Отряд пяти стихий

      Опять в эту школу. Нет, так-то я любила школу из-за вечных приколов, которые мы учиняли с Максом. Но в мае и в одиннадцатом классе особо не разгуляешься. То есть мы конечно как всегда балбесничали, но все равно приходилось заниматься, дабы не портить свое будущее. Кстати говоря, нам несказанно повезло попасть в последний год, когда не нужно было сдавать ЕГЭ, так что десятый класс нас резко невзлюбил. Ибо, как же мы обойдемся без того, чтоб не подколоть их?       Предметы сегодняшнего дня оставляли желать лучшего. Первой была химия. Надо сказать, что химичка ненавидела нас с Максом. Однажды мы подбили на одно дело ее лучшего ученика и все трое влипли, пролив концентрированную серную кислоту на ее любимый стол в лаборантской. До директора дело не дошло просто потому, что в школе нельзя держать девяностопроцентную серную кислоту, но с тех пор житья нам нет на ее уроках.        - Невская, к доске!        - Воронцов, к доске!       Вот что мы слышали на КАЖДОМ уроке. Причем в подавляющем большинстве случаев через пару минут нашего кривлянья у доски (да-да, именно кривлянья, ибо мы рисовали рисунки или корчили рожицы) ее удовлетворенный голос объявлял:        - Невская, два!        - Максим, два!       Моё имя она не произносила принципиально. Не знаю, то ли из-за нелюбви к иностранцам, то ли из-за того, что произнести его было трудно. Ну да, действительно звали меня странно – Флоренсия Невская. Более чудного сочетания имени и фамилии я не слышала.       Теперь прошу позволить иногда писать от третьего лица. Противно, когда на странице раз десять встречаешь «я, я, я». Так вот, раз уж мне поручили описывать данное приключение, к коему я в большой степени причастна, так давайте же начнем с самого утра, ничего от вас не скрывая.       В тот день я явно не выспалась, и просто перерисовывала с доски непонятные мне знаки. Будильник в третий раз яростно звонил громкой рокерской мелодией, когда моя особа соизволила встать с постели и отправиться в ванную. У зеркала Ренси ненадолго задержалась, потрепав длинные огненно-рыжие от природы волосы. В школу и на люди приходилось заплетать косы, поклонников и так хватало, а вшей заводить не хотелось, но дома я тайком от друзей распускала шикарную гриву, и млела от прикосновений волос к плечам и спине. Надеюсь, мой дорогой дневник не подумает, что у меня какой-нибудь культ себя. Просто любая девушка хоть каплю должна восхищаться собой – так мне всегда твердила мама.       На столе девушку ждала гора учебников, и сумка, которую она заранее не собрала, а на кухне грозно возвышалась гора посуды, к которой родители – оба врачи, даже и не притронулись. Что ж, у них работа, а Ренси просто вчера не хотелось ничего делать, она как всегда до вечера промоталась с Максом, то на тренировке, то просто зашли к нему домой, и с девятого этажа брызгались водой в прохожих, то придумывали, как сорвать урок у вредной училки по трудам, то просто играли в компьютерные игры. Одиннадцатый класс, а ума хоть бы чуть. Хотя, что касается быстрого решения проблем и выхода из любой ситуации, тут этим двоим не было равных. Из любой своей шалости они умели выкрутиться.       В десять вечера ребята были у себя дома, открыли дневник, в котором после каждого предмета было указано домашнее задание, и решили, что алгебру сделают, русский напишут на переменке, физику надо списать и прочесть вначале урока (благо память у обоих была отличная), а то, что нужно прочитать по литературе и истории, попросят пересказать у кого-нибудь из отличников. Химию же они списали с решебника, а параграф даже если и спросят, пообещают рассказать в следующий раз. Так мы и выкручивались всегда, на природных данных и умении списать в нужный момент.       Итак, покидав учебники, съев бутерброд и надев джинсы и топ, Ренси помчалась в школу, а время неумолимо грозило опозданием на химию. У порога школы, её конечно поджидал Макс Воронцов, лучший друг и соратник.        - Как всегда наряжена не по погоде, милочка, - очень похожим на голос их классной руководительницы процитировал он.        - А мне плевать, что вы такие мерзляки, даже олимпийку снять не хотите, - как всегда посетовала я и улыбнулась – звонок был?        - О да. Причем оба. А ты как всегда сдаёшь на пожарника1.       - Может ну ее, эту химию? – предложила Ренси.       Вдруг раздался голос их химички, высунувшей голову в окно:        - Что это значит, господа? Живо в класс!       - Ладно хоть не услышала – хохотнула я.       Наша учительница была довольно-таки сильна в химии, требовательна и всегда старалась объяснить детям все на примерах и сравнениях. Но сейчас пожилая женщина заболела, повредив себе руку, учила их очень хорошая молодая лаборантка, ученики перестали учиться и вникать в суть вопроса, они просто списывали у нескольких соображающих хоть что-то человек. Должна признаться, училась Ренси неважно, хотя ей не раз говорили, что она «умна и сообразительна», а «из-за своей лени погубит себе жизнь». Главным моим качеством называли то, что я всегда могла найти выход из затруднительной ситуации. Память и смекалка были отличными (я не хвастаюсь, меня заставили так себя описать!), хорошо давались точные науки. С химией же, как и со многими другими предметами, я не дружила.       Рядом со мной сидел мой лучший друг с самого детства Максим Воронцов. То был обычный парень, душа компании, тоже довольно таки сообразительный. Вместе нас называли грозой школы, самыми любимыми хулиганами с вечными выдумками и проделками. Мы уже заканчивали одиннадцатый класс, но, как многие знают по себе, серьезности от этого не прибавляется. Беззаботное детство и наполовину серьезное отрочество кончается, уступая дорогу безбашенной ранней юности.       Я не раз пыталась найти Максу девушку, но тот всегда шутя, говорил, что полюбит полную мне противоположность, но не уступающую в уме и красоте. Он и не представлял, насколько он окажется прав. Я же со многими флиртовала и многим нравилась, но первая любовь была неразделенной. Впрочем, это не имеет особого отношения к нашему рассказу.       Так как единственным требованием нового учителя была тишина (она справедливо считала, что не стоит забивать голову тем, кому химия не нужна, и делала упор на тех, кто ее сдавал), Макс написал в тетради своим круглым мелким подчерком: «Ну как, нашла?». На что я лишь показала фигу и нарисовала замок. Он начертил ключ и указал на себя. Да, я действительно искала во всех незапертых ящиках своего дома. Но были у папы в кабинете два запертых. Дело в том, что у Макса семья не была такой благополучной, как моя. Отец его сидел за серию краж со взломом. Причем заботливый папаша учил маленького Максимку своему мастерству. В общем, если бы не мама, воспитавшая в нем порядочного человека, мой друг сейчас мог бы быть искусным вором. Однако подбить Макса воспользоваться своим уменьем для каких-либо целей было невозможно. Так что я с благодарностью посмотрела на лучшего друга.