Раны

"Принятие окончательного решения иногда может выглядеть как гражданская война внутри себя." Джим Рон

      Волшебный потолок Большого зала темнел, усыпанный звездами. Под ним за четырьмя длинными столами факультетов сидели растрепанные школьники — кто в дорожной мантии, кто в халате. Среди них мелькали жемчужно-белые фигуры школьных призраков. Все глаза, живые и мертвые, были устремлены на профессора МакГонагалл, выступавшую с возвышения в центре Зала. Я стояла позади нее, вместе с остальными учителями, а также с членами Ордена Феникса, прибывшими сюда для предстоящей битвы. Внутри все дрожало, хотя я этого старалась и не показывать. Странно, что еще пару лет назад я была обычной ученицей этой школы, а сейчас стою среди профессоров и отчаянно пытаюсь сохранить самообладание, чтобы студенты Хогвартса не потеряли и капельки надежды.       - Эвакуацией будут руководить мистер Филч, мадам Помфри и мисс Ренхорт. Старосты, по моему сигналу вы организуете свои факультеты и в порядке доставите порученные вам группы к месту эвакуации.       Многие сидели в полном оцепенении. Однако в это мгновение ученик Хаффлпаффа - Эрни Макмиллан, поднялся со своего места и громко спросил:       - А если мы хотим остаться и принять участие в битве?       Раздались бурные аплодисменты.       - Совершеннолетним можно остаться, — сказала профессор МакГонагалл.       - А как быть с нашими вещами? — спросила какая-то девочка за столом Ривенкло. — С чемоданами, с совами?       - У нас нет времени паковать имущество, — ответила профессор МакГонагалл. — Наша задача — в целости эвакуировать отсюда вас самих.       - Где профессор Снейп? — выкрикнула девочка за столом Слизерина, и в этот момент мое сердце сжалось, оставляя странное, болезненное послевкусие.       - Он, простите за вульгарное выражение, сделал ноги, — ответила профессор МакГонагалл, и за другими столами раздался дружный громкий смех.       "Отлично", - подумала я сжав губы, ощущая внутри себя странную горечь.       - Мы уже установили вокруг замка защитные заклинания, — вновь заговорила профессор Макгонагалл, — но вряд ли они продержатся долго, если мы не примем дополнительных мер. Поэтому прошу вас двигаться быстро и организованно и слушаться старост…       Ее последние слова потонули в раскатах другого голоса, разнесшегося по Большому залу. Голос был высокий, холодный и ясный. Невозможно было определить, откуда он исходит: казалось, говорят сами стены. Как чудовище, которым он некогда повелевал, этот голос, возможно, дремал в стенах веками:       - Я знаю, что вы готовитесь к битве.       Я чувствовала странную вибрацию внутри своей головы, и в этот момент из-за столов раздались испуганные вскрики, школьники в ужасе прижимались друг к другу и затравленно озирались, пытаясь понять, откуда доносится голос. Я посильнее сжала палочку и обхватила себя руками, закрыв глаза.       - Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников.       В Зале царила теперь полная тишина, та тишина, что давит на барабанные перепонки и распирает стены.       - Отдайте мне Гарри Поттера, — сказал голос Волан-де-Морта, — и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.       И снова зал погрузился в тишину. Я открыла глаза и покосилась на Поттера, а спустя мгновение осознала, что так сделала не только я. Все головы тоже повернулись, и все взгляды были обращены в сторону Гарри, приковав его к месту, не позволяя сдвинуться и на миллиметр. Как вдруг из-за стола Слизерина кто-то поднялся. Я узнала в ней Пэнси Паркинсон. Она замахала руками, крича:       - Да он же здесь! Поттер здесь! Хватайте его!       В зале началась полная неразбериха: кто-то бежал закрывать Гарри собой, а кто-то пытался до него добраться с более злым умыслом. Шум голосов затмевал любое осознание происходящего, внезапно зал заполнил строгий голос профессора МакГонагалл:       - Благодарю вас, мисс Паркинсон, — сказала Минерва ровным голосом. — Вы первая покинете этот зал в сопровождении мистера Филча. За вами пойдут остальные ученики вашего факультета.       Скрежет отодвигающихся скамеек неприятно резал слух, после чего последовал монотонный топот слизеринцев, толпой выходящих в дверь на другой стороне зала.       — Ривенкло, ваша очередь! — крикнула профессор Макгонагалл.       Постепенно пустели скамьи у всех четырех столов. За столом Слизерина не осталось никого, но несколько старших из Ривенкло продолжали сидеть, когда их товарищи отправились на выход. Еще больше осталось Хаффлпаффцев, а за столом Гриффиндора по-прежнему сидела половина факультета, так что профессору Макгонагалл пришлось сойти с возвышения и лично выставлять из зала несовершеннолетних.       - Криви, речи быть не может, уходите! И вы, Пике!       Я удалилась вместе с остатками факультетов, спеша на помощь к мадам Помфри. До полуночи оставалось всего полчаса, и я не имела понятия, смогу ли пережить эту пугающую ночь, что точно войдет в историю.       Мы все еще эвакуировали школьников, когда стены замка неприятно задрожали, и это означало лишь одно: что время истекло. С каждой минутой, земля сотрясалась все сильнее и сильнее, и в одно мгновение замок наполнился хаосом.       Вспышки заклинаний отскакивали от каменных стен и попадали в людей или же улетали прочь, оставляя за собой яркую вереницу света. Мы эвакуировали всех. Во всяком случае, мне так казалось, но, несмотря на возможность отправиться вместе с учениками, я почему-то побежала вниз по ступенькам, что были освещены тусклыми фонарями, в надежде найти профессора МакГонагалл. Каменные стены казались зелеными и очень шершавыми, словно ощетинившимися оттого, что происходило вокруг. Вжавшись в нишу за колонной, я со страхам осматривала происходящее, где шли ожесточенные поединки. Портреты по обеим сторонам от меня были битком набиты нарисованными фигурами, громко подбадривавшими защитников Хогвартса. Пожиратели смерти в масках и без масок сражались с преподавателями и школьниками. Над их головами снова и снова раздалось громкое «ую-ю!», которое не могло не привлечь и моего внимания, даже несмотря на то, что все тело было будто бы скованно цепкими объятиями страха. Взглянув вверх, я заметила, как под потолком выписывал сальто мортале Пивз. Полтергейст сбрасывал плоды цапня на головы Пожирателям смерти, и в их волосах начинали копошиться, сползая к шее, извивающие зеленые отростки, похожие на жирных червей. От это вида у меня начали дрожать ноги и неприятно передергивать спину, а что еще хуже - подташнивать. Гадкое зрелище.       Отбиваясь от шальных заклинаний, что периодически мотались от одной стены к другой, я бежала вниз по лестнице, ниже, еще как можно ниже, рассчитывая выбежать в конечном итоге на улицу. Но повсюду, на лестницах и в вестибюле, шли поединки. Пожиратели смерти заполонили, наверное, все здание. Вот у входной двери Корбан Яксли, начальник отдела Магического правопорядка, сражается с профессором Флитвиком. В моей голове внезапно воцарил невообразимый хаос. Потому что проработав с этим человеком бок о бок больше года, я и представить не могла, что он является одним из пожирателей смерти.       Яркие вспышки света то и дело отскакивали, ударяясь о пол, и исчезали в уже разбитых окнах. В это мгновение на меня набросился высокий силуэт, что был облачен в черную мантию и железного с виду маску. Мое сердце забилось чаще, и я ощутила, как панический страх парализует мое тело, но немного усилий воли, и паника отступила прочь, а я смогла применить несколько красивых заклинаний, правда, от которых толку было не очень много. Как оказалось... Мужчина уже прижал меня к стене, когда я исподтишка выкрикнула "Петрификус Тоталус", и обездвиженное тело рухнуло на холодный каменный пол. Сломя голову я побежала прочь, наблюдая за тем, как рядом с мужественно дерущимся профессором Флитвиком дерется и Кингсли, секретарь премьер-министра маглов и отменный мракоборец, с которым я имела честь работать на нескольких выездах.       Пожиратель смерти, что выбрал себе в противники не самого легкого оппонента, явно терпел неудачу, потому что с каждой яркой вспышкой движения человека в маске становились все более хаотичными и бездумными, что привело его к удару о стену. После чего черный силуэт внезапно превратился в черного кролика. Где-то глубоко внутри я заулыбалась.       Школьники разбегались кто куда, многие несли или волокли за собой раненых друзей. Подхватив под руки одну из обездвиженных учениц, я оттащила ее прочь, успев при этом послать оглушающее заклятие в одного Пожирателя с закрытым маской лицом. Внезапно посреди сражения возникла фигура ученика, Невилла Долгопупса, который хаотично разбрасывал вокруг пригоршнями ядовитую тентакулу; растение тут же зацепилось за ближайшего Пожирателя смерти и принялось обвивать его своими усиками. Оставив обездвиженную ученицу на волю ее подруг, я бросилась бежать дальше, в надежде отыскать профессора МакГонаглл, дабы сообщить, что большинство учеников в безопасности. Хотя, какой в этом смысл? Но я все равно была парализована этой мыслью и не позволяла себе отступить от нее. Тем более учитывая тот факт, что вернуться обратно в выручай комнату, я уже не смогу. А значит, остается только сражаться, не только за школу, но и за свою жизнь - тоже.       Неожиданно слева от меня раздался оглушающий звон бьющегося стекла, и часы Слизерина, отмечавшие очки факультета, рассыпали по всему полу свои изумруды, на которых тут же стали поскальзываться и падать бегущие мимо волшебники. Когда я все же сумела вбежать в вестибюль, с верхней галереи упали два тела. Неясная серая тень, которую я приняла за животное, пронеслась по залу на четырех ногах, готовясь вонзить зубы в одного из упавших.       - НЕТ! — внезапно для меня, совершенно из неоткуда раздался визжащий девичий голос, и оглушительный хлопок отбросил массивного оборотня от слабо шевелящегося тела одной из учениц - Лаванды Браун. Он ударился о мраморные перила и попытался подняться на ноги. Но тут на голову ему упал с яркой вспышкой и громким треском хрустальный шар. Животное грохнулось об пол и больше не шевелилось.       - У меня еще есть! — кричала профессор Трелони с вершины мраморной лестницы.— Сколько хотите! Вот…       Как подавальщик мячей на теннисе, она извлекла из сумки еще одну огромную хрустальную сферу и пустила ее через зал в окно. В ту же минуту тяжелые деревянные двери распахнулись, и в вестибюль ворвались гигантские пауки. Раздались крики ужаса, среди которых был и мой. Вместо того, чтобы обездвижить пожирателя, что уверенными шагами двигался в мою сторону, я начала отбиваться от ужасающих меня пауков, и в это мгновение один из них набросился на моего неприятеля. Судя по всему, им было все равно, на кого нападать... И теперь все сражающиеся — как Пожиратели смерти, так и защитники Хогвартса — бросились врассыпную, и в надвигающихся чудовищ полетели красные и зеленые вспышки. Пауки дергались и вставали на дыбы, устрашающие, как никогда.       Очистив себе выход из замка, я выбежала на улицу и в одно мгновение осознала, что в этом месте противники еще более сильные и страшные, чем в стенах школы.       Не знаю, почему мне так хотелось именно сюда, но я внезапно для самой себя просто рванулась вперед, разбрасывая проклятье и оглушающее заклинания, чтобы хоть как-то помочь сражающимся ученикам. Внезапно дорогу мне преградила колоссальная нога, что опустилась из темноты, так что земля качнулась у меня под ногами. Опешивши, я подняла глаза: надо мной стоял великан футов двадцати ростом. Его голова скрывалась во мраке, видны были только похожие на деревья волосатые голени, на которые падал свет из дверей замка. Внезапно он с силой ткнул огромным кулаком в окно верхнего этажа. И в это мгновение на меня градом посыпались осколки. Я с ужасом отскочила в сторону и побежала обратно к крыльцу.       - О Господи! — взвизгнула я, голосом полного страха. Наблюдая за тем, как через окно, что великан только что разбил, он пытался достать находящихся внутри людей.       От увиденной картины желание отправиться во двор школы разом отпало. Да и искать профессора тоже. Оставалось лишь надеяться, что я наткнусь на нее случайно. Я сломя голову бежала прочь, отталкивая по дороге нескольких людей странного вида, которые явно не являлись учениками, и оглушила их сильными чарами. Пробегая по узкому коридору, в конце которого я заметила приличного размера пожирателя, выкрикнула:       - Силенцио! - помещение в раз погрузилось во тьму, и я резко остановилась, прижимаясь спиной к стене, в надежде, что бугай, одетый в черную мантию, пройдет мимо. Но внезапно я услышала его рычащий голос практически возле моего уха. Зажмурив глаза, я доверилась лишь своему слуху и направила палочку в предполагаемое место нахождения противника. - Ступефай! - послышался мощный грохот, я резко сделала шаг вперед и, судя по всему, наступила прямо на живот этому огромному пожирателю, тот взвыл. Я резво перепрыгнула его, и снова наощупь послала еще одно заклятье – Инкарцеро, - судя по звукам, грубые веревки заботливо обвивали тело лежащего на полу противника.       Я бежала дальше, снова и снова выкрикивая защитные заклинания: "Каве инимикум", "Протего", "Протего хоррибилис".       В одно мгновение шальное заклятье пронеслось мимо меня, оставляя за собой лишь полоску едко зеленого цвета. Я еще ничего не успела понять, как оно отрикошетило от стены и скользнуло в коридор, где высокий блондин в школьной форме сражался с гриффиндоркой. "Странно", подумала я, но вмиг подняла палочку, и заклятье свернуло и вылетело прочь - в разбитое окно, но там встретило огромного великана, что в один миг замер и с грохотом свалился на землю.       Стены и пол под ногами содрогнулись. Резные колонны, словно пыль, начали разлетаться по сторонам, а оставшиеся стекла посыпались на пол. На одно мгновение все будто бы остановилось. И в этот момент девчонка бросилась прочь, сломя голову, обегая огромные камни и проскальзывая между повалившимися доспехами, которые по какой-то причине не ушли на защиту школы.       В белокуром парне я узнала Драко Малфоя, что уже несколько секунд озирался по сторонам. Кажется, я только что увела от него заклятье "Авада Кедавра". Слизеринец с недоверием смотрел на меня, и в какой-то момент мне показалось, что он вот-вот бросится на меня, но внезапно появившейся ученик Ривенкло набросился на него с кулаками. Парень что-то невнятно кричал насчет предательства, и в эту секунду я поспешила прочь, в соседний коридор, что могла меня вывести на другие этажи. В голове не было конкретного плана. Я просто бежала, бежала теперь вверх и просто вперед. А в голове пульсировал лишь один вопрос "Зачем я тут осталась?".       - Остолбеней! - кричала я, пробегая мимо стоящего ко мне спиной пожирателя. - Остолбеней! - снова взвизгнула я, когда до меня дотронулось что-то склизкое. - Релашио! - снова вскрикнула я и резко отпрыгнула в сторону, продолжая бежать вперед, даже не оглядываясь назад. В голове острой болью появлялись мысли, потому что осознание того, что мне лучше было бы остаться в гостях у Саманты и Кэтрин, сводило с ума. И как вообще меня могли взять на Гриффиндор? Я же полная трусиха! Ни капли отваги и чистоты в моих мыслях. - Сальвио гексиа! - внезапно вырвалось из моего рта, когда огромная псина с красными глазами выпрыгнула на меня из-за угла. Животное отбросило прочь. В эту секунду я заметила, как два парня на вид лет четырнадцати отбивались от парочки пожирателей, что стояли ко мне спиной. Больше в этом коридоре никого не было.       - Антлериус, - тихо прошептала я, направив палочку на того, что был справа, и у него мгновенно выросли оленьи рога. Его голова потяжелела, и он сразу потерял интерес к парням, пытаясь понять, что у него появилось среди волос. - Келтар! - сразу же вымолвила я, направив палочку на второго пожирателя, все так же стоя у них за спинами. Коренастый мужчина залился истерическим хохотом, от которого мне и самой стало весело. Перепуганные ученики заулыбались.       Смеющийся пожиратель не отводил взгляда от своего напарника по убийствам и просто дико ржал. Второй же трогал свои рога и крутился на месте, не понимая, что с ним произошло. Но уже через мгновение рогатый недруг набросился на своего союзника с кулаками, напрочь забыв о своей волшебной палочке, и повалил того на пол.       - Прекрати немедленно! - яростно прогрохотал голос мужчины, прижимая второго пожирателя к полу, держа за грудки. Но тот, не переставая, хохотал. А его лицо уже выглядело больше сумасшедше-болезненным, чем счастливым от дикого смеха. Я ухмыльнулась.       - Эарио, - громко сказал один из парней, что все еще сидели у стены, и у рогатого пожирателя выросли огромные уши. В этот момент я залилась смехом, и, кажется, мое местоположение было раскрыто темными магами.       - Ах ты противная девка! Иди сюда... - вскрикнула рогатый недруг и вскинул высоко вверх свою палочку, но та незадачливо ударилась о его рога и вылетела из руки, оставляя за собой звонкий гул удара о пол.       - Дормио, - пробормотала я, и он резко вырубился, погрузившись в долгий и, как я надеялась, глубокий сон. - А я давно не практиковала это заклятье... надеюсь, сработало! - переведя взгляд на хохочущего, ничего не понимающего второго пожирателя смерти, продолжила: - И ты поспи... Дормио. - И звонкий смех разом затих, погрузив несчастного в сон и безмятежное спокойствие.       Два парня в форме цветовой гаммы Ривенкло смотрели на меня с растерянной на первый взгляд улыбкой.       - Бегите. И постарайтесь получше спрятаться. Лучше переждите все это. Полагаю, вы не ожидали что будет... так...       - Да, да. Спасибо вам, мисс!       - Не за что, - я улыбнулась, ощущая внутри наплывающее на меня ощущение значимости. Осмотрев еще раз тела крепко спящих недругов, я подняла с пола палочку рогатого пожирателя. Она была тонкой и очень жесткой, словно и вправду рог оленя. Незаконно прикарманив ее, я двинулась дальше, надеясь незаметно проскочить к кабинету директора. Но когда я вбежала по винтовой лестнице вверх, чтобы пройти до нужного мне места окольными путями, то наткнулась на целое боевое сражение, даже похлеще того, что видела внизу.       - Релашио! - вновь выкрикнула я. - Остолбеней! Остолбеней! - не прекращая бежать, звонко бросала заклятья в темные фигуры. Несколько вспышек просвистели прямо у моей головы, врезавшись в каменную стену, отчего она местами осыпалась, распространяя вокруг едкую пыль, в которой не было видно практически ничего.       В одно из мгновений мне показалось, что я видела профессора Снейпа, но, думаю, что это было не так, и мое болезненное воображение не на шутку разыгралось, ведь пожиратели смерти были практически идентичного внешнего вида с профессором.       Я выбежала в полупустой коридор, и в этот момент на меня набросился среднего размера паук, сразу поваливший меня на пол. Он явно отбился от своей стаи, что была внизу еще некоторое время назад. Его ворсистые лапки стояли точно у моей шеи, пока я отпихивала его руками, наблюдая за его острыми, как лезвиями, щупальцами возле дыры, что являлась ртом. Отбросив мохнатое существо ногой, я нащупала на холодном полу свою волшебную палочку и с надрывом выкрикнула:       - Инкарцеро! Инсендио! - и попискивающий паук, которого только что обмотала веревка, загорелся.       Я, тяжело дыша, лежала на каменном полу. Вокруг было практически тихо, и только вдалеке слышались гулкие удары, вскрики, что напоминали о идущем сражении. Темная пустота заполняла мой разум, оставляя лишь отголоски страха в сердце. Осознание того, что я уже непонятно сколько и практически бесцельно слоняюсь по оккупированной школе, сводило с ума. В голове промелькнули слова директора Снейпа о том, что камин в его кабинете не отслеживается и полностью открыт для перемещения. Хотя до этого момента я рассчитывала забраться повыше, но сейчас ясно осознала свою цель. Тем более, что она уже была близко.       Несмотря на все эти препятствия, я добралась до кабинета директора вполне живой, что не могло не радовать. Пароль был прежним. Поднявшись на второй этаж, я с грустью оглядела помещение - оно было пустым. Высокие своды потолка исчезали в полутьме, не давая разглядеть, что творится в его пределах. Картины были пусты, а на столе все еще стояла та бутылка огневиски. Но она была практически пуста. Большой камин из красного шероховатого камня казался нетронутый веками, находился точно напротив окна. Я размеренным шагом направилась к нему. В этом месте была какая-то своя нерушимая атмосфера, пока за его стенами шел бой, тут было невероятно тихо и очень спокойно. Выдохнув, я очень ярко ощутила странную защищенность, которой был пропитан этой кабинет, но именно в это мгновение почувствовала резкую слабость в ногах и рухнула на пол, не понимая, что происходит. Холодный и совершенно безучастный в моих проблемах, он болью отдавал в том месте, где моя голова коснулась его ворсистого ковра.       Сердце заколотилось в бешеном ритме. Дыхание сбилось, словно я бежала несколько километров без остановки. Кажется, я все еще ничего не понимала. В кабинете было пусто, но я словно умирала, ощущая, как горит моя рука. Боль эхом распространялась от пальца, на котором был надет перстень. Агония расползалась по всему телу, сводя его судорогами и адской болью. Мой палец горел, но руки были словно обездвижены - я ничего не могла сделать. Дышать становилось все тяжелее и тяжелее, но даже если бы перстень реально нагрелся до этой температуры, а моя кожа под кольцом была бы полностью оплавлена, то это не отменяло вопроса о моей боли по всему телу, что словно обездвижила меня навеки.       Но уже через мгновение я смогла осознать, что это был холодный огонь, по ощущениям обжигающий словно настоящий. Вслед за "поджогом" моего пальца так же начало гореть и мое сердце. Эта адова горечь внезапно переместилась в солнечное сплетение, и низ живота резко похолодел. Я все еще не могла дышать. И тысячи разных картинок завертелось перед моими глазами. В меня словно разом впихнули то количество информации, что накапливалось годами. Голова ужасно раскалывалась, а глаза слезились. Я корчилась от боли, лежа на ворсистом ковре посреди кабинета директора. Прохладные порывы ветра снова и снова обволакивали мое дрожащее тело.       Спустя какое-то время в мою голову все же пришло осознание реальности. Где я нахожусь, что происходит, и что происходило. В одно мгновение я вспомнила все! Вспомнила, как мой брат лежал на полу, его тело еще не остыло и казалось таким живым, но он был мертв. Я вспомнила Волан-де-Морта, его ледяные руки, и холодный приказ стереть мою память. Северуса, который отказался убивать мою мать, и то, что я потом сказала ему, стоя на промерзшей январской земле. А потом вспомнила и сами причины, из-за которых и возникли эти чувства. Боль обуздала мой разум в полной мере, и я нащупала кулон с воспоминаниями, который все это время висел на моей шее в ожидании пробуждения моей памяти. И я понимала, что теперь нужно будет найти Гарри. И выполнить просьбу Северуса, если он... Он не справится. Из глаз потекли слезы, и я наконец осознала, что если я все помню, то Северус Снейп мертв. Я сидела на полу и, не двигаясь, горько рыдала. Воздуха не хватало, словно мою грудь сжимали гигантские руки великана. А щеки неприятно щипало от горячих слез.       Внезапно, мою горечь прервал высокий холодный голос, что вдруг зазвучал совсем рядом. И это был голос Волан-де-Морта, что разносился от стен и пола, и я осознала, что Темный Лорд обращается к Хогвартсу и его окрестностям, чтобы и обитатели Хогсмида, и уцелевшие защитники замка слышали его так ясно, будто он стоит рядом с ними, дыша им в спину, готовясь нанести смертельный удар.       - Вы храбро сражались, — говорил этот голос. — Лорд Волан-де-Морт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжелые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство. Лорд Волан-де-Морт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым.       А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер. Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не явишься ко мне и не отдашься в мои руки, битва начнется снова. На этот раз я сам выйду в бой, Гарри Поттер, и отыщу тебя, и накажу всех до единого — мужчин, женщин и детей, — кто помогал тебе скрываться от меня. Итак, один час.       Шли мгновения, которые казались мне вечностью, голос все еще звучал во мне. Холодный, противный, вызывающий ужас. Голос, который уже принес в мою жизнь невыносимую боль. И это происходило вновь. Я сидела на полу, рассматривая свои дрожащие руки, глотая, все еще, соленые слезы. Я не знала, где Северус, и, кажется, что даже если бы очень захотела, то все равно найти бы его не смогла. Да и зачем теперь это было нужно? Он мертв. Жжение на моем пальце стало меньше. Сейчас мне нужно было взять себя в руки и отправиться на поиски Поттера, который точно находился в стенах школы. Собственно, как и сам Темный лорд.       Я с трудом поднялась на ноги, пытаясь совладать с пробирающей меня дрожью, которая холодными волнами распространялась по всему телу. Схватившись рукой за стол из красного дерева я внимательно посмотрела на портрет с табличкой «Альбус Дамблдор», что висел непосредственно над ним. Бывший директор на нем отсутствовал, собственно, как и все остальные обитателей картин. А в моей голове было пусто точно так же, как и на этих гобеленах: там не было ни одной достойной или хотя бы просто нормальной мысли о дальнейших действиях.       Все вокруг казалось противным и каким-то острым. Из приоткрытого окна аккуратными порывами доносился запах весны, который теплым воздухом окутывал мою голову. Но и это не приносило мне никакой пользы, и, чтобы привести себя в порядок, я начала ходить кругами, пытаясь дышать более глубоко и размеренно. Описав несколько кругов по внушительному кабинету, я поднялась наверх по железной лестнице и увидела черную дорожную мантию Снейпа, что небрежно валялась на диване. Я снова заплакала, осев на пол, точно в том месте, где и стояла.       Не знаю, сколько еще прошло времени, но очнулась я, когда услышала, как внизу хлопнула дверь, что вела из коридора в кабинет директора.       Собравшись с силами, я подползла к лестнице и сквозь перила увидела внизу Поттера. Гарри Поттера. Растерянного и грязного. Он открыл какой-то шкаф, и там появился омут памяти - огромная серебристая тарелка с рунами по ободку. Гарри поставил его на письменный стол и вылил туда какую-жидкость, судя по всему, воспоминания, а спустя несколько секунд исчез.       - Боже! Какая удача, - тихо прошептала я, ощущая странное облегчение в том, что мне теперь не придется искать его по всему замку. Особенно учитывая тот факт, что мальчик, скорее всего, очень скоро направился бы в Запретный лес к Темному Лорду... И больше не думая ни о чем, я быстро зашагала вниз, осознавая, что мои ноги практически ватные, но, несмотря на это, я схватилась руками за ободок Омута памяти и нырнула вслед за Поттером.       В одно мгновение я оказалась на ярком солнце, земля под ногами казалось теплой. Гарри Поттер стоял точно впереди меня, всего в паре метрах, и я быстро шагнула за пушистый зеленый куст. По моим предположениям, Поттер пока что меня не заметил, и я надеялась и дальше сохранять свое присутствие в тайне. Хотя я точно не могла сказать, буду ли я видима для Гарри или же нет. Ведь мы все же в воспоминаниях... А ранее я не заглядывала в них втихаря.       Мы стояли на почти пустой детской площадке. Вдали на горизонте виднелась одинокая труба. Две девочки качались на качелях, а из-за кустов за ними наблюдал худенький мальчик. Его черные волосы были давно не стрижены, а одежду как будто нарочно подбирали не по размеру: джинсы были коротки, зато широченная потрепанная куртка сгодилась бы взрослому мужчине; рубашка под ней была чудная, с чем-то вроде жабо.       Пока Гарри подходил ближе к маленькому мальчику, я ясно узнала в нем Снейпа, которому на вид было лет девять-десять — бледный, жилистый парень. Он жадными глазами смотрел на младшую из девочек, которая раскачивалась все выше и выше, чем ее сестра.       - Лили, перестань! — крикнула старшая.       Но девочка пустила качели на полную высоту и оттуда взлетела в воздух — взлетела совершенно буквально, взмыла в небо с громким хохотом, а потом вместо того, чтобы упасть на шершавый асфальт, спланировала по воздуху, как акробатка. Она парила в воздухе невероятно долго и приземлилась невероятно легко. Это выглядело невероятно, и я буквально узнала в ней себя. То, что происходило и со мной в детстве. Ее звали Лили, а значит эта девочка - та женщина со снимка Северуса. А значит, мать Гарри Поттера. Вот я влипла...       - Мама не разрешила тебе так делать! - ее сестра затормозила свои качели, со скрипом проведя по асфальту подошвами сандалий, и соскочила вниз, руки в боки. — Мама ведь говорила тебе, что так нельзя, Лили!       - Но ведь ничего не случилось, — рассмеялась в ответ Лили. — Тунья, гляди. Смотри, как я умею!       Петунья огляделась. На площадке никого не было, кроме них и Снейпа, но о нем, как мне казалось, девочки совершенно и не подозревали. Лили сорвала увядший цветок с куста, за которым прятался Снейп. Петунья медленно двинулась к ней, явно разрываясь между любопытством и неодобрением. Лили подождала, пока сестра подойдет поближе, чтобы ясно все видеть, и раскрыла ладонь. Цветок лежал на ней, открывая и закрывая лепестки, как странная многогубая устрица.       - Прекрати! — взвизгнула Петунья.       - Тебе же от этого не больно! — откликнулась Лили, однако сомкнула ладонь и бросила цветок на землю.       - Так нельзя, — сказала Петунья, но глаза ее продолжали следить за упавшим на землю цветком. — Как ты это делаешь? — спросила она с явной завистью в голосе.       - Все понятно, правда? — Снейп не мог больше сдерживаться и выскочил из-за кустов. Петунья завизжала и бросилась назад к качелям, а Лили, хотя явно испугалась, не тронулась с места. Снейп, видимо, пожалел о своем чересчур внезапном появлении. Он глядел на Лили, и его худые щеки заливались тусклым румянцем.       - Что понятно? — спросила Лили.       Снейп был явно взволнован. Бросив взгляд на Петунью, стоявшую довольно далеко, за качелями, он понизил голос и сказал:       - Я знаю, кто ты.       - В смысле?       - Ты… ты колдунья, — прошептал Северус.       Девочка, похоже, обиделась.       - Обзываться нехорошо!       Она гордо задрала нос, повернулась и пошла прочь, к сестре.       - Да нет же! — крикнул Снейп ей вслед.       Он весь раскраснелся, и в это мгновение я подумала о том, почему он не снимет свою дурацкую широкую куртку — наверное, стеснялся рубашки с оборочками. Я как-то резко и достаточно внезапно для себя ощутила, насколько печально было его детство, хотя и видела лишь малую часть.       Он пошлепал за девочками, похожий на неуклюжую летучую мышь и на самого себя много лет спустя. Теперь мне становилось вполне понятно, почему его внешний вид, как мужчины, такой строгий и аккуратный.       Сестры смотрели на него с дружным неодобрением, вцепившись каждая в свои качели, как будто это был «домик» в игре в пятнашки.       - Ты правда колдунья, — сказал Снейп Лили. — Правда. Я давно за тобой наблюдаю. Но ничего плохого в этом нет. Моя мама тоже колдунья, а сам я — волшебник.       Петунья обдала его раскатами смеха, как холодной водой.       - Волшебник! — взвизгнула она, окончательно оправившись от шока, вызванного его внезапным появлением.       - Я знаю, кто ты. Ты сын этих Снейпов. Они живут у реки, в Паучьем тупике, — сказала она Лили, и по ее тону ясно было, что этот адрес — плохая рекомендация в ее глазах. - А зачем ты за нами шпионил?       - Я не шпионил! — сказал Снейп, стоя на солнцепеке, весь красный, лохматый и несчастный. — Уж за тобой-то я точно не стал бы шпионить, — добавил он презрительно. — Ты — магл.       Хотя Петунья не могла знать, что означает это слово, тон Снейпа говорил сам за себя.       - Пошли, Лили, мы уходим! — резко бросила она. Лили тут же повиновалась. Уходя, она пристально взглянула на Снейпа. Он стоял и смотрел, как они выходят за ограду площадки. Наблюдая сейчас за ним, я отчетливо почувствовала его горькое разочарование и поняла, что маленький Снейп давно готовился к этому разговору, и что все вышло совсем не так…       Сцена внезапно переменилась, и, не успев оглянуться, мы с Гарри, который по-прежнему стоял поодаль от меня, оказались в другом месте - в маленькой роще. Ручей блестел на солнце, извиваясь между деревьями. Их кроны давали прохладную зеленую, тень. Двое детей сидели рядышком на траве. На этот раз Снейп снял куртку, в сумраке рощи его странная рубашка не так бросалась в глаза.       - И если ты занимаешься волшебством вне школы, Министерство тебя накажет — пришлет письмо.       - Но я же занималась волшебством вне школы!       - Нам можно. У нас еще нет волшебных палочек. Детьми они не интересуются — мы все равно ничего не можем с этим поделать. Но когда тебе исполняется одиннадцать, — он многозначительно кивнул, — и ты начинаешь учиться, тут уже надо быть осторожным.       Они помолчали. Лили подняла прутик и покрутила им в воздухе. И стало понятно, что она воображает, как с его кончика сыплется сноп искр. Потом она бросила прутик, повернулась к мальчику и сказала:       - Скажи, это все правда? Ты не шутишь? Петунья говорит, что ты мне врешь, и что никакого Хогвартса нет. Он правда есть?       - Для нас он есть, — ответил Снейп, — а для нее нет. Но мы с тобой получим по письму.       - Правда? — прошептала Лили.       - Да, — сказал Снейп, и, несмотря на безобразную прическу и нелепую одежду, он сейчас производил сильное впечатление — странная фигурка, исполненная уверенности в своем предназначении.       - И письмо правда принесет сова? — тихо спросила Лили.       - Обычно их приносят совы, — сказал Снейп. — Но ты — из семьи маглов, поэтому из школы пришлют кого-нибудь поговорить с твоими родителями.       - А это важно, что я из семьи маглов?       Северус колебался. Его черные глаза, горевшие в зеленоватом сумраке, скользнули по бледному личику, по темно-рыжим волосам.       - Нет, — сказал он. — Совсем не важно.       - Это хорошо, — с облегчением сказала Лили. Видно было, что это ее беспокоило.       — В тебе прорва волшебства, — сказал Снейп. — Я видел. Я все время за тобой наблюдал…       Голос его прервался. Лили не слушала его, она растянулась на траве и смотрела на полог листьев над головой. Снейп глядел на нее так же завороженно, как на детской площадке.       - Как у тебя дома дела? — спросила Лили. Он слегка нахмурился:       - Нормально.       - Они уже не ругаются?       - Еще как ругаются! — Снейп сорвал пригоршню листьев и стал раздирать их на кусочки, явно не замечая, что делает. - Но осталось совсем недолго, и я уеду.       - Твой отец не любит волшебство?       - Он ничего особенно не любит, — отозвался Снейп.       - Северус…       Мальчик улыбнулся, когда она произнесла его имя:       - А?       - Расскажи мне еще раз про дементоров.       - Зачем тебе?       - Если я буду заниматься волшебством вне школы…       - Никто не отдаст тебя за это дементорам! Дементоры — это для настоящих преступников. Они охраняют тюрьму для волшебников, Азкабан. Но тебе совершенно незачем попадать в Азкабан, ты слишком…       Он снова покраснел и сорвал еще несколько листьев. Тут за его спиной раздался хруст, и он обернулся. Петунья, прятавшаяся за деревом, неловко переступила с ноги на ногу.       - Тунья! — сказала Лили с радостным удивлением в голосе. Но Снейп вскочил.       - И кто из нас шпионит? — закричал он. — Чего тебе тут надо?       Петунья потеряла дар речи от страха, что ее обнаружили. Гарри видел, что она изо всех сил старается придумать что-нибудь пообиднее.       - Что это на тебе надето, а? — спросила она, показывая пальцем на рубашку Снейпа. — Мамина блузка?       Раздался треск: над головой Петуньи обломился толстый сук. Лили вскрикнула: сук ударил Петунью по плечу. Она качнулась назад и залилась слезами.       - Тунья! — Лили набросилась на Снейпа: - Это ты сделал?       - Нет! — Вид у него был одновременно выбывающий и испуганный.       - Это ты! — Она отшатнулась от него. — Ты! Ты сделал ей больно!       - Нет, это не я!       Но Лили не поверила этой лжи. Она бросила на него последний укоризненный взгляд и побежала вслед за сестрой. А Снейп остался стоять с несчастным и смущенным видом… А я вновь чувствовала его досаду и жуткую обиду.       Сцена снова сменилась. Гарри оглядывался вокруг, а я старательно пыталась укрыться за огромной кучей чемоданов, но так же, как и он, прилагала усилия, чтобы осознать, где мы находились. А были мы на платформе девять и три четверти, неподалеку стоял Снейп, слегка сутулясь, а рядом — худая, бледная женщина с кислым выражением лица, очень похожая на него самого. Скорее всего, это была его мать, которую я тщательно пыталась запомнить. Глаза Снейпа были устремлены на семью из четырех человек тут же на платформе. Две девочки стояли чуть поодаль от родителей. Лили, похоже, пыталась в чем-то убедить сестру. Гарри подошел поближе, а я обошла кипу чемоданов и, спрятавшись за столбом, начала прислушиваться:       - Тунья, не сердись, прости меня, пожалуйста! Послушай… — Она взяла сестру за руку и не выпускала, хотя Петунья пыталась вырваться. — Может быть, когда я там окажусь… Нет, послушай, Тунья! Может быть, когда я там окажусь, я смогу пойти к профессору Дамблдору и уговорить его изменить решение!       - Я не хочу туда! — отчеканила Петунья и вырвала руку — С чего ты взяла, что я хочу ехать в какой-то дурацкий замок и учиться на… на…       Ее глаза скользнули по платформе, по кошкам, мяучащим на руках владельцев, по совам в клетках, бьющим крыльями и уханьем приветствующим друг друга, по школьникам, некоторые из которых уже надели длинные черные одежды, грузившим чемоданы на ярко-красный паровоз и приветствующим друг друга радостными возгласами после долгой летней разлуки.       - Думаешь, я хочу стать… уродкой?       Глаза Лили наполнились слезами.       - Я не уродка, — ответила она. — Это ужасное слово!       - Туда-то ты и едешь, — с наслаждением повторила Петунья. — В спецшколу для уродов. Ты и этот снейповский мальчишка… Вы оба натуральные уроды. Хорошо, что вас будут держать отдельно от нормальных людей. Это делается для нашей безопасности.       Лили взглянула на родителей, внимательно оглядывавших платформу с видом самого сердечного удовольствия. Потом перевела глаза обратно на сестру и сказала тихо и ЗЛО:       - Вряд ли ты думала, что это школа для уродов, когда писала директору и клянчила, чтобы тебя приняли.       Петунья покраснела до ушей:       - Клянчила? Я не клянчила!       - Я видела его ответ — очень милый.       - Кто тебе разрешил читать… — прошептала Петунья. — Это мое личное… Как ты могла?..       Лили выдала себя, взглянув в сторону Снейпа, стоявшего неподалеку. Петунья ахнула.       - Так вот кто нашел мое письмо! Ты рылась в моей комнате вместе с этим мальчишкой!       - Нет, мы не рылись… — Лили перешла на оборонительную позицию. — Северус увидел конверт и не поверил, что магл мог завязать переписку с Хогвартсом, вот и все! Он сказал, что, видимо, на почте тайно работают волшебники, которые…       - Волшебники, видимо, суют свой нос во все! — Петунья побледнела теперь так же сильно, как перед этим вспыхнула. — Уродка! — бросила она в лицо сестре и метнулась к родителям…       Сцена снова переменилась, отчего я невольно пошатнулась, потому что земля невольно закрутилась, словно ее пустили в перемотку на кассете. Снейп шел торопливым шагом по коридору «Хогвартс-экспресса», мчавшегося через сельский ландшафт. Он уже переоделся в школьную форму, скорее всего, лишь бы поскорее снять с себя ту магловскую одежду. Снейп остановился перед купе, где болтали между собой несколько шумных мальчишек. В уголке у окна сидела Лили, прижав лицо к оконному стеклу. Девочка плакала.       Снейп проскользнул в купе и сел напротив. Она взглянула на него и снова отвернулась к окну.       - Я с тобой не разговариваю, — сказала она сдавленным голосом.       - Почему?       - Тунья меня ненавидит. За то, что мы прочли письмо от Дамблдора.       - И что?       И я увидела, как она посмотрела на него с глубоким отвращением:       - А то, что она моя сестра!       - Она всего лишь… — думаю, Снейп вовремя остановился. Лили, занятая тем, как бы незаметно утереть слезы с глаз, его не услышала. — Но мы ведь едем! — Он не мог скрыть ликования в голосе. — Мы едем в Хогвартс!       Она кивнула сквозь слезы и невольно улыбнулась.       - Тебе лучше поступать в Слизерин, — внезапно сказал Северус, ободренный этим проблеском.       - В Слизерин? -внезапно громко повторил один из рядом сидевших мальчиков. Он был жутко похож на самого Гарри Поттера, от этого я посмела предположить, что это его отец.       Судя по выражению лица Гарри, до этого он не замечал никого, кроме пары у окна. Худенький, черноволосый, как и Снейп, но совсем другой. По каким-то неуловимым признакам было сразу видно, что об этом мальчике заботятся, его любят и носят на руках — так же, как по маленькому Снейпу было заметно, что с ним все обстоит наоборот.       - Кто это тут хочет в Слизерин? Да я бы сразу из школы ушел, а ты Сириус? — спросил Джеймс Поттер мальчика, сидевшего напротив. Тот не улыбнулся.       - Вся моя семья училась в Слизерине, — вдруг сказал он.       - Елки-палки! — воскликнул Джеймс. — А ты мне показался таким приличным человеком!       Сириус усмехнулся:       - Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать?       Джеймс поднял невидимый меч.       - Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец.       В этот момент я увидела, как Снейп презрительно фыркнул. Джеймс обернулся к нему:       - Тебе это не нравится?       - Да нет, почему? — ответил Снейп, хотя его фырканье было недвусмысленным ответом. — Если кто предпочитает быть храбрецом, чем умником…       - А ты-то куда пойдешь, если ты ни то, ни другое? — вмешался Сириус.       Джеймс расхохотался. Лили сидела прямо, вся красная, и переводила неприязненный взгляд с Джеймса на Сириуса.       - Северус, пойдем поищем другое купе.       - Оооо…       Джеймс и Сириус передразнили ее высокомерный тон. Джеймс попытался поставить Снейпу подножку.       - До скорого, Нюниус! — раздалось из купе, когда дверь захлопывалась.       И сцена снова переменилась…       Я стояла позади Гарри, который стоял за спиной Снейпа перед освещенными множеством свечей столами факультетов, глядя на длинные ряды взволнованных лиц. Профессор МакГонагалл, что словно и не изменилась за эти годы произнесла:       - Эванс, Лили!       Едва коснувшись темно-рыжих волос, Шляпа провозгласила:       - Гриффиндор!       Я слабо расслышала, как у Снейпа вырвался тихий стон. Лили сняла Шляпу, протянула ее профессору МакГонагалл и заспешила к весело аплодирующим гриффиндорцам. Проходя мимо, она с грустной улыбкой оглянулась на Снейпа.       Перекличка продолжалась. Наконец, когда ожидающих распределения оставалась лишь небольшая кучка, профессор МакГонагалл произнесла фамилию Снейпа.       - Слизерин! — объявила Шляпа.       И Северус Снейп отправился на другую сторону Большого зала, прочь от Лили, к приветствующим его слизеринцам. За столом гордо восседал Люциус Малфой, что сейчас, конечно же, старший. На его груди сверкал значок старосты, и он приветственно похлопал Северуса по спине и усадил рядом с собой…       Сцена переменилась…       Лили и Снейп шли по двору замка, горячо споря о чем-то. Когда и я подошла ближе, то заметила, насколько выше они стали, старше. Видимо, с распределения прошло несколько лет. Тем временем, я старалась не отставать от Гарри и этой пары - делать вид, что являюсь частью воспоминаний. Хотя в этой грязной одежде мне лучше было бы просто не попадаться на глаза Поттера.       - Я-то думал, мы друзья, — говорил Снейп. — Лучшие друзья.       - Мы и есть друзья, Сев, но мне не нравятся люди, с которыми ты связался. Прости, но я не выношу Эйвери и Мальсибера. Малъсибер! Ну что ты в нем нашел, Сев? Он же подонок! Ты знаешь, что он на днях пытался сделать с Мэри Макдональд?       Лили остановилась у колонны и прислонилась к ней, глядя в худое, бледное лицо.       - Да ерунда это, — сказал Снейп. — Он хотел просто посмеяться, и все...       - Это Темная магия, и если ты считаешь, что это смешно…       - Ну а то, чем занимаются Поттер и его дружки? — спросил Снейп. Щеки у него порозовели при этих словах, он был не в силах сдержать досаду.       - Причем тут Поттер? — сказала Лили.       - Они где-то шляются по ночам. И с Люпином этим что-то странное творится. Куда это он постоянно уходит?       - Он болен, — ответила Лили. — Говорят, он очень болен.       - Ага, заболевает каждый месяц в день полнолуния?       - Я знаю твою теорию, — холодно откликнулась Лили. — Но почему это тебя так волнует? Тебе-то какое дело, чем они занимаются по ночам?       - Я просто хочу показать тебе, что не такие уж они замечательные, какими их, похоже, все считают.       Лили покраснела под его настойчивым взглядом.       - По крайней мере, они не применяют Темную магию, — Лили понизила голос. — А ты просто неблагодарный. Я знаю, что случилось прошлой ночью. Ты полез в тот туннель под Гремучей ивой, и Джеймс Поттер спас тебя от того, что там подстерегало…       Лицо Снейпа исказилось, теперь он захлебывался словами:       - Спас? Спас? Думаешь, он разыгрывал героя? Он спасал свою шею и своих друзей! Ты ведь не… Я… Я тебе не позволю…       - Не позволишь? Мне?       Ярко-зеленые глаза Лили сузились. Снейп мгновенно сбавил тон.       - Я не то хотел сказать… Просто я не желаю, чтобы тебя дурачили… Он за тобой увивается, Джеймс Поттер за тобой увивается! — Похоже, эти слова вырвались у Снейпа помимо его воли. — А он вовсе не то… что все думают… чемпион по квиддичу… — обида и неприязнь рвались из Северуса сбивчивыми словами, и Лили все выше и выше поднимала брови.       - Я знаю, что Джеймс Поттер — безмозглый задавака, — прервала она Снейпа. — Можешь не трудиться мне это объяснять. Но юмор Мальсибера и Эйвери — это безобразие. Безобразие, Сев. Не понимаю, как ты можешь с ними дружить!       В это мгновение мне показалось, что выпадов Лили против Мальсибера и Эйвери Снейп уже просто не слышал. Стоило ей отозваться пренебрежительно о Джеймсе Поттере, его напряжение как рукой сняло, и теперь он шагал рядом с ней совсем другим, упругим шагом…       И эта сцена тоже исчезла…       Я смотрела, как Снейп выходит из Большого зала, сдав СОВ по защите от Темных искусств, бредет прочь от замка и случайно оказывается рядом с местом, где сидят под буком отец Гарри, Джеймс Поттер и его друзья. Но на этот раз я не стала подходить ближе, ведь Поттер оставался все еще позади. И, подойдя ближе, я выдала бы свое присутствие.        Но я не знала, что произойдет после того, как Джеймс заклинанием поднимет Северуса в воздух и посмеется над ним; я не знала, кто что сказал и сделал, и мне совершенно не хотелось слышать все это снова. Я видела, как к группе приблизилась Лили и бросилась на защиту Северуса, что болтался в воздухе. И слышал издали, как Северус, вне себя от унижения и ярости, бросил ей непоправимое СЛОВО:       - Грязнокровка!       Сцена резко переменилась…       - Прости меня.       - Отвяжись.       - Прости меня!       - Можешь не трудиться.       Это происходило ночью. Перед портретом полной дамы рыжеволосая девочка стояла лишь в халатике, обхватив себя руками.       - Я пришла только потому, что Мэри сказала, будто ты грозишься проторчать здесь всю ночь…       - Да. Я бы так и сделал. Я вовсе не хотел обзывать тебя грязнокровкой, это у меня просто…       - Сорвалось с языка? — в голосе Лили не было жалости. — Слишком поздно. Я много лет находила тебе оправдания. Никто из моих друзей не понимает, почему я вообще с тобой разговариваю. Ты и твои дружки — Пожиратели смерти… Ага, ты этого даже не отрицаешь. Ты даже не отрицаешь, что сам собираешься стать таким же. Тебе не терпится присоединиться к Сам-Знаешь-Кому, да?       Северус выглядел расстроенным и несчастным. Его худое лицо стало еще более белым, а черная мантия плотно скрывало тело. Скорее всего, он крепко сжимал руки в кулаках, от отчаянья и беспомощности. И он было открыл рот, но так ничего и не сказал.       - Я больше не могу закрывать глаза. Ты выбрал свою дорогу, я — свою.       - Нет… послушай, я не хотел…       - Обзывать меня грязнокровкой? Но ведь всех, кто родом из таких семей, ты именно так и зовешь, Северус. Почему же я должна быть исключением?       Он пытался что-то объяснить, но Лили бросила на него презрительный взгляд, повернулась и скрылась в проходе за портретом… Внутри меня разлилась скорбь и странная боль, потому что мне стало крайне жалко этого юного и сбившегося с пути мальчика.       Вход в башню Гриффиндора исчез, а новая сцена появилась почему-то не сразу.       Мы словно летели сквозь сменяющиеся цвета и формы, пока мир вокруг нас вновь не принял ясные очертания. Мы с Гарри стояли в темноте на пустынной, холодной вершине холма, и ветер свистел в голых ветвях деревьев. Взрослый Снейп тяжело дышал и беспокойно крутился на месте, крепко сжимая волшебную палочку, явно в ожидании чего-то или кого-то. Страх Северуса передался и мне. Впервые за годы я смогла ощутить его беспокойство и его боль. Я аккуратно поглядела через его плечо, пытаясь догадаться, чего ждет здесь Снейп…       В воздухе мелькнула ослепительная вспышка белого света. Я было подумала, что это молния, но Снейп упал на колени, и палочка вылетела у него из рук.       - Не убивайте меня!       - Я и не собирался. В седовласом старце, что был моложе обычного, я узнала профессора Дамблдора. Он появился внезапно — шум ветра явно заглушил звук трансгрессии. Он стоял перед Снейпом в развевающейся мантии. Его лицо было освещено только снизу - светом волшебной палочки.       - Итак, Северус, что за весть шлет мне лорд Волан-де-Морт?       - Нет… никакой вести… Я пришел по собственному почину! — Снейп заламывал руки. Черные волосы развевались на ветру вокруг его головы, и вид у него был немного безумный. — Я пришел с предостережением… Нет, с просьбой… Пожалуйста…       Дамблдор резко взмахнул палочкой. Листья по-прежнему летели по ветру, но там, где стояли они со Снейпом, стало внезапно совсем тихо.       - Какая же просьба ко мне может быть у Пожирателя смерти?       - Пророчество… Предсказание Трелони…       - Ах да, — откликнулся Дамблдор. — И что из этого вы доложили лорду Волан-де-Морту?       - Все… Все, что слышал! — ответил Снейп. — И поэтому… Из-за этого… Он думает, что пророчество относится к Лили Эванс!       - В пророчестве ничего не сказано о женщине, — сказал Дамблдор. — Речь там шла о мальчике, который родился в конце июля…       - Вы понимаете, о чем я говорю! Он думает, что речь идет о ее сыне… Он собирается отправиться к ней… убить их всех…       - Если она так много для вас значит, — сказал Дамблдор, — то лорд Волан-де-Морт, несомненно, пощадит ее. Разве не могли вы попросить его пощадить мать в обмен на сына?       - Я… Я просил…       - Вы мне отвратительны, — сказал Дамблдор. И я осознала, что никогда не слышал такого презрения в его голосе. Снейп слегка отпрянул. — Значит, вам плевать, что ее муж и сын погибнут? Пусть гибнут, лишь бы вы получили то, что хотите?       Снейп молчал, не спуская глаз с Дамблдора. Я с тревогой ждала продолжения.       - Ну так спрячьте их всех, — прохрипел он. — Спасите ее… Их. Прошу вас.       - А что я получу взамен, Северус?       - Взамен? — Снейп, кажется, совсем ошеломленно глядел на Дамблдора, и какое-то мгновение спустя он с горечью сказал: — Все что угодно.       Вершина холма исчезла, и я вместе с Гарри оказался в кабинете Дамблдора, где еще несколько минут назад горько рыдала. В нем раздавались странные звуки, похожие на вой раненого животного. Снейп скорчился в кресле, подавшись вперед, а Дамблдор с мрачным видом стоял над ним. Спустя мгновение Снейп поднял лицо. Казалось, он прожил сто очень несчастливых лет с тех пор, как стоял на вершине холма.       - Я думал… Вы… Спасете ее…       - Они с Джеймсом доверились не тому человеку, — сказал Дамблдор. — Как и вы, Северус. Вы ведь тоже надеялись, что лорд Волан-де-Морт ее пощадит?       Снейп задыхался.       - Ее сын выжил.       Снейп мотнул головой, словно отгоняя назойливую муху.       - Ее сын жив. У него ее глаза, такие же точно. Вы ведь помните глаза Лили Эванс?       - ПРЕКРАТИТЕ! — выкрикнул Снейп. — Умерла… Навсегда…       - Вас мучает совесть, Северус?       - Лучше бы… Лучше бы умер…       - И какая от этого была бы польза? — холодно спросил Дамблдор. — Если вы любили Лили Эванс, если вы действительно любили ее, то ваш дальнейший путь ясен.       Глаза Снейпа были затуманены болью, и слова Дамблдора дошли до него не сразу, как мне показалось. Пожалуй, как и до меня.       - Что… Что вы хотите этим сказать?       - Вы знаете, как и почему она погибла. Сделайте так, чтобы это было не зря. Помогите мне защитить сына Лили.       - Ему не нужна защита. Темный Лорд ушел…       - Темный Лорд вернется, и тогда Гарри Поттер окажется в страшной опасности.       Наступило долгое молчание. Я стоял,а облокотившись на каменную стену, видя как Гарри подходит ближе к собеседникам, рассматривая их лица. Судя по всему, Снейп постепенно брал себя в руки, его дыхание становилось ровнее. Наконец, он произнес:       - Хорошо. Ладно. Но только — ни слова никому, Дамблдор! Это должно остаться между нами. Поклянитесь! Я не вынесу… Тем более сын Поттера… Дайте мне слово!       - Дать слово, Северус, что я никому никогда не расскажу о самом лучшем, что в вас есть? — Дамблдор вздохнул, глядя в злое, измученное лицо Снейпа. — Ну, если вы настаиваете…       Кабинет исчез в серой дымке, но к моему удивлению тут же снова вернулся.       Снейп ходил взад-вперед перед столом Дамблдора.       - Бездарный, самовлюбленный, как и его отец, любитель нарушать правила, жадный до славы и внимания, нахальный…       - Вы видите то, что хотите видеть, Северус, — ответил Дамблдор, не отрывая глаз от журнала «Трансфигурация сегодня». — Другие преподаватели говорят, что мальчик скромен, приятен в обращении и не лишен дарований. Лично мне он кажется симпатичным ребенком. — Дамблдор перевернул страницу и сказал, не подымая глаз: — Приглядывайте за Квирреллом, ладно?       Снова радужный водоворот, и вот краски померкли, и Снейп с Дамблдором стоят немного в сторонке в вестибюле Хогвартса, а мимо них расходятся по своим спальням последние участники Святочного бала, который я пропустила.       - Так что же? — тихо спросил Дамблдор.       - Метка Каркарова тоже потемнела. Он в панике, опасается возмездия. Вы ведь знаете, какую помощь он оказал Министерству после падения Темного Лорда. — Снейп посмотрел сбоку на профиль Дамблдора с кривоватым носом. — Каркаров собирается бежать, если почувствует жжение в Метке.       - Вот как? — мягко сказал Дамблдор. Пока мимо проходили, хихикая, милая парочка. — А вам не хочется к нему присоединиться?       - Нет, — Снейп проводил глазами удаляющихся учеников. — Я не такой трус.       - Нет, — согласился Дамблдор. — Вы несравненно храбрее Игоря Каркарова. Вы знаете, я иногда думаю, что мы проводим распределение слишком рано… - сказал седовласый старец и пошел прочь, не глядя на онемевшего Снейпа…       И вот мы с Гарри снова стояли в директорском кабинете. Ночь. Дамблдор в своем высоком кресле за письменным столом завалился набок. Похоже, он в полубессознательном состоянии. Его правая рука, почернела и обуглилась, бессильно повисла. Снейп бормотал какое-то заклинание, направляя палочку на запястье Дамблдора, а левой рукой вливалт ему в горло густой золотой напиток. Спустя несколько мгновений веки Дамблдора дрогнули и приоткрылись.       - Зачем? — сказал Снейп без всяких предисловий. — Зачем вы надели это кольцо? На него наложено заклятие, вы не могли этого не знать… Зачем вам вообще понадобилось его трогать?       Странное кольцо лежало на столе перед Дамблдором. Оно было разбито. Рядом лежал меч Гриффиндора. И я сразу же сделала вывод, что это один из тех крестражей, о которых говорилось в том письме отца. Крестаржи, которые Гарри Поттер должен уничтожить.       Дамблдор поморщился:       - Я… Cделал глупость. Не устоял перед искушением…       - Каким искушением? - Дамблдор не ответил. - Чудо, что вам удалось вернуться сюда! — в голосе Снейпа звучало бешенство. — На это кольцо наложено заклятие исключительной силы. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это ограничить его действие одним участком. Пока мне удалось запереть его в одну руку.       Дамблдор приподнял свою почерневшую, ни на что уже не годную руку и осмотрел ее с таким выражением, как будто ему показали любопытнейший экспонат.       - Вы отлично справились, Северус. Сколько мне осталось, как вы думаете?       Дамблдор говорил обычным тоном, как будто спрашивал прогноз погоды. После недолгого колебания мужчина ответил ему:       - Не могу сказать. Может быть, год. Сдержать такие чары навсегда невозможно. Постепенно они начнут распространяться, это из тех заклятий, которые со временем только усиливаются.       Дамблдор улыбнулся. Похоже, его не очень взволновало, что жить ему остается меньше года.       - Как мне повезло, как невероятно повезло, что у меня есть вы, Северус.       - Если б только вы позвали меня чуть раньше, я, возможно, мог бы сделать больше, выиграть для вас больше времени, — с болью сказал Снейп. Он посмотрел на разбитое кольцо и на меч. - Вы что, думали, что, разбив кольцо, вы разобьете чары?       - Что-то в этом духе… Я, видимо, был просто не в себе… — сказал Дамблдор, с усилием выпрямляясь в кресле. — Ну что ж, это сильно упрощает дело.       Снейп посмотрел на него в полном недоумении. Дамблдор улыбнулся:       - Я имею в виду тот план, который выстроил вокруг меня лорд Волан-де-Морт. План заставить этого бедного мальчика, Малфоя, убить меня.       Снейп опустился в кресло. Мне показалось что Северус хотел сказать старцу что-то еще, про заклятье, про его руку, но тот приподнял ее, вежливо отказываясь продолжать разговор на эту тему. Снейп сказал хмуро:       - Темный Лорд и не ждет, что Драко добьется успеха. Это просто наказание за недавние промахи Люциуса. Медленная пытка для родителей Драко, вынужденных наблюдать его провал и наказание.       - Короче говоря, мальчику вынесен смертный приговор, как, разумеется, и мне, — сказал Дамблдор. — Ну а естественный преемник по этому заданию, после провала Драко, будете вы, если я правильно понимаю?       Настала короткая пауза.       - Да, таков, я думаю, план Темного Лорда.       - Лорд Волан-де-Морт полагает, следовательно, что в ближайшем будущем ему больше не нужен будет соглядатай в Хогвартсе?       - Да, он думает, что школа скоро будет в его руках.       - А если она и правда окажется в его руках, — сказал Дамблдор таким тоном, как будто речь шла о чем-то постороннем, — вы даете мне слово сделать все, что в ваших силах, чтобы защитить учеников Хогвартса?       Снейп медленно кивнул.       - Отлично. Теперь вот что. Ваша главная задача сейчас — выяснить, что собирается делать Драко. Напуганный пятнадцатилетний мальчишка опасен и для самого себя, и для окружающих. Предложите ему помощь и руководство, он их, наверное, примет — вы ему очень нравитесь…       - Уже гораздо меньше, с тех пор как его отец вышел из фавора. Драко осуждает меня, он думает, что я занял место Люциуса.       - И все-таки попробуйте. Я беспокоюсь не столько за себя, сколько за случайных жертв — мало ли какие планы придут мальчику в голову. Но в конечном счете есть только одно средство, чтобы спасти его от гнева лорда Волан-де-Морта.       Снейп поднял брови и спросил саркастически:       - Вы намерены позволить ему вас убить?       - Нет, конечно. Меня должны убить вы.        Наступило долгое молчание. В тишине раздавался лишь странный щелкающий звук: феникс Фоукс клевал скорлупу каракатицы.       - Вы хотите, чтобы я сделал это прямо сейчас? — ироническим тоном спросил Снейп. — Или дать еще несколько минут, чтобы составить эпитафию?       - Нет-нет, это не так срочно, — ответил Дамблдор, улыбаясь. — Я полагаю, случай представится в свое время. С учетом того, что произошло сегодня, — он показал на свою обугленную руку, — можно не сомневаться, что это произойдет в течение года.       - Если вы не против умереть, — резко сказал Снейп, — почему бы не предоставить это Драко?       - Душа мальчика еще не настолько повреждена, — сказал Дамблдор. — Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня.       - А моя душа, Дамблдор? Моя?       - Только вам известно, потерпит ли ваша душа ущерб оттого, что вы поможете старику избавиться от боли и унижения, — ответил Дамблдор. — Я прошу вас об этой великой услуге, Северус, потому что моя смерть — такое же решенное дело, как то, что «Пушки Педдл» займут в этом сезоне последнее место в лиге. Признаюсь, я предпочел бы быстрый, безболезненный конец долгим мукам, которые мне предстоят, если будет задействован, например, Сивый. Я слышал, Волан-де-Морт его завербовал? Или наша милая Беллатриса, которая любит поиграть с мышкой, прежде чем ее съесть. Вы же сами видели. Не так ли, Северус? Как она играла с мисс Ренхорт, перед тем как взять в плен, но та оказалась проворнее, чем я думал. Полагаю, девушка просто была под властью чувств. Страха за человека, что лежал на диване. Разве не так вы мне поведали эту щепетильную историю?       Он говорил легким тоном, но его синие глаза пронизывали Снейпа насквозь, как пронизывали меня в то Рождество, которое, кажется, было уже целую вечность назад. А от слов старца у меня задрожали ноги.       Снейп снова коротко кивнул. На лице Дамблдора выразилось удовлетворение.       - Спасибо, Северус…       Кабинет исчез. Теперь Снейп и Дамблдор прогуливались в сумерках по опустевшей территории замка. Я медленно кралась за ними, не попадаясь на глаза семенящему ногами Гарри.       - Чем вы занимаетесь каждый вечер, запираясь с Поттером? — внезапно спросил Снейп. Дамблдор устало посмотрел на него:       - Почему вас это интересует? Надеюсь, Северус, вы не хотите прибавить ему сидения после уроков? Мальчик, по-моему, скоро будет проводить взаперти больше времени, чем на свободе.       - Он — вылитый отец…       - На вид — может быть, но в глубине сердца он гораздо больше похож на свою мать. Я провожу с Гарри много времени, потому что есть вещи, которые мне нужно с ним обсудить, кое-какая информация, которую я должен ему передать, пока не поздно.       - Информация, — повторил Снейп. — Ему вы доверяете… А мне нет.       - Дело не в доверии. Как мы оба знаем, время мое ограничено. Мальчик должен — это крайне важно — получить от меня достаточно информации, чтобы выполнить свою задачу.       - А почему мне нельзя получить туже информацию?       - Я предпочитаю не складывать все мои тайны в одну корзину — тем более в корзину, которая большую часть времени болтается на руке лорда Волан-де-Морта.       - Но я делаю это по вашему распоряжению!       - Да, и делаете непревзойденно. Не думайте, Северус, что я недооцениваю постоянную опасность, которой вы себя подвергаете. Поставлять Волан-де-Морту информацию, которая кажется ему ценной, и при этом скрывать самое главное — такую работу я не мог бы поручить никому, кроме вас.       - И все же вы куда больше доверяете мальчишке, неспособному к окклюменции, посредственному волшебнику, и к тому же имеющему прямую связь с мыслями Темного Лорда!       - Волан-де-Морт боится этой связи, — сказал Дамблдор. — Не так давно он попробовал — так, слегка, — что значит для него по-настоящему проникнуть в мысли Гарри. Это была такая боль, что подобной он не испытывал никогда в жизни. Он не станет больше пытаться завладеть Гарри, я уверен. По крайней мере, таким способом.       - Не понимаю.       - Искалеченная душа лорда Волан-де-Морта не может вынести соприкосновения с такой душой, как у Гарри. Она чувствует себя, как язык, лизнувший ледяное железо, как живая плоть в огне…       - Души? Мы ведь говорили о мыслях!       - В случае Гарри и лорда Волан-де-Морта это одно и тоже.       Дамблдор посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что они одни, когда дошли почти до Запретного леса, и, похоже, рядом действительно никого не было. Кроме нас, конечно.       - После того как вы убьете меня, Северус…       - Вы отказываетесь быть со мной откровенным и тем не менее ожидаете от меня этой маленькой услуги! — проворчал Снейп. Его худое лицо выражало сейчас настоящую злость. — Как многое для вас разумеется само собой, Дамблдор! А что, если я передумал?       - Вы дали мне слово, Северус. Раз уж мы заговорили об услугах, которых я от вас жду — вы ведь, помнится, согласились приглядеть за нашим юным другом из Слизерина?       Снейп посмотрел на него сердито, с вызовом. Дамблдор вздохнул:       - Думаю, вы просто разочарованы случившемся. Да? Что юная мисс Ренхорт осталась без своих мыслей о вас... - кажется, в этот момент мужчина хотел что-то ответить, но Дамблдор вскинул руку, предотвращая все его попытки разом. - Но ведь вы понимаете, что это к лучшему. Пускай вы все же и допустили промах, Северус, и девушка попала к лорду Волан-де-Морту, как, собственно, и вся ее семья. Но, полагаю, она не будет винить вас в смерти брата. Так что возьмите себя в руки и на время оставьте мысли о ней. Северус, приходите сегодня вечером, к одиннадцати, в мой кабинет — и вы больше не будете жаловаться, что я вам не доверяю…       И вот они снова в кабинете Дамблдора. За окнами темно. Фоукс ведет себя тихо, и Снейп тоже сидит молча и неподвижно, а Дамблдор ходит по кабинету и говорит:       - Гарри не должен знать до самого последнего момента, до тех пор, пока не будет необходимо, а то разве хватит у него сил сделать то, что он должен сделать?       - А что он должен сделать?       - Это наш с Гарри секрет. А теперь слушайте внимательно, Северус. Настанет время — после моей смерти — не спорьте, не перебивайте меня! Настанет время, когда лорд Волан-де-Морт начнет опасаться за жизнь своей змеи.       - Нагайны? — удивленно переспросил Снейп.       - Именно. Настанет время, когда лорд Волан-де-Морт перестанет посылать змею выполнять свои приказы, а станет держать в безопасности рядом с собой, окружив магической защитой. Вот тогда, я думаю, можно будет сказать Гарри.       - Сказать Гарри что?       Дамблдор набрал в грудь воздуха и закрыл глаза.       — Сказать ему, что в ту ночь, когда Лили поставила между ними свою жизнь, словно щит, убивающее заклятие отлетело назад, ударив в лорда Волан-де-Морта, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть лорда Волан-де-Морта живет в Гарри, и именно она дает мальчику способность говорить со змеями и ту связь с мыслями лорда Волан-де-Морта, которую он сам не понимает. И пока этот осколок души, о котором и сам Волан-де-Морт не догадывается, живет в Гарри, под его защитой, Волан-де-Морт не может умереть.       Стоя все у той же холодной стены я почувствовала, как вся моя сущность разом ухнула вниз, оставляя странное ощущение холодка по всему телу. Переведя взгляд на стоящего неподалеку Поттера, я ощутила горькое расстройство, которое нельзя просто описать словами. Тем временем беседа продолжалась.       - Значит, мальчик… мальчик должен умереть? — спросил Снейп очень спокойным голосом.       - И убить его должен сам Волан-де-Морт, Северус. Это самое важное.       Опять настало долгое молчание. Потом Снейп сказал:       - Все эти годы… Я думал… Что мы оберегаем его ради нее. Ради Лили.       - Мы оберегали его, потому что было очень важно обучить волшебству, вырастить, дать ему испробовать свою силу, — Дамблдор по-прежнему не поднимал плотно сомкнутых век. — Тем временем связь между ними все крепнет, болезненно разрастается. Порой мне кажется, что Гарри сам это подозревает. Если я не ошибся в нем, он устроит все так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Волан-де-Морта.       Дамблдор открыл глаза. Снейп смотрел на него с ужасом, собственно, как и я, наверное.       - Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?       - Вас это шокирует, Северус? Сколько людей, мужчин и женщин, погибло на ваших глазах?       - В последнее время — только те, кого я не мог спасти, — Снейп поднялся. — Вы меня использовали.       - То есть?       - Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю все это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его, как свинью для убоя…       - Это прямо-таки трогательно, Северус, — серьезно сказал Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?       - К мальчику? — выкрикнул Снейп. — Экспекто патронум!       Из кончика его палочки вырвалась серебряная лань, спрыгнув на пол, одним прыжком пересекла кабинет и вылетела в раскрытое окно. Дамблдор смотрел ей вслед. Когда серебряное свечение погасло, он обернулся к Снейпу, и глаза его были полны слез.       - Через столько лет?       - Всегда, — ответил Снейп.       Дамблдор молчал, пытаясь что-то осмыслить, но спустя несколько мгновений задумчиво сказал:       - Стоит признать, что вы обвили меня вокруг пальца, Северус ... Я считал, что мисс Ренхорт изменила некоторые ваши взгляды. Ведь вы проводили с ней так много времени...       - Только по вашей очередной просьбе. Но к сожалению, Мортис сдала ее Темному Лорду гораздо раньше, чем я успел в очередной раз все обсудить с вами. В итоге ее память стерта, ее отец починил исчезательный шкаф, а я стою перед вами, раскрывая самое дорогое, - Северус уже практически перешел на крик, - а вы говорите, что считали иначе? Вы что специально это все подстроили?       - Знаете, Северус, - Дамблдор перешел уже на свой обычный, будничный тон и, кажется, совершенно не собирался отвечать на его вопросы, - она мне показалась очень интересной девушкой. И даже немного напомнила Лили.       Лицо Северуса с трудом обрело спокойствие.       - Что вы хотите этим сказать?       - Что она смогла, как и Лили, что-то разглядеть в вас, Северус, что так и не смогли другие.       И сцена снова переменилась. И я увидела, как Снейп разговаривает с портретом Дамблдора, висящим над письменным столом.       - Вы назовете Волан-де-Морту правильный день отъезда Гарри из дома его родственников, — говорил Дамблдор. — Если вы этого не сделаете, это вызовет подозрения, потому что Волан-де-Морт считает вас прекрасно информированным. Но при этом проведите идею двойников — я думаю, это обеспечит безопасность Гарри. Попытайтесь применить Конфундус к Наземникусу Флетчеру. И прошу вас, Северус, если вас заставят участвовать в ловле, играйте свою роль убедительно… Я очень надеюсь, что вы еще долго не выйдете из доверия у лорда Волан-де-Морта, иначе Хогвартс останется на растерзание Кэрроу…       Теперь Снейп сидел, скорее всего, с выше упомянутым Наземникусом в каком-то облезлом трактире. Они беседовали, сдвинув головы. Лицо Наземникуса было странно пустым, Снейп сосредоточенно хмурился.       - Ты посоветуешь Ордену Феникса, — шептал Снейп, — использовать двойников. Оборотное зелье. Неразличимые Поттеры. Это единственный способ. Забудь, что это я тебе подсказал. Скажи им, что это твоя собственная идея. Понял?       - Понял, — пробормотал Наземникус, рассеянно глядя вдаль…       Теперь мы летели рядом со Снейпом на метле сквозь ясную темную ночь. Неподалеку летели и другие Пожиратели смерти в капюшонах, а впереди мчались Люпин и Гарри. Один из Пожирателей смерти обогнал Снейпа и поднял волшебную палочку, целясь прямо в спину Люпина…       - Сектумсемпра! — выкрикнул Снейп.       Но заклятие промахнулось — вместо держащей палочку руки Пожирателя смерти, оно попало в Гарри Поттера, который, судя по всему, им не являлся.       Следующая сцена: Снейп стоит на коленях в каком-то старом доме, в спальне. Слезы стекали по его щекам: он читал старое письмо. На втором листе — всего лишь несколько слов:        «…мог дружить с Геллертом Грин-де-Вальдом. Я лично думаю, что Батильда просто помешалась! С любовью, Лили»       Я наблюдала, как Снейп взял листок с подписью Лили и ее любовью и спрятал себе под мантию. Мое сердце сжалось, оставляя странные отголоски боли, жалости и непреодолимой ревности. Потом он разорвал надвое фотографию, которую держал в руках, оставив себе смеющуюся Лили и отбросив другую половинку с Джеймсом и Гарри на пол, под комод, что практически стоял рядом со мной.       И вот Снейп снова стоит в директорском кабинете, а Финеас Найджелус торопливо возвращается в свой портрет.       - Директор! Они разбили палатку в лесу Дин! Грязнокровка…       - Я не желаю слышать это слово!       - В общем, эта Грейнджер назвала местность, когда открывала сумку, я слышал!       - Прекрасно. Очень хорошо! — воскликнул Дамблдор с портрета за директорским креслом. — Теперь берите меч, Северус! Не забывайте, что он дается лишь отважному и в крайней нужде, и Гарри не должен знать, что даете его вы! Если Волан-де-Морт прочтет мысли Гарри и увидит, что вы действуете в пользу мальчика…       - Знаю, — коротко сказал Снейп. Он подошел к портрету Дамблдора и потянул за него. Портрет выдвинулся из стены, открывая тайник. Снейп достал меч Гриффиндора, а после накинул на себя дорожную мантию.       - Мальчик сам обязательно разберется, что с ним делать. Но будьте очень осторожны, Северус, боюсь, они вас могут плохо встретить после истории с Джорджем Уизли… Снейп обернулся с порога.       - Не беспокойтесь, Дамблдор, — сказал он холодно. — У меня есть план…       И вышел из комнаты. В это мгновение я просто выкатилась из этого воспоминания, больно ударившись о пол, который был не менее реальный, чем тот, на котором я стояла несколько секунд назад. Внутри меня все жгло и болело, словно мою душу просто вывернуло наружу. Очутившись на ковре, в том же кабинете, мне показалось, что Снейп только что прикрыл за собой дверь. Но как только я почувствовала этот твердый пол под своими ногами, я ощутила реальность и эту острую боль под кольцом. Кажется, Гарри Поттер прибывал в неком недоумении и прострации, а параллельно внимательно рассматривал меня.       - Ты та девушка?       - Наверное... - пробормотала я поднимаясь с колен. - Смотря что ты имеешь в виду.       - Ты словно тень... Везде была в воспоминаниях, - растерянно взглянул на меня Поттер. - Теперь все обрело смысл. Не правда ли? Ты знала все это? Знала какой он?       - Нет.       - Очень жаль.       - Это мне очень жаль, Гарри. Тебе нужно будет принять не простое решение... Удачи тебе. Но скажи мне сейчас лишь одно, и я покину тебя. Где Северус Снейп?       - Он мертв.       Сердце заколотилось в бешеном ритме, а внутри все снова похолодело, словно это была абсолютно новая для меня информация.       - Но где он?       - В визжащей хижине... - Поттер еще не успел договорить, а я уже бежала прочь из кабинета. - Под ивой есть проход...       Услышала я уже где-то позади, сжимая на груди воспоминания, отданные мне Северусом, которые, судя по всему, были идентичны тем, что я только что увидела. Так как точно знала ответ на вопрос: в курсе ли Поттер, каков его последний шаг после всех найденных крестражей.