"Цирк"

Утром Гук просыпается от тягучей боли в пояснице, волшебный эффект виски растворился в утреннем тумане. Часы передвигают стрелки на пять пятнадцать, и в голову лезет только мысль – забыться. А потом приходит понимание, воспоминание из прошлой ночи не дает сознанию расслабиться. Банг на мгновение закрывает глаза, и воображение рисует образ невинного пьяного макнэ, лезущего с поцелуями. Как он вообще терпит этого мальчишку? Будто наяву ощущает прикосновения мальчика, такие нежные, неумелые, но весьма требовательные. Пацану хватает наглости добраться до достоинства лидера, держать его в теплых ладонях. Черт, он не имеет права сейчас блаженно улыбаться. Затем он резко садится, кажется, вчера он сильно ударил малыша. Ёнгук мотает головой, отгоняя дурные мысли. Чжунхон его чем-то зацепил, раз теперь все крутится вокруг худощавого паренька с кудряшками. Неужели влечение? Лидер пытается встать, осторожно разгибаясь. Ему тяжело и стыдно, что мелкий свидетель его унижения перед мудацким менеджером. Но Гук не позволит трогать мальчика, никому, никогда. Он ответственен за эту тощую тушку. Медленно шагая, старший поворачивает ручку на двери, надеясь никого не тревожить. В коридоре темно, приходится держаться за стену. Шершавые обои мерзко трутся о кожу и холодят, по ногам дует, наверняка, Химчан не закрыл окно на кухне. Уже у холодильника лидер сдавленно стонет, отзывается вчерашний героизм, отзывается раскатистым эхо. Он обращает внимание на прикрытый ящичек со спиртным, видя полупустую бутылку водки, валяющуюся около батареи. Стиснув зубы наклоняется за ней. Зело точно придется несладко, от выпитого будет трещать голова, а он ведь еще мал, значит, тошнить тоже будет. Наливает в стакан холодной воды из графина, пьет, стирая маленькие капельки губ. Пальцы тормозят на середине, именно эти губы целовал младший. Не долго думая, доливает живительной влаги в стакан и идет в гостиную, предчувствуя, что макнэ там. Чжунхон выглядит больным, оно и понятно, такого насмотреться, а потом сдуру напиться. Его мучают кошмары, парень мечется по кровати. Гук замечает, что мальчишка лежит в том же виде, в котором сбежал от него, в одних штанах, мерзнет. Кожа уже покрылась добрым десятком мурашек. Рэпер ставит стакан у мальчика в изголовье, а сам идет за пледом. Придурок, макнэ группы, впечатлительный придурок. По возвращению замирает в проходе, подмечая, что Зело очнулся и жадными глотками хлещет воду. Теперь он точно узнает значение слова - сушняк. Малыш поднимает на лидера смущенный взгляд и тут же отворачивается, стирая тыльной стороной ладони слезы. Гук не спеша подходит, накидывает на парня шерстяной плед и падает рядом с ним. Некоторое время макнэ сидит не двигаясь, но, едва сдерживая рыдания, укладывается к лидеру на колени. Широкая ладонь накрывает кудряшки, зарываясь в них пальцами. - Хен, - с надрывом произносит Чжунхон, - Прости меня…Я не хотел… - Заткнись. - Просто, я так испугался за тебя…думал, тебе будет легче, если ты сделаешь то же со мной… - Думал ты...ага…пиздец… - Я ошибался. - Это точно. Зело вытирает с щек слезы, крепче обнимая колени Банга. - Ты ненавидишь меня, да? – отрешенно спрашивает макнэ. Лидер резко сжимает пальцы на загривке мальчика, приподнимая его и почти целиком укладывая на себя и крепко обнимая. - Чхве Чжунхон, ты – жуткий человек, огроменная заноза в моей заднице, у тебя где-то спрятан пропеллер, который делает из тебя зайчика энерджайзера, крушащего все на своем пути. Ты иногда неуправляем, ты можешь расстроиться из-за любой мелочи, как помидор, например, накинуться с кулаками из-за того же помидора, но при этом ты, малыш, милый, искренний и добрый, чувствительный, дружелюбный и совсем невинный…именно поэтому я не собираюсь тебя кому-либо отдавать… Так что прекращай всякую херню нести… - Но ты сказал, что разочарован… - Потому что считал, что ты лучшего мнения обо мне… - Хен…- Зело всем телом прижимается к Бангу. Боль в пояснице чудесным образом проходит, но возникает другая проблема. Гук ощущает напряжение внизу живота, такое странное, тягучее и пошлое. Макнэ неудачно поворачивается и задевает лидерский стояк локтем. - Вот блять! – охает старший и отталкивает младшего, откровенно складывая руки на паху, успокаивая приступ боли. - Ёнгук-хен, прости…- заходясь слезами снова, шепчет Зело. Он, откровенно говоря, не знает, что ему предпринять, дабы помочь своему хену. Приходится испуганно пялиться на промежность лидера. Спустя секунды малыш приближается к старшему и аккуратно добавляет свою ладошку к его, нежно массируя раненную область через пижаму. Рэпер с недоумением взирает на серьезное выражение лица у макнэ. Сосредоточенное и суровое. - Мелкий, у тебя фетиш, меня за член трогать? – резко прерывает молчание Гук. - Что? - Я говорю, руку убери. - Нет. - А не охуел ли ты часом? - Ты мне нравишься, хен… - Мелкий, ты… - Я знаю, у тебя пунктик насчет меня, что меня никто не должен трогать, что я должен оставаться чистым и невинным, но если я этого уже не хочу? Что, если я давно мечтаю быть рядом с тобой и не как согруппник, а нечто большее? И предупреждая следующий вопрос, нет, я не пил больше…Сейчас я трезв… Слова, произнесенные очень тихо, достигают пункта назначения. Неужели он настолько слеп, что не видит истинных чувств мальчишки? Быть может, есть смысл окатить его холодной водой прямо из душа, или вытащить на улицу, или заставить напиться крепкого кофе? Нужно же что-то сделать, чтобы понять его… Черт, у мальчишки виден синяк на спине, слишком заметный. Банг, маскируя волнение за безразличием, уходит и возвращается с аптечкой, выискивая охлаждающую мазь. Баночка темная, тяжелая, открывается с трудом. Лидер садится на подлокотник позади макнэ и размазывает зеленоватую субстанцию по ушибу. Парнишка вцепляется в плед, лежащий на коленях. - Значит, я тебе не интересен..? - тихонечко мямлит младший. - Чжунхон… - Можешь не оправдываться…Я попытался… Лидер плавно опускает шерстяное покрывало на худенькие плечики Зело, закрывает склянку с мазью, убирая обратно в аптечку, и влезает рядом с малышом, вперившим взгляд в пустоту. Приобнимает, устраивая его голову на своей груди, слыша едва уловимые всхлипы. Не выдерживает и целует его. Целует сильно, как умеет мощный и смелый Ёнгук, может, грубо, но по-настоящему, без притворства, без лишней агрессии и ненависти, напускной злобы. Он хочет держать его так всегда, рядом, под боком. Больше не подпустит мальчишку к алкоголю, и позже макнэ скорее всего догонит похмелье, это послужит хорошим уроком. Парень отрывается от смущенно макнэ и устало откидывается назад. Все идет кувырком в этом мире. Хочет бегать, кричать, петь, избить кого-нибудь, станцевать, искупаться в фонтане и все после одного поцелуя. Интересно, что с ним будет после секса… Возбуждение не спадает, наоборот начинает расти с геометрической прогрессией. Пижама становится тесна, но Гук упрямо терпит, отвлекаясь на посторонние мысли, закрадывающиеся в его мозг. Ему еще и не выбраться из-под тельца младшего в ванную, чтобы снять напряжение и избавиться от предательского стояка. Но он не имеет никакого права кидаться на мелкого, подминать под себя, раздевать. Банг посылает прочь похотливые желания, ему нельзя спать с макнэ. Все же старший должен думать не тем, что находится между ног, и ,хотя ему сейчас сдерживаться тяжело, он перетерпит. Чжунхон, успокоившись, изучает потолок, но тонкие струйки продолжают течь из глаз, пропитывая плед и футболку лидера. Неприятно осознавать, что он сам пытался поиметь Гука, стыдно, да и страх до конца не отпускает. Малыш видит сжатые кулаки, думает, что старший все еще злится, за его глупое безрассудное поведение, приставания, и сжимает талию рэпера сильнее. Атмосфера накаляется. Старший молится, чтобы наваждение поскорее прошло, а младший замечает, что Банг возбужден до предела. Когда Гук старается сменить положение, макнэ слегка касается его эрекции, срывая долгожданный стон. - Хен? - Блять. - Ну, хен? – Зело приподнимается. - Что? - Тебе помочь? Банг грозно изгибает бровь. - Чего? - Ну, мне тебе по… - Я, как бы, не маленький, я понял, что ты имеешь в виду, мелочь…Что, что ты творишь?! Прекрати! Я тебя точно убью! Мелкий стой! – большой и сильный лидер отбивается от парнишки, разводя панику. Вчерашние побои дают о себе знать, как только Гук пытается согнуться и резко встать, но, от резкой боли оседает на место, часто дыша и открывая доступ к пижамным штанам, куда макнэ уже запустил шаловливые ручонки. Он приспускает пижаму, обнажая напряженный орган. Лидер запрокидывает голову, лишь бы не видеть действий Чжунхона, который обхватив член ладонью, начинает неторопливые движения. Почему он допускает такое развязное поведение? Мальчишка ласково водит по стволу пальчиками, теребит уздечку, сдавливает головку, посматривая на расслабленного старшего. Затем опускает руку чуть ниже, дотрагиваясь до яичек, слыша сдавленный вздох, видит, как Банг закусывает свой кулак. Зело с обожанием смотрит на него, с любовью дует на раскрасневшуюся головку члена, добавляя ускоренные движения рукой и позволяет лидеру кончить, изливаясь на пальцы младшего. Гука отпускает, он вытирается и поправляет штаны, переводя взгляд на макнэ. Следом Чжунхон держится рукой за алеющую от пощечины щеку, опять пуская слезу. - Это за то, что полез ко мне, хотя я не разрешал…- мелкий закрывает лицо, но через мгновение уже тает в объятиях лидера, получая новый поцелуй. - Это за то, что все-таки полез…- Банг отрывается от манящих губ и прикладывает свою ладонь к пунцовому пятну,– Прости за это…Прости…Больше никакого рукоприкладства, но пообещай, что такое больше не повторится? Обещай, что все будет, как прежде? Обещай мне… И младший обещает, представляя расползающуюся дыру в районе сердца. Вряд ли будет просто, но он притворится. Они встают, направляются на кухню, где макнэ получает компресс со льдом, а лидер стакан воды. Ёнгук еще никогда раньше не встречал рассвет, так спокойно и одновременно печально.