***
Тейт до начала вируса работал в спасательной службе. Но тот не жалел что отдал всю свою испоганенную душу на ловлю преступников и защищающие добропорядочных граждан. Так было раньше, то чего больше не вернуть. Серые и однотонные кирпичи ввели вдаль. Шарообразная форма была у туннеля. Может парни сходят с ума или они в действительности на пути в преисподнюю. Неприятный холодок наводил страх и тошноту. Голова до сих пор болела, в глазах рябило, стук сердца оставался эхом в ушах. Горячий комок подходил к горлу. Раз вдох, два выдох, чтобы унять порыв рвоты. Руки дрожали, нужно успокоится, но ничего не помогало. Туннель ведёт во тьму. Непонятные дыры в трубах, которые никто не знал как образовались, выпускали горячий пар, и тот как оголённый провод заставлял подкашиваться коленки от усталости и жара. Сколько прошло времени? Секунда-минута, минута-час; Все выжившее потеряли отчёт времени, они то и дело что с каждым новым вздохом убивали себя, ничего не делая. Всё тело ныло от изнурительной походки. Боль в голове возобновилась и Бишоп от бессилия просто рухнул на изодранные, мокрые, грязные коленки. Все устало садились на плитку. Когда выход? Это одна единственная мысль, которая не давала покоя никому. Телефонный потеребив маску на голове, устало вздохнул. Маска телефона защищала того от запаха страха и человечины. Глаза Бишопа слипались, веки не хотели подыматься вновь, тело не ощущалось, хотелось спать. Мокрая фиолетовая макушка опустилась на спину Каутона. Тот лишь потеребив того за волосы, окунулся в свои мысли. Почему он не спросил всё ли с ним в порядке, почему он не спросил плохо ли ему? Боль окатывала новыми волнами, но в промежуток между ними Бишоп смог открыть сонные, белоснежные глаза. — Винсент, — голос Каутона был как красная нить. Одна разноцветная лента из серых стонов и хрипов, она туманила разум парня как паутина паука.- Мы идём, ты сможешь встать, выглядишь не хорошо. Тот лишь прошипел от новой порцией боли вновь открыл покрасневшие глаза. Скотт уныло вздохнул подставляя широкую спину для Винсента. Холодный носик упирался в шею Телефонного, пахло потом, но сквозь этот запах можно было учуять приятный запах лаванды, который успокаивал и был родим с начала. Пухлые, окровавленные губки сухо вдыхали пыльный воздух, нос был заложен в крови и воде и не позволял выдыхать посторонний запахи страха и бессилия. Дрожащие, ледяные пальцы впивались в широкие и крепкие плечи несущего. — Нам туда, — самодовольный голос командира ввёл команду вперёд. В месте где они были не было ни окон ни дверей. Лишь окровавленные плитки ввели обыденный танец по стенам. Круглые, лампочки на верху не горели, то ли перегорели, то ли были отломленными бывшими хулиганами. Послышались хриплые стоны, кто-то надвигался и это не человек. Винсент уткнувшийся лицо в плечо Каутона, как раньше прятался от ночных кошмаров, сжал плечи бежавшего. Но на сей раз никто не придёт в комнату и не успокоит маленького мальчика от кошмаров…***
Снег хлопьями падал на землю. Виднелись танцующие снежинки, которые в свете фонаря растворялись и терялись из виду. Приятный холодок и свежий воздух, отличная разрядка для здравого ума. Везде тишина, слышны лишь убывающие скряг об снег. Ночное небо как глубь океана утопал в себя яркие звёзды зимнего вечера. Бишоп даже не заметил как они оказались на улице. В голове развился гул, лицо на половину онемело заглушая звуки и взор паренька. Захудалая дверь от магазина открылась. Колокольчики висящие на потолке глухо зазвенели оповещая об новых покупателях. Опустошённый магазин красовался яркой, горящей вывеской на улице, которая манила покупателей. Но теперь их нет. Каутон аккуратно положил Бишопа на пол за прилавок. Пахло депрессией, тишина привычно пела песни об бессилия. Время для фиолетоволосого были как песчинки песка, которые через дрожащие пальцы утекали сквозь обладателя, ставя таймер на бренное тело паренька. Облокотившись спиной к стенке Винсент опять прикрыл веки. Тело онемело, было лень даже открыть глаза. Было слишком сложно. Было холодно или тепло? Он был сыт или голоден? Он даже не заметил как пришёл Каутон, сев аккуратно рядом он потянул тёплый пирожок для лежащего. Руки трясся ухватили еду и бессильно плюхнулись обратно на пол. Он не чувствовал ни голод, ни запах лакомства, он даже не чувствовал его в своих руках. — Винсент, поешь, — Телефонный озабочено повернулся к лежащему, положив руку на лоб тот уныло хмыкнул.- У тебя жар идиот, почему ты не сказал раньше что тебе плохо?! Голос Каутона с каждым вздохом становился тише и незаметнее. Паренёк пытался хоть что-то сказать, но получалось лишь бесполезно открывать сухие губы. Бишоп младший медленно положил голову на плечо Фона закрывал сонные глаза. Все звуки заглушали, было слышно лишь собственное биение сердца. Боль- единственное чувство что сейчас ощущал Фиолетовый. Железные шипы от роз впивались в голову, мышцы разрывались с каждой секундой. Хотелось кричать, плакать, биться кулаками по полу, но горло пропускало рвоту крови, которая как изгнанный демон просто выползал наружу… Б-о-л-ь…