Гранатовый рассвет

— Вы это слышали? — Дин развернул «Ежедневный пророк» и громко стал читать свежую статью, где Министерство магии яростно уверяло, что уже почти вышло на след Блэка. — "Нам нужно лишь немного времени, — прокомментировал происходящее Корнелиус Фадж." — В последнее время об этом Сириусе только и твердят, как будто других тем для разговоров нет, — пожаловался Невилл подруге, которая внимательно просматривала страницы старого учебника, который, казалось, от древности мог в один момент превратиться в пыль. Ханна лишь пожала плечами, намекая, что эта тема как нельзя актуальна ныне в Хогвартсе. Преимущественно из-за дементоров. Профессор Флитвик задерживался, поэтому в классе заклинаний царила легкая атмосфера хаоса. — А ты что думаешь по этому поводу? — спросил Невилл хаффлпаффку. Та лишь наморщила лоб, а затем неспешно ответила: — Ну, так как Блэка невозможно поймать, то, наверное, он умеет как-то изощренно маскироваться. Что, если он превращается во что-то? Например, в цветущий куст? А мы ходим мимо и даже не замечаем… — Ты так говоришь только потому что помешана на своей травологии, — дальнейшие слова Ханны были самым наглым образом оборваны тем, кто уже несколько минут прислушивался к беседе третьекурсников. — Бывший Пожиратель и цветы? Такое только полоумная Лавгуд могла ляпнуть, но ты и ее обошла! — Забери свои слова обратно, Малфой, — сжал кулаки Невилл. Он всегда злился, когда слизеринец оказывался рядом, ведь ничем хорошим это обычно не заканчивалось. Но Драко лишь фыркнул, смерив хаффлпаффку презрительным взглядом. На Невилла он даже не подумал посмотреть, будто его и не было сейчас рядом. — Наверное, в будущем собираешься стать озеленителем, Аббот? Как магглы? — несколько слизеринцев поддержали его реплику смешками. — Ты же вся такая неспособная, Аббот, что, клянусь Мерлином, завалишь даже обычную травологию, которую способен сдать даже тупица Гойл. — Я мечтаю стать целителем, чтобы спасать людей от болезней. Даже таких как ты, Малфой, — тихо ответила девочка, не глядя на своих обидчиков. На секунду слизеринец стушевался, но затем снова фыркнул: — Тогда не попадайся мне на глаза в Мунго, если тебя туда, конечно, возьмут с твоей-то родословной, — он резко повернулся к Пэнси и что-то прошептал ей на ухо, из-за чего та громко расхохоталась. — Ханна! — но Невилл не успел среагировать. Девочка выбежала в коридор и прижалась спиной к холодной стене, тяжело дыша. За что они с ней так? Она ведь никогда не сказала им ни слова поперек, никогда не пыталась навязаться или покрасоваться. За что же тогда ее так ненавидит Драко Малфой? Или же причина в другом? Возможно, он презирает всех вокруг, а ее обижает лишь потому, что именно она неспособна дать достойный отпор? Ханна сжала виски, чувствуя, как непонятный комок пульсирует в горле. Никогда еще она так не расстраивалась из-за обидных слов, но сегодня, похоже, была последняя капля. — Хэй, — девочка ощутила прикосновение к локтю и обернулась, стараясь скрыть непрошеные слезы. Перед ней стоял перепуганный Невилл, участливо заглядывая в глаза. Из соседнего коридора появился профессор Флитвик, который едва мог нести несколько тяжеленных учебников. — Поменьше слушай этого Малфоя. Ты станешь прекрасным целителем, — поспешно пролепетал гриффиндорец, бросая опасливый взгляд на приближающегося преподавателя. Во время уроков запрещалось находиться вне класса. — Только если ты мне поможешь разобраться с прошлой темой по травологии, а то я, кажется, совсем «плаваю». Наверное, Малфой прав... — Даже не вздумай верить этому мерзавцу! — Уж я постараюсь, — улыбнулась сквозь слезы Ханна. Невилл подмигнул ей и поспешил навстречу несчастному профессору, чтобы помочь с нелегкой ношей. — Спасибо, дорогой, — пропищал Флитвик, бросая внимательный взгляд на одиноко стоящую Ханну. — Не знаю, что уж там у Вас приключилось, мисс Аббот, но вот эта сахарная мышка, возможно, поднимет настроение? — он протянул девочке сладость и ободряюще улыбнулся, как перед этим Невилл. — И не только она. Спасибо, — Ханна взяла часть книг из рук Невилла и первой открыла дверь в класс. — Профессор Флитвик пришел! И все нелепые обиды остались в прошлом.