На уровне чувств

Последние четыре дня я не выходила на улицу вообще. Том не звонил, и мне становилось несколько не по себе от тишины. Было такое ощущение, что я осталась совсем одна. Вообще-то, я должна была это предугадать. Кто я ему, чтобы он тратил свободное время на прогулку со мной? Кто он мне, что я переживаю из-за того, что он не звонит? Почему я вообще должна была на что-то надеяться? - Не спишь? – в комнату вошла Маргарет. Она беспокоилась за меня. Эти дни я почти не разговаривала с ней, не хотела вообще ни с кем говорить и кого-либо слушать. В том, что она скажет «я же тебе говорила, что не стоит доверять этому парню», я была уверена на сто процентов. А мне и так было паршиво от осознания, что я вообще никому не нужна. Самоедство не самое мое любимое занятие. Никогда не любила изводить себя чем-то, копаться в сказанных словах или совершенных поступках. Смысл ворошить прошлое, если все равно его не изменить? Зато теперь я только и делала, что прокручивала в голове наши разговоры и пыталась понять, что я сделала не так. - Нет, - я повернула голову на звук ее голоса и мягко улыбнулась. Я пыталась быть милой, не знаю, получалось ли у меня это в должной мере. - Звонили из больницы. Пришли вчерашние анализы и доктор сказал, что операцию назначили на завтра. Маргарет взяла меня за руку, и я инстинктивно сжала ее. Стало действительно страшно. От мысли, что завтрашний день станет последним, когда я на что-то еще надеялась, сводило живот. Теперь я меньше всего хотела оставаться одна, я не хотела, чтобы в голове постоянно крутились мысли о чем-то неизбежном. - Я боюсь, - хрипло ответила я, приподнимаясь и опираясь на спинку кровати. - Это не больно, перестань, - сестра говорила мягко, успокаивая меня. - Я не боли боюсь, - я выдавила из себя что-то наподобие улыбки, - я боюсь, что ничего не изменится, и тогда мне будет не на что надеяться. - Доктор сказал, что анализы очень хорошие и беспокоиться не о чем. Прекрати себя накручивать. Легко сказать. Это же не ее судьба завтра решится. Но я должна на это пойти, может быть, когда я узнаю результат, мне станет легче. Или нет… - А что если нет? – меня, наконец, прорвало. – Что если операция не поможет, и я останусь слепой навсегда? Я не хочу, Маргарет, не хочу. Кто я без зрения? Меня вышвырнут с работы. На кой черт им сдался слепой художник? Найдут другого иллюстратора и все дела, а я буду до конца жизни сидеть в парке на скамейке и ждать какого-то чуда. Я не сдержалась и разревелась. Именно разревелась, потому что я не знаю, как еще можно назвать такое состояние. Я уткнулась в плечо Маргарет, то и дело, вытирая слезы рукавом. А она шептала мне, что все будет хорошо и гладила меня по волосам. - Может тебе стоит поспать? – наконец, сказала она, отстранившись. – А я пока соберу кое-какие твои вещи. Вечером нужно быть в больнице, операция назначена на утро. Я нервно передернула плечами и кивнула. В конце концов, завтрашнего утра было не избежать.