Наследие

— Итак, Марк, в турнире штата Мэриленд принимают участие тридцать две команды. Путем жеребьёвки перед каждым раундом избирается по несколько пар соперников. Победитель каждой пары проходит в следующий раунд. Таким образом, сейчас мы на стадии одной шестнадцатой финала. В случае победы, мы пройдем в одну восьмую, далее в одну четвертую и так вплоть до финала, — объяснял мне Калликст правила турнира. — От победы нас отделяет пять удачных дуэлей, — поддержала разговор Эйлин. — Также турнир предусматривает дуэль за третье и четвертое места. — Не слушай ее, Марк, — влез в разговор Том МакКартни. — Мы настроены только на победу. Девушка на его высказывание лишь иронично хмыкнула. — Победитель турнира отправится на Турнир Штатов — там принимают участие команды-победители от каждого штата, — продолжил Том, не обращая внимания на Дебюсси. — Ну, а команда-победитель Турнира Штатов отправится на чемпионат мира по командным дуэлям. Скажу вам, там зарабатывают неплохие деньги. И известность тоже. Мир, оказывается, не ограничивается старушкой Британией. Прошло всего несколько месяцев с момента моего освобождения из цепких лап светлой стороны, а я уже успел побывать в нескольких странах и нашел себе приятелей. Остаётся надеяться, что дальше всё будет не хуже. — Отлично. Но о каком первом месте может идти речь, если у нас даже нет тактики? — отвечаю я. — Или вы полагаете, что без единой тренировки мы обретём блестящее взаимопонимание и всех уничтожим без каких-либо проблем? — Марк, мы не в Нью-Йорке и не в Калифорнии, так что самые сильные конкуренты здесь — наши однокурсники из Хиллс-Роял. Остальные школы можно в расчет не брать. При словах МакКартни вспоминаю, что всерьез заинтересовался рейтингом школ после того, как приятели заявили, что их Хиллс-Роял занимает седьмое место в рейтинге. Это оказалось правдой, но вот без неожиданных открытий не обошлось: Хогвартс в рейтинге занимал лишь пятнадцатую строчку, а ведь нас убеждали, что Хогвартс — лучший. В общем-то, так и есть, но только в Великобритании. Первое же место занимает Нью-Йоркская школа магии, а второе — Калифорнийская школа волшебства — поэтому в этих штатах и отборы самые сложные. Ну, а на третьей строке расположилась Дубайская школа имени Амади. У меня есть смутные подозрения относительно личности ее владельца. — На самом деле Том прав, — произнесла Эйлин. — Я не люблю забегать вперёд, но мне кажется, что мы одни из фаворитов. Пожалуй, проблемы могут создать только «золотые» мальчики. Я усмехнулся и почему-то вспомнил Малфоя. Жаль, я так и не успел дать ему такое прозвище. — Кто это? — задаю я наконец вопрос. — Троица ботаников с нашего курса, — неприязненно поморщившись, отвечает Калликст. — Они выходят из библиотеки только в дуэльный зал и на уроки. Я, конечно, ничего не имею против образования, но они просто помешанные. Пару раз эти растяпы попадали в Медицинский кабинет с галлюцинациями после слишком долгого приема бодрящих зелий. Если до сих пор я считал, что занимаюсь изучением магии и подготовкой к сражению с недругами достаточно усердно, то теперь эта мысль была публично подвергнута остракизму. — Но их всего трое, — произнес я, проследив за взглядом Калликста. Эти трое ботаников, как он их назвал, выглядят вполне прилично. Миловидные лица, одинаковые мантии с каким-то странном символом на груди — вид у них был действительно неплохой и, можно сказать, стильный. Они стоят отстранённо ото всех, занятые спокойной беседой — ни в какое сравнение не идет с моими шумными и эмоциональными разговорами с Уизли и Грейнджер. Либо они сами по себе такие уравновешенные, либо это результат изучения окклюменции. Ребята создают впечатление некой элиты, а не ботаников. Может, представления об оных в мире магов и маглов отличается? — Ну да, «золотые» мальчики никого не пускают в свой круг. Вернее, пускают только достойных. Изначально их было двое, но вот блондинчик — его зовут, кстати, тоже Марком — присоединился к ним года два назад, — отвечает на мой вопрос МакКартни. — Они принимают только близких к их взглядам на мир людей, которые одарены магическими способностями и ставят перед собой какие-то там цели — какие именно, не помню. Вот и в турнире выступают только своей компанией. В общем, зануды эти парни. Раздался свисток рефери, ознаменовавший официальное начало турнира. Пока судья зачитывает правила турнира, которые я и так знаю, вновь бросаю взгляд на «ботаников». Возможно, кому-то они и кажутся занудами, но, по моему мнению, они молодцы. Я на себе не раз почувствовал, что бывает, когда допускаешь в круг друзей людей, которые далеки от тебя как взглядами, так и интересами и мышлением. — Как будем выступать? — прерывает мои размышления шепот МакКартни. — Давайте попробуем парами, — предлагает Райли Калликст. — Кто с кем хочет быть? — Я с Марком Антонием, — тут же восклицает Эйлин Дебюсси, поглаживая свои фиолетовые волосы. Почему-то она никогда не называет меня по имени. — Потому что у него самые мощные щитовые чары! — Тут же гневно добавляет девушка, заметив, как лица Райли и Тома искривляются в хитрой улыбке, а с уст их уже готова сорваться пошлая шутка. К счастью, спор был прерван какой-то блондинкой, стоявшей рядом с нами. Она шикнула и попросила быть потише — наша компания негласно согласилась и стихла. Арена, на которой проводится турнир, содержит несколько десятков помостов — на одном из них уже стоим мы, ожидая своих соперников. Как сказали мои партнёры по команде, нам выпала команда, состоящая из троих их однокурсников — твердых середнячков в учебе — и какого-то незнакомого парня. Ожидаем в молчании, и я вновь, за неимением лучшего занятия, ухожу в свои мысли. Правила дуэлей были крайне просты: запрещены непростительные заклинания — они были непростительными во всех в странах — и все темные атакующие заклинания выше четвертого уровня и темные защитные заклинания выше седьмого уровня. Что ж, я ни одного темного атакующего заклинания выше четвертого уровня и не знал — мы только вчера закончили с преподавателем второй уровень и перешли к третьему. А вот щиты, которые у меня всегда получались лучше, могут стать моим козырем. К слову, при умелом исполнении третьего уровня темной магии возможен летальный исход. Сама дуэль длится десять минут. Если за это время победитель не выявлялся, то объявляется минутный перерыв, а затем схватка возобновляется. Как я понял, это сделано с целью избежать магических истощений — во время перерыва можно сдаться. Правда, вряд ли кто-то на это согласится. Наконец, на помосте появляются наши противники — четыре парня. Один из них явно выделялся габаритами, ничем не уступающими Дадлиным. Он чем-то напомнил мне быка, которого я видел как-то по телевизору: тяжело дышал и бешено озирал противников, то есть нас. Полагаю, кличка парень-бык ему отлично подойдет. Трое других соперников обладали неброской внешностью: худощавые, высокие, с темными волосами и взволнованным взглядом. Вот их я могу назвать «ботаниками», в отличие от тех парней. — По позициям! — кричит рефери и активирует с помощью артефакта защитный барьер, который прозрачным куполом накрывает всю дуэльную площадку, размер которой был сравним с размером теннисного корта. Калликст и МакКартни отходят в левую часть площадки, а мы с Эйлин — в правую. Слегка удивляюсь, когда в шагах двадцати напротив нас останавливается сразу трое противников. А вот парень-бык, судя по всему, решил разобраться с Томом и Райли в одиночку. Что ж, пусть попробует — они очень хороши в дуэлинге. Готов поставить весь оставшийся запас оборотного зелья на то, что они расправятся с ним меньше, чем за минуту. Мысли о лёгкой победе придают мне уверенности. Боковым зрением я замечаю, как возле нашего помоста стоят ожидающие зрелища зрители. Кто-то что-то кричит, размахивает руками, но я этого уже не вижу, бросая взгляд на рефери. — Команда номер один готова? — кричит он. Почему нельзя говорить спокойно? Наши противники дружно кивают, уже находясь в стойках с палочками наизготове. — Команда номер два готова? Покрепче сжимаю палочку и чувствую противное чувство волнения. Киваю, и слышу выкрик судьи: «Начали!». Тут же создаю отражающий щит, от которого спустя мгновение рикошетят три заклинания. Эйлин забегает за меня и кричит: — Прикрой меня! Киваю, не понимая, что она этот жест вряд ли увидит, и принимаю на щит град заклинаний. Вылавливаю момент между бессистемным обстрелом и меняю сильно потрепаный и грозящийся пропустить пару-тройку заклинаний щит на новый, более мощный. Сил он требует больше, но я не отчаиваюсь. Заклинания противников тупой болью отдают в руке и таки заставляют меня отступить на пару шагов. — Готово! — кричит Эйлин и тут же рядом со мной с ревом проносится огненный тигр. Хоть пробежал он в нескольких метрах от меня, но я отчётливо почувствовал жар, исходящий от него — врагам явно не повезло. Тут же резко убираю щит и делаю перекат в сторону. Поток заклинаний прекратился — враги заняты подарком Эйлин. Использую это время и начинаю кастовать одно из самых мощных и противных темных заклинаний второго уровня. Это занимает несколько секунд — слишком долго для дуэлей, но приемлемо в данной ситуации — уже заканчивая движение палочкой слышу леденящий душу крик. Отправляю заклинание, которое имело точно такую же форму, как и описано в книге — бесформенный сгусток магии светло-синего цвета — в ближайшего противника, который сейчас перебрасывался заклинаниями с Эйлин. Второй противник пытался потушить своего павшего товарища, до которого добрался тигр. Самого тигра уже не было. Соперник пытается принять мое заклинания стандартным щитом поглощения — идиот. Заклинание легко проходит сквозь щит и врезается парню в грудь, откидывая тем самым его на пару метров назад. С ним покончено. Бесформенный синий сгусток магии сейчас прицепился, как клещ, к его груди, переломав все кости, и высасывал из него магию. В книге ощущения от высасывания магии описывались как оные при сдаче крови. Перевожу взгляд и вижу, как Эйлин засыпает оставшегося в строю противника, закрывшегося щитом, заклинаниями. Отправляю мощное ударное, но внезапно появившийся мощный щит спасает бедолагу. Перевожу взгляд левее и замечаю того, кто выставил щит — парень-бык! Как он умудрился справиться с Томом и Райли? Времени подумать об этом у меня нет, ибо я нахожусь к парню-быку ближе всех, и он вызывает огненный кнут, широко замахивается и с всё тем же бешеным взором направляет его на меня так, что удар идёт сверху вниз. В последнюю секунду успеваю выставить щит, на который и принимаю вражеский хлыст. Удар оказался настолько мощным, что буквально вбил меня в землю, заставив встать на колени. Ударная волна болью отдалась не только в руках, но и во всем теле — боюсь представить, что было бы, если бы щит не выдержал. Дальнейшие события заставляют меня ужаснуться: мой противник замахнулся для нового удара, но на этот раз удар шел не сверху, а слева. В последнюю секунду вкладываю в щит как можно больше сил, надеясь остановить удар. Мгновение — и огненный хлыст сметает меня вместе с щитом, как куклу. Секунда свободного полета, падение, и я наконец чувствую последствия пропущенного удара. Руки болели так, будто по ним прошлось стадо слонов, но место удара хлыста затмевало эту боль, заставляя выступить слезы из глазах. Хлыст прожёг мне мантию, ровная линия удара на левом боку словно пылала, причиняя невыносимую боль. Да и выглядела она совсем не привлекательно — подпаленная плоть, брр-р. Приподнимаюсь на локтях и, кривясь от боли, смотрю на сражение Эйлин и парня-быка. Видимо, пока меня избивали хлыстом, Дебюсси расправилась со своим противником и сейчас, используя свою ловкость, уворачивалась от мощных атак парня. Собираюсь с силами и поднимаюсь на ноги. Полагаю, если бы я не усилил щит непосредственно перед ударом, встать бы я ещё долго не смог. Пока противник играется с Эйлин, гоняя ее по арене и практически не позволяя атаковать, начинаю кастовать уже использованное ранее заклинание — надеюсь, оно поломает парню-быку ребра и оставит его с магическим истощением. За те секунды, что я трачу на кастование, парень достал Эйлин костедробительным в ногу — вздрагиваю от полного боли вскрика девушки, однако мое заклинание спасает ее от того, чтобы быть добитой, отвлекая противника. К моему сожалению, он оказался не так прост и легко отразил заклинание, после чего, сделав неуловимый пасс палочкой, запустил в меня пылающее копьё — у него все заклинания связаны с огнем? Принимаю заклинание на щит, и наблюдаю, как противник тут же запускает в Эйлин мощное ударное. Я не успеваю ей помочь — ее слабенький щит тем более. Девушку, которая и так успела получить открытый перелом ноги от заклинания противника, поражает заклинание и отбрасывает назад с такой силой, что мне становится страшно. Удар, пропущенный мной, был в разы слабее! Сгорая от злости и жажды мести за подругу, всё же не могу уйти в атаку, потому что вынужден закрываться от мощных атак соперника. Выждав момент между потоком заклинаний, делаю быстрый перекат и пытаюсь перенять инициативу, отправив пару быстрых, но не сильных заклинаний. Противник отмахнулся от них, как от назойливой мухи, и сделав невероятный для человека его габаритов прыжок в сторону, вновь перешел в атаку. Преимущество было явно на его стороне: все его заклинания были точны, я же попадал далеко не всегда. Вновь закрываюсь щитом и ухожу в глухую оборону. Мощные заклинания сильно отдают по рукам, но щит пока держится. Решаю действовать его же тактикой — в конце концов, мне уже не раз говорили, что уровень моей магической силы гораздо выше среднего. Резко убираю щит и со всех ног бегу в сторону, колдуя на своём пути туман. На несколько секунд оказываюсь невидимым для противника, но он быстро развеивает туман, однако тратит на это драгоценные мгновения, которые я использую, начиная забрасывать его ударными. Вкладываю всю злость и всё желание отомстить в эти ударные, делая их максимально мощными. Похоже, противник, закрывшийся щитом, почувствовал это, потому что каждое ударное заставляло делать его шаг назад, а последнее заставило опуститься на одно колено. В голове появляется отличная мысль. — Агуаменти! — громко выкрикиваю, осознанно перейдя на вербальное. Есть! Противник и вправду большой любитель огненных чар, а использование вербального заклинания даёт ему время убрать щит и встретить мою воду потоком пламени. Следом за агуаменти колдую инсендио, которое парень-бык из-за своего пламени никак заметить не мог. Бешеный крик противника подтверждает успех моей тактики, но не успех в дуэли. Парень, половина лица которого покраснела и покрылась волдырями начал неистово забрасывать меня костедробительными. Мощь была невероятной, магически я ее выдержал, физически — нет. Щит выдержал, однако ударная сила повалила меня на землю. В паре дюймов от меня в землю попало несколько костедробительных — я чудом успеваю закрыться новым щитом от следующей волны заклинаний. Кое-как перекатываюсь, поднимаюсь на ноги, вслепую бросаю разрубающее и повторяю трюк с туманом, убегая за спасительную завесу. Мой противник не стал рассеивать туман и предпочел забрасывать затуманенную зону взрывными. Это работает — я не успеваю перевести дух, но голова работает на удивление быстро — в кои-то веки. Начинаю создавать возле себя змей одну за одной. Создал около двадцати, когда очередное взрывное оставило воронку в нескольких метрах от меня. Решаю не искушать судьбу и сам рассеиваю туман, после чего мгновенно использую отталкивающие чары, тем самым отправляя всех змей в далёкий полет — прямо в противника. Тот сжёг их бурлящим потоком пламени, а я решил не наблюдать за демонстрацией магии стихий, а использовать время для атаки. Отправляю в противника поток ледяного воздуха, а следом за ним один за другим начинаю запускать шары холода. Огненный щит противника был хорош, но силе, которую я вкладывал в заклинания, так не казалось, и один из шаров всё же пробил огненную стену и попадал в плечо противника — к сожалению, не в то, в которой он держал палочку. От очередного рева ярости буквально закладывает уши, но добить противника не получилось — он невероятно быстро закрылся новым щитом — на этот раз не огненным. Забрасывая врага чередой костедробительных, парализующих и воспламеняющих заклинаний, замечаю, что мой ледяной шар причинил немалый ущерб: зона поражения — размером с баскетбольный мяч — была покрыта ледяной корочкой и инеем. Наверное, больно. К несчастью, противник, сгорающий от жажды мести, делает перекат и переходит в контратаку. Похоже, он решил отыграться моим же оружием на свой лад — посылал он в меня только огненные шары, но одним неиссякаемым потоком — времени увернуться не было. Каждый новый удар о щит заставлял пятиться — слишком сильная отдача от щита. Ещё немного, и я окажусь у границы защитного барьера — дальше отступать будет некуда, и противник меня задавит. Решаю играть ва-банк, но для этого мне нужно выбить несколько секунд. Делаю рывок вправо и чувствую, как один из шаров опалил мою изрядно потрепанную мантию — я смог вырваться из этого бесконечного потока заклинаний! Тут же колдую отражающий щит, который отправляет огненные шары обратно, заставляя противника прервать атакующую серию. Использую это время и исполняю задуманное: создаю самое мощное из известных мне заклинаний: щит Сеона, который относится к пятому уровню темных заклинаний. От магических затрат на создание у меня темнеет в глазах, и я падаю на одно колено, но щит удерживаю. Противник начинает пытаться пробить этот щит, что говорит о том, что он не знаком с этим щитом, а я прихожу в себя после сложнейшего колдовства. Когда, по моим ощущениям, в щит попало около двадцати заклинаний, произношу заклинание-ключ, и щит отправляет все заклинания, которые он поглотил, обратно в противника. Это действие привело к ещё одному «солнечному затмению». Пошатываюсь, пытаясь не упасть. Если соперник выдержал атаку моего щита, то мне конец. Эта мысль была последней: разум желал бороться дальше, но тело позорно воспротивилось этому. Падаю на землю и теряю сознание — то ли от усталости, то ли от атаки противника.