***
Энтери перевернул книгу обложкой наверх, бессердечно заломив книжные страницы соприкосновением с поверхностью кровати, зевнул и, перевернувшись с живота на спину, встал с кровати, намереваясь встретить грохнувшего дверью брата. — Ну как прошло очередное знакомство с земным подопечным? — без особого интереса в тоне обратился к Маркусу Энтери. — Да как обычно, — фыркнул тот, не став развивать раздражающую его тему дополнительной магистерской занятости, выражаемой в курировании избранных Советом людских представителей. И сразу перешел к сути, с наигранно преувеличенным возмущением сообщая: — Опять меня посчитали музой, немыслимо! Столько талантливых, разносторонних, гениальных в своей области людей и в моменты осознания моей роли все как один вспоминают персонажей перевранной их расой греческой мифологии и ничего больше. Как под копирку этот шаблон, из раза в раз! Энтери насмешливо хохотнул и, воспользовавшись моментом, напомнил: — Мар, а не подскажешь, кто виноват в том, что земная культура отображена именно таким образом? — Зелар и Деймон же, — не уловил отсылку снявший куртку и теперь переобувающийся Маркус. — А их действия кто контролировал? — победно рассмеялся младший Графт. Маркус, на мгновение замерев, тихо чертыхнулся. — Каждое действие магистра, каждое его слово, каждое принятое решение, любая кажущаяся незначительной мелочь, войдя в цепочку вероятностей, повлияет на что-то в будущем, — процитировал Энтери брату пункт из дублирующихся эпиграфов магистрантских учебников, и маг вероятностей отчаянно взвыл, получив упрек в собственной квалификации, выраженный с помощью набившей оскомину цитаты. — Я же не могу предвидеть все! — пожаловался он. — Мало того, что мне приходится углубляться в совершенно не привлекающие меня дебри чужих интересов ради поддержания сюжетных линий, так еще и каждая ничтожная в масштабе повествования деталь имеет свое значение! Нет, серьезно, все эти художества Нейро, Зеларское верчение времени на оси своего раздолбайства, аниме задвиги Кайла, Туси и Бетси, музыка Кида, демонические любовные переплетения… — Последнее тебе очень даже интересно, — мурлыкнул Энтери, подходя ближе и прерывая монолог переводом акцента с накипевших возмущений на свои приоткрытые губы, приближенные к губам Маркуса. — Тебя ведь тема отношений больше всего вдохновляет, на ней и сконцентрируйся, а матчасть возьму на себя я. Но примиряющие действия неожиданно не возымели нужного эффекта. Маркус страдальчески нахмурился и тихо выдал: «Вдохновляет… и ведь мне тоже пришли ассоциацией эти музы…» Энтери прекратил попытки соблазнения брата, отстранился от его губ и с чувством рассмеялся.(Не) муза
10 апреля 2018 г. в 20:28
Дождавшись, пока закончится фанатское высказывание восхищений, и схлынувшая толпа оставит его наедине с подопечным, магистр вышел из тени книжных стеллажей и вежливо произнес:
— Здравствуй.
Писатель, вздрогнув, обернулся, уставившись на него карими глазами и пытаясь понять, кто перед ним. Человеческое зрение, игнорируя привычные ограничения, скользило по облику магистра. Перед мужчиной стоял высокий молодой человек, которому навскидку можно было дать лет двадцать пять. Мешали вынести оценочный вердикт только глаза незнакомца: темные, словно бы таящие в глубине зрачка что-то необъяснимое человеческому восприятию.
Писатель моргнул, пытаясь отбросить странные мысли. Все-таки вкрапление эзотерической тематики в последнюю книжную серию дает о себе знать.
Единственное, что он мог сказать точно: человек был ему незнаком. Писатель сердито прищурился, подумав о том, что его в очередной раз подкараулил какой-то фанат-сталкер, и скосил глаза в сторону стоящих на отдалении организаторов, собираясь подозвать их и поручить разобраться в ситуации.
— По поводу последней книги, — прежде чем решение переросло в действие, начал парень, и писатель притормозил в намерении избавиться от собеседника.
Тщеславное желание продлить час славы и услышать еще одну порцию лести победило в нем раздражение, вызванное фамильярным обращением на «ты» и нарушением правил мероприятия, и он перевел взгляд на парня в ожидании.
— Тема программирования употреблена в слишком узкоспециализированном смысле, до некоторых вещей здесь дошли лишь избранные умы. Умерь столь детальное отображение ниспосланного свыше вдохновенного потока сознания и ориентируйся на более широкую аудиторию, пока твоя необъяснимая гениальность не обратилась из объекта восхищенного людского обожания их подозрениями. Ты сам знаешь, почему нельзя давать повод, человек.
Речь незнакомца заставила давно ничему не удивлявшегося мужчину расширить глаза и сделать шаг назад, упершись в трибуну. Вкупе с отсылками на свою книгу и незавершенной цитатой из нее, информированность незнакомца не вызывала сомнений. Но как и откуда?.. И обращение «человек»?..
— Think about it, — явно развлекаясь, фыркнул парень, меняя таинственный образ на маску типичного представителя современности.
Подмигнул и попытался после сказанного просто уйти. Писатель рванул его к себе за плечо:
— Кто ты?
— А вот эту историю писать не тебе, — улыбнулся парень, и мужчина отпустил его.
Голова кружилась, перед глазами прыгали темные пятна, тело наполнилось слабостью.
— Что за…
В облике парня было что-то неуловимо знакомое. Если бы все его вдохновение можно было перевоплотить в человеческую форму, получился бы именно этот образ. Писатель впился в лицо парня, пытаясь запомнить каждую деталь.
— Ну только не Музой, — отвечая на мелькнувшую в голове, невысказанную вслух мысль, поморщился парень, и в глазах писателя отразился страх, разбавивший изумление.
— Это так шаблонно. Ты же новатор… — тон стал ласковым, заключая в одном-единственном предложении эмоции тысячи комплиментов.
Писатель смотрел вслед уходящему парню, когда к нему подошел один из организаторов.
— Мы закончили подбор серии, всего пятьдесят автографов!.. — умоляюще обратилась к нему девушка, и мужчина рывком обернулся к ней.
— Тот парень… — начал он.
Посмотрел на отдаляющуюся фигуру и неожиданно передумал предпринимать попытки прояснить ситуацию.
Не хочет Музой, будет Магистром. Не сдержавшись от ухмылки, писатель вернулся к привычным литературным делам, не пытаясь отринуть мысль о том, что идея с подобранным обращением тоже была подкинута давно ведшим его потоком сознания, наконец продемонстрировавшим свой истинный облик.