Я в тебя верю

Заставив мисками с кормом всю квартиру и прижав на прощанье к груди недовольно муркнувшего кота, мисс Вольфсон отправилась на работу. Понедельник – день тяжелый. Особенно в реанимации. Именно на выходных лихачи на дорогах заворачивают виражи, позабыв про центробежную силу. Именно в выходные суицидники стараются привлечь к себе внимание единственно доступным им способом. Именно в выходные, одурев от безделья в четырех стенах, мужья вымещают на женах разочарование в жизни. Именно с утра понедельника соседи чаще всего обнаруживают стариков, оставшихся на выходные без сиделок и лекарств. Мисс Вольфсон уже давно не принимала близко к сердцу чужие страдания, а просто выполняла свою работу. В высшей степени профессионально и вне зависимости от личности пациента. Будь то скинхед, нарвавшийся на Мухаммеда Али, или ошпарившийся кипятком ребенок. Но мужчина, поступивший в ее прошлое дежурство, отчего-то взволновал ее. На первый взгляд, он был обычным гражданином, попавшим в руки маньяка. А на второй – просто очень мил и беззащитен. Скучающий охранник бросил рассеянный взгляд на бейджик медсестры, кивком разрешив войти. Пациент лежал не шевелясь, одурманенный лекарствами. Жидкость в мочеприемнике была достаточно светлой, сердце работало прекрасно, раны заживали хорошо. Мисс Вольфсон набрала теплой воды в пластмассовый тазик, добавила мыла. Приготовив губку и чистые полотенца, начала регулировать кровать, и тут пациент открыл глаза, затуманенные обезболивающим. - Какое сегодня число? - Двадцать четвертое октября. Мужчина зашевелил губами, подсчитывая. - Три дня? Господи, а я тут валяюсь. Мне надо встать. - Вы не в том состоянии, чтобы подниматься. - Послушайте, милочка… Простите, как вас зовут? - Гертруда, - послушно ответила мисс Вольфсон. - Прекрасное имя. Так вот, Гертруда, я сам врач и знаю, что мне позволено в моем состоянии, а что нет. - Но вы сейчас находитесь в качестве пациента. И вам необходим покой. - Разумеется. Он всем нам необходим. Но вы же понимаете, что, если я сейчас встану, это пойдет мне только на пользу. Никаких особых повреждений у меня нет, верно? Это непозволительная роскошь для больницы при таком дефиците и дороговизне койко-мест в реанимационном отделении – держать здесь относительно здорового человека. - Когда вас выписывать – решать только заведующему отделением. И вы здесь на особом положении, сэр. - Ну, спасибо, Майкрофт, удружил, - с досадой сказал Уотсон. - Простите, сэр? - Не обращайте внимания, Гертруда. Но все же я хотел хотя бы дойти до туалета. - Не беспокойтесь, я подложу вам судно и помою вас. - Вот именно этого я бы хотел избежать. Через четверть часа уговоров Джону удалось убедить суровую медсестру помочь ему дойти до туалета. Мисс Вольфсон помогла ему сесть на кровать и спустить ноги на пол. Переждав головокружение, Джон медленно встал. Женщина осторожно обняла его за плечи, и они, не торопясь, останавливаясь через каждые три шага, преодолели несколько метров до уборной. - Я сам справлюсь, - пресек Уотсон попытку медсестры зайти вместе с ним. - Хорошо, но дверь не запирайте. Если почувствуете себя дурно, нажмите на кнопку или зовите меня. Джон нетерпеливо кивнул и буквально ввалился в туалет. Застрял он там довольно надолго. Медсестра уже начала волноваться и постучала в дверь. Напряженный голос Джона заверил, что все в порядке. Вскоре и сам пациент выполз обратно, все так же, по стеночке. Вид у него был измученный. И он уже не сопротивлялся, когда медсестра постелила клеенку и обтерла его губкой с мыльной пеной, а потом осторожно вытерла насухо. Когда мисс Вольфсон вышла в коридор с мокрым кулем, появился давешний полицейский инспектор. - Как он? Очнулся? - Да… Скажите, а он и в самом деле врач? - Да, к тому же военный. - Я так и подумала, уж больно он категоричен. Да еще след от пулевого ранения, хотя это можно и в мирной жизни получить. - Категоричен? Так он с вами уже общался? - Да, мы перебросились парой слов. - И как он? - Как и должен чувствовать себя любой нормальный человек после таких издевательств. Страдает. - Ему нельзя увеличить дозу морфина? - Это решать не мне. Но я бы не советовала. Среди военных врачей большое количество морфинозависимых. - Джон не такой. - Надеюсь. Он очень мил… Тут медсестра спохватилась, что, кажется, сболтнула лишнего, и немедленно исправилась. - Вы меня отвлекаете, инспектор, меня ждут другие больные! Она широким шагом прошествовала до бака с грязным бельем и сбросила туда свою ношу. Лестрейд же, поправив свой вечно мятый плащ, набрав в грудь воздуха и нацепив на лицо отстраненное выражение, решительно вошел в палату. Уотсон лежал на животе лицом к изножью и внимательно изучал записи о своем состоянии. Враз утратив невозмутимость, полицейский бросился к кровати. - Какого черта, Джон! - Я имею право прочитать собственную медкарту… а теперь помоги мне перебраться обратно. - Я не очень-то стерилен, - Лестрейд принялся вытирать жирные после гамбургера ладони о плащ. - Брось. От грязи здоровеют. - Это такой медицинский юмор? - Так говаривал мой дед, а он был хирургом еще на Второй мировой. - Пошел по стопам деда, Джон? - Можно и так выразиться, хотя у меня не было особого выбора. Так ты меня перевернешь? - Секундочку. Лестрейд подхватил Уотсона под мышки, но тут же испуганно отпустил, когда Джон закряхтел. - Больно? - Прямо скажем, неприятно. - Тогда оставайся лежать так. - Неудобно. Впрочем, если ты опустишь изголовье, можно притвориться, что так и было. - Ты думаешь, нам поверят? - А вдруг? Тихо матерясь, инспектор все же отрегулировал кровать, когда в палате, в сопровождении интернов, появился профессор Каценельсон. При виде инспектора он побагровел, но Лестрейд, засунув руки в карманы и выкатив грудь, перешел в наступление. - Никаких посторонних, вам же были выданы инструкции еще позавчера. - Но, позвольте! У нас смена дежурства! - Не положено! - отрезал начальственным тоном Грегори. - Ловко ты их спровадил, - восхитился Джон, когда для проформы пропесочив охранника, инспектор вернулся в палату. - У меня большой опыт, Джон. Уотсон улыбнулся и тут же невольно поморщился. - Черт, я себя чувствую как после мясорубки… Жаль, что нет рядом старины Мюррея. Не киноактера, а… - Фельдшера. Я знаю. Я же читаю твой блог. Точно! Вот с кем надо связаться! С твоим психологом! Ты помнишь телефон психолога? - Нет, я давно с ней не встречался. Элла Томпсон, у нее наверняка есть своя страничка в интернете. Хотя я нашел ее в "Желтых страницах". Просто ткнул наугад в первое попавшееся имя. На выходе из палаты Лестрейд сурово посмотрел на вытянувшегося по стойке смирно охранника. Инспектор поморщился при виде плохо начищенных ботинок и криво застегнутой рубашки. Все-таки капральские замашки неистребимы, даже если ты сам выглядишь как замотанный жизнью поц.