Отряд пяти стихий

      На четвертом этаже своей маленькой квартирки на кухне стояла девочка лет четырнадцати и сонно помешивала кашу. Она была среднего роста с копной кудрявых русых волос и глазами цвета листвы, которых обрамляли огромные темные круги. Девочка была из тех немногих людей, которые варят молочную кашу перед школой, да еще и делают зарядку. Однако сегодня день у нее явно не задался, потому что она проспала свою сорокапятиминутную зарядку, к тому же сварить нормальную кашу времени не было и пришлось закинуть в ковш нелюбимую манку.       Учебный год подходил к концу и во дворе, где вечно валялся мусор, гонимый ветром с помойки, в которой часто копошились бомжи, уже было зелено. Хотя погода этой весной была еще не очень-то теплая, люди уже поснимали куртки, желая наконец избавится от надоевшей до жути зимы, и понежиться на еще слабом солнце. Первого урока не было, учительница отправилась по своим делам. Несмотря на это, девочка не выспалась. Сонными глазами она глядела в окно на неприметный весенний двор.       Вдруг на улице, в ее любимом дворе, покрытым мусором с раскинувшейся на пять баков помойки, которая стояла напротив приемной сдачи бутылок, что-то начало происходить. Порой Таня имела обыкновение смотреть в окно невидящим взглядом, ей тогда вечно что-нибудь мерещилось в воздухе. Но сейчас что-то явно было не так. Картинка, представшая глазам девушки, будто бы наслаивалась на то, что было во дворе, как в испорченном телевизоре один канал проступал сквозь другой. Темные фигуры становились то четче, то снова исчезали, через открытую фрамугу пахнуло жаром. Стрелы, люди в странной одежде, верхом на конях, какая-то суматоха, стук копыт и внезапно послышался грохот. «По телевизору» прошла рябь, и одинокая деревянная фигурка – все, что осталось от былой красоты двора - треснула и загорелась, в миг обуглилась и снова потухла, потом ни с того, ни с сего что-то ударило в один из баков, и тот с треском раскололся, так что ветер подхватил мусор и разнес в сторону приемной стеклотары. Фигуры, казалось, всполошились еще больше и вдруг исчезли.       Таня с открытым ртом так и продолжала машинально помешивать наполовину выкипевшую из ковша подгоревшую кашу. Лишь сильный запах гарёного заставил ее оторваться от окна.