Тетрадь зарисовок: Семейный круг

      Как-то одним ненастным днем, когда с неба тихим занавесом шёл дождь, в Эден Холл зашёл Кид. — Я ещё не открылся, братец Кид, — Арутан проводил свою ежемесячную ревизию в баре. — Налей мне, — тихо произнёс Кид, тяжело садясь на табует. — Хорошо, братец, — Арутан тяжело вздохнул и налил брату виски. — Ты опять думаешь о ней? -…- вместо ответа, Кид залпом осушил бокал и поставил его стойку перед парнем. — Кид, я понимаю, ты любил Анну, но тебе пора прекратить, — тихо произнёс Арутан. — Не лечи меня, лучше налей ещё, — Кид явно был не в настроении. В последнее время Кид начал часто заливать свою тоску по возлюбленной. — Да и что ты можешь понять?! — Не спорю, у меня на руках не умирал любимый, но я тоже потерял очень важного для меня человека, — с грустной улыбкой ответил Арутан, наливая Киду. — Прости, братец, я не хотел, просто… — Всё в порядке, Кид, думаю тебе нужно просто выговориться. — Просто, понимаешь, порой мне кажется, что вот она, рядом находится, стоит только повернуться, но… — Кид горестно вздохнул и вновь разом осушил бокал с алкоголем. — Я думал выбросить её из головы, но каждый раз, когда я смотрю на Бетти, я вспоминаю лицо Анны! — Дурак ты, братец, — улыбнулся Арутан, вновь налив брату. — В смысле? — Зачем ты пытаешься её забыть? — Сам же сказал, я должен отпустить! — Именно, но я имел ввиду перестань винить себя за её смерть, — ответил Арутан. — Ты не виноват в том, что тогда произошло. — Но… — Ты не виноват, братец! И да, не вздумай забывать Анну, ведь она была твоей первой любовью. Та, кто подарил тебе такую чудесную дочку, Бетти. Просто скажи ей спасибо и перестань себя винить, хотя бы ради неё!       Кид на долго замолчал. — Дай гитару… -…? — Гитару дай, пожалуйста, — попросил Кид, кивком указывая на гитару, что висела на стене. — Держи, братец, — Арутан передал гитару и уселся напротив брата.       Кид прошелся по струнам ладонью и… — Так бесконечна морская гладь, Как одиночество моё, Здесь от себя мне не убежать, И не забыться сладким сном. У этой жизни Нет новых берегов И ветер рвёт остатки парусов Я прикоснулся к мечтам твоим, И был недобрым этот миг — Песком сквозь пальцы мои скользил Тот мир, что был открыт двоим… Мы шли навстречу, Всё ускоряя шаг… Прошли насквозь, друг друга не узнав Я здесь! Где стынет свет и покой, Я снова здесь! Я слышу имя твоё… Из вечности лет летит забытый голос, Чтобы упасть с ночных небес Холодным огнём Я думал, время сотрёт твой след, И не ловил в толпе твой взгляд… В чужих объятьях искал ответ, И не искал пути назад… Всё забывая, Жизнь начинал опять, Но видел, как пуста морская гладь… Я здесь! Где стынет свет и покой, Я снова здесь! Я слышу имя твоё… Из вечности лет летит забытый голос, Чтобы упасть с ночных небес Холодным огнём…       Едва Кид допел, Арутан захлопал брату — Прекрасная песня, Кид, — произнёс Арутан. — Это было очень красиво и душевно. — Спасибо, налей мне чего-нибудь. — Кид! — Последняя, я лишь хочу проститься с ней. — Хорошо, Кид, последняя, — Арутан налил брату, скрывая лёгкую улыбку. — За тебя, Анна, — вскинул бокал Кид и вновь одним махом осушил его, — Ух, как-то легче пошло и вкус какой-то другой! — Да, Кид, другой. Это «Прощальный последний поцелуй» — 45 мл светлого рома, 10мл бренди и 15 мл лимонного сока, я сделал его, пока ты пел, братец. Вот только зря ты его залпом выпил, — обеспокоенно произнёс Арутан. — Тебя же сейчас вырубит!       Но последних слов Кид уже не слышал, так как распластался на барной стойке. — Ну хотя бы отдохнешь, — парень накрыл брата пледом и продолжил свою ревизию.       Час спустя парень закончил работу и оглянулся, Кид ещё спал, а дождь на улице ещё шёл. — Давно я не брал в руки гитару, — произнёс Арутан и сел возле входной двери. Забренчали струны, а барабанная дробь дождя прекрасно дополняла мелодию. — Что ж спою сестрёнкину с последнего концерта. — Крепче, парень, вяжи узлы Беда идёт по пятам. Вода и ветер сегодня злы И зол, как чёрт, капитан. И нет сегодня пути назад, Как нет следа за кормой. Никто не сможет тебе сказать, Когда ты вернешься домой. Не верь подругам, а верь в вино — Не жди от женщин добра. Сегодня вспомнить ей не дано Того, что было вчера. За длинный стол усади друзей И песню громко запой. И чтоб от зависти лопнуть ей, Когда ты вернёшься домой. И нет сегодня пути назад, Как нет следа за кормой. Никто не сможет тебе сказать, Когда ты вернешься домой. Не плачь, моряк, о чужой земле, Что мчится мимо бортов. Пускай ладони твои в смоле, Без пятен сердце зато. Лицо укутав в холодный дым, Водой солёной умой. И снова будешь ты молодым, Когда ты вернешься домой. И нет сегодня пути назад, Как нет следа за кормой. Никто не сможет тебе сказать, Когда ты вернешься домой. — Смотри-ка, а руки-то помнят, а если что-нибудь из моего? — Не сплю, А Ночь перед боем! И даже героям страшно. Во тьму Холодной могилы Влекут меня силы ада! Молю! Горит пентаграмма У древнего храма… Боже… Ты…?! — Я! — Дай мне победу! — Возьми, сам! — И силы к рассвету! — Вот их — дам! — Веди меня к свету! — Построй храм! Я жду тебя там! К утру, Клянусь, так и было, Росла во мне сила… И ни к Кому Не знал я пощады, И он всё прощал мне… зверства. Ему Плевать на рыданья, Чем больше страданья — тем выше храм! — Да! — Дай мне победу! — Возьми, сам! — И силы к рассвету! — Вот их — дам! — Веди меня к свету! — Построй храм! Я жду тебя там! — Да! — Дай силу воли! — Да ты — ноль! — Не чувствовать боли! — Вся жизнь — боль. — Не лечь в этом поле! — Забудь страх! Ты и так уже — прах!       Пока парень пел, дождь на улице прошёл, а Кид начал подавать признаки пробуждения. — Братец Кид, это песенка для тебя, — улыбнулся Арутан, начав петь немного печальным и беспокойным тоном — Меня внесли в этот храм, Чтоб со мною проститься И ещё помолиться, За мою душу И в горе забыться. Ты на небе там Нами, грешными, правишь. И меня не оставишь: Дашь мне спасенье И к свету направишь. Душа незрима толпе, Но вдруг, свет колыхнулся — Из тьмы, ко мне прикоснулся Явно не человек, Он мне улыбнулся. И произнёс: Зловещим тоном: — Ну как же ты видел на небе бога? Это ошиблось сердце твоё! Значит и в рай закрыта дорога — В Боге не видишь себя самого! — Ты — жалкий кусок! Смотри! Твоё тело прогнило! И оно позабыло, Что в тебе Божий Дух — Великая сила! Ты молишь богов, Но ты же не знаешь, И не понимаешь, Что ты молишь себя, И сам себе помогаешь! В рай не пустят рабов! И смертным рай не подарен! Будь же мне благодарен — Прими свою силу! И Богу будь равен! Будь равен Мне! — И как же ты видел на небе Бога? Это ошиблось сердце твоё! Значит и в рай закрыта дорога — За Богом не видишь себя самого! печальным тоном: — И как же я видел на небе бога? Должно быть, ошиблось сердце моё? Значит и в рай закрыта дорога? За богом не видел себя самого… Зловещим тоном: Я не дам Смерти забрать тебя снова! Для новой вселенной Ты изменись! И ты будешь людям нести моё слово! Ну, Хватит лежать! Эй, Мёртвый! Проснись!       Едва Арутан закончил петь, Кид с громким зевком потянулся и посмотрел на брата заспанным лицом: — Я надолго отключился? — Часа два не больше. — Мда? А такое чувство, будто я день проспал, — удивлённо произнёс Кид. — Но знаешь, мне стало гораздо лучше. — Ну, если это так, то проведи побольше времени с дочкой, братец, — улыбнулся Арутан. — Прямо сейчас и начну. — Удачи.