Возвращение

Видишь, все это необъяснимо просто, Пока все молчат о тюрьме, о суме… Но ты не посмеешь забыть меня, Господи, Здесь – на краю Ойкумены! Он возвращался в смятённых чувствах. Каждую минуту ему приходилось напоминать себе, что он больше не враг Земле. И что она никогда не хотела ни с кем враждовать. Вся злость, ярость и сила, которые иногда вскипали в этой хрупкой земной девушке, были лишь логичным результатом желания защитить свой дом, своих друзей. В конце концов, они пытались сделать то же самое! И куда более агрессивно. Но теперь, когда на их планете бушует затянувшаяся весна, а старые катакомбы наконец-то заброшены, можно подумать и о том, что осталось здесь, на Земле. Прекрасной, но не слишком гостеприимной планете. Её родной планете. Его родной планете. Планете, перетерпевшей по их вине даже больше страданий, чем принесли люди за свою многотысячелетнюю историю. Забавно, что здесь сейчас тоже весна – когда он появился на улице, круто спускающейся к оживлённой магистрали, то оказался в прозрачной тени сакуры, тихо роняющей лепестки на гладкий серый асфальт. Вспомнился прошлый год, и эти мысли пришлось спешно отгонять, иначе встреча бы получилась совсем не такой радостной, как ему хотелось бы. Пай вздохнул и посмотрел на небо через переплетение ветвей – солнце перевалило за зенит и двигалось к подёрнутому дымкой зубчатому горизонту. На лицо пришельцу приземлился розовый лепесток, он снял его и повертел в пальцах, не без удовольствия отмечая, что лепестки того, что привёз он, куда ярче и красивее. Да, он тоже не удержался от сантиментов и привёз Ей подарок – цветок, один из тех, что ковром покрыли далёкую планету – его новый дом. Он ещё раз окинул взглядом безлюдную улицу и прикрыл глаза, одновременно собираясь с мыслями и отгоняя ненужные воспоминания. Наконец, она появилась, завернув из-за угла. Пай почувствовал, а не увидел её появление. Прежде чем выйти ей навстречу, он попросил о помощи бога – своего, давно забытого всеми и вернувшегося в умы и сердца только сейчас. Пришелец попросил не бросать его здесь – не то, что на краю – за пределами Ойкумены (вроде, так люди зовут – или звали – известный им мир) без помощи. Суеверие иногда пробуждается и в самых прожжённых скептиках. Пай усмехнулся этому странному порыву религиозности и шагнул на свет. - Здравствуй, Леттус, - наверное, стоило сказать что-то ещё, но ничего больше в голову не шло. Стало почти стыдно за столь непродуманное приветствие. - Пай, - Леттус замерла, не веря своим глазам, - неужели… ты вернулся?! Смятение так сильно отразилось на её милом лице, что он поспешил объяснить: - Мы здесь не как завоеватели. Мы прилетели… в гости, - это определение показалось ему наиболее верным. Ей оно тоже пришлось по душе, потому что она облегчённо выдохнула и даже улыбнулась. Смущённо. - О… тогда это прекрасно. Я рада, что вы решили заглянуть к нам. Честно говоря, - Леттус замялась, подбирая слова, - честно говоря, я рада тебя видеть. Машинально пай отметил, что «тебя» она сказала с какой-то иной интонацией. Как-то, люди, вроде, говорят «тепло». «Теплее», чем остальную фразу. Тогда он вспомнил о цветке и, улыбаясь (настолько, насколько он умеет улыбаться) протянул ей. - Я тоже рад тебя видеть. Очень. Салатная кошечка изумлённо-радостно взглянула на цветок и аккуратно приняла его, держа как самую дорогую реликвию. Возможно, он и был чем-то подобным: лёгкие полупрозрачные лазурные лепестки с тонкими серебристыми прожилками и длинный светло-зелёный стебель. «Эти цветы никогда не вянут». Сам себя Пай не слышал, потому что растроганная до глубины души Леттус заключила его в объятия. Потом, правда, смущённо отступила, бормоча слова благодарности и пряча взгляд, но и случившегося было достаточно: надежды его были не напрасны. - Я прилетел ради тебя, - сказал он, наконец, со свойственной ему прямотой. - Я надеялась, что ты так скажешь, - ей подобная прямота свойственна не была, но её хрупкое девичье сердце уже и так горело и таяло от его улыбки, столь редкой и адресованной ей. И она не стала дёргаться или вздрагивать, когда уже Пай заключил её в объятия. Она только обняла его в ответ и осторожно сжала стебель цветка. Она и так слишком долго мечтала об этом моменте.