Psycho

Последнее, чем Рен хотел заниматься в своей жизни, — разговаривать со своей бывшей девушкой. Не потому, что боялся внезапного возвращения пылких чувств и страсти, а потому что догадывался: Наиро взбесит его одним своим появлением и наверняка, как и все девушки, предложит «поговорить». И темой разговора могут быть только их отношения, на которые Тао уже давно было плевать с высокой башни. Да еще и русая, упасите духи, захочет начать все сначала. Все что угодно, но не это. Рен был не из тех людей, которые могут забыть прошлые размолвки после поцелуя, объятия или ночи любви, нужное подчеркнуть. Поэтому он желал только избавить себя от беседы с Наиро. Но ситуации глупее юноша и во сне вообразить себе не мог: он под руку с Каей, а напротив, облокотившись на подушки, сидит его бывшая, запрокинув голову и во все глаза таращась на него. Чудесное стечение обстоятельств. — Вы знакомы? — удивился Йо, решивший, видимо, сгладить неловкую ситуацию. Умно, ничего не скажешь. Если сейчас откроет рот Наиро, все пропало. — Было дело, — как можно спокойнее произнес китаец. Получилось не очень. — Что ты здесь делаешь? Парню хотелось в тот момент видеть выражение лица Канэко. Лишь бы не психанула. Второе, чего ему совершенно не хотелось делать, — говорить «милая, это не то, что ты думаешь». Тут было именно то самое. — Искала брата, — пожала плечами русоволосая и кивнула на Сёту Огаву. Затем встала, обогнула стол и остановилась у выхода. Тао непроизвольно осмотрел девушку. Почти не изменилась. Длинноногая, изящная и красивая. Как всегда одета идеально. Не слишком короткое и не слишком длинное платье, и открывающее, и скрывающее все, что нужно. И это замечал не только он — вся мужская половина комнаты не упустила возможность полюбоваться на складную девчонку. Было на что полюбоваться. Разве что Асакура самозабвенно обнимался с Анной, казалось, не видя ничего вокруг. — Нашла? Буду рад попрощаться! — грубо сказал брюнет, кивая на дверь. Слишком много пар удивленных и осуждающих глаз разом уставились на Рена. Огава лишь вздохнул. Еще бы, наверняка в курсе, насколько вздорный у его сестренки характер. — Я в гостях не у тебя, — до бесёжки спокойно ответила Наиро и отвернулась от кипящего от злости парня. — Спасибо, что выслушал Йо. Я знала, это будет важно. Еще увидимся. Секунды, пока скрипела открывающаяся дверь, лязгала металлическая ручка, Киояма нервно теребила подол платья, показались Тао часами. Он слышал рядом с собой дыхание Каи и чувствовал, что она рассержена. Отбросив последнюю спасительную надежду то, что она не догадалась, молодой шаман вздохнул. Не миновать разборок. Но на секунду его внимание привлек тихий говор среди друзей. Некоторые шептались, украдкой оборачиваясь на него, некоторые хлопали Йо по плечу, а тот успокаивал Анну. Черт знает, что происходило в комнате, пока Тао со своей новой подругой были предоставлены друг другу, но определенно что-то нехорошее. Да к чему эти нежности, всегда в их мире происходило что-то нехорошее, что затем войдет в вечность, и истории об этом буду тешить зевак, падких на фантастические события. И почему-то китаец даже не удивился, когда, встряв в разговор, услышал, что Наиро, оказывается, приходила из-за того, что на мобильном оракуле брата увидела имя его противника на поединке — Хао Асакура. Друзья, казалось, тоже не были особенно обескуражены такой новостью, но волноваться был повод. В особенности это делала, как и следовало ожидать, медиум. А это значило только одно: все возвращалось в прежнее русло. Тренировки и кроссы, отсутствие вкусной еды, строгая Анна, наивный Хорокей, раздражающий своими шутками Чоколав, нетерпеливый Рю. Отважный Йо. И он, Рен. В этой разношерстной команде, в которую теперь еще вписывались Сёта Огава, Наиро и Кая с Аято. Но он был рад этому, несмотря на поджидавшую опасность. Оставалось решить «проблему» с Наиро и поговорить с Канэко, которая… уже успела исчезнуть. Хорош любовник, даже не смог проследить за подругой, которую, по-хорошему, должен был убедить в своей невиновности перед ней. Немедленно исправлять оплошность и к чертям Хао! Брюнетка ушла недалеко. Да и, по-видимому, не слишком торопилась. Она шла в своем обычном темпе, от бедра, время от времени поправляя волосы. Юноша быстро нагнал её. — Что за бегство с бала? Та с неудовольствием хмыкнула. — Никто не убегал. Или нужно спрашивать разрешения, чтобы пойти домой? Твоя бывшая делала так? Тао мысленно сосчитал до пяти, чтобы сию минуту не взорваться и не начать кричать, как, бывало, делал с Наиро. Он понимал, что усугублять ситуацию ни к чему — и так все идет через задницу. — Слушай, она не имеет никакого отношения… — К тебе? — гневно спросила шаманка. — Теперь уже и ко мне. Какое тебе вообще дело до нее? — Никакого! — Никакого? — Нет! — Что «нет»? — А не знаю! — Я пытаюсь сгладить ситуацию, разве не видно?! — парень начинал выходить их себя. — А выглядишь как любовник, которого застали на месте преступления! — А ты как ревнивая истеричка! — Да пошёл ты! Думай, Тао, думай. Разрешить проблему можно двумя способами (если, конечно, не изощряться и не изобретать новый метод): плюнуть, развернуться и уйти или… схватить собравшуюся демонстративно уйти Каю за запястье и поцеловать, как в стандартных мелодрамах. Что, собственно, китаец и сделал, решив, что это заставит девушку хоть немного умерить пыл; настолько, что с ней можно будет беседовать, не боясь, что в тебя полетит камень или любое другое подручное средство для борьбы с парнем, который заговорил со своей бывшей. По крайней мере она будет адекватной. Чуть более адекватной, чем пару секунд назад. — Слушай, — сказал он, отстранившись. — Ты мне правда нравишься и… — И она тоже нравится? — не унималась Кая. — Да помолчи, — шикнул Рен. — Я не люблю говорить типа «между нами все кончено, она в прошлом» и всё такое, поэтому ну… будь моей девушкой что ли… На секунду тишина позволила обоим насладиться собой. Но в следующее мгновение Канэко расхохоталась. — Тао, ты серьезно? Открой глаза, мы просто переспали. Да, было здорово… — Здорово? — поперхнулся он. — Я сейчас вообще не об этом! Это несерьезно, понимаешь? Если ты делаешь это только для того, чтобы я не закатывала тебе сцены ревности, не стоит. Ты бы и так их не увидел. Не собиралась я с тобой выяснять отношения, как старая супруга. На этот раз брюнет не стал её останавливать. Пусть идет. У них еще будет время поговорить. Он оказался дома как раз на тридцатой минуте спора, во время которой Киояма и Усуи уверяли, что план Йо — идти на поединок против Хао вместе с Сётой — безумие, и к тому же, нарушение правил, а Асакура, позицию которого разделили Рюносукэ и Фауст, продолжал настаивать, что лучшая защита — это нападение. Нейтральным остался только Чоколав, заявив, что ему безразлично, когда стирать Хао в порошок. Черные глаза блондинки блестели, но она не позволяла себе заплакать. Рен усмехнулся: типичная стальная Анна. Своим звонким голосом она перекрикивала всех в гостиной, а Йо старался утихомирить её. И Йо тоже типичный. Заботливый и добродушный. Однако его добродушие не очень помогало ему в ожесточенном споре, и Тао решил — пора на помощь. — Согласен с Анной, — громко заявил он, разваливаясь на диване со стаканом апельсинового сока. — Нужно выжидать и себя поберечь. Девушка кивнула другу в знак благодарности. Но Асакура был обижен отсутствием поддержки и, нахмурившись, возразил: — Чего нам выжидать? Чего ждать от него, мы и без того знаем. Мы просто будем смотреть, как он расправляется с кем-то и не вмешиваться? — А лучше пусть другие смотрят, как он расправляется с нами? — парировал парень. — Остынь и подумай головой: мы без подготовки завтра же соберем нашу крошечную армию и будем стоять насмерть? Или же уморим себя тренировками сегодня, а завтра будем валиться с ног? Ни в том, ни в другом случае удача нам не светит. — Есть и третий, — оживился товарищ. — Предупредить деревню о том, что он вернулся, чтобы все были готовы противостоять ему. — Ты забываешь, что ему подвластно чтение мыслей, телепатия и прочая дрянь, — нервно выкрикнул Рен. — Если не хочешь собирать по полю руки и ноги, советую тебе пересмотреть свои планы. — Прекрасно! — закричал Йо. — Хотите, чтобы гибли люди? Пожалуйста! Только я в этом не участвую! — и юноша взбежал вверх по ступенькам. Было слышно, как на втором этаже с грохотом закрылась дверь. Все, подавленные и растерянные, остались сидеть в гостиной. Никому не приходила идея получше и принять какую-то одну означало шагнуть в пропасть; выберешься или нет — неизвестно. Заглядывать в будущее никто не умел. Потому и пребывали в смятении, не зная, в пользу чего сделать выбор. — Друзья, — первым сориентировался Фауст. — Не будем ссориться — это точно не пойдет нам на пользу. Советую пока разойтись и подумать, вечером решим, что делать. Тамао, сбегай к Сёте, узнай, что он думает делать. Если не знает, попробуй уговорить его пока отказаться от поединка. Ему нельзя биться с Хао. Проигрыш — самое лучшее, что его ждет, сама знаешь. Анна, отдохни. Поговори с Йо, только ты можешь смягчить его злобу сейчас. — Он не злится, — грустно промолвила медиум. — Он расстроен. — Ты лучше нас знаешь, что ему нужно, — блондин подмигнул ей и вышел из комнаты. Хорокей, Чоколав, Рю и Манта пожали плечами и последовали его примеру. Рен тоже собрался пойти к себе и часок вздремнуть, но его остановила Киояма. — Сходи, поговори со своей подругой, — попросила она. — Она должна знать, как нам быть. — Не обещаю, — мрачно отозвался молодой шаман. — Она тоже сегодня не в лучшем расположении духа. — До или после того, как вы уединились в ванной? — съязвила Анна, но тут же смягчилась. — Слушай, если это из-за Наиро, тогда вам тем более нужно поговорить. — С вами, женщинами, нельзя разговаривать нормально, — обреченно вздохнул Тао, но, увидев строгое выражение лица блондинки, кивнул. — Попозже схожу. Если не возражаешь, я тоже хотел отдохнуть. — Кран в ванной чинил? — снова не удержалась девушка и только улыбнулась на тихие ругательства, прозвучавшие уже с лестницы. Дождавшись, пока все затихнет, Киояма осторожно поднялась по ступенькам и повернула направо. Остановилась возле двери в спальню и тихо постучала. Она знала, что Йо не скажет ни «войди», ни «можно». Обычно он молча и с улыбкой открывал сам, если ей приходилось стучаться. Но тогда его явно не терзала такая грусть, как сегодня. Она знала это. Поэтому вошла, не дождавшись ответа, и плотно затворила дверь. Юноша сидел на полу, прислонившись спиной к кровати и закрыв глаза. Анна аккуратно забралась на матрас и села прямо за женихом, положив немного дрожащие ладони на его голову. Он вздрогнул, подался вперед, а затем опустил голову девушке на колени. Ничего не сказал. Она тоже молчала. Вспоминала, как четыре года назад точно так же, дрожа, гладила его по волосам, проводила похолодевшими пальцами по щекам, роняя частые, крупные слезы на безжизненное лицо. Чуть было не потеряла его тогда. — Иногда мне кажется, что ему на все на свете плевать, — тихо заговорил он. — Пусть гибнут люди, пусть мир скатится во тьму. Ему все равно. Был бы жив… Анна выдохнула, стараясь сдерживать плач. Над чем ей было плакать сейчас? Над неизвестностью? Но ведь она никогда не боялась неизвестности. Она принимала все стойко, бодро и с легкой улыбкой на болезненно бледном и худом лице. Даже когда сама смерть грозилась положить сухую, костлявую руку на её хрупкую спину, она вставала, выпрямлялась, заслоняя собой дорогих ей людей, и смерть, ворча, отходила прочь, терпеливо дожидаясь нового шанса, который девушка никогда не давала. Она защищала всех. — И ведь ты… — продолжил Асакура. — …ты была на его стороне, Анна. Ты согласилась с ним. Не перебила. Не возразила ему. Не сказала, что он бессовестный эгоист. Где ты, Анна? Она закусила губы, чувствуя, как бежит по щеке первая слеза. Ненавистная. Медиум не любила плакать. Не любила быть слабой и говорить громкие слова. Но сейчас очень хотелось. — Потому что мне тоже все равно. Пусть Хао пожрет хоть всю планету. Пусть заберет хоть всех людей. Но я сделаю все, чтобы до последнего стоять между ним и тобой. Я всегда готова была это делать, потому что кроме тебя у меня никого не осталось здесь. Наверное, потому что я не поставила себя между им и теми, кого я любила. Я больше этого не повторю. Знаешь, когда мы познакомились… я спасла тебя не потому, что хотела… я просто поняла, что я должна это сделать. Хоть кого-то спасти в этой жизни. Я всегда хотела сделать так, чтобы ты меня полюбил за это. — Я люблю тебя, — твердо сказал он, открывая глаза, неторопливо встал на колени и повернулся к ней. — Это я должен вставать между ним и тобой. За то, что ты сделала. И за то, что я так тебя люблю. Его губы коснулись не закрытого платьем девичьего колена. Теплые ладони сомкнулись вокруг узкой щиколотки. Больше он не двинулся, уткнувшись лбом в родные колени. Было в этом жесте что-то раболепское, по мнению одних, и что-то красивое, выражающее предел любви и верности, как сказали бы другие. И были бы правы. * * * Вечерний воздух бодрил, даже слишком, и Рен было пожалел, что не надел чего-нибудь потеплее, но втайне надеялся, что Кая все же не оставит его торчать под дверью, не соизволив даже открыть. Парень даже подумывал станцевать ей в качестве доказательства серьезности своих намерений, чтобы совсем не окоченеть. Духи всемогущие, какая ерунда только не придет в голову, пока идешь предлагать девушке серьезные отношения. Да ладно, что угодно, лишь бы отвлечься от того, что на улице вдобавок влажно, и на коже выступают мурашки. На траве вечерняя роса, то и дело попадающая на ноги, и даже она дичайше холодная! Нет, все. Если вздорная Канэко не пустит его погреться, он сломает дверь, ни капли не побоявшись Аято. Кстати об Аято. Тао и не подумал, что такая мелочь, как брат Каи может развернуть его спиной и нехило дать под зад. Или еще хуже — начнет слушать восторженную речь «Ну это, как бы, давай будем вместе». От этой мысли брюнет фыркнул. Ох уж эти братья девушек. К слову, открыл дверь именно Аято, не забыв тут же разбить слегка ошарашенному гостю губу. Тот хмыкнул и вытер кровь кулаком, вторую руку так и держа за спиной (не хотел портить гребаный сюрприз в виде бордовой орхидеи). — За то, что она пришла злая и наорала на меня, — хмуро объяснил парень своё «гостеприимство». — Девичьи замашки, — проговорил китаец, за что получил еще и синяк на щеке. — А вот этого я не заслужил. Все, злобный дракон, мы квиты? Позови свою принцессу, поговорить надо. Аято на минуту исчез, а потом в проеме показалась Кая с книгой в руках. Увидев юношу, она закатила глаза и облокотилась на дверной косяк. — Слушай, — начал Рен, уверенность которого внезапно испарилась. — Мы не договорили сегодня. Короче, это правда, мы с Наиро встречались, да, но к черту Наиро. Мне нравишься ты. Будь моей девушкой. И я буду тут стоять, пока ты не устанешь и не скажешь «Ладно, только отстань и свали отсюда», — он осторожно дотронулся до разбитой губы и поёжился. - Ау. Только пусти погреться. Я замерз. И вот, — он протянул девушке цветок. — Это что? — недоуменно спросила она. — Типа сюрприз. Ну вроде девчонкам нельзя предлагать быть вместе, не принеся цветы или там сладость какую. Но я просто конфету по дороге съел, она мешалась. Вот так, — неловко закончил Тао, переминаясь с ноги на ногу и вздрагивая от порывов ветра. Канэко улыбнулась. — Ты редкий идиот, Тао, — выдала она, прижимая орхидею к лицу и вдыхая нежный, тонкий аромат. — Но настойчивый. — И всё?! Брюнетка усмехнулась. — Проходи, согрею тебя, так и быть.