Marvel - Зарисовки

PG, Винтерхоук в перспективе. Размышления. Он не закрывал глаза уже очень давно, с тех пор как проснулся во второй? В третий? В который там раз? Стив больше не закрывал глаза, не хотел. Он смотрел на мир, изучал его, впитывал как губка, составлял протоколы. Бартон улыбался. Бартон всегда улыбался, смотрел сквозь людей, предпочитал чужие ошибки своим и улыбался, а Стив смотрел. На излом губ, на походку, на то как в последнюю секунду перед броском, губы Бартона сжимались в тонкую линию. Он ассоциировал себя с собакой, верной и преданной. С той самой, что ждет у порога хозяина. Он был псиной, на промозглом ветру чертовой жизни. И Бартон был псиной, выброшенной на порог хозяином. Был. Или не был? У него были повадки змеи, на самом деле их было в нем слишком много, этакий диссонанс в преданности. Стив усмехнулся сам себе. Ожидание затягивалось. Он ждал Тони, ждал, что тишина разорвется на тысячу звуков, что Тони как обычно поглотит все его раздумья и будет выдавать слова, жесты, будет жить за двоих. А Тони был кошкой. Тягучей, томной, черной кошкой в серой комнате. И это иногда ужасало Стива. Но Тони все еще не было, а Бартон был, вот он, перед глазами, живой. По-змеиному мудрый, опытный, бесконечно язвительный и все еще живой. Стив не спал слишком давно, и тер глаза время от времени. Не мог заставить себя этого не делать. И видел. Он слишком много видел или слишком долго смотрел. На то, как оживает маска Зимнего солдата, на то каким бешенством сверкают его глаза, как голубой превращается в темно-синий и обратно. Баки реагировал на Бартона всегда. Не хотел, видно, что не хотел, но реагировал. И Бартон был живым, для них обоих он был слишком живым, опасным, как кобра, острым, ядовитым, бесконечно живым. Это было мило. То как Баки отмахивался от него, как раздраженно вздыхал и просил заткнуться, и то, с каким бешенством он смотрел на Бартона, когда тот отвлекался на кого-то другого. Когда его гипнотическое внимание переключалось. Когда в комнату входил кто-то еще, кто-то дышащий и Бартон молниеносно включал его в свой круг общения, как он замыкался на Тони, как их обоих замыкало друг на друге. Стив и сам не любил эту закольцованность, когда не понятно кто для кого, когда не зачем столько слов. Тони тоже начинал жить не в такт со Стивом, а Стив не спал слишком давно и слишком давно наблюдал за тем, как Баки сжимает в кольцах внимания. Как удушлива и все же прекрасна эта чужая сила, способность жить, не застывать во времени. Бартон не был собакой, он был настоящей змеей, иногда ядовитой, иногда…Иногда он был удавом, который сдавливал своим вниманием так, что хрустели ребра, иногда он бил словами сильно, сильнее чем это можно вынести. Баки вздрагивал, кончики пальцев здоровой руки подрагивали в такие моменты, он кажется быстро заживлял такие ранения и Бартон снова и снова оттачивал на нем это искусство. На нем и на Тони, но Баки злился если он оттачивал это на Тони. Стив усмехнулся. Они были такими красивыми, как две картинки не совместимыми. И он наблюдал за ними слишком давно, видел их долгие разговоры и жесты. Еще удивительней слов были жесты. Похлопывание по спине, иногда рука Бартона как будто замирала над кожей Баки и не двигалась, греясь так, не касаясь. Иногда Баки замирал под этой рукой и тогда, дыхание обрывалось. А потом все начиналось сначала. Стив не спал слишком давно и ждал Тони. Куда-то они собирались идти и он уже устал от дивана, от мягкости подушек, от того как Бартон снова и снова кусает Баки словами, то ласково, то жестко. И Баки вздрагивает, еле заметно. - Просто сходите куда-нибудь, - Стив поднялся и медленно прошел к двери, не оборачиваясь, не прислушиваясь. Он больше не хотел наблюдать и Тони, наконец, спустился и поправляя очки махнул рукой в сторону лифтов.