Без правил

Вообще-то Марк не одобряет нестандартные отношения. С Зеларом дружит, подкалывает коллегу как может, жалуется на отсутствие девушки, рассказывает веселые истории и просто относится очень хорошо. Но не больше же, чем хорошо?.. Тогда почему, когда появился этот Евгений Храмов, этот Женя, и, откровенно объявив о своей бисексуальности, закружил вокруг Зелара, Марк взвился и бросился в атаку на наглого парня, не допуская его сближения с коллегой? Это… ревность? Да нет! С чего бы Марку ревновать Зелара, нет! Только если по-дружески! Тот уже столько времени является его напарником, он дружит только с ним, только с ним проводит рабочие часы, а тут появился этот Женя и одеяло на себя перетягивает! То есть не одеяло, а внимание. И чего он вообще про одеяло подумал?.. Странно это. Зелар ведь… наверняка… занят кем-то. Хотя он никогда не рассказывает о личной жизни, всегда как-то умело эту тему переводит, и Марк до сих пор не знает, с кем тот встречается. Но ведь с кем-то встречается точно. Он не может быть один, такой умный, добрый, благородный, красивый… Марк почему-то смущается, характеризуя Зелара, хотя это нормально — просто отметить положительные черты как характера, так и внешности. А ведь Зелар и правда божественно красивый. Черные волосы до лопаток, стянутые в высокий хвост, — Марк видел Зелара и с распущенными волосами, и так он был красив совершенно иначе и манил… невероятно. Ох. Отрицать становится все сложнее, но Марк пытается. Зелар черноглазый, всегда стильно одетый — без какой-то выпендрежности в одежде, присущей Жене, например, но очень привлекательно и всегда уместно. Марк видел Зелара и в деловом костюме, и в накинутом на футболку и джинсы врачебном халате, и в черном пальто, которое тот носит осенью, и в разноцветных рубашках, и… Марку он нравится любым. Марк Терр, а ведь именно так его полностью зовут, хотя по фамилии его зовет разве что начальство, всегда смотрит на Зелара Уайта, которого с такой гордостью дружески и восхищенно зовет по имени или даже по сокращенному «Зел». Он привлекает своим характером, своими поступками, своей внешностью… Марк кусает губы, теребит бумаги на столе и продолжает день изо дня уверять себя, что Зелар просто друг и коллега, а ему самому нужна девушка, тогда и перестанет рассматривать того, с кем проводит большую часть времени, в качестве… ином, нежели просто друга по работе. Терр прерывисто дышит и с насмешкой над самим собой думает измерить давление или градусник поставить — да только смысл? Он и так знает, что его бросает в жар каждый раз, когда Зелар смотрит на него и уточняет какую-нибудь деталь истории. Марк начинает рассказывать подробно, пока кровь бушует, а сам смотрит на Зелара, взгляд его ловит, наблюдает за тем, как он реагирует на те или иные детали, запоминает, что Уайту нравится, а что нет. Он почему-то боится расспрашивать Зелара о нем открыто. Не покидает странное ощущение, что врач скрывает какую-то тайну, что он не рассказывает о себе не потому, что не хочет, а потому, что у него есть на то какая-то уважительная причина. Марк не спрашивает, он просто каждый день дает себе мысленные оплеухи и заставляет не думать лишнего. «Нет-нет, Марк, не смотри на него так». «И взгляд от его бедер оторви, он просто наклонился за упавшим карандашом, ну что ты, в самом деле». «А ему идут распущенные волосы, даже очень». «А эта рубашка так хорошо на нем смотрится». «А его взгляд сегодня…» Это продолжается достаточно долго. А потом Терр все же делает то, что, по мнению Зелара, он должен был сделать уже давно. Марк целует врача, прижав к шкафу с медицинскими приборами, упирается в грудь рукой и запускает пальцы другой в волосы, освобожденные от резинки и струящиеся по плечам. Марк целует сперва робко, а потом, когда осознает, что это первый и последний раз, уже жадно, отчаянно, глубоко. Уайт не сопротивляется. На поцелуй не отвечает, но в конце все же толкает его язык своим, ласкает его — всего несколько секунд, но Марку этого хватает, чтобы ощутить томление внизу живота и слабость в коленях, — а потом мягко отстраняет коллегу от себя. — У меня есть парень, Марк, — тепло сообщает он, смотря Терру в глаза, а у того темные пятна перед взором прыгают и голова кружится. — Парень?.. — переспрашивает сменщик, не веря очевидному. — Да, — подтверждает Уайт. — Его зовут Деймон. Терр отходит на шаг назад, нащупывает спинку стула, тяжело опускается на него и смотрит на Зелара уже не пораженно — обиженно. Тот по-доброму улыбается и стягивает волосы в хвост: — Я говорю правду, Марк. Мы уже давно встречаемся, дольше, чем ты можешь представить… Так что давай просто оставим эту ситуацию единичной, хорошо? Я давно должен был сказать тебе, прости. Терр переводит взгляд на письменный стол, где лежат бланки для рецептов, канцелярские принадлежности, папка с документами. Все кажется ему бесполезным. Все его истории, рассказанные с целью вызвать восторг в черных глазах, все его надежды обратить на себя внимание — все это тщетно, все это впустую и мимо. Зелар занят. Как он и подозревал. Занят парнем, неожиданно, но пускай. В самом деле, пускай. Зелару можно все, он идеален, и… мы всегда принимаем как должное поступки того, кого любим. Марку обидно до слез, но он встает, чеканным шагом идет до двери и безжизненно объявляет: «Кто первый в очереди? Заходите». — Марк, — окликает Уайт, но тот не отвечает, просто мотнув головой, давая сигнал: «Не сейчас. Не надо. Потом. А лучше — никогда». Терр отрабатывает день, а потом идет в бар и напивается до чертиков. И именно там его застает Женя, вокруг которого вьются сразу две девушки и один парень. Несмотря на плохое отношение Марка к нему, Храмов бросает всех своих ухажеров и тащит коллегу к такси. Привозит уснувшего Марка к себе домой, не сумев узнать его адрес. Укладывает на кровать, долго сидит за компьютером, а потом, сперва героически решив лечь на пол съемной однушки, все же ложится на кровать к Терру. Проснувшись в его объятиях, сперва не верит, но когда слышит болезненный хрип «Зел…» все понимает. — Марк, я не Зел, — будит коллегу он. Тот просыпается, судорожно отстраняется, падает с кровати, немного успокаивается, осознав, что одет, выспрашивает ситуацию у терпеливо объяснившего все Храмова, тяжело вздыхает и… идет на работу, чтобы продолжать быть напарником Уайта, помогать людям и болезненно перематывать в памяти тот один-единственный поцелуй и все последующее за ним. К Жене он начинает относиться гораздо лучше. Через какое-то время делает своим другом и его. Тот заигрывает с ними обоими, но Зелара это лишь забавляет — ведь он, в отличие от Марка, понимает, кто из них нравится Жене больше. Зелар всегда все понимает первым. И, застав Марка и Женю страстно целующимися после окончания рабочего дня в курилке, пропитанной табачным дымом, ничуть не удивляется, только улыбается радостно и немного ехидно — девушку Марк так и не нашел.