Octo sordida tentationibus.

Уходить от любимых людей - это самоубийство для обоих.

POV Billie Жизнь не стоит на месте. Все плывет по своему течению. Слабые повинуются сильным — так было и так будет после. Все всегда зависели от чего-то или от кого-то. Я всегда думал, что я — одиночка, ни от кого не зависящий. Я жил так, как хотел, делал все, что душе угодно. Бросил школу; играл на гитаре в своей коморке, которую снял для себя, чтобы мама не «пилила». Начал пить, а позже и курить, завел — как выразилась однажды мама — плохие связи. Секс на один раз стал неотъемлемой частью моей жизни, а легкая травка делала день ярким. Я подрабатывал барменом в дешевом придорожном кафе, где платили копейки, но мне на жизнь хватало. Так я думал, пока не встретил того самого человека, ради которого захотелось перевернуть мир, преподнести к его ногам. Стать самым лучшим и нужным в этом бездушном мире, заменить всех людей собой. Стать единственным. Неповторимым. Таким, каким он стал для меня. Знаете, как это бывает? Раз — и твой мир перевернулся всего лишь после одного взгляда. После одного звука. После одного вздоха. Вот тогда я понял, что попал. Влюбился. Заболел. Вернее сказать, сошел с ума. Умер. Сгорел, чтобы вновь воспылать огненной птицей, отдавая всего себя этому человеку. Это был Майкл. Тот самый человек. Он стал всем для меня. Вошел в мою жизнь незаметно. Просто стал часто по вечерам приходить ко мне на работу. Он сидел за барной стойкой и смотрел на меня, попивая легкие алкогольные коктейли или сок. А после уезжал на своем байке, чтобы вновь приехать завтра. Постепенно началось наше общение, гуляния по парку после моей работы, катания на его байке ночью, посиделки дома, совместные ужины и многое другое. Он лежал на моей кровати и слушал, как я перебираю струны гитары, тихо подпевая. Это стало неотъемлемой частью моей жизни. Он стал моей жизнью. И я больше не признавал никого. И не хотел другого. До сих пор не хочу. И наши совместные ночи… Их не забыть. Никак. Никогда. Мне было плевать на все: на работу, на то, где я живу, что ем, где сплю, во что одет. Он был как наркотик. Кайф на определенный промежуток времени. И я знал это. И я повиновался этому. Я был слаб и всегда останусь таким. Наверное, каждый задавался этим вопросом хотя бы раз в своей жизни. «Что такое любовь?» Вы знаете? Вот и я сейчас, сидя на диване, смотрел мультфильм, наблюдал за похождениями четырех главных персонажей и удивлялся фантазии и сообразительности Тома Макгарта и Эрика Дарнелла.* «— Любовь? Что это? — Это химическая реакция в мозгу, индуцирующая блаженство. Вызывает зависимость.»** — Чушь эта ваша любовь, — сказал я вслух. И тишина мне была ответом. Ведь Майк ушел. Ушел от меня навсегда. Его слова. Всё меняется. Чужие становятся родными. Родные — чужими. Друзья превращаются в прохожих. Любимые в знакомых. — Ненавижу! — крикнул я, пиная мусор по квартире. Квартира? Ха, мусорка — вот как надо назвать это место. А я свинья — так бы он сказал. Плевать! Жаль, что я не могу пить, иначе сдохну. Хотя быстрая смерть — отличное решение проблем. Я встал и дошел до холодильника, хоть в теле и поселилась жуткая лень и лишний жир. Кто-то, посмотрев на меня сейчас, испытал бы нереальное отвращение. Я был худым, милым парнем, — так мне говорили — но, смотря сейчас на себя, я понимаю, что даже для меня это слишком, — так растолстеть за три месяца. Сколько я вешу? На вид стольник, наверное, есть, но мне плевать. Я взял сок и пирог и сел на диван досматривать мультик. Булимия. Так мне сказали, когда я упал в обморок на работе. Работа... Хах, я там уже около трех месяцев не был. И скоро останусь без денег, ибо налички осталось мало, да и на карте тоже. Когда я доел пирог, мультик закончился. Вставать и включать что-то другое было лень, поэтому я завалился на диван и незаметно для себя заснул. Проснулся я от грохота, что стало полной неожиданностью, ибо ко мне никто не заходит, потому что некому. Может, показалось? — Блять! Эм, нет, не показалось. Этот голос… — Билли! Джо!! Армстронг! Ты — свинья! — Крикнули мне в лицо. — Ты что-то забыл? Ушел же. Навсегда. Вали давай, — сказал я, отворачиваясь к стене. — Какой же ты придурок, — сказал Майк, поворачивая меня к себе. — Уйди. — Сказал я, смотря ему в глаза. Как же больно. Больно видеть его, смотреть в эти любимые глаза и знать, что он предал. Оставил. — Нет. Я тебя больше не оставлю. Смотри, как ты запустил себя. Что стало с этой квартирой?! Ты умрешь так, Би! Я не хочу, чтобы так было из-за меня. Я не допущу этого. — сказал он и прижался ко мне, наваливаясь сверху. — Тогда... Зачем ты ушел? Почему, Майк? — Это не важно, Би. Сейчас это не важно. Главное, что теперь все будет по-другому. Вернем все, что было раньше. Вернем тебя. Прежнего. И ты переезжаешь ко мне! — заявил Майк. — А меня спросить, хочу ли я этого?! — возмутился я, все еще не веря, что это правда. — Неа. Не сейчас. Позже. Он говорил вперемешку с легкими поцелуями в губы. Верить или нет? Зачем бросать? Зачем так поступать? Зачем убивать морально? Чтобы возродить? Зачем любить? Зачем жить? Почему я до сих пор его люблю? Почему мы так легко прощаем дорогих нам людей? Почему они становятся дорогими? Куча вопросов, на которые нет ответа. У меня нет. Возможно, когда-нибудь я найду ответы на эти вопросы. Но не сейчас. — А ты знаешь, что ты грешник, мой дорогой? — сказал Майк, идя по улице. Он держал меня за руку, ведя домой. В наш общий дом. — Это еще почему? — Удивленно спросил я. — Чревоугодие, Би. Ну, а еще и гомосексуальность. Попадем мы в Ад, малыш. — Зато вместе. — сказал я, сжимая его руку сильнее. — Вместе. The End POV Billie И когда-нибудь Майк расскажет Билли, что он боролся за свою жизнь. И бросил его, чтобы ему не было так больно, если бы не получилось выжить…