Кубок мира», - сразу оживился Рон. - Чертов Гастингс. Он ни одного кваффла не забил с 1994 года, чтоб его. Какого он вообще еще в сборной? - Тише-тише, - сказал Малфой. - «Гарпии» еще могут взять «Кубок лиги». Рон снова фыркнул. - Джинни так не думает. Малфой повернулся к Гарри. - Ну, Поттер? А ты? - Что? – Гарри в своих мыслях был далек от квиддича. Он думал о том, что сказал Малфой, что его родители ссорились, и вообще он когда-нибудь... - Говорил с Джиневрой Уизли? - спросил Малфой. - А-а, - сказал Гарри. - Ну, она говорит что «Сороки» их просто размажут. - Кэмпбелл не увидит снитч, даже если на кону будет его жизнь, - сказал Малфой. Рон грустно посмотрел в свою кружку. - В итоге всегда побеждает «Падлмир Юнайтед». - Я слышала, что это прекрасное угощение, падлмир, - сказала Панси, скользнув обратно на свое место. Малфой, нахмурившись, посмотрел на нее. - И где же твое шардоне? Панси отрешенно взглянула на него. - Я заказала всем порцию шотов. - Мы не об угощениях, - сказал Рон удрученно. - А о квиддиче. Малфой все еще, нахмурившись, смотрел на Панси. - Зачем? Панси все еще отрешенно смотрела на Малфоя. - Мне показалось, что нам не помешает. - И Гаджен никогда не поймает снитч, никогда. - Рон все еще сидел с удрученным видом, и если остаток вечера обещал пройти в том же духе, Гарри мог только поприветствовать выбор Панси. - Ах, квиддич, - сказала Панси. - Вы о спорте? - Но ты видел ту передачу? - сказал Рон. - Карунда - просто звезда. - Ей надо было следить за снитчем, - сказал Малфой. Рон только вздохнул. - Она бы следила, если б не этот чертов Гастингс. - Виноват не только Гастингс, Рон, признай, - сказал Гарри. - И ты видел Нухаку на последнем броске? Он его совершенно слил. - Квиддич мне по душе, - объявила Панси. - Панси, ты не выносишь квиддич, - сказал Малфой. - И может, Карунда хороша, но Бомонту в подметки не годится. Рон закатил глаза. - Карунда легко обойдет Бомонта. - Э-э, - сказал Гарри. - Рон, дружище, Карунда, минимум, метр не долетела до снитча. - Ну, слушай... - Такая жестокая, грубая игра, - сказала Панси. - Столько крови, месива. Это я одобряю. - Ничего ты не одобряешь, - сказал Малфой. - И потом - защита. Рон опешил. - У Фландрии отвратительная защита! - Рон, - сказал Гарри. - Келли Отбивала тоже слабо смахивает на мессию. - Келли Отбивала... - начал Рон. - Если подумать, - сказала Панси, - квиддич выступает как преемственная форма ритуалистского размахивания членами. Это систематическое проявление первобытной маскулинной агрессии более трайбалистского... - Девушки тоже играют в квиддич, Паркинсон, - заметил Рон. - Панси, - сказала Панси. - И не думай, Рональд, дело не в зависти к пенису. - Э-э, - сказал Гарри. - Мне кажется, девушки играют в квиддич, потому что им нравится. Панси перевела безразличный взгляд на него. - Женщины играют в квиддич, потому что и без огромных запасов тестостерона способны бесповоротно лишить мужества своих противников. Это своего рода символическая кастрация... - Нет, - отрезал Гарри. - Я уверен, что девушки играют, потому что им нравится. Или чтобы выиграть, да, но они не пытаются этим доказать, что им не нужен, э-э, - сказал Гарри, - член. - Как интересно, - сказала Панси, посмотрев на него без какого-либо интереса. - Я думала, в отсутствие Гермионы главным феминистом у нас будет Драко. Гарри нахмурился. - Я не главный феминист. - Поттер неплохо справляется, - сказал Малфой. - Не вешай нос, - сказала Панси. - Феминист - не ругательное слово. - Она взглянула на Рона равнодушно. Но по ее меркам, можно сказать, соблазнительно. - Хотя оно может быть непристойным, если захочешь. - Помните, мы говорили про квиддич? - печально сказал Гарри. - Можно поговорить и о кастрации, - Рон ухмыльнулся Панси, в самом деле флиртуя. - Я не против. - Конечно, должно же тебе в ней что-то нравится, - сказала Панси и усмехнулась. Ухмылка Рона пропала, и он приуныл. Тут принесли шоты, и каждый взял по рюмке, а Рон сразу заказал еще порцию. Они выпили, причем Малфой опрокинул рюмку самым обыкновенным образом, только его сложно было представить за таким... ну, за таким простым компанейским занятием, как распитие шотов. Наверное, поэтому Гарри загляделся на его кадык. Они снова заговорили про квиддич, а когда Панси это надоело, Малфой заказал еще по одной, и Панси заставила Рона обсуждать музыку, потому что им нравились одни и те же группы. Гарри из них не знал ни одной: ему нравилась Селестина Ворбек, а Петуния больше всего любила Дорис Дэй с вкраплениями Бинга Кросби, которых и слушала по радио целыми днями. Малфой любил волшебную классику, и Гермиона иногда беседовала с ним о Штраусе, «Битлз» и тому подобном. Малфой всегда внимательно ее слушал и задавал серьезные вопросы, чем приводил Гермиону в восторг. - «Пикси Систерз» круты, - несколько нетрезво сообщил Рон Панси. - Очень круты. Я тебе говорю, послушай. Панси начинала больше ухмыляться, когда пьянела, и Гарри подозревал, что сейчас был как раз тот случай. - Они на самом деле пикси? - Мне не нравятся «Битлз», - сказал Малфой. - Что? - повернулся к нему Гарри. - «Битлз», - сказал Малфой громче. - Я послушал и... Не понравилось. У него был такой сокрушенный вид, что Гарри хотел было похлопать его по плечу, но сдержался. - Да ничего страшного, - сказал он только. Малфой печально покачал головой. - Нет. Нет, я совершенно не понимаю магглов. - Мне кажется, чтобы понимать магглов, необязательно любить «Битлз», - заметил Гарри, но Малфой лишь печальнее замотал головой. - Ты не поймешь магглов, если тебе не нравятся «Битлз», - сказал он. - Гермиона так говорит. - Малфой, - сказал Гарри, - я тоже вырос в мире магглов. Дадли даже не знал, кто такие «Битлз». Малфой наклонился к нему. - Что за Дадли? - Мой кузен. Малфой наклонился еще ближе. - У тебя есть кузен? Почему-то только тут до Гарри дошло, что Малфой, вообще-то, тоже пьян. - У меня есть кузен, - сказал он. Малфой грустно посмотрел на свою рюмку. - У меня была кузина. Но она умерла. - Мне жаль, - Гарри боролся с желанием подставить Малфою плечо. - Ты же знал ее, - сказал Малфой, опять наклонившись к нему. - Ты хорошо ее знал. Ты... был ее другом. - Тонкс? - Гарри с любопытством посмотрел на Малфоя. - Ага. Она... Она была потрясающая. - Мне так жаль. - Малфой икнул. - Жаль, что не знал ее. - Волосы опять упали ему на лицо, и, серьезно, Гарри не видел никакой причины, почему нельзя протянуть руку и... - Поттер, - сказала Панси. - Шоты. Твоя очередь. Сейчас же. - Куда девался твой богатый словарный запас? - сказал Рон и опять ухмыльнулся ей. Он тоже держался непрямо. - Порой хочется выражаться более примитивным образом, - сказала Панси. - Неужели, - сказал Рон и наклонился к ней ближе. - Так все тебе и... Малфой опять придвинулся к Гарри. - Как бы они не натворили чего-нибудь, - сказал он. - Например? - спросил Гарри. - Не могу тебе объяснить. - Малфой опять грустно заглянул в пустую рюмку. - Я тоже могу что-нибудь натворить. - Малфой… - сказал Гарри. - Панси права, - сказал Малфой. - Закажи еще по одной. Так что Гарри пошел и заказал еще по одной. Такого раньше не случалось. Для начала, Рон никогда еще не появлялся без Гермионы. Она могла прийти одна, потому что, как полагал Гарри, была более дружна с Малфоем, чем Рон - с Малфоем или Панси. Гарри даже удивился, что друг решил прийти один, правда, Гермиона с головой погрузилась в дела заповедника. Добившись согласия Рэкхэма, Гермиона приобрела определенный политический вес, и пресса внезапно заинтересовалась ее различными начинаниями, одним из которых был Заповедник для магических зверей. Бертрам Мизер называл его «зверинцем», но это точно был не зверинец и даже не обыкновенный приют. Звери, которых министерство не признавало как Существ, могли не только жить в заповеднике, но и обучаться по программам, проводимым добровольцами. Некоторые из зверей, вроде троллей, фей и гномов, получали практические навыки, чтобы обустроить полноценные сообщества. Гермиона лелеяла мечту о том, что всевозможные звери смогут основать собственные города-государства, как она их называла, и между их миром и миром волшебников установятся торговые и прочие отношения. Еще она мечтала, что домовики построят город, где свободные эльфы могли бы жить и работать на самих себя. Правда, пока что она была слишком занята, спасая добровольцев от прожорливых троллей. Однако вряд ли причиной ссоры Рона и Гермионы был заповедник или другая ее волонтерская работа. Они много о чем спорили: о браке, детях, работе, о беспорядке в ящике с носками. О стирке. Мусоре. Косолапе. Чего только Гарри не наслушался, и в этот раз его беспокоило как раз то, что Гермиона ничего не рассказывала. Правда, Рон в последнее время часто возмущался тем, что она слишком много работает. И все-таки почти каждую неделю Гермиона находила время сходить в паб, и насколько Гарри знал, вместе с Роном виделась с другими друзьями. Например, к ним на ужин приходил Малфой. Иногда они даже встречались с Панси - по крайней, так слышал Гарри. Пару недель назад у Панси был портключ на концерт группы «Кэшмирз Лэбиринт» в Уэльсе, и она пригласила Рона, сославшись на то, что он единственный, кто о них знает. «В виду того, что Драко и Миллисент - люди необразованные, Блэйз слишком образован, а уж о Грегори промолчим. Ну так что, Рональд?» «Рон, - ответил Рон. - Я с удовольствием. И Гермиону позову с нами». Рон боялся, что Гермиона уйдет, если он не изменит своего отношения к людям вроде Драко Малфоя. Однажды он поделился этим с Гарри, объяснив, что поначалу только поэтому был так любезен. Позже Рон сказал, что раз Гермиона смогла простить Малфоя, то и он сможет. А потом Рону уж очень понравились волшебные го. Он иногда ходил играть с Малфоем, даже без Гермионы. Гарри тоже хотелось, чтобы Малфой научил его играть в го, но тот, наверное, косо посмотрел бы на такое предложение. Гарри давно забросил игры, где требовалась стратегия, так как вечно проигрывал - а любил побеждать. Ожидая очередную порцию шотов, Гарри подумал, что проиграть Малфою, может, было бы не так обидно. Когда он вернулся к столу, Панси декламировала: «Накачан Уизли, как воитель, Он томных взглядов предводитель! Спой смело в громкоговоритель: Уизли Рон - наш повелитель! Отделает вас, как дикарь - Он носит знатный инвентарь! Все шлюхи крикнут: Ну-ка, вжарь! Уизли Рон - наш царь! Его шары...» - Я попросил ее не петь, - прошептал Малфой, наклонившись к Гарри. - Но когда она заведется, ее уже не остановишь. - Ей, наверное, не стоит говорить слово «шлюхи», - сказал Гарри. Малфой улыбнулся ему. - В Хогвартсе ты тоже был феминистом? - А сейчас я феминист? - Ну конечно. Вы же с Гермионой лучшайшие... лучшие друзья. - Ладно, - сказал Гарри. - Мне это нравится. - Малфой положил голову на плечо Гарри. - Я, пожалуй, посплю. Гарри сидел, не шелохнувшись. Спустя какое-то время он решил, что Малфой действительно заснул, и опустил взгляд. - Тебе нравится, что я феминист? - Боже, - сказал Малфой, - да. - Гарри чувствовал движение его губ. - Ты же не против? - Нет, - ответил Гарри. Он на самом деле был совсем не против.