Возвращение

И я все лежу измученным зверем в траве, Ну когда ты придешь и наполнишь меня тишиной? Он не боялся. Ничуть и ни капли. Только руки едва заметно подрагивали, да прищур золотых глаз сквозил беспокойством. Он не боялся. У него был план действий и много опыта за плечами. В конце концов, будто он ни разу не пытался достучаться до этого ало-ягодного сердца! Другое дело, что безуспешно… эти мысли он усилием воли отогнал. Ведь прошёл год, и многое могло измениться, так что верить нужно в лучшее. Солнце скользило по розовеющему небу вниз, к плоским крышам токийских небоскрёбов, ослепительно сияющих стеклом. Аллеи парка были сплошь засыпаны розовыми лепестками – сакура в этом году цвела обильно, так что, казалось, весь город скоро покроется слоем этих полупрозрачных цветков. На его планете таких не было. Он об этом не жалел. Таким цветам место на Земле, они слишком хрупкие и недолговечные, как и всё, рождённое здесь. Он невесело усмехнулся и стряхнул лепесток, осевший на чёлку. Дорожка убегала вдаль, и он шёл по ней по наитию, полагаясь только на свои инстинкты. Кишу не знал, что скажет ей при встрече. Более того, он даже представить не мог, как она отреагирует на его появление. Спектр её эмоций был слишком широк, а смена их – непредсказуема. Эта девчонка могла и обрадоваться, радостно выкрикивая приветствия, и разозлиться, попытавшись наброситься с кулаками. Настоящий ураган с глазами цвета шоколада. Вообще-то, такие сравнения были не в духе пришельца, но сегодня… сегодня всё было иначе. Он увидел её, когда полоса асфальта повернула, повинуясь капризу строителей, когда-то давно создавших этот парк. Она сидела на лавке, закрыв лицо руками и низко склонившись. Даже издалека было видно, как хрупкие плечи, прикрытые тонкой блузкой, сотрясались. Ичиго плакала. Его. Ичиго. Плакала. Кишу ускорил шаг, пока не очутился за широкой деревянной спинкой. - Привет, котёнок, - тихо позвал он, наклоняясь. В ту же секунду он был вынужден резко отскочить, потому что девушка выпрямилась как пружина и обернулась. Он ждал чего угодно: радости, гнева, удивления. Он не ожидал, что она заплачет ещё сильнее и безвольно опустит голову на сгиб локтя. Ичиго понадобилось некоторое время, чтобы, наконец, взять себя в руки и поздороваться. Простое «привет» было в этой ситуации самым, пожалуй, странным, но это всё, что она сумела выдавить. Кишу просто сел рядом и дал ей время отдышаться от слёз, ничего не говоря. И ночь превращается в день, И боль превращается в смех, И в сон превращается смерть – Я здесь… Она всё ещё всхлипывала, но говорила уже более-менее внятно, и первым, что она спросила, был самый очевидный вопрос: - Что ты здесь делаешь? - Ну, разве я мог оставить тебя надолго, котёнок? Видишь, как тебе без меня плохо, - он говорил в своей привычной манере, развязно, растягивая слова, но едва держался, чтобы не сорваться на обеспокоенно-вопрошающий тон. - Не без тебя, - иронии, видимо, Ичиго не почувствовала, как обычно принимая всё за чистую монету. –Без… без Масаи мне плохо! – имя далось ей тяжелее всего, она почти прокричала его. - Он тебя бросил? – тут уже Кишу даже не стал скрывать гаммы эмоций, которую он испытывал по отношению к ублюдку, посмевшему бросить эту несчастную девочку. У него даже непроизвольно сжались кулаки, заставляя ногти впиться в кожу ладоней едва ли не до крови. - Уехал. В другую страну. Я не могла же поехать с ним! Он сказал, что лучше расстаться, что лучше, если я найду кого-то другого… - она опять затряслась и зло вытерла слёзы ладонью. – Почему? Почему ты всегда прав?! Ты же ведь знал, что такое произойдёт! Почему?! - Котёнок… - он даже не знал, что ответить. Ичиго ещё раз всхлипнула и опустила голову ему на плечо, не пытаясь остановить слёзы и безостановочно дрожа. Кишу молчал, гладил её по растрёпанным волосам, обнимал за плечи и крепко прижимал к себе. Медовое солнце заливало их последними лучами, опускаясь за неровный силуэт города. - Ты знал, - глухо подала девушка голос, - ты знал, и потому пришёл. Ты же знал, что у меня есть чувства к тебе, хоть к Масае они сильнее? – теперь она подняла голову и смотрела со странной смесью злобы, любви и тоски. - Конечно знал. Я же всегда прав, котёнок, - пришелец нахально усмехнулся и снова притянул её к себе. – Я же ведь всегда прав. Солнце, ослепительно-ярко вспыхнув на последок, совсем ушло, оставив мир погружаться в сиреневые весенние сумерки.