"Цирк"

Постепенно подходит срок, наступает пора заканчивать с репетициями. Группа B.A.P получает сигнал свыше, что пора снять очередной клип и поразить фанатов до глубины души. Им присылают сценарий для видео, отредактированный текст песни, поделенный на шестерых. В другом пакете очередное расписание, листок с местами встреч и местами проведения съемок. Для парней организовывают вместительный автобус, так как работать придется несколько дней без возможности вернуться домой и пару часов вырвать на спокойный сон в кровати. Лидер предчувствует очередную подставу со стороны руководства, ведь до сих пор ни одна сволочь за них не вступилась. Мало того, что он представить себе не может, кого на этот раз выберет больной разум менеджера, так еще и не уверен сможет ли заступиться. После героического спасения главного вокалиста Гук получает свой заслуженный гипс на сломанные пальцы. Выглядит устрашающе, тем более Банг закрывает его обычно рукавом, отчего кажется, что он носит специальную защиту и вечно готов к драке. Младший полностью выздоровел после тяжелой болезни, голос по-прежнему звучит чисто и ровно, может даже лучше. Но рэпер старается так не думать, до переохлаждения и срыва, Дэхен великолепно пел. И ничего не изменилось. Химчан приносит лидеру очередную кружку с кофе, сделанного, как тот любит. Лис хитро щурится, садится рядом и берет в руки первую попавшуюся книгу. Вечером все любят заниматься своими делами, кроме Банга, вечно бдящего. Слышится грохот посуды, треск и крики мелких. Мимо открытой настежь двери в библиотеку проносится красный Ёндже и быстро запирается в спальне. За ним пролетает макнэ со сжатыми кулаками, долбит в дверь и дергает ручку. Следом пробирается танцор и оттаскивает Зело обратно, пока Дэхен аккуратно стучится к второму вокалисту в комнату. Вскинув бровь и отложив книгу, Чан идет проверять состояние его королевства и застает расстроенного мелкого, которого успокаивает Оп, поглаживая по плечу. Рядом стоит раскрытый холодильник, в нем пустая коробка из-под помидорок. Мамашка глубоко вздыхает и печально смотрит на разбитые тарелки, вываленные кастрюли и беспорядок в раковине. За его спиной, словно гора из ниоткуда, возникает Ёнгук, обводит кухню взглядом. Воцаряется та самая страшная тишина, предвещающая жуткую бурю с последствиями. Видя, как его брови медленно ползут друг к другу, младшие морально успокаивали друг друга, надеясь, что в этот раз пронесет. Все-таки у лидера травма. - Твою мать, мелкие заразы, я кому триста раз говорил – не шастать по кухне! Блять, сколько мне нужно это повторить?! – Ёнгук приподнимает макнэ за шиворот одной рукой и, как нашкодившего котенка, тыкает в беспорядок, - Убирать кто будет? Опять Химчан? Ты? Или он? Чоноп вжимается в столешницу. - Или, может, ты будешь добровольцем? Мне похуй, как и кто это сделает, но через пятнадцать минут кухня должна блестеть! И потом я с вами закончу… - Гук, они же еще совсем дети… - Ты тоже жаждешь пахать?! Вперед и с песней! Я как-то в вечеру жопу рвать не намерен! Нам еще завтра подниматься неизвестно во сколько и переться в жопу мира, лишь бы снять клип! Если бы хоть у одного из присутствующих мелких были мозги, все было бы проще…Что встали?! Показать, где тряпки прячутся?! Закончив с угрозами в сторону самых младших, лидер направился в спальню оккупированную вокалистами. Там уже не заперто, Ёндже сидит уткнувшись в собственные колени и раскачивается, как аутист, что-то невнятно бормоча. Со стула на него взирает Дэхен, еще худой и немного болезненно выглядящий, но полностью поправившийся. - А тут что за херня?! – басит Банг, садясь на край чьей-то кровати. - Эм…- протягивает Дэ, - В общем он забрал последнюю помидорку, не спросив об этом Чжунхона, тот увидел, разозлился, вломил ему по голове тарелкой, покидал еще парочку, целился кастрюлей, но не попал, потом, кажется, Ёндже что-то кинул в ответ, удачно приложил макнэ об пол, смог вырваться и убежал сюда…А теперь ему стыдно… - Вы прям такие молодцы, - язвительно подмечает Гук, - Блять, счастье-то какое, что тут все сразу выяснилось… Где гребаный помидор? Иначе Зело сейчас соседей слезами затопит! Ёжик виновато смотрит исподлобья на рэпера и с осторожностью протягивает ему злосчастный овощ. Тут лидер хватает парня за запястье и, поднимаясь, тянет за собой в кухню, где все началось. Парень не успевает подняться, потому волочится по полу, собирая остатки пыли на одежду. Лидер втаскивает тушку вокалиста в кухню, тыкает пальцем в танцора, освобождая от уборки, и кидает макнэ помидорку. - Ты, - глаза лидера почти не моргают, глядя на Зело, - Извиняешься за истерику, тарелки и попытки убийства, так, чтобы я слышал. А ты, просишь прощения за то, что не спросил разрешения и за драку…А потом вы оба молите Химчана о прощении, кроме него готовить никто не умеет..Конечно, я могу попробовать, но не гарантирую, что в еде не будет тяжелых ядов или снотворного! Лис наблюдает за действиями старшего из проема, ухмыляется своим мыслям и входит к зачинщикам. Парни искренне просят прощения, чем радуют озлобленного Гука, который сразу же ретируется подальше, а затем приступают к уборке. Им приходится вставать ни свет, ни заря, чтобы успеть на первый поезд до места, где их подберут на автобусе и повезут дальше, к первому месту съемок. В глаза бросается недовольный вид Ёнгука, пытающегося проснуться без утренней чашки допинга, по плану времени хватит на что-то одно. Либо пойти помыться и уехать, либо пойти поесть и уехать. Благодаря лису, выбравшему первый вариант, никто готовить не решился, а значит вся группа остается в полуразобранном состоянии. Макнэ, после вчерашней встряски, клюет носом везде, где получится сесть. На него сверху заваливается всем весом Чоноп стоит ему только сесть рядом. Вокалисты, как гордые кони, спят стоя, подперев друг друга плечами. Адекватным выглядит Химчан, но едва все отворачивают, он благополучно прикрывает глаза и проваливается в сон следом за всеми. Лишь, когда они добираются до автобуса, лидер дает отмашку. Пусть спят, пока есть возможность. Салон заполняют посапывания, повествующие, что группа отдалась во власть морфея. Их везут по пустынной местности, а на подходе просят все проснуться. Все съемки будут проходить в двух местах, в ангаре, где подготавливают реквизит и сцену для первой части, и на улице в дюнах, там были видны декорации ко второй части. Для парней подготавливают вагончик, внутри которого гримерка и костюмерная. Работают с ним все те же девушки, что и в прошлый раз перед выступлением. Они, видя не выспавшегося лидера, замолкают и приступают к непосредственным обязанностям. Мозг Зело просыпается так же внезапно, как и выключается, с новыми силами макнэ вертится , как юла, пытаясь разглядеть все и всех. Остальные, почти вырубаясь, пытаются следить за движениями гримеров. Им только волю дай, нарисуют, подпишут, раскрасят. Группу заранее предупредили об искусственных татуировках, особенность клипа. Пока лису наносят рисунок на плечи и шею, он утыкается лицом в стол, делая вид, что думает. Гуку скрывают гипс, заматывая в серую ткань, чтобы не так сильно бросался в глаза. Вокалисты одеваются в тесном углу за ширмой, отбрасывая игривые тени. Потом их делят на две группы. Первая, во главе с лидером, а так же макнэ и Чоноп, отправляется с подтанцовкой в дюны. Вторая, где остается за главного Химчан вместе с Дэхеном и Ёндже, идет сниматься в резервуарах с водой. Все идет, как по маслу. Парни честно отрабатывают, Гук красиво начитывает свои строчки, его подхватывает Зело, все четко танцуют, не допуская и малейших ошибок. Подтанцовка вполне справляется, демонстрируя подготовленность. Режиссер радостно разводит руками, дает небольшие корректировки, но в остальном остается довольным. Переговаривается с оператором, показывает ему что-то на пальцах и тот кивает. Отснято. Парням разрешают перевести дух, подождать вторую часть, что заканчивает съемки. Весело шагая, макнэ замирает и быстро зовет лидера, когда слышит крики из павильона с резервуаром. Гук влетал туда молнией и сразу попадается в железную хватку охранников, держащих не только его, но и Химчана с Дэхеном. Одного Ёндже не выпускают из бассейна, куда с относительной регулярностью опускают, с головой под воду. Мальчишка брыкается, молотит конечностями по воде, хватает ртом воздух. Из стаффа никто не шевелится, притворяются, будто сильно заняты, или просто отворачиваются. Банг видит разбитое лицо ольджана, значит, тот без боя не сдался. На главном вокалисте пара синяков, от него пока ждать крутых приемов бесполезно, силенок маловато. Всех держат охранники, сосредоточенные на своем. Белобрысого ежика опять опускают под воду, учат, тренируют таким великолепным образом дыхалку, отстают, когда он почти прекращает двигаться. Вытаскивают, дают мгновение для выплевывания воды и глотка кислорода, потом снова погружают в бассейн. Лидер рычит по-звериному, продолжает вырываться из цепких рук, получает удар под дых и оседает. Мальчишка дрожит, пытается ухватиться за край резервуара, выбраться, но его не пускают. - Он боится воды! Вытащите его! – рвет глотку Химчан. - Пусть привыкает! – отрезает менеджер, возникая из темноты, - Не все в жизни просто! Ёнгук видит причину своей ярости, начинает сильнее рваться вперед, желая посильнее врезать ублюдку. Попытки пресекают сразу, заламывают больную руку за спину. Мужчина криво улыбается уголком рта. - Привет. - Я тебя найду и выбью все дерьмо! - Обязательно. - Ты совсем охуел?! Или, может, наслаждаешься своими пытками?! А не извращенец ли ты часом? – лидеру дарят еще несколько ударов на радость менеджера. - Не бросайся словами, придется за них расплачиваться! – он поворачивается к испуганному Чжунхону, ласково гладит по щеке и хищно скалит зубы, - Привет, малыш… - Руки свои, блять, от него убери! Иначе вырву и в жопу тебе запихну! - Банг почти в упор смотрит в глаза мучителю. - Ты сегодня слишком груб. Ладно, заканчивайте…- взмахом разрешает охранникам отпустить Ёндже. Младший вылезает на кафельный пол, откашливаясь от хлорки, трясет головой. Ему приносят плед, укутывают, уводят в гримерку для смены одежды. Когда исчезает менеджер, остальных тоже отпускают на свободу. Заботливый Чан несется проверять вокалиста, несмотря на то, что у самого лицо в крови. Парень выглядит вполне нормальным, замерзшим, не больным, просто уставшим. На удивление всем, группу отвозят обратно в город, прямо до подъезда. В телефоне возникает сообщение с информацией о переносе съемок на неопределенное количество дней. Парни облегченно вздыхают, ведь появились лишние выходные. На следующее утро Гука будит вопль ужаса. Ёндже почти оглох.