1992 год. Осень
Пол, добравшись от Люси домой, был весьма удивлен, когда застал брата дома. На самом деле, он позабыл уже, когда последний раз видел Фалька в стенах собственного жилища. Они в Ложе виделись и то чаще. — Где ты пропадал? Опять проводишь время с мисс Монтроуз? — новоприобретенным строгим голосом спросил Фальк. — Братец, я же не доставал тебя допросами, когда ты был с Грейс… — Сколько тебе объяснять, что… — завел он свою шарманку, но был прерван. — Что связи между де Виллерами и Монтроузами лишь деловые, а ты вовремя понял, что совершил ошибку, создав романтику с Грейс, — с долей сарказма закончил Пол. Последнее время каждый разговор начинался подобным образом, а в конце дискуссии Фальк любил добавлять про то, какие все женщины Монтроуз, на самом деле, стервы, ссылаясь на леди Аристу. Хотя еще недавно он придерживался иного мнения, разрыв с Грейс многое изменил. — Ты хоть понимаешь, что вы творите? — продолжал напирать Фальк. — Что мы творим? Общение уже стало преступлением? Дружба не мешает нашим деловым отношениям… На самом деле, старший де Виллер видел лишь часть происходящего, потому что о романтической стороне отношений Пола и Люси знали лишь дедушка и Грейс. Зная многое о прошлом, Лукас предупредил, что будет лучше скрывать это. Поэтому для всех остальных сближение путешественников было лишь отличным проявлением дружбы. — Не мешает? Забыл уже, что ты вытворял пару лет назад из-за этой девчонки? Пол нахмурился и был в некотором недоумении от сказанных слов: мало кто знал об истинных причинах происходящем в период борьбы с Волками. Фальк признался, что следил за братом, когда не смог объяснить весь тот бред, который происходил. — Какого черта ты так ополчился на всех? Что такого произошло у вас с Грейс, она бы не повела себя так из-за мелочи. — А это уже не твое дело.***
Как и предполагалось вечером, Люси просидела в одиночестве не один час. Наблюдая за потихоньку угасающими огоньками света вокруг, она гоняла в голове одни и те же вещи. С одной стороны, Люси раздумывала о новых подробностях от Пола и с нетерпением ждала возвращения дедушки, который мог бы пролить свет на происходящее. С другой стороны — неразбериха на любовном фронте Грейс, поэтому она хотела ускорить наступление утра, желая выведать что-нибудь еще у скрытной тетушки. Просидев на подоконнике до утра, Люси почти встретила восход и наконец-то сумела задремать. Ничего не мешало ей поспать и здесь, ведь возвращение остальных планировалось лишь вечером. Однако через несколько часов ситуация в корне поменялась. Еще толком не успев заснуть, Люси услышала шум в прихожей. Сонная принцесса слезла с подоконника и совсем не могла вникнуть в происходящее поначалу. Организм по-прежнему находился где-то в царстве Морфея, а голоса вокруг еще пару минут заглушались. Разобрав источник шума, Люси поняла, что семейство Монтроуз вернулось в родное гнездышко. Громче всех, как всегда, раздавались вопли Гленды, которая всегда находила повод, о чем бы поворчать и поспорить со своим мужем в новый день. — И как они вообще поженились? — вновь в голове у Люси пробежала эта мысль. — Лучше бы Чарльз обошел стороной нашу веселую семейку. Протерев сонные глаза, Люси двинулась в сторону лестницы, периодически шаркая ногами по полу. Гул голосов не прекращался до тех пор, пока семья не заметила юную мисс. — Мы тебя разбудили, дорогая? — заботливо поинтересовался Лукас. — Да ничего страшного, дедушка, — улыбнулась ему Люси. — Вы чего так рано вернулись? Планировали ведь вечером. — Это ты у тетушки Грейс спросила бы, — влезла в разговор Гленда. Далее последовал монолог о Грейс: сначала она вспоминала драму с мистером де Виллером, как не надо было делать. Затем Гленда переключилась на события вчерашнего дня. Рассказав про упрямство Грейс и какие-то неловкие ситуации с мужчинами, она лишь еще больше запутала Люси. После вышесказанного Гленда обвинила сестру в порче репутации семьи. — Ох, тетушка Гленда, отчего ж в вас столько отрицательных эмоций, — раздумывала Люси, параллельно слушая увлекательный рассказ. — Гленда, будь поспокойнее, — поставила ее на место леди Ариста. Голос ее был ровный и чуть строгий: ей явно не нравилось то, что вытворяла Гленда, но и Грейс она особо не защищала. В итоге малое количество сна и огромное количество новой информации довели Люси до грани. Казалось, что она сейчас сама потеряет самообладание и вывалит порцию эмоций и на семью. Правда, Лукас вовремя успел предположить, что за хаос в голове у внучки, и прервал дам семейства. — Дорогие мои, может быть, хватит, а то я уже заблудился в ваших логических цепочках, а ребенок вообще только проснулась. — Это я ещё Грейс не видела, там вообще неизвестно, что могло бы быть, — снова влезла в разговор Гленда. В этот момент в прихожей появился мистер Бернхард со словами о том, что завтрак готов. И правда, из столовой доносился аромат свежей выпечки и только что заваренного зеленого чая. От подобных запахов Люси почувствовала, как живот чуть слышно заурчал от голода. Слава богу, что приемы пищи проходили всегда по расписанию, и семья наконец-то отвлеклась от бесконечных споров. — Дедушка, почему ты ночевал в Ложе? — тихонько поинтересовалась Люси, когда остальные покидали прихожую. — С чего ты взяла, дорогая? — Мы с Полом после элапсации видели свет в твоем кабинете. Оказалось, что Лукас готовился к предстоящей поездке на север Германии. После инициации оба путешественника во времени должны быть представлены графу. И все не было бы так сложно, если бы не пришлось ехать в другую страну. Дело в том, что граф Сен-Жермен пожелал познакомиться с каждым путешественником, рожденным после него, лишь к концу своей жизни. С его насыщенной жизнью даже странно, что он куда подальше не забрался. — Лукас, вы скоро? — раздался голос леди Аристы. — Мы ждем только вас. — Бабушка, прошу меня простить, но мне нужно к Грейс. Люси схватила со стола несколько круассанов, положила ложку малинового варенья и поспешила покинуть комнату, пока ее не отчитали за подобное поведение. Леди Ариста не любила, когда прием пищи происходил не всей семьей. Благо, что на подмогу Люси всегда приходил дедушка, который всячески защищал внучку. Поднявшись наверх, она тихонько приоткрыла дверь и увидела, что Грейс еще сладко спала. Девушка поставила тарелку со вкусностями на стол, прилегла рядом на кровать и обняла Грейс. — Что же творится в твоей жизни, моя дорогая, — тяжело вздохнув, проговорила Люси. Каждый раз, когда Пол обнимал ее, Люси казалось, что объятия утешали, забирали боль и внушали какую-то надежду. Хотя бы на какое-то время. В такие моменты верилось, что со всем можно справиться, хотя бы потому что действовали заодно. — Люси? — раздался сонный голос. Доложив, что семейство Монтроуз на базе, Люси добавила, что они запутали все в ее голове, хотя ещё вечером ей казалось, что там настолько все запущено, что хуже быть не может. — Чего у вас произошло там? Гленда, конечно, вечно ворчит и ищет причины наехать, но сегодня, кажется, были побиты все рекорды, — высказала свое мнение племянница. Грейс тяжело вздохнула, присела на кровати и принялась убирать нерасчесанные пряди в хвост. И тут на нее накатились все пережитые эмоции. На повышенных тонах она принялась говорить все, что накипело за последние дни. Мало того, что леди Ариста все еще не забыла скандал, устроенный по поводу Фалька, так Грейс учудила новый. Или что-то подобное. — Видите ли, я осталась единственным ребёнком без официальных отношений! Она попыталась познакомить Грейс с высокопоставленными персонами, которыми наполнялась вся округа. Однако девушка присмотрелась совсем к иному человеку. По мнению леди Аристы, скромный бедняга совсем не подходил для их семьи. Правда, юная мисс сделала это вовсе не в виду своего упрямства, ей действительно приглянулся Николас, однако ее мать решила иначе. — Но тебе ведь всего лишь девятнадцать, что за внезапная одержимость сосватать тебя?! — Не знаю, мне кажется, что таким способом она отдаляет меня всячески от Фалька, боится, что он сможет вернуть меня. После этой фразы Люси взглянула на Грейс и пыталась уловить, насколько оправданы опасения леди Аристы. На первый взгляд даже не скажешь, что она окончательно разлюбила Фалька. — Зачем ты все еще носишь это кольцо, будто надеешься, что ситуация изменится в твою пользу? В этот момент их прервали, и раздался стук в дверь: — Грейс, могла бы уже спустится и поздороваться с родителями, — высказала Гленда. Только попытка ворваться в комнату закончилась неудачей: Люси успела закрыть дверь на засов. С облегчением девушки взглянули на дверь и выдохнули. Сейчас Грейс еще не хватало только сестру увидеть, чтоб окончательно впасть в депрессивное состояние. Гленда принялась тарабанить по двери, но через минуту ей это надоело, и послышались удаляющиеся прочь шаги. Понимая, что им не дадут спокойно ничего обсудить, Люси предложила забаррикадироваться на чердаке. Большая часть семьи неохотно поднимались куда-то выше второго, на крышу то и подавно. Они взяли с полки плед, схватили тарелку с едой да коробку с печеньем и осторожно последовали наверх. На цыпочках поднимаясь по крутой лестницу, Грейс позабыла о дурацкой скрипучей ступеньке. Благо в доме было шумно, а Гленда давно спустилась вниз, и этого никто не заметил. Наконец-то тишина и подходящая атмосфера для душевных разговоров. — Теперь я спокойно могу послушать твою сторону истории с Фальком. Люси закуталась в синий плед, отчего ее глаза наполнились ярко-голубым оттенком. Волосы обеих девушек, оказавшись на свету, приобрели насыщенный янтарный цвет. Такой красотой можно было очаровать любого, а они попали под чары братьев де Виллеров. Для одной все перетекло в нечто особенное, для второй — стало лишь чередой неприятных испытаний. — У нас было еще много таких встреч, — начала Грейс. — Фальк вырывался при любой возможности, чтобы увидеться со мной. На нее нахлынули воспоминания: она прокрутила в голове каждый подаренный цветок, дурацкие открытки на праздники, встречи восходов, сюрпризы и случайные встречи. На глазах навернулись слезы. — Он стал особенным человеком для меня, но с каждым днем ситуация потихоньку ухудшалась: идеи Ложи увлекали его все больше. Эти первые отношения для Грейс сделали из нее жуткого романтика: она завела дневник, где каждый день записывала события, связанные с Фальком. Когда приближалась дата «500 дней кольца», Грейс решила предложить ему отпраздновать это событие. — 500 дней кольца? — озадаченно посмотрела на нее Люси. — Да, это тот день, когда он подарил мне свое кольцо в декабре 1990 года. Большинство дней в году не запоминаются ничем. Они начинаются. Они кончаются. Но этот был особенный для нее. Слишком особенный. — Я готовилась, а он не пришел. Казалось бы, что проблемы глобальной то и нет, но это продолжалось постоянно. Даже отмазка не менялась последние полгода. «Дела в Ложе. Неотложные дела в Ложе». — Знаешь, что самое дурацкое? Осознание того, во что ты верил — абсолютная чушь. Его чувства оказались иллюзией, которую я видела реальностью. Каждый раз Грейс делала вид, что можно пропустить их встречу, ради важных дел Ложи, но в тот день сосуд терпения переполнился, и она не выдержала. — В тот день я пришла к нему в Темпл, но мы так сильно поссорились и решили взять паузу, которая все еще не закончилась. — Почему ты тогда обратила внимание на того парня… Николаса? — Среди всей этой толпы притворщиков он казался настоящим. Возникло ощущение, что он тот, кто смог бы залечить мои ожоги. Однако в семье Монтроуз подсознательно каждый хоть раз задумывался, что все давно спланировано: кому на ком жениться, кому лететь в прошлое, чего ждать от будущего. Личный семейный план, где не было места чувствам и эмоциям. Неожиданно позади девушек раздался стук снизу. Люси подошла поближе, дабы расслышать нечеткий голос. — Мои юные леди, я понимаю, что наверху хорошо и поменьше семейных драм, но пора бы спуститься вниз. Услышав, что это лишь дедушка, Люси достала ключ и открыла ему проход. Лукас сообщил, что они с леди Аристой отбывают на светский обед к одной семье, а Грейс в гостиной ожидает гость. — Только не заставляйте его долго ждать, а то тетя Мэдди сведет его с ума раньше, чем вы пообщаетесь. — Гость? Какой гость? — спросила его Люси. — Николас, — сообщил ей Лукас, поцеловал на прощание и ушел вниз. Позади послышалось, как Грейс громко закашляла от того, что подавилась печеньем. Видимо, она мельком услышала имя и удивилась не меньше, чем все остальные. — Он сказал «Николас»?