Без правил

Первое боевое задание Габриэля на пару с Азазелем прошло очень плохо. — Я не хочу с тобой работать: ты мне не нравишься, — сообщил Азазель. — Так что давай разъединимся и исполним задачу поодиночке. Крису я об этом не скажу. Габриэль настолько растерялся, что не смог подобрать слов. Старший демон повернулся к нему спиной и как ни в чем не бывало начал отдаляться, намереваясь следовать заданной установке. Габриэль разъяренным тигром скакнул за ним и за плечо развернул к себе. — С чего это я тебе не нравлюсь?! — напрямую спросил он. — Мы же почти не пересекались раньше! Азазель, поморщившись, снял его руку со своего плеча. — Не трогай меня, — велел он и объяснил. — Я наслышан о твоём типе отношений с малиновым. Меня это отвращает. Твой любовник мне, к слову, не нравится тоже. Габриэль стиснул кулак: — С каких пор поводом для плохого отношения являются постельные пристрастия других? Это тебя совершенно не касается! Азазель оправил золотые локоны и утвердил: — Поводом для плохого отношения может стать что угодно. Ваша пара мне не нравится, и я даже объяснил тебе почему. Дополнительных комментариев давать не буду, мне не хочется с тобой говорить. Сообщи, если случится что-то, непременно требующее моего участия. Равнодушно закончив фразу, золотой демон пошёл прочь. Габриэль метнулся в противоположную сторону, кипя от злости. В памяти всплыл Инверно, который в своё время отвергал его желание общения, но Азазель своим отношением розового демона затмил. Одно дело не приближать к себе того, кто настойчиво требовал ответных чувств, и другое отвергать лишь на основе негативного отношения к вещам столь интимным, что непонятно каким образом это вообще могло иметь значение для кого-то другого помимо Габриэля и Льюиса. Закончилось то задание тоже хуже некуда. Раздосадованный и потерявший концентрацию на задаче Габриэль получил болезненное ранение, и Азазель, которого он из униженной гордости не звал на помощь, всё же явился в нужный момент, нейтрализовал опасность в секторе и решительным жестом усадил рыжего демона на пол, приперев к стене. — Что тебе надо? — пробулькал Габриэль, и Азазель приказал ему: «Рот закрой» всё таким же отстранённым тоном. Руки демона, вразрез с тем, что извергали губы, уже осторожно ощупывали живот Габриэля, нежно касаясь кожи пальцами. Рыжий сглотнул наполнявшую рот кровь и поджал губы, начав догадываться о первопричине. Азазель бросил на Габриэля предупреждающий взгляд золотых глаз и вернул внимание на рану. А потом его пальцы погрузились в развороченную плоть демона, и тот, с ужасом наблюдая за этим, понял, что ничего не чувствует. Азазель нащупал обломок острия и медленно вытащил его, обагрив кровью кисть. Железо звякнуло на полу, а пальцы Азазеля уже ловко зашивали рану энергетическими нитями. Потом демон сунул к губам Габриэля наполненный жидкостью шарик, и демон послушно его проглотил. Наградив Габриэля сердитым взглядом, Азазель с болью посмотрел на собственную перепачканную кровью руку, поджал губы, а потом, никак не прокомментировав произошедшее, вернулся к штурму. Габриэль поднялся на ноги и бросился за ним, но вскоре они разделились снова. Когда всё было кончено, Габриэль подошёл к демону и мрачно резюмировал: — Это потому, что ты анатом? Твой дар лечить, оберегать. А я добровольно позволяю Льюису себя истязать и получаю удовольствие от боли. Поэтому мы с ним не нравимся тебе? Азазель обернулся к Габриэлю и с каким-то странным интересом посмотрел на его волосы. — Тебе никогда не хотелось перекрасить этот невыносимый рыжий? — спросил он. — Что?.. — Габриэль снова растерялся и опять начал злиться. — Нет! Я люблю этот цвет! Мне нравятся мои волосы! Азазель с ноткой интереса заглянул в рыжие глаза демона. — Да, поэтому, — ответил на предыдущий вопрос он. — Профессиональное. Вы идете вразрез с моей стихией. Лучше нам, по возможности, не контактировать. Льюису о задании Габриэль сперва сказал «Так себе», но уже через пару минут подробно рассказал почему. Малиновый погладил прижавшегося к нему на постели рыжего демона по волосам и успокоил: «Да и не надо. Больно нужна его дружба. Не нравимся и пускай. Он мне тоже теперь не нравится. Нашёлся тут лекарь с принципами». Габриэль, улыбнувшись, прижался теснее и облизал губы: хотелось поиграть. Отчасти назло. Льюис, испытывающий сходное желание, повёл ладонью по груди любовника вниз, убедился в отсутствии ликвидированного анатомом ранения на животе и просительно заглянул в рыжие глаза. Габриэль прикусил губу и изменил позу, стягивая плед. Какое-то время в дальнейшем Габриэль и Азазель снова почти не пересекались, а затем без времени на подготовку были направлены Кристьеном вместо обычного рабочего дня в разведку на границу Форнитера. На этот раз рыжий демон не напрашивался на беседу, принятое на пару с Льюисом решение игнорировать золотого демона, первого выказавшего к ним неприязнь, диктовало модель поведения. Не обмолвившись ни одним словом с Азазелем, но отметив, что тот был гораздо более печальным, чем в прошлый раз, Габриэль, оказавшись на месте, с вызовом посмотрел на демона. — Разделимся снова? — предложил он, и Азазель, не смотря в его сторону, кивнул. «И хорошо! И не нужно!» — мысленно сам себя уверил Габриэль и раздраженно отдалился от старшего демона. Уже к середине дня информации, необходимой темной стороне, стало достаточно, и можно было возвращаться и считать задачу выполненной. Но Азазель неожиданно обратился к Габриэлю с необычным сообщением. «Мне необходимо кое-что сделать. Это займет около часа. Дождись меня возле портала». Габриэль вздрогнул и не сразу нашелся для ответа. А потом понял, что так и лучше: он не хотел лгать демону, но и слушаться его тоже желания не было. Напротив, Габриэль загорелся любопытством, он был в предвкушении какой-то тайны, что частично обнажилась, и нужно только осторожно подцепить вуаль недосказанности действием, чтобы вытащить правду наружу. Задание было на разведку, так что Габриэль решил продолжить метод. Азазеля он выследил довольно быстро и невидимкой скользнул вслед за ним по воздуху: крылья бесшумно несли его на высоте, а магия скрывала от золотого демона. Габриэль был очень горд собой и чувства вины из-за наглого стремления раскрыть тайны Азазеля не испытывал. Золотой демон же довольно медленно шел в сторону от границы к лесу, Габриэлю даже показалось, что он слегка прихрамывал. Когда деревья скрыли Азазеля, Габриэль очнулся и спланировал на землю. И, по возможности, бесшумно пошел за демоном, стараясь не выдать себя шелестом листвы или хрустом ветвей под ногами. Но Азазель его не замечал. Он медленно шел вперед, словно бы нехотя. И, наконец, остановился. Габриэль пробежался взглядом по поляне, не понимая, что в ней привлекло Азазеля. И вздрогнул. На краю поляны материализовался фонтан. Перед ним был пьедестал. А на нем, в специальной нише, лежал кинжал. Габриэль видел пытки каждый день и сам в них участвовал — в качестве исполнителя на работе, в качестве жертвы — в постели с Льюисом. Но сейчас увиденное заставило его задохнуться ужасом. Габриэль хотел шагнуть вперед, но ноги не шли, а в голове пульсировала одна мысль: «Зачем?» Азазель взял кинжал в правую руку. И, приставив его к запястью левой, мучительно длинным порезом вскрыл руку. Кровь хлынула в фонтан, и Габриэль увидел, как вспенилась вода. Кровь лилась и лилась вниз, по сгибу локтя, срывалась в воду, и Габриэль не мог оторвать от этого зрелища взгляд. А потом он заметил, что Азазель совершенно обнажен. И его золотистые локоны приняли огненно-рыжий цвет. Габриэль потрясенно молчал, не понимая, что происходит и как на это реагировать. А потом к нему пришло осознание, что это все неважно: главное, что Азазель зачем-то причинял себе боль, и нужно было его от нее спасти. Габриэль шагнул на поляну, под его ногой хрустнула ветка, и Азазель вздрогнул. Обернулся и застыл, потрясенный и шокированный. Фонтан растворился, кинжал и пьедестал тоже исчезли, Азазель снова был одет, и его роскошные локоны вновь блестели золотом. Габриэль хотел спросить: «Что ты делаешь?», но с губ сорвалось глупое и наивное то, чего он совсем не ожидал. — Тебе больно? Азазель шумно выдохнул и ответил: «Да». Глаза его влажно заблестели. А Габриэль заметил, что на его руке, оголенной до плеча, нет ни раны, ни ее следа. Юный демон помотал головой. — Я ничего не понимаю! — пожаловался он. — Что происходит? Что это был за фонтан? Зачем ты резал руку? И твои волосы… Азазель шагнул к нему и за плечо подтолкнул в сторону от поляны. Трава зашуршала под ногами Габриэля. Касание Азазеля было очень нежным. Габриэль посмотрел в глаза Азазелю и увидел там счастье. А потом споткнулся, пятясь, и рухнул бы на землю, если бы Азазель его не удержал. Золотой поставил его на ноги и прижал спиной к огромному дереву, поставив руки по сторонам от его лица. — Анатом не может быть ранен в бою, — смотря Габриэлю в глаза, сказал он. — Мне невозможно причинить боль, но я ощущаю боль всех тех, кого лечу. Забираю ее себе. И я обязан свершать пречищение: ритуал, который ты сейчас видел и который прервал. И да, цвет моих волос тоже рыжий: я его ненавидел и поэтому перекрасил в инициативный. У тебя есть еще вопросы? Губы Азазеля были совсем близко, и Габриэль замер, понимая, что одно неосторожное движение приведет к их с золотым поцелую. — Почему ты… — Габриэль замолчал и все же сказал, как есть. — Почему ты говоришь мне все это? Я прервал твой ритуал, следил за тобой… Я же не нравлюсь тебе! — Не нравился, — поправил Азазель и улыбнулся. — Ты спросил, не больно ли мне. Я ценю подобные вещи, хоть ты можешь и не понимать, насколько это важно. — А еще… — Азазель отстранился и выпустил Габриэля. Тот отодвинулся от ствола дерева и погладил себя по бедрам, стряхивая кору. — А еще ты прервал ритуал, и мне не придется свершать его еще сотню лет, — довольно сообщил Азазель. — Ненавижу боль! — Мы все-таки слишком разные, — буркнул Габриэль и, не желая оставить ситуацию, спросил, снедаемый сомнениями. — Это точно все? Это все, что тебя обрадовало? Азазель усмехнулся. — Разве что еще кое-что, — признался он. — Нарушить ритуал анатома может лишь потенциальный анатом. И от тебя зависит, захочешь… — Нет!!! — взревел Габриэль. — Ни за что, никогда!!! Лечить других! Не иметь возможность испытать боль самому! Я мазохист, черт возьми! Мне это необходимо! И я хочу боевой дар, а не… не это! Габриэль часто задышал, а потом закрыл лицо руками. Азазель тихо рассмеялся и, шагнув к нему, обнял. Рыжий вырвался, споткнулся и все-таки плюхнулся на задницу. После чего в голос зарыдал от отчаяния, искренне, как ребенок. Азазель опустился рядом с ним на колени и погладил по волосам. — Красивый все-таки цвет, было бы у меня больше смелости… — произнес он, пока Габриэль, всхлипывая, размазывал слезы по щекам. — Я не буду анатомом, не буду, ни за что! — жарко выдохнул Габриэль. — И вообще, знаешь что! — в порыве искренности добавил он. — У меня уже есть зачатки снежной, как у Астарота! И прорицания, как у Асмодея! Теперь еще твое анатомство! Я не хочу быть вторым после, я хочу свой дар! Свой!!! Азазель тихо рассмеялся. — Какой ты талантливый, — похвалил он. — И какой ребенок… Давай возвращаться, нас Крис ждет. И тебя Льюис твой… Габриэль закивал, а потом вцепился в Азазеля. — Прости меня! Прости! Я вижу, что ты очень хочешь ученика, но я им не буду! Не буду лечить! И то, что ты боишься боли… я понимаю! Прости, что… прости… Истерика Габриэля пошла на спад, но отпускать Азазеля он не стал. Золотой тяжело вздохнул и, прижав рыжего к себе, стал нежно перебирать пальцами пряди его волос. — Не то, чтобы боюсь: не люблю, — поправил он. — А насчет ученика не волнуйся: с таким как ты столько было бы хлопот, обойдусь и без тебя. Анатом-мазохист, это уже само по себе какое-то извращение… Габриэль несильно ткнул Азазеля кулаком в бок, и тот хохотнул. — Заткнись… заткнись! — униженно выдавил Габриэль. — Не буду я вторым после, у меня будет свой дар… Круче, чем у всех, круче, чем визуализация Карла, круче, чем материализация Инверно… Я всех превзойду, буду самым сильным, самым лучшим… Вы еще увидите… Рыжий демон продолжал взахлеб хвастаться, золотой, улыбаясь, гладил его по волосам и слушал, иногда вставляя ехидные комментарии и заставляя Габриэля, воспылав, хвастаться еще больше. Солнце садилось, погружая лес в сумрак. Пора было, и в самом деле, возвращаться: они и так сильно задержались.