Без правил

Тусиандру бесит в нем все. Начиная от тембра его голоса, продолжая его какими-то манерными, вычурными жестами, заканчивая всем, абсолютно всем, что он делает. Господи, он даже дышит раздражающе! Эдуард не замечает. Он просто делает свою работу, спокойно, уверенно, даже немного властно. Совращает одну девушку — Светлая отпускает ему влажный, жадный поцелуй. Тянется ко второй — Темная соглашается еще быстрее, без лишних ломаний вцепляется ему в черные волосы, стянутые в свободный низкий хвостик, целует его еще более откровенно, чем предыдущая девушка. Это просто встреча, Светлые и Темные, все расы, все вперемешку, все вокруг кишит, мельтешит, и в этом грязном танце лезвием рассекает Эдуард, продолжающий работать даже на празднике отдыха. Тусиандра не знает, не хватает ли Тьме энергии, или Эдуард просто делает это по привычке, или, может, он находит удовольствие в бытии переходящей проституткой, от рук к рукам, от губ к губам? Тусиандра не знает и знать хочет просто невероятно. — Ты меня бесишь, — без обиняков шипит она, сама подходя к нему и сама протягивая бокал вина. Белое сухое — выбор истинной Светлой. Эдуард предпочитает красное полусладкое, но бокал берет. Глаза в глаза, взгляд в взгляд. Перед ним достойная соперница, энергию не даст, брать силой не вариант: все эти Светленькие благородные, наверняка и эта чья-то дочка. Тусиандра — дочь самого Люцифера, наследная принцесса Ада, и Эдуард об этом не знает, не догадывается даже. Она на удивление идет с ним сама и отдается тоже сама. Без какого-то напряга, без нервов и истерик. Просто стягивает с себя бирюзовое платье в пол, обнажает белоснежную кожу и отдает свое тело вместе с энергией этому… этому инкубу, которому на нее плевать. Он курит после, глядит на нее скучающе, она для него — отыгранный инструмент. Да, она была интересна, он взял неплохую партию, но не более. Концерт сыгран, арфу можно снова накрыть тряпочкой платья и убрать к другим инструментам, куда-нибудь в середину бала. Тусиандра смотрит, как глазами ест, смотрит внимательно, усмехается. Эдуарду становится не по себе, в чем дело, что не так с этой девчонкой? Они оба сделали то, что желали, теперь все закончилось, в чем дело? — Мой папа — Люцифер, — говорит эта наглая потаскушка, и внутри Эдуарда все немеет. Он сидит, голый, на краю кровати, пепел сигареты падает на пол, рот инкуба чуть приоткрыт, взгляд застекленел. Он не знает, что сказать. Он понимает, все, конец. Бывший архангел убьет его за произошедшее, принцессу возведут в ранг мучениц, а его просто не станет. Эдуард засовывает сигарету в рот и вдыхает, глубоко, до фильтра. Тушит о пепельницу и смотрит на Тусиандру с отчаянием. — У меня будет только один вопрос, — говорит она, застегивая на себе бюстгальтер. — Но ты ответишь на него обстоятельно, понимаешь? Эдуард готов ответить на все вопросы мира, он хочет только выпутаться из этой ситуации, выйти живым. — Спрашивай, — хрипло выдыхает он. — Что у тебя с Лоренсом? — спрашивает сероглазое очарование, вновь наряженное в бирюзовое платье в пол. Тусиандра снова одета, ее руки целомудренно лежат на коленях, ее золотые волосы до пояса рассыпались по плечам, ниспадают на грудь, и Эдуард не понимает вопроса, он совсем не понимает вопроса. — В смысле? — теперь уже пищит инкуб. В голову впервые закрадывается мысль, что надо бы одеться тоже. Что это за девчонка такая, что за вопросы она задает, что она делает с ним. Ни к чему ему одеваться, это его дом, его спальня. Эдуард берет с пола джинсы. — В прямом, — повторяет Светлая. — Мне нужно знать о ваших с ним отношениях. Всю подноготную. Я учусь на Светлом факультете Искусств. Сюжетство. Я Светлая сюжетница, понимаешь? Мне нужно знать. Эдуард начинает понимать. Сюжетники. Это те, которые пишут о других, придумывая им жизни. И, естественно, это все сбывается. О Дьявол. Эта девчонка, что… выбрала их с Лоренсом?.. О Дьявол. Эдуард понимает, что врать нет смысла, и рассказывает все. Как работал как проклятый. Об Алине. О том, как Лоренс впервые подошел. О том, как все началось и продолжилось. О книгах и вине, о музыке и фильмах, о том, что у Лоренса глаза такие красивые, серебристые, искренние. Тусиандра смотрит умными серыми глазами и ловит каждое слово. Эдуард говорит и говорит, он захлебывается прорезавшимся восторгом, что кому-то можно все рассказать. На его губах счастливая, не нарисованная улыбка, и он определенно рад тому, как все обернулось, априори рад. Когда Эдуард замолкает, Тусиандра еще несколько секунд жует губу, а потом неожиданно говорит: — Я не знаю, могу ли я рассказывать подсюжетным о том, что их ждет, но… как вам с Лоренсом идея сбежать на Землю и пожениться? Неплохой мир, мои друзья с ним постарались, тебе понравится. Она смотрит на него предельно искренним взглядом, а у него в ушах шумит и холод продолжает пробирать. Эдуард надевает в придачу к джинсам еще и рубашку. Теперь он почти полностью одет, не хватает только золотой цепочки на шее — подарка Алины. Он подбирает ее, сорванную с шеи, с пола и надевает тоже. Теперь он одет вообще полностью, как и дочь Люцифера; произошедшее витает в воздухе, а они смотрят друг на друга жадными взглядами и молчат. — Да, это было бы круто, — наконец выдыхает он, потому что это и в самом деле было бы круто, черт, это было бы просто прекрасно, хоть и фантастично, что им двоим удастся сбежать с этой адской каторги туда, где они будут по-настоящему свободны. — Я напишу, — обещает она. — И да, по поводу «ты меня бесишь»… Мне не удается тебя писать. Ты какой-то сложный. Вроде ясный, а вроде в тебе десятки оттенков. С Лоренсом такой проблемы нет. Бесит, когда не получается. Она встает, оправляет юбку и направляется к двери. — Айхэм, Темный, — говорит она, берясь за ручку. — Я никому не расскажу о произошедшем. Я и правда адски хотела тебя все то время, что писала. Сегодняшнее я написать не могла — сюжетники не могут прописывать свои жизни, — но все вышло, как я и желала. Ты просто потрясающий… Эдуард. Она называет его по имени, и он смакует это последующие пару минут, как за ней закрывается дверь. Дочь Люцифера, подумать только, дочь самого Люцифера. И никому ведь не расскажешь, разве что… Верный Лоренс отвечает на звонок устало, но добродушно. Любит, бесенок, тоже работает как вол, но все равно… Лоренс обещает зайти через час, как закончит с одной пламенной суккубом. И Эдуарду есть чем его порадовать.