Marvel - Зарисовки

Прошло полгода прежде чем это вошло в привычку, ужины в одиночестве, но в людных местах. Барнс приучил себя выходить из квартиры, выбирать ресторанчик и проводить в нем вечер. Иногда это бы один и тот же ресторан несколько дней подряд, но все чаще разные. Он привыкал к тишине вокруг себя. Мучительно медленно вытравливал из памяти знакомые черты, походку, шорохи, звяканье стрел. Медленно забывался звук дыхания, срывающийся шепот, голубые глаза и усмешка. Он вытравливал из себя это по частям. Начав с самого малого, с тишины. Старк даже не смеялся, когда вынужден был подключать музыкальную установку в квартире. Не посмел выдавить ни единой шуточки, Стив жалобно смотрел, у него был такой взгляд в арсенале. Полуопущенные веки и жалость, тонна жалости и Баки захлебывался в ней, ему не хватало дыхания, когда он задумывался о том, что больше никто не зайдет в комнату, не швырнет вещи в угол и не упадет на кровать, придавив собой. Он захлебывался бы дальше, если бы у него не было плана. Если бы он не выцарапывал себя из этого ощущения полной беспомощности. Он начал ходить на выставки, иногда со Стивом. Он часами находился среди людей, сбивался с ритма, с мыслей, мучительно привыкал к тому, что тут в толпах нет личного пространства, что тут вообще нет никакого пространства, и в любой момент тебя пихнут, швырнут, отодвинут. И тогда плечо Стива было спасением, знакомое тепло, если к нему прислониться. Когда он попытался забыть все разом, погрузиться в кого-то, в Наташу, то сразу вспомнил их тысячи вечеров, ее тепло, улыбку, грудной смех. И то, что она дышала не в том ритме, у нее не было сорванного голоса, который даже шепотом звучал сексуально, у нее не было голубых глаз. Господь наградил ее только зелеными. Она была собой, она была не тем, кого он отчаянно пытался найти. Он потратил проклятые месяцы на то, чтобы перерыть весь Афганистан, он заставил Стива перерывать эту проклятую страну снова и снова. Прошло полгода, он приучил себя к мысли, что Бартона нет. Нет. Он выбирал рестораны подальше от дома, так и не решившись сменить жилье на что-то более удачное. Иногда он вспоминал о том, что у него были свои обязанности и задачи, что удивительно, он стал более эффективен на поле боя. Ему не было равных в отстреле неугодных, в слежке и тихих передвижениях. На общих вылазках, Баки все больше отмалчивался. С Наташей снова не получилось, они, кажется, до сих пор не простили друг другу ничего из случившегося в КГБ. Они, кажется, начинали заново ненавидеть друг друга. Иногда он ловил ее взгляд и ответно усмехался, Баки навсегда останется Зимним солдатом, как бы его не старались приукрасить. Он та самая детская страшилка, которую рассказывают детям на ночь. Иногда он оставался в Башне Старка или в особняке. Замирал посреди освещенной гостиной и ненавидел себя за то, что снова и снова выбирал знакомое кресло, на ручку которого никто не посмел бы присесть. Он ловил себя на том, что мысленно комментирует просмотр очередного фильма, улыбается в нужных местах, но внутри, внутри все было по-прежнему пусто. Он все еще не думал. - Так не может продолжаться Баки, - Стив не выдержал первым. На самом деле, Баки смотрел на лицо Старка. - Он прав приятель, мы задействовали все что смогли и даже то, что не могли задействовать, - Старк говорил громко, вызывающе, выплевывал информацию. Да, Баки знал, что они все использовали. Они ничего не нашли. Они проиграли. От этих мыслей он и ходил в рестораны. В тишине, спокойной обстановке он заставлял себя совершать знакомые движения, что-то заказывал, был вежлив, безукоризненно играл роль человека. Ту самую, которую ему старались навязать все, кто более-менее знал его. Ту самую, которую он ненавидел, от которой его тошнило. Но от нее его тошнило меньше, чем от тишины в квартире, поэтому лучше так. - Паршиво выглядишь, приятель, - знакомый голос, в незнакомой обстановке. Бартон сел напротив него в ресторане, который, кажется, находился на другом конце города. Просто оказался вдруг напротив него, так, что у Барнса дрогнули руки. - Ничего не забыл? – И та же знакомая усмешка на губах, те же глаза, то же дыхание. - Тебя долго не было, я решил развлекаться, - слова давались с трудом, потому что они были из другой роли. Потому что Баки выдирался из другой роли, медленно учась дышать правильно, откладывая все свои внутренние вопросы на потом. Бартон все еще улыбался, какой-то слишком радостный, открытый, такой же, как прежде.