Наследие

Пробуждение мое нельзя назвать нормальным. И причина даже вовсе не в громких голосах, раздающихся совсем рядом. Они, безусловно, мешают, но не настолько, чтобы отогнать столь прекрасное сновидения, красочно расписывающее мой отдых в заведении кузена мистера Амади. Пожалуй, самым неприятным моментом моего пробуждения стало то, что меня шарахнули оглушающим. Уверяю, проснуться от этого крайне неприятно: первый порыв от неожиданного удара заклинания в грудь — вскочить и выяснить, что тут происходит. Однако из-за оглушающего я могу лишь безвольно лежать и в панике озираться по сторонам. А паника накатывает, потому что чувство беспомощности крайне ярко чувствуется в таком положении. Пора бы уже привыкнуть к подобным ситуациям и не реагировать так ярко на всё происходящее. Подавляю панику довольно быстро, что не может не радовать — наверное, опыт. Наконец, имея трезвый рассудок, могу начать изучение ситуации, ее анализ и поиск решений, которые будут иметь наиболее полезные для меня последствия. Первичный осмотр даёт лёгкую надежду на то, что ничего плохого сегодня не случится. Предпочитаю не доверять этой мысли, потому что если бы существовал межгалактический конкурс неудачников, то я занял бы первое место в номинации по притягиванию к себе неприятностей. Хотя, Лорд мог бы и составить мне конкуренцию — убиться о младенца — не каждый так сумеет. Итак, меня окружают мои приятели: Эйлин Дебюсси, Том МакКартни и Райли Калликст. Полагаю, если больше в помещении нет никого, — всё помещение я не мог осмотреть из-за парализующего заклинания — то приятелями я этих людей больше называть не могу. Они о чем-то спорят, но я не слышу: наложили заклинание, видимо, чертовы конспираторы. Отгоняю вновь наступающую панику и начинаю обдумывать ситуацию. В этом мне очень сильно помогает Эйлин — у нее был открытый перелом ноги, а сейчас она спокойно стоит на своих двух, будто и не было той травмы. Значит, прошло от пяти часов до нескольких дней с момента моего отключения. Такая травма легко заживляется с помощью магии, но раньше, чем через пять часов, человек на ноги не встанет — спасибо моим личным наставникам и мистеру Делакура за эти знания. Однако есть шанс, что лечил Эйлин такой же мастер своего дела, как Локхарт, тогда могло пройти уже несколько дней. Что же можно сказать обо мне? Рассуждая здраво, я всё же ставлю на магическое истощение, а оно могло вывести меня из строя минимум на пару часов и максимум на пару дней. Что ж, уже хоть что-то. И это что-то даёт мне осознать ужасную истину: действие оборотного зелья должно было закончиться примерно через семь часов после начала дуэлей. Это объясняет мое нынешнее положение, но не полностью. Если честно, то вопросов стало даже больше. Так и лежу, ожидая своей участи. Никаких хороших идей в голову не приходит — только мысли о мести приятелей за то, что скрывал свою личность. Я вообще умею выбирать себе компанию, не правда ли? Думаю, что способ увильнуть отсюда должен быть нетипичным, оригинальным, таким, который мои «приятели» предвидеть не могут. У меня нет желания выяснять, дружелюбно ли они ко мне относятся и зачем вообще меня парализовали — лучше спасусь бегством. Полагаю, они предусмотрели множество вариантов развития событий: палочка наверняка не на тумбочке, а у кого-то из них или где-то в ином месте; на кровать, должно быть, наложены сигнальные чары, чтобы не пропустить момент, когда парализующие чары спадут. Довольно-таки быстро три моих приятеля и пленителя в одном лице с хмурыми минами прекращают препинания и идут ко мне. Калликст направляет на меня палочку и снимает парализующее заклинание. — Привет, — сразу же произношу я, отмечая, что лица приятелей по-прежнему хмурые. Неужели они не рады тому, что я принес им победу в дуэли? — Было не очень любезно с вашей стороны шарахнуть меня заклинанием. — Ты Гарри Поттер! — воскликнул Калликст, будто это всё объясняло. — Полагаю, ты прав, — отвечаю, решив не исправлять фамилию. — Он же избранный, Мальчик-Который-Выжил, победитель Темного Лорда, надежда всего магического мира и Марк Антоний. А ты Калликст. Просто Калликст. Неужели из-за этого сразу нападать нужно? Мои слова заставили Райли совершить невероятный по своей сложности и захватывающий дух своей невероятностью подвиг — своё до ужаса хмурое лицо блондин умудрился сделать ещё более хмурым. Вот это талант! — Не неси чушь! Тебе не давали имени римского политика! В сущности, он не прав — давали. Вернее, давал я сам. Несправедливо ведь, когда другим можно придумывать мне прозвища, а мне самому — нет? — Знаешь, я тоже не в восторге: хотел имя какого-нибудь фараона Древенего Египта, но эти фанаты… — Ты нас обманывал! — прервала меня Эйлин. Полагаю, она не оценила мой юмор — на ее глазах блеснули слезы, и я почувствовал лёгкий укол совести. С другой стороны, признайся я раньше, вряд ли бы это привело к чему-то хорошему. — Столько времени… — продолжить Дебюсси не смогла и отвернулась, всхлипывая. Похоже, из всей троицы она больше всех привязалась к Марку Антонию. Том МакКартни, до сего момента сохранявший тишину, сделал шаг к Эйлин и успокаивающе положил ей руку на плечо. — Не переживай из-за него, — тихо произнес он, заглядывая ей в глаза. — Марк был нам другом, и о нем у нас останутся только самые лучшие воспоминания. Минуточку. То, как это прозвучало, мне категорически не нравится. — Именно, — возбужденно продолжил Калликст, внешне излучающий энергию и нетерпение. — Марк Антоний умер для нас, а здесь сидит лишь самозванец, который и убил нашего друга. Нет, всё определенно выходит из-под контроля. Пожалуй, прерву пламенную речь Райли. — Пинки! Ринц! Клайни! Сол… — быстро прокричал я, пока парализующее заклинание Калликста не отбросило меня к стене. Как раз в момент моего столкновения со стеной послышалось три хлопка. Домовые эльфы, которых мне предоставил мистер Делакур, с ужасом посмотрели на своего временного хозяина — то есть меня. С не меньшим ужасом на эльфов смотрели трое моих приятелей — бывших приятелей. В следующую секунду два зелёных луча, выпущенных Райли и Томом, убили двух верных домовиков, к которым я уже проникся некоторой любовью. Третий домовик успел мерцающим синим шаром поразить Калликста, однако Том МакКартни незамедлительно поразил зелёным лучом последнего маленького слугу. Небольшое тельце глухо упало на пол. Похоже, я проиграл. Меня определенно ждут проблемы. Наблюдаю, как Том озабоченно подходит к Калликсту. Он опустился рядом с ним на колено и, судя по всему, собрался привести друга в сознание, но Эйлин Дебюсси, которая всё время битвы простояла, как вкопанная, отправила в него оглушающее. Не успел я сообразить, что за цели она преследует, как ее палочка направилась на меня. Если честно, ее заплаканные глаза и расстроенное выражение лица заставили меня испугаться. Совсем чуть-чуть. К счастью, вместо небезызвестного зелёного луча я получил лишь контрзаклятье от парализующего. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы переварить всё случившееся. — Что за чертовщина тут творится?! — спрашиваю я, вставая наконец с кровати. К счастью, палочку Эйлин опустила. — Твоя палочка у Райли в кармане. Возьми ее и убирайся! — Эйлин. — осторожно начинаю я. — Я не хочу тебя больше видеть, Марк Антоний! — взвилась Эйлин. — Я думала, что ты был искренен с нами, а ты… а ты… ты лишь притворялся, делал вид, что приходишься нам другом. Неудивительно, что Райли предложил сдать тебя Волдеморту, этому маньяку! Несколько секунд безмолвно стою и хватаю ртом воздух. Затем разум возвращает меня в реальность, и я решаю, что безопасность превыше всяких великосветских бесед. — Я не притворялся, — отвечаю я, направляясь к Калликсту под осуждающим взглядом Эйлин. — Я лишь использовал иную внешность и имя, чтобы не подвергать опасности себя и окружающих. Палочка придает мне уверенности — больше не чувствую себя загнанным ягненком. — Ну конечно, — с явными нотками злости в голосе произносит Эйлин. — Не хочешь подвергать опасности, как же. Всего-то развязал войну своими порочными желаниями, а теперь строишь из себя миротворца! — на последних словах ее голос сорвался на крик. — Ты лжец, подлый лжец! Если бы она это не прокричала, я бы, наверное, рассмеялся. — Ты сейчас о чем вообще? Какие желания, какая война? — Не строй из себя идиота! — крикнула она, затем, на секунду замялась, будто что-то обдумывая, а потом резко развернулась и быстрым шагом направилась к выходу. В несколько шагов нагоняю ее и хватаю за руку, останавливая и разворачивая к себе. — Не смей! — прошипела она мне в лицо, после чего залепила звонкую пощечину, но палочку по-прежнему держала в мирном положении. — Не смей прикасаться ко мне, ты, грязный… Не нахожу ничего лучше, чем резко отойти на шаг назад и мгновенно вызвать невербальное агуаменти. Поток ледяной воды, полагаю, остудит пыл этой дамы. Отменяю заклинание и наблюдаю перед собой милую сердцу картину: полностью мокрая милая девушка с не менее мокрыми и ещё более милыми фиолетовыми волосами, которая в ужасе, грозящем перейти в истерику, хватает ртом воздух, неверяще или даже шокированно смотря на меня. Подхожу к ней вплотную. — А теперь послушай меня, Эйлин. Отбрось свои чёртовы эмоции — они сейчас не нужны. Перестань истерить и объясни, чем я тебя так обидел. Если сокрытием своей истинной личности, то я могу тебя понять, но не приписывай мне мифические войны и порочные развлечения. Довольно быстро ее шокированный взгляд сменился на презрительный — теперь она не кажется милой. — Ты снялся в рекламе каких-то влиятельных людей из Эмиратов и Тайланда, после чего тебя тут же отправились спасать из их плена англичане. Не знаю, что там случилось, но это привело к конфликту Западноевропейского и Арабского блоков, а теперь вообще начинается третья мировая война. Все блоки уже воюют и наш скоро тоже будет втянут в это из-за тебя! — А я тут при чем? — искренне удивляюсь. Признаться, ни о каких блоках я до этого не слышал. — При том, что Калликст послал зов Темному Лорду! Все уже знают, что ты в США! Наш блок будет втянут в войну, потому что ты здесь! — сказав это, Эйлин развернулась и побрела к камину. Мое слегка шокированное состояние не позволило ее остановить. — Скажи хоть, где мы, — бросил я, когда она уже бросила щепотку летучего пороха в камин. — В поместье Калликстов, — произнесла она. Похоже, ледяная вода действительно пошла ей на пользу — больше не кричит. — Прощай, Марк Антоний, и не смей меня искать. Будто бы я собирался. Разворачиваюсь и направляюсь к по-прежнему парализованным «приятелям». Мысли о том, что я потерял их навсегда, не печалила совсем. Жаль было терять лишь Эйлин — она была светлым лучиком в нашей компании, почти всегда веселая, но рассудительная. С ней было действительно интересно, она была неординарной личностью. К Грейнджер и Уизли я никогда не чувствовал такого. К тому же Эйлин спасла меня, хоть и ясно дала понять, что помогала моему альтер-эго — с Гарри Поттером дел иметь она не намеревалась. Горестно вздыхаю и поскорее отгоняю мысли о Дебюсси. В первую очередь следует проверить ее слова — закатываю рукав Калликста и наблюдаю устрашающую Темную метку. Предплечье МакКартни продемонстрировало ту же татуировку. Внезапная безумная мысль сперва удивляет меня, а потом кажется вполне разумной — забираю палочки бывших приятелей. Я начну их коллекционировать — судя по словам Эйлин, рекламные ролики заставили всех посходить с ума, так что трофеев у меня должно прибавиться. В голову приходит мысль о том, что неплохо бы допросить сторонников Лорда, но я быстро ее отгоняю — другие сторонники наверняка в пути, а мне бы очень не хотелось с ними встретиться. Вообще идеально было бы уменьшить количество сторонников Лорда, но рука не поднимается. Во-первых, хоть они сволочи и всё такое, Том и Райли ещё сутки назад были моими приятелями. Да и… Нет, я ещё не готов к такому. — Империо! — произношу я, направляя палочку на Калликста, предварительно сняв парализующее. — Если Пожиратели смерти появятся здесь — убей их! Напоследок наслав на МакКартни заклинание магических цепей — чтобы не помешал Райли устроить жаркий прием Пожирателям — я подхожу к камину и отправляюсь в выделенный мне мистером Делакуром домик.