"Цирк"

Время безжалостно мчится вперед, не обращая внимания на жалкие попытки мемберов ухватиться за момент и растянуть его. Они снимают клип до конца без происшествий. Менеджер отказывается приходить на съемки, ни под каким предлогом не дает себя уговорить. Не группа его об этом просит, а компания. Им нужен специалист. Весь съемочный процесс завершается мирно, парни расслабляются и отдаются процессу создания почти до капли. Стафф остается, впрочем, как и всегда, пораженным внутренней силе парней, что каждый день репетиций, а затем и записи, проводят в поте лица. Они слышат, как парни обсуждают между собой наболевшие проблемы, но, стоит появиться обслуге, разговоры сводятся к минимуму. Участники B.A.P ничего невероятного не требуют, иногда просят вместо воды горячий чай, а лидер кофе, но не более. Однако со стороны видно тяжелые взгляды мемберов, пустые и бездонные глаза, с ними что-то не так. Даже костюмерши и гримерши замечают изменения в поведении мальчиков. Они уже не просто серьезные, они измученные. Первые дни съемок Гук двигается медленно, его оставляют ждать своей очереди, макнэ больше не вертится, словно юла, чаще смотрит в стену и не моргает, вокалисты ходят вдвоем, а за ними танцор. И только Химчан способен обходиться без посторонней помощи. Под конец рабочей недели парням сообщают о планах и о новом альбоме. Лидера на следующий же, причем выходной день, забирают в студию – сочинять. Возвращают его регулярно поздно ночью, но целым и невредимым. Потом время будто ускоряется в миллионы раз, незаметно пролетают стилисты, новые образы, новые костюмы, несметное число репетиций, вокальных занятий, а парням лишь изредка выдают талончик на сон, еду и душ. В принципе, можно сказать, все по-прежнему. Химчан готовит, лидер ругает, макнэ роняет все вокруг, вокалисты сидят тихо, а танцор , как обычно, активен. Их не тревожат резкими звонками то в телефоне, то в дверь, не вырывают с насиженных мест, не гоняют к черту на куличики. Правда, Банг чаще смотрит в сторону Зело, представляя, что может крутиться на уме у мелкого, который резко перестал быть совсем ребенком в его глазах. Тот случай никто не вспоминает, не обсуждает, ведь о нем знают и помнят лишь двое. Макнэ худеет, хотя ест столько же , сколько и остальные и возможно больше, благодаря заботливой мамашке. Ёндже ведет себя спокойно, но уже не так застенчиво, разговаривает больше, приставая с различными глупыми проблемами к Химчану. А ольджан и не против, он улыбается и объясняет, разъясняет, учит, просвещает, показывает и так далее… Чоноп проводит ночи в постели Дэ, просто обнимая хрупкого вокалиста. Про них выясняют весьма скоро и оставляют в покое, прося не смущать младшего чем-либо неприличным. Потому целоваться выходит только в их комнате, глубоко ночью, чтобы вообще никого не смущать и не тревожить. На всю ситуация сам Ёнгук умиляется, сквозь нахмуренные брови, и представляет себе такими же его и Зело. Он может, может быть с ним. Но отказывается, ради самого мальчонки. Вот что будет, если про них узнают? Первым выкинут педо-лидера, распнут за растление и до свидания, счастливое и светлое будущее, здравствуйте, нары. Эгоизм? Возможно…Но вот «попорченному» товару здесь тоже не место, макнэ выкинут вслед за Гуком…И что их тогда ждет? Безработица, возможно, если повезет, учеба и, мало вероятно, работа со стабильным заработком и возможностью карьерного роста. Дилемма. Неразрешимая дилемма. Банг хочет определиться. После дня полного напряженной работы группа собирается за столом в ожидании очередного творения Химчана. Ольджан суетится возле плиты, поправляет крышки то на одной кастрюльке, то на другой. Изящные руки порхают над столом, приборы ловко приземляются на отведенные им места, звон тарелок не прекращается. Лидер мирно пьет успокаивающий отвар, приготовленный для него лисом, постепенно оглядывая комнату. Все по-старому. Внезапно макнэ встает и уходит, хлопая дверью. Лис замирает, затем наклоняя голову набок, переводит взгляд с испуганных младших на лидера и толкает его поварешкой в мускулистое плечо. - Это все ты…- гневно шипит ольджан, - Ты его довел. Иди, иди, разбирайся сам! Гука выпихивают не только со стула, но и из кухни, где так приятно пахнет едой. За спиной лидера дверь запирают, подпирают стулом для уверенности. Выбора нет, рэпер идет на поиски малыша Чжунхона. Младший сидит, уткнувшись в коленки, спрятавшись от всех посторонних за креслом в библиотеке. Лидер прекрасно знает, где именно засел Зело. Он входит в полутемную комнату, добирается до кресла и, наводя побольше шума, падает в него. - Почему ушел? - Устал. - Так иди спать. Макнэ продолжает сидеть и упрямо смотрит в одну точку, не замечая рези в глазах. Из-за кресла доносится недовольное сопение. Ему и так понятно, Банга отправили выяснять причину плохого поведения младшего, читать очередные нудные нотации. Услышит ли он их? Слишком сложно осознавать, что от тебя отказываются, безбожно откидывая в сторону, несмотря на твои ощущения, чувства, мысли, желания. Ему обидно, сердце сжимается при виде выступающего, говорящего, пьющего, спящего лидера, который трудится не покладая рук. Написание песен занимает приличное количество этого самого необходимого времени. Малышу хочется быть с ним рядом всегда, наблюдать за работой, стать частью его жизни. - Эй, я с кем разговариваю? – нетерпеливо врывается в размышления Зело Банг. - Я устал, сказал же… - Ну, так иди, иди уже спать! – понемногу лидер начинает сердиться. Разговор совсем не клеится, а выуживать из парня по словечку ему не охота. - Да что ты заладил – «спать, спать»! Я от тебя устал! Ненавижу твою гнусную морду! – завелся младший, сразу прикрывая рот. Наблюдая за тем, как кресло отлетает в стену, Чжунхон сжимается в комочек, готовясь не к нравоучениям, а полноценной укоряющей тираде, состоящей в основном из отборным бранных слов. Резким движением его поднимают и ставят на ноги, разворачивая спиной к книжным полкам. - Чего?! – орет лидер, нервно сжимая кулаки. - Что слышал…Я устал постоянно тебя видеть…Ты будто забыл, что я существую…А я так не могу, как раньше! Мне хочется , нет, мне жизненно необходимо быть с тобой…- выкладывает макнэ, - Но ты запретил, тебе все равно, а мне больно… Мальчишка отталкивает пораженного рэпера, но его дергают обратно, вновь зажимая между стенкой и таким желанным, но недоступным телом. Инстинктивно он прижимается к Ёнгуку, сокращая расстояние до нуля. Лидер отворачивается куда-то в сторону. - Так…по-твоему, я всему виной? Макнэ вырывается, тряся розовыми кудрями, переходит на крик. - Да ты! Непроходимый тупица! - Мелкий, ты хоть представляешь, что будет, если об этом узнают?! - Я, по крайней мере, был готов рискнуть… а ты….ты сразу сдался… Грозный, сильный, вечно хмурый и сосредоточенный лидер оборачивается к младшему, демонстрируя мокрые дорожки от слез. - Глупый, глупый ребенок, почему же ты не хочешь понять, что по-другому я не смогу тебя защитить…Ты станешь моим самым уязвимым местом, хотя…ты уже им стал… Чжунхону становится не по себе, еще можно поспорить, кто здесь бОльший эгоист. Группа всегда будет зависеть от главного, от лидера, от ведущего, именно Банг такой человек, который всегда и все должен решить сам. Ему не подсказывают верное решение, он доходит до всего своими силами. - Так прекращай это гиблое дело…Может, вместе мы, наоборот, станем сильнее? Об этом ты не думал? – макнэ прислоняется лбом к лбу старшего, - Не строй из себя героя-одиночку…Это тебе дорого обходится… - Малыш, когда ты стал таким умным? - Ты упустил момент, когда я перестал быть малышом… Банг обхватывает лицо Чжунхона ладонями, вглядывается в эти искренние глаза, лучащиеся счастьем, не веря, что он пытался отпихнуть от себя такого светлого человека. Макнэ обвивает талию старшего, всем телом подрагивая, и просто шумно дышит, не скрывая своей радости. Лидер мягко целует мальчишку в лоб. - Ладно, малыш, давай попробуем…